Запах Родины
— Там русский дух! Там Русью пахнет! — Писал Пушкин, зажимая нос, чтобы прекратить доступ деревенских ароматов к покровному эпителию носовой полости, ибо про запах родины приятно только писать да читать, но его почему-то крайне неприятно нюхать.
И что самое печальное, в последнее время запах усилился. Вы не заметили? Как только застучали молотки по духовным скрепам, подправляя имперское здание... Как только раздались благостно-молитвенные голоса, поющие извечную песнь о традиционных ценностях, так в воздухе отчетливо запахло мешковиной и мокрой псиной. Ну почему от патриотов всегда пахнет одним и тем же — шубохранилищем, посконью и махрой? Запах вековой затхлости.
Историк Евгений Понасенков однажды прямо в прямом эфире (пардон за этакий квазитавтологический плеоназм) подрался с дьяком Кураевым. Вернее, не подрался, а вынужден был отражать нападение кинувшегося на него с кулачищами Андрея Кураева. Что же подвигло последнего на подобную эскападу? Всего ничего! Констатация факта: в микрофон на всю Россию Евгений Понасенков озвучил, что от Кураева нехорошо пахнет — то ли от рясы, то ли от избыточного благочиния, уж не знаю. И Кураев кинулся в драку. За живое задело!
Соврал ли тогда Понасенков? Не думаю. Потому что неприятный запах, исходящий от долгополых, и сам замечал. Присутствуя с месяц назад на прямом телеэфире с попом в одной жаркой студии, я почувствовал запах неопрятности, исходящий от православного. Не моются они что ли? Или и вправду ряса так пахнет?
Но виду я тогда не подал. Терпел. Потому что сегодня это запах родины. Она у нас нынче такая. Сегодня ряса, духовность и боевое кадило — это мейнстрим. Это теперь аромат большой политики и нашей новой идеологии! Кремль, в который попы проторили уверенные дорожки и засидели его, как клопы, взял направление в такое будущее России, которое при ближайшем рассмотрении оказывается хорошо забытым прошлым. И довольно давним... Уже в конце XIX века всей русской интеллигенции было ясно, что сажать за богохульство в веке пара и электричества — дикость. Это было ясно даже царю Николаю II, который в начале века ХХ-го начал демонтаж устаревшего Уложения о наказаниях, которое предусматривало десятки статей, карающих за религиозные преступления. Революция довершила начатое. И вот через сто лет, теперь уже в веке лазеров и адронных коллайдеров, в России снова сажают за богохульство.
Это весьма дурно пахнет, господа! И это запах того самого Третьего пути, который посконные патриоты так давно и усердно ищут. Им не хочется дикости и варварства. Но при этом самым парадоксальным образом они не хотят и цивилизованности, то есть в Европу. Им как-то мечтается и на елку влезть, и духовность не ободрать. Чтобы и космос был, и крестный ход вокруг ракеты. Поэтому вместо того, чтобы идти по столбовой дороге цивилизации, наши радетели за родину тащатся где-то по обочине и ищут тропку в рай между покосившимся забором и трансформаторной будкой, угол которой народ-богоносец давно приспособил для отправления малой нужды. Отсюда и запах.
Впрочем, есть у родины и еще один характерный запах. Весьма конкретный и выдающий родные палестины с головой. Сейчас я о нем расскажу.
— Всякий раз, когда я прилетаю из-за границы, — рассказал мне как-то один знакомый профессор, — я узнаю отечество по запаху.
Здесь необходимо некоторое пояснение. Этот профессор — слепой, он периодически ездит в Европу читать лекции. Как у всех слепых, у него обостренные слух и обоняние. А запах, о котором он говорит, это запах общественных уборных в аэропорту прибытия.
— В Европе и в Америке мне нужно спрашивать, где находится туалет. А в России в любом учреждении я нахожу его самостоятельно, без подсказок и совершенно безошибочно. Даже в министерствах.
Я тоже обращал на это внимание. На прогнившем, бездуховном, сколоченном без единой духовной скрепы Западе в туалетах не только пахнет приятно, но и блестит изрядно. А у нас...
Моя жена — руководитель детского танцевального коллектива в одном из дворцов культуры. Занимаются там маленькие девочки из начальных классов. Иногда они выезжают на какие-то конкурсы и фестивали в другие города. Поехали однажды на автобусе во Владимир и по пути сделали санитарную остановку возле какого-то кафе. Рядом с кафе стоял одинокий домик — «туалет типа сортир». И вот одна девочка входит в дверку с надписью «Ж», после чего с ужасом выбегает и кричит жене:
— Галина Ивановна! А там нет туалета!
— Как нет?
— Там вообще туалета нет! Там только дырка!..
Таково облагораживающее влияние бездуховной западной культуры на молодое поколение. Эти дети уже не понимают, что засранное очко есть наша традиционная непреходящая ценность. И в этом — главный вектор цивилизационного развития. Этот вектор — как стрелка компаса, которая не отражает местность, но позволяет ориентироваться в выборе правильного направления: а туда ли идем?
Никакого Третьего пути нет. Стрелка может показывать или вперед, или назад. Впереди, в той стороне, где блистают и благоухают сортиры, в нагрузку отчего-то неизменно присутствуют свободная пресса, правовое государство, разделение властей, однополые браки и развитая экономика. А в противоположной стороне — там, где всего перечисленного нет, национальные запахи шибают в нос так, что аж глаза ест.
России не нужна никакая идеология, кроме идеологии чистых сортиров. И никакой президент, кроме того, который ласково приоткроет нам дверь в светлое, блистающее кафелем будущее, напрочь лишенное национального аромата.
