Господин Пиотровский, вы не в себе?

С 2015 года в Эрмитаж смогут ходить только менеджеры или квалифицированные работники. Лишь эти люди представляются музейщикам платежеспособными клиентами, согласно публикации на Фонтанке.ру. Именно клиентами, потому что в российском музее с билетом по 500 рублей останутся одни клиенты — посетителям на вход денег не собрать.

Господин Пиотровский, который на днях подарил Санкт-Петербургу незабываемое шоу из многокилометровой пробки и людской давки на Невском проспекте, к 250-летию Эрмитажа придумал удивить россиян повышением стоимости билета. Отныне, друзья, мы, россияне, и братья наши белорусы будем платить за вход в музей 500 рублей, наравне с иностранцами. Меру эту господин Пиотровский считает не только идеологически выверенной, но и справедливой.

Нужно отметить, что уровень несправедливости в Эрмитаже год за годом сокращается. В 2011 году россияне и братская Беларусь платили за билет 100 рублей, тогда как с иностранцев драли по 400. Сегодня с иностранцев так и дерут 400, а вот братские народы платят уже по 350. В будущем году счастливая рука нынешнего юбиляра (самому Михаилу Пиотровскому завтра 70) уравняет людей наших и ненаших — все станут платить по полтыщи.

В связи с означенной инициативой хочу сообщить следующее. Я писала об Эрмитаже около полутора лет назад, когда под угрозу попала петербургская коллекция импрессионистов. Тогда же я прошлась немного по руководству музея, который совсем обветшал и оброс очередями. Спустя время я была приглашена Юлией Кантор на встречу с Михаилом Пиотровским. Встреча прошла тихо, интересно, без публики. Тогда, за чаем и печеньем, в незабываемой обстановке своего кабинета, Михаил Борисович несколько скрасил мои представления об отсталости музея. После встречи с Пиотровским я начала интересоваться новейшей музейной историей Эрмитажа, его проблемами, проблемами аналогичных музеев мира. Я стала понимать, что наш главный музей для власти — всего лишь хозяйствующий субъект, который поставлен на счетчик и должен приносить ежегодно установленный объем выручки, что в музее-дворце проводить какие-либо нововведения очень сложно. После беседы с Михаилом Пиотровским я вышла из Эрмитажа с легким сочувствием им обоим.

Теперь я сочувствую лишь Эрмитажу.

Михаил Борисович, как мне кажется, не очень хорошо понимает, в какой мы живем стране. Иначе бы он не говорил о том, что улучшившееся благосостояние граждан позволит им безболезненно расставаться с 500 рублями. Михаил Борисович считает, что в стране, где бюджетники не могут позволить себе есть мясо хотя бы раз в неделю, действующая скидка в 50 рублей при цене билета в 350 рублей воспринимается народом как халява, «меркантильность, не связанная с искусством». Михаил Борисович, скажите, покупать ребенку сосиски вместо мяса — тоже меркантильность? А проезд на утренней электричке в 5:00 и приезд на работу на три часа раньше, потому что в первой электричке нет контролеров, меркантильность? А перешивание обносков старших детей младшим — меркантильность? И, конечно же, она не связана с искусством?

Я не раз видела, как вы приезжаете на работу, заходите в административный корпус Эрмитажа. И ни разу ни что не заставило меня заподозрить, будто вы приехали общественным транспортом. Выйдите в люди, Михаил Борисович, прокатитесь в час пик на метро до крайней станции. Сходите вечером в «Окей» в Купчине, а ранним утром — в «Народный». Присмотритесь, что покупает меркантильный петербуржец, что везет он домой в своих пакетах, авоськах, старушечьих тележках. Посмотрите в глаза этим уставшим измученным людям. В их наглые меркантильные глаза.

Да у половины петербуржцев меркантильность не связана с искусством! Особенно у тех, кто поход в Эрмитаж всей семьей может позволить себе раз в год, потому что с учетом проезда это — тысяча рублей. Вы знаете, Михаил Борисович, у скольких петербуржцев есть лишние накопления хотя бы на 1000 рублей? Вот у меня имеется подруга. В/о, музыкант, работает в филармонии. Не историк, но тоже интеллигентно. Так вот, подруга моя год копила деньги на разные приятности. Год откладывала в свинью-копилку свободные деньги. Вчера она копилку разбила, а содержимое показала в Фейсбуке. 1 724 рубля! За весь год. Свободных денег. И то почти одними монетами, из купюр — не крупнее сотенной. Хорошо, что она живет одна. Сможет один раз сходить в Эрмитаж и на оставшиеся деньги вылечить в муниципальной поликлинике один зуб. Без анестезии. А другая моя подруга минимум дважды в месяц водит свою дочь в Эрмитаж. Так вот, я сегодня узнала, что десятилетняя девочка не получит на Новый год хомяка - мама сделала выбор в пользу Эрмитажа.

Да что подруги?! Вы уже знаете, Михаил Борисович, что я пару лет жила возле Эрмитажа, но за все время смогла попасть в музей дважды. Причем, до июльского повышения цен. Летом, в связи с увольнением, у меня образовалось много времени на простой в очередях, но билет в 350 рублей для меня теперь — роскошь. Это не та цена, за которую я могу ходить в музей чаще раза-двух в месяц, а с учетом семьи — раза в два месяца.

Видимо, таких, как я, посетителей - дотошных, внимательных, любознательных — музей больше не ждет. Ему нужны молниеносные стремительные туристы, проводящие в Эрмитаже 1,5 часа своей жизни. Разовый клиент, этакий презерватив с заначкой. И вы уже грезите, будто с каждым годом к вам в Эрмитаж потянутся все новые и новые купюры на ножках. Десятки, сотни тысяч, миллионы молниеносных богачей, стремительно влетающих в Эрмитаж с зажатой в кулачке пятисотрублевой купюрой и тут же вылетающие обратно — на чартерный рейс до Парижу. Пять мильонов кулачков с пятисотрублевкой ожидаете вы уже в следующем году. И все не задерживаются, не создавая заторов, пробегают быстренько: пара селфи и буклет на память — делов-то?! Не будет больше во дворце этих противных, полупрозрачных доходяг интеллигентов в протертых, еще перестроечных костюмчиках. Не будет любознательной молодежи в драных кедах. Не будет в музеях пыльной богемы, вся она, от художников-примитивистов до исполнителей баллад на терменвоксе, больше никогда, дрянь, не прорвется в стены Эрмитажа. Не помешает благообразным шумным туристам гоготать и делать селфи.

Эээх, Михаил Борисович. Когда вы меня чаем поили, на вопросы отвечали, могли бы и предупредить: дескать, Миронова, не дергайся, с «Эха» не уходи, в деревню не уезжай, детей не планируй — держись, крепись, тяни лямку молча, потому что тебе, домохозяйке, наш Эрмитаж отныне будет виден разве что в сладком сне.

Я не планировала делать вам такой подарок ко Дню рождения. Мне даже немного за это письмо неловко. Но раз вы нам сделали подарок, то и я устоять была не в силах.

Михаил Борисович, хотите сохранить лицо перед страной? Выйдите к нам и скажите, что вас заставили, что вы были вынуждены. Что вы прекрасно понимаете, насколько недоступен для россиян билет в 500 рублей. Что вы сожалеете, что вы боролись и будете бороться. Соврите нам, наконец. Это всяко лучше, чем рассуждать про меркантильность людей, которые неделями не видят свежих фруктов и мяса.