«Валдайский клуб» как столкновение цивилизаций
За последние годы «Валдайский клуб», который давно уже проводится не в новгородском Валдае, усилиями российского президента несколько меняет и свое смысловое содержание. Создававшийся изначально как аналог западных think-tanks и посвященный свободному диалогу экспертов из разных стран, теперь он скорее превращается в то, что Сэмюэл Хантингтон называл «столкновением цивилизаций».
Этот переход Владимир Путин задал еще в 2013 году, рассуждая в своем выступлении о том, что
Многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в бога и веру в сатану.
Такой откровенный сдвиг современной политологической дискуссии в жанр религиозно-моралистических обвинений удивил тогда многих участников. Но кстати, на эти слова Путину почему-то никто не ответил. Или способных ответить с тех пор больше не приглашают на эти форумы?
На недавно завершившемся сочинском «Валдае» тот же оратор продолжил развивать схожую тематику:
Вы знаете, если посмотреть на рассуждения наших мыслителей, философов, представителей классической русской литературы, то они видят причины разногласий между Россией и Западом в целом, в широком смысле этого слова в разнице мировоззрений. И отчасти они правы. В основе российского мировоззрения лежит представление о добре и зле, о высших силах, божественное начало. В основе западного мышления — я не хочу, чтобы это прозвучало как то неловко, но всё таки в основе лежит интерес, прагматичность, прагматика.
Но все-таки прозвучало действительно неловко. Как будто Гёте, Шекспира или Вольтера не занимали проблемы «добра и зла». Владимир Путин почему-то полагает, что «божественное начало» — это приоритет российской культуры. А это чревато переводом политических разногласий на язык религиозных войн.
При этом он же упрекает Запад в политике «мессианства и исключительности». Хотя если какая-то страна берет на себя право исключительного вещания от имени «божественного начала» — это и есть характерное мессианство. Конечно, Джордж Буш в своих выступлениях любил постоянно ссылаться на Бога, но он все же не доходил до обвинения других стран в «сатанизме», как, например, аятолла Хомейни.
Этот религиозно-моралистический дискурс с государственных позиций заведомо не предполагает полноценной дискуссии. Потому что оппоненты здесь уже рассматриваются как сакральные противники. В таком случае «Валдайский клуб» начинает напоминать не «фабрику мысли», но продолжение средневековых церковных соборов.
Хотя эта ссылка на «высшие силы» действительно многое объясняет в нынешней разнице государственного мышления в России и западных странах. Совершенно неслучайны расхожие разговоры о «духовных скрепах», «традиционных религиях» и т.д. Здесь сама власть воспринимает себя как сакральный институт, стоящий НАД обществом. И какое-то изменение этой структуры считается покушением на «государственный суверенитет».
Западное общество исторически выстраивалось совершенно иным путем — взаимного, практического интереса своих граждан, тут российский президент прав. Очевидно, что ему не близка ситуация, когда государство является лишь служебным производным от этих общественных интересов, а вовсе не верховной самоценностью.
Кроме того, настойчиво учить западные страны каким-то «корням и началам», которые они якобы потеряли, звучит довольно странно для бывшего члена КПСС — партии, которая своей целью изначально ставила революцию против всяких исторических традиций.
Ныне Владимир Путин в различных выступлениях любит цитировать русских философов ХХ века. Однако боюсь, что до Георгия Федотова его внимание дойдет не скоро. Потому что этот мыслитель не стремился навеки противопоставить Россию Западу, но напротив — искал точки их будущего сближения.
Федотов, например, был противником имперской централизации — которая в последние годы как раз и проводится российской властью, ликвидирующей конституционные принципы федерализма. В статье «Россия и свобода» он писал:
Само собирание уделов совершалось восточными методами, не похожими на одновременный процесс ликвидации западного феодализма. Снимался весь верхний слой населения и уводился в Москву... Малые родины потеряли всякий исторический колорит, который так красит их везде во Франции, Германии и Англии. Русь становится сплошной Московией, однообразной территорией централизованной власти: естественная предпосылка для деспотизма.
Сегодня в России вновь реставрируется модель двухполярного мира, при которой жестко централизованная страна противостоит Западу. При этом Запад понимается столь же централизованно — хотя и не является таковым.
Тем не менее, в заключение «Валдайского форума» Владимир Путин неожиданно отошел от ссылок на «высшие силы» и упомянул в позитивном ключе тот самый термин, который он ранее назвал «основой западного мышления». Рассуждая о решении сирийской ситуации, он заявил:
Договариваться надо, в конечном итоге всё таки прагматизм должен победить.
Так что, возможно, до прямого «столкновения цивилизаций» дело все же не дойдет. Философы уже давно заметили, что русскому сознанию очень свойственно сочетание несочетаемого...
