Россия: 28 лет спустя
Перефразируя заголовок небезызвестного постапокалиптического хоррора «28 дней спустя», в котором многочисленные зомби, пройдя пик своей активности, через некоторое время всё же серьёзно ослабли и буквально остались висеть или лежать там, куда к тому моменту смогли добраться физически — попробуем спроецировать смысловую основу сюжета фильма на российский социум. Куда же, например, успеет добраться зомбированная Россия, замахнувшись на Украину, прежде чем её оставят последние силы? Каковы резервы армии, населения, промышленности, транспортной инфраструктуры и прочих компонентов её безумного могущества в деле продолжения постсоветской экспансии на «бездуховный Запад» зомбированными «русским миром» «освободителями»?
Безусловно, пытаясь обуздать РФ исключительно дипломатическими и экономическими способами, прогрессивные силы не учитывают огромный потенциал российского массового бессознательного, «двигатель» которого удивительным образом продолжает функционировать, даже будучи лишённым «топлива», «смазки» и «охлаждения», не говоря уже об общем плачевном состоянии всего остального «шасси».
Точкой отсчёта 28-и лет возьмём 1986 год — тот самый год, когда СССР намеренно инициировал атомную техногенную катастрофу в Чернобыле, таким образом продлив почти на три десятка лет газо-нефтяную монополию России на Европейском рынке и к сожалению, частично продолжающий удерживать таковую и по сей день, но уже правда несколько ослабевшей хваткой.
Получается, что «физиологически», если подобный термин уместен к обществу как к условно живой системе, то Россия умерла в 2014 году, таким образом, перейдя в совершенно иное состояние, кратко характеризуемое иностранным словом — UNDEAD. И если большинство народа уже прочно зомбировано, то как именно обстоит дело с «физикой бессознательного»? Именно для этого в данной заметке мы вкратце попытаемся представить это бессознательное в автомобильном виде — т.е. в качестве двигателя и соответственно, машины.
Небезызвестно, что она уже практически дышит на ладан и работает буквально на износ, без учёта возможности дальнейшего перезапуска или хотя бы временного останова на текущий ремонт, крутясь исключительно за счёт инерции своих огромных, но таких же бесполезных исторических маховиков. Без свежего высокооктанового топлива и эффективного идеологического впрыска (не говоря уже о гибридных технологиях), на ветхих, переделанных из старых коммунистических рессор, «духовных скрепах» в качестве амортизаторов, с телевизионным выхлопом внутрь убого обставленного «салона», из которого уже очень скоро просто будет невозможно выбраться без монтировки, ибо ручки, до которых дошли её обитатели, уже сорваны напрочь.
Что в данном случае можно сделать? Прежде всего — достучаться «до кабины» или «салона» (это можно попытаться сделать как снаружи, так и изнутри), подобное всегда можно предпринять, пока ещё Интернет работает относительно свободно и таким образом попытаться извлечь оттуда не желающих быть похороненными под грудами ржавого «механизма», фактически лишённого всяческого управления и скольких-нибудь реальный перспектив восстановления своей прежней функциональности.
Хирургически точное отсечение-развенчание массивного исторического вымышленного российского-советского-российского балласта, прикрученного к осям адского «движка», стоит доверить специалистам-снайперам, которые безвозвратно лишат механического монстра его основных аргументов в обосновании собственного величия в настоящем, которое берёт своё начало из вымышленного многими поколениями идеологов России её прошлого.
Ну а после вышеозначенных процедур, атмосфера в "кабине"/"салоне«, в принципе либо начнёт нормализовываться, либо, по мере их заполнения новыми «водителями» и «пассажирами», одинаково превратится в настоящую душегубку для всех, кто «сам обманываться рад» — т.е. для большинства российских обывателей, вдруг решивших, что их судьба зависит только от них самих, но при обязательном соблюдении ими принципов невмешательства в социальную и уж тем более политическую жизнь. Как бы не так, всем матёрым захребетникам придётся либо вмешаться, либо смешаться — с обломками госмашины в историческом кювете.
Таким образом, что будет делать в сложившейся ситуации «главный водитель» со своей командой, уже не важно, ибо к моменту, например, опустошения «кабины» или «салона», их участие, либо неучастие в попытках развернуть машину в нужном им направлении абсолютно не принесёт никаких результатов — потому как в ней никогда не было ни руля, ни рычагов, ни педалей. Однако их предстоит сделать уже тем, кто сможет взять на себя ответственность за формирование облика нового управляемого политического прототипа, способного не к бессмысленному плутанию по бездорожью «славного прошлого», либо по-евразийски, залив глаза водкой, переть «третьим путём» напролом в надежде, что абы куда и вынесет, но к устойчивому, безопасному и быстрому движению в направлении цивилизационного прогресса.
