Убить Димона или письма с корабля дураков
Аркадию Орлову, моряку с дзенским складом сознания, человечку из десятка робкого, великодушно вдохновившему автора на написание этих строк ПОСВЯЩАЕТСЯ
Кажется, недавно это было, хотя, на самом деле, минуло целых шесть лет. Где-то так зимой 2011-го года российское гражданское общество вдруг обнаружило, что власть в стране, так сказать, не совсем легитимна. А если даже, в определенном смысле, и легитимна, то уж, по любому, незаконна. Вернейшими свидетельствами этому открытию послужили видео с избирательных участков, на которых толстые тетки с натугой впихивали в урны пачки фальшивых бюллетеней, переписанные протоколы избирательных комиссий, статистические выкладки, доказывающие масштабы фальсификаций, гневные посты в фейсбуке и прочее.
Обнаружив эти безобразия, гражданское общество возмутилось, и в лице своих лучших представителей, в основном проживающих внутри Московской кольцевой автодороги, собралось на Болотной площади. Если быть точным, то это гражданское общество, при всей своей социальной мозаичности, приблизительно соответствовало аудитории телеканала "Дождь" и кругом общих знакомых в соцсетях. Остальное население страны, сидящее на останкинской игле, в основном, та и осталось не в курсе.
Судя по тому, что раньше гражданское общество так не возмущалось, надо понимать, прежде было все в порядке. И в 93-м году очень легитимно дырявили Белый дом из пушек, и очень законно пропихнули конституцию, написанную под амбиции и интересы определенного лица. И выборы 96-го были очень легитимны, и предшествовавший им приватизационный дерибан, и последовавшие залоговые аукционы, и вот это все. И рокировка 99-го года, когда из задников президентской канцелярии вытащили бесцветного как моль преемника, и с помощью масс-медиа за считанные месяцы раскрутили до фигуры масштаба Юлия Цезаря, все это было тоже вполне легитимно. Правда, когда по истечении второго президентского срока Владимира Владимировича, тот, в свою очередь, совершил рокировку с Дмитрием Анатольевичем, прогрессивное общество начало что-то смутно подозревать. Но, в конце концов, у него оставалась надежда, что все эти сложные движения рук будут просто предверием перехода к какому-то прекрасному либеральному будущему. Но, когда в 11-м году выяснилось, что весь намеченный сюрприз сводится к банальному возвращению Путина на третий (в скобках, четвертый) срок, прогрессивное общество, наконец, возмутилось. И вышло на Болотную. Вернее, сначала оно собиралось выйти на Триумфальную, но после ставшей преданием рюмки коньячку, понапрасну не споря, переместилось на уютный островок.
Позже Бориса Ефимовича очень костерили за эту несчастную рюмку. Страшными голосами произнося слово "слив". Но никакого "слива" не было, чтобы на сей счет не говорили юные душой литературные рыцари без страха и упрека, вроде Аркадия Бабченко. Или престарелые нарциссичные провокаторы, вроде Эдуарда Лимонова. Чтобы предполагать, что из болотной тусовки можно было выковать движуху а ля Майдан, следовало иметь очень живое воображение. Писатели, конечно, видят мир иначе, чем простые люди. Немцов, к счастью, писателем совершенно не был. Поэтому, он мудро рассудил, что если несколько тысяч оппозиционно настроенных граждан, в невиданном для постьельцинской России количестве, вдруг соберутся на какой-нибудь площади и покричат чего-то бодрое, это будет максимум, что с имеющимся человеческим материалом, в данной ситуации, вообще можно сделать. И думается, Борис Ефимович был совершенно прав.
Потому что люди, пришедшие с шариками на зов медийных персонажей с телеканала "Дождь", совершенно не были способны ломать строй ОМОНа. Как не были способны на это и нежного возраста студенты, с которых начался второй Майдан. Для того, чтобы собравшиеся на площади Независимости толпа смогла эффективно драться с "Беркутом", понадобилось несколько недель повышать градус общественного кипения с помощью оппозиционных телеканалов, принадлежавшим обиженным Януковичем олигархам, задействовать ультраправые организации, завезти некоторое количество брутальных мужиков с Западной Украины, усилить их группами "ультрас" и подготовленных боевиков, в том числе, подчинявшихся непосредственно мятежным олигархам. Не будем говорить о том, что поставленная на московской площади палатка не простояла бы и 10 минут. Впрочем, три года спустя после Майдана поставленная ветеранами АТО палатка простояла на площади Независимости ненамногим дольше...
Поэтому, никакого Майдана в Москве случится не могло и нехорошо было метать помидоры в ныне покойного Бориса Ефимовича. Произошло то, что произошло, и сквозь завихрения вскипевших болотных страстей начала высоко всходить звезда Алексея Навального, прокричавшего свое "не забудем, не простим!" Уже тогда этот человек больше других казался бунтарем, способным повести на баррикады. Впрочем, от него тогда ничего такого не требовали. За исключением политических долгожителей вроде Немцова, самоназначенные лидеры протеста, вроде Собчак или Быкова, шагнули на ораторскую трибуну прямо из телевизора, и остро нуждались в том, чтобы легитимизировать себя в качестве демократических вождей. Именно для этого, в первую очередь, и требовались выборы в Координационый совет оппозиции.. Когда наконец, после многих телодвижений, этот Совет был выбран, настало время с хрустом расправить плечи и дать режиму решительный бой.
Первым оселком, на котором новорожденному Координационному совету выпало испытать свою организационную мощь, стали выборы главы городского округа в Химках. Уже подзабытая ныне Евгения Чирикова, защитница Химкинского леса, должна была противостоять ставленнику "Единой России". Несмотря на то, что это были единственные в Московской области выборы, и следовательно, на агитацию и контроль избирательных участков оппозиция могла бросить максимальные силы (в чем она, правда, не перенапряглась), итог борьбы оказался показательно проигрышным. Имел место обычный набор российских избирательных чудес карусели, вбросы, удаления наблюдателей. Так же показательны были и поствыборные события: шум в блогах, угрозы обратится в суд, и волшебник Чуров, умелыми жестами рук освятивший итоги работы своих избирательных коммисий.
Уже этот первый блин, казалось, заставлял задуматься насчет бессмысленности попыток выиграть честную игру с наперсточниками. Странным образом, никто из главных болотных лидеров таких выводов не сделал, хотя соответствующие реплики в блогосфере прозвучали. Причины такой слепоты загадочны, чтобы не сказать, уму непостижимы. Возможно, никто из политиков не представлял своего политического существования вне разного рода избирательных игр? Или избирательные игры, или уж сразу баррикады. Поскольку на баррикады сейчас нельзя, значит, надо играть в эти игры, а то ведь, если ты никуда не баллотируешься и не избираешься, то какой же ты, на фиг политик!? Если ты не танцуешь хотя бы в кордебалете, то ты не балерина, если ты не покрываешь телок при первой возможности, то ты не бык-производитель. А если ты не сражаешься, как лев, за право находится в списочке, на котором ставят галочку, и кидают в избирательную урну, то какой ты, на фиг, политик?
Поэтому, следующим знаковым событием истории российской оппозиции (процесс Пусси Риот послужил в этой пьесе некоей музыкально-иррациональной интерлюдией) стала история с выборами мэра Москвы, толчок к которому дала кокетливая отставка Собянина.
Вообще-то, на уровне элементарного здравого смысла можно было бы догадаться, что власть, не давшая оппозиции честно побороться за несчастный округ в Химках, ключевую должность мэра Москвы не отдаст ни за что. При любых обстоятельствах. В принципе.
Но, лидеры Болотной странным образом этого факта понять не пожелали. Предстоящая избирательная афера, судя по всему, была воспринята как реальная возможность сразится за власть, а не предложение поучаствовать в легимитизации Собянина в роли полезных идиотов.
Поэтому возникшей движухи хватило на несколько месяцев. Она проходила под мерное чавканье судебной машины, перемалывавшей выхваченных наугад из толпы участников демонстрации 6 мая, и Удальцова с товарищами, главное преступлением которых были пьяный базар во время попойки с Гиви Таргамадзе. Постольку процесс Удальцова затягивался, лидер "Левого фронта" тоже собирался принять участие в выборах. Ничего особенно плохого из этого выйти не могло, для парня это стало бы неплохой развлекухой перед отправкой в места отдаленные, да и привлекло бы к участию в выборах дополнительный электорат, страдающий разновидностями постсоветских фантомных болей, что могло (теоретически, очень теоретически) помочь вытянуть выборы во второй тур. Может быт, чем-то подобным и руководствовался Координационный совет, утверждая решение о выдвижении двух кандидатов от оппозиции. Но, у Навального, как выяснилось, имелась своя точка зрения. То ли он считал, что у оппозиции, как у честной невесты, не может быть больше одного жениха, то ли ассоциировал себя с этим женихом, предание умалчивает. Но, отстаивая свое место в истории, Навальный доказал, что сумеет владеть руками не хуже Чурова. Неожиданно Координационный совет собрался еще раз, прежнее решение куда-то рассосалось, а в новом Навальный значился единственным кандидатом на высокий пост.
Если Удальцов и высказывался, что думает по поводу подобных фокусов, то его реплики не попали в эпицентр медийного внимания. Потомок Зои Землячки в это время уже находился под домашним арестом, превращаясь скорее в наблюдателя событий, а не участника, поскольку публицистических талантов ему проявить не удалось. Основным политическим козырем Удальцова всегда была брутальная харизма, которой трудно блистать заочно, даже сидя в интернете онлайн.
Между тем, юридические тучи сгущались и над головой самого Навального. Российская Фемида делала последние стежки в деле о кировском лесе, и ее карающий меч должен был сверкнуть раньше, чем наступит день голосования. Таким образом, задача ликвидации оппозиционных претендентов на мэрское кресло, казалось, решалась как бы сама собой. Но, как выяснилось, на кремлевском Олимпе не было единодушия в этом вопросе. Кто-то в верхах, судя по всему, сам Собянин, посчитал, что атмосферу выборов следовало бы освежить и легимитизировать, подпустив к подмосткам яркого персонажа из системной оппозиции.
Таким образом, в достаточно монотонную эпопею о хищении кировского леса, в преддверии рокового момента, вдруг вмешалась какая-то добрая кремлевская башня. И монотонная мелодия о похитителях бревен вдруг затейливо переплелась с водевилем вокруг досрочных перевыборов Собянина, да так замысловато, что уже трудно было понять, где начинается московские выборы, а где заканчиваются кировские леса.
Видимо, не без участия этой доброй кремлевской башни, Навальный, вопреки всем российским прецедентам, был освобожден сразу после суда, и по всей видимости, феи из той же башни позаботились, чтобы он обрел необходимые подписи муниципальных депутатов из "Единой России". Дальнейшее мы все, наверное, припомним: блестящая предвыборная кампания Навального привела к избирательным урнам даже какую-то часть хронически спящего электората, и вопрос, насколько были фальсифицированы результаты, чтобы избежать второго тура или нет, так и остался открытым.
В итоге, каждый получил свое. Легитимизированный с участием оппозиции Собянин отправился мостить тротуары и разрушать киоски, а Навальный взошел на новую виртуальную вершину известности и признания. Правда, Координационный совет, на который год назад возлагали такие розовые надежды, окончательно издох, не выдержав столкновений амбиций своих лидеров, но немногие нашли для него доброе слово. В самом деле, ну зачем теперь этот бестолковый совет был нужен, раз у оппозиции выкристализовался такой замечательный признаный лидер? (Ничего не утрирую, именно такого характера высказывания прозвучали в те дни в соцсетях.)
Утром после публикации итогов выборов Навальный поклялся добиться пересмотра результатов, а вечером, находясь в состоянии понятного головокружения, пообещал на митинге, что когда наступит время, он сам призовет своих сторонников переворачивать машины и жечь фаера, но, разумеется, сам заранее об этом скажет, "как честный политик".
("Может, наступит время, когда я призову вас переворачивать машины и жечь фаера, но тогда я вам заранее об этом скажу как честный политик" )
С тех пор, как мы помним, в/на Украине произошел второй Майдан, в/на Крыму под благожелательным присмотром вежливых зеленых человечков случился референдум, а в/на России, под сенью правозащитницы Эллы Памфиловой, прошли думские выборы, тоже досрочные, что уже становится политической традицией. Про качество референдума, убоясь затронуть сакральное, промолчим, что же касается думских выборов, то есть основания предполагать, что это были едва ли не самые грязные выборы за всю историю России. Однако, громких скандалов не случилось: то ли фальсификаторы работали чище, избегая грубых проколов, как в 2011-м году, то ли простым оппозиционерам надоело колотить лбами о стену, доказывая то, что и так очевидно.
Как не странно, лидеры несистемной оппозиции опять не пересмотрели своего отношения к институту выборов, применительно к реалиям Российской Федерации. Или это уже не странно!? Или я идиот, и не понимаю каких-то простых вещей? Или тут какая-то система!? Едва с кремлевских вершин спускается очередное решение чего-то или кого-то там досрочно переизбрать, как эти лидеры дружно гальванизируются и с безумным энтузиазмом принимаются шевелить всеми политическими органами, как будто, им действительно предлагают сразится в борьбе за власть, а не принять участие в политической подтанцовке с заранее намеченным сценарием. В том, что Нааальный раньше других официально предъявил свою готовность стать президентом России, нет абсолютно ничего оригинального. Оригинальным это заявление делает то, что в отличие от подавляющего большинства других претендентов, только провозгласивших свои нереализованные президентские потенции, Навальный всерьез готов взять власть, жестко сломав любое сопротивление, системы ли, людей или принципов, которые окажутся ему препятствием. В этом его отличие от политической подтанцовки, рефлексы которой сформировались за два десятилетия постсоветской истории и "управляемой демократии". По сравнению со всеми этими жириновскими-мироновыми-зюгановыми, и даже явлинскими, Навальный, пардон муа, выглядит как пышущий здоровьем мачо на фоне престарелых импотентов и манерничающих кастратов.
Поэтому в заявлении о готовности к президентской гонке не было заключено ни капли позерства. Сюрреализм этого заявления состоит в другом - в демонстративном игнорировании того самоочевидного факта, что никто в кремлевских башнях Навальному реальных шансов быть избранным не даст. Это противоречило бы всей логике, смыслу, фактам и содержанию постсоветской истории России. Не для того Борис Ельцин рвался к власти, сокрушив все, что ему мешало, не для того дырявили из пушек Белый дом, не для того новорожденный класс олигархов организовывал компанию "голосуй или проиграешь", не для того... В общем, все, что совершалось на политических подмостках России последнию четверть века, совершалось вовсе не для того, чтобы пришедший с улицы политик пришел да и взял власть, проигнорировав сложную паутину связей и интересов правящей вертикали. Даже если этот политик чертовски талантлив и харизматичен. Даже если он стал человеком своего круга для многих персонажей постсоветской элиты. Система власти в России формировалась так, что новый национальный лидер окукливается внутри системы, и только потом, в силу ли волюнтаристкого решения уходящего вождя, в силу ли консенсуса элит, выводится на медийные подмостки, где и быстро обрастает известностью и телевизионной харизмой.
Если Путин, а вслед за ним и ближайшие к телу лица уже несколько лет подряд затрудняются в своих публичных выступлениях произнести фамилию "Навальный", то, как мне кажется, это не всегда результат подражания свиты королю или уж, тем более, какого-то предварительного сговора. Очень возможно, тут имеет место психологический феномен, многократно обыгранный в романах Терри Пратчетта: наше сознание мудро старается не замечать явлений, которых, с точки зрения нашего здравого смысла, просто не может быть. Хоть то оживший сундук с сорока ножками, хоть лошадь, возникшая в девичьей спальне, хоть вежливый меланхоличный скелет в плаще и с косой. По тем же, приблизительно, причинам сознание Владимира Путина и его сослуживцев, коллег, соседей по даче, партнеров по татами и прочих главных выгодополучателей великого дерибана 90-х, мудро пытается вытолкнуть из себя факт существования такого явления, как этот несистемный политик. Который превращается в явление первой величины, не будучи официально признанным властью, не будучи раскрученным подконтрольными масс-медиа и так далее.
Все вышесказанное совсем не означает, что Навальный не может прийти к власти, продолжая игнорировать возникшие традиции. Может и еще как! Но, вовсе не в результате революции, как могут поспешно заключить. Как метко замечал на этот счет Станислав Белковский, в России революция происходит как следствие обрушения правящего режима, а не наоборот. Как это было в феврале 1917-го, когда власть, выражаясь словами современника, лежала на мостовой и в течении нескольких дней ее никто не решался подобрать.
В ожидании этого звездного часа и работает Навальный, накачивпя свои политические и медийные мускулы. Чтобы в тот час, когда, кремлевская корона будет валяться на собянинской плитке, уверенно ее поднять, в случае необходимости отдавив пальцы всякому, кто, помимо него, попытается это сделать.
История с уличных выступлений на мотив "Он вам не Димон!" будет неверно понята, если рассматривать ее в отрыве от этого, не совсем очевидного, контекста. А иначе можно недопонять, почему главной заявленной мишенью этой и последующих "прогулок" стала такая второстепенная и орнаментальная личность, как Дмитрий Медведев.
Автор этих строк по прежнему считает Навального самым креативным деятелем российского политического пространства. Что вовсе не снимает других к нему вопросов. Потому что креатив героя кировских лесов порой принимает такие формы, что хочется понять, кого на самом деле Навальный троллит: своих противников или своих сторонников, проверяя, какую именно несуразность они безоговорочно готовы поднять на щит. Чего стоит знаменитая фраза про Крым и бутерброд, как и вообще позиция Навального по этому, Богом проклятому полуострову? Она ни на йоту не снизила популярности Навального, потому что одни его сторонники толкуют фразу как признание Крыма российским, исконным, возвращенным на Родину, вторые искренне доказывают, что Навальный просто не может озвучить свою настоящую позицию, во первых потому, что над ним висит меч российского правосудия, а во вторых, надо же учитывать мнение большинства избирателей. То есть, когда придет время жечь фаера, Навальный, как честный политик, всех вас заранее предупредит, не парьтесь, а насчет Крыма, извините, будет водить за нос, сколько того потребуют электоральные перспективы.
Тоже самое с выборами. Стратегия Навального, конечно, может блестяще сработать. К решающим предвыборным событиям его рейтинг может быть раскручен настолько, что сам факт отлучения героя от выборов станет оглушительно оплеухой Кремлю, и доказательством незафиксированной победы героя кировских лесов. Но, насколько Кремль не будет готов противопоставить Навальному свою тактику контр-игры? И самое обидное в этой ситуации то, что ахиллесовой пятой Навального может стать то же обстоятельство, которое стало его силой. Навальный блестяще сумел вытоптать себе политическую поляну, став почти таким же уникальным лидером в пространстве несистемной оппозиции, как Путин в официальной политике. Более чем похоже на то, что призыв выйти на оппозиционный прогулку, брошенный любым другим лидером, не дал бы такого замечательного результата. Но когда оппозиция становится монстром с тысячами тел и только одной дееспособной головой, задача ее нейтрализации упрощается. Как будет эта упрощенная задача решатся - уже другой вопрос.
Что до "прогулки", то акция, которая мыслилась, как элемент президентской компании, оказавшись неожиданно успешной, состоявшись, на какое-то время выразила претензию зажить собственной жизнью. И, если надо, даже и без Навального. В конце концов, тот только перехватил начатую без него кампанию оппозиционных прогулок. Которая, в каком-то смысле, является наследницей когда-то громких акций "31", умерших, как это не забавно, после того, как их практически разрешили...
Читая в сети реплики участников, прозвучавшие непосредственно после 26 марта, можно было понять, что неожиданный успех окрылил их преувеличенными надеждами. Прозвучали соображения на тему, что могло бы случится, если бы люди вышли в большем числе, действовали более организованно и так далее. Между тем, на мой взгляд, самое глупое, что можно было сделать после 26 марта, это попытаться тупо превзойти недавний успех, полагаясь на то, что в следующий раз, якобы, придёт больше народа. Ну придёт, ну и что? Даже если бы численность протестующих удвоилась, этого было бы все равно категорически недостаточно, чтобы драться с ОМОНом. Дело даже не сколько в численности, сколько в отсутствии организации, лидеров среднего и нижнего звена, общего понимания, что вообще следует делать, даже если драка случится и ОМОН дрогнет. И опыт украинского Майдана, кстати говоря, тоже ничему никого по эту сторону поребрика не научил. Потому что он на российской почве даже не был толком проанализирован и понят...
И поэтому, когда Навальный заранее открестился от акции 2 апреля, в нем говорило отнють не малодушие. Шаблонное повторение предыдущего успеха в игре, в которой противник мощнее на много порядков, редко бывает удачным. Тем более, что сам Навальный когда-то заявлял, что на митинги надо ходить как на работу, и, надо полагать, хорошо помнит, что похоронным звоном этому тезису, как и всей Болотной движухе, был унылый митинг в Марьино, когда у него дрогнул голос.
Именно поэтому, в первую очередь, как я понимаю, 12 июня Навальный и перенес место мероприятия с Тверской. Тем самым совершив действие хоть и несколько этически сомнительное (прольем скупую слезу по горю реконструкторов с их играми в своих исторических песочницах), но зато в очередной раз блестяще порвав кремлевские шаблоны, как Тузик грелку.
Ведь главная причина успеха первой "антидимоновской" прогулки лежит именно в ее нешаблонности, и наоборот, шаблонности кремлевских действий. Официально игнорировать акции оппозиции, доверяя работникам центров "Э" рутинную работу по выдавливанию и нейтрализации самых ярких и потенциально опасных активистов, и спокойно дожидаться пока остальным гражданам просто осточертеет ходить на все более бессмысленные митинги, все более похожие на тусовки городских сумасшедших - после 2011-го года эта тактика прекрасно сработала. А раз имеющийся шаблон работает, то зачем, скажите пожалуйста, искать другой? Почив на лаврах предыдущего успеха, ответственные лица не предвидели того, что на прогулку, вдруг, в массовом количестве повалят молодые люди, которые сами не пережили разочарования болотным движением - хотя бы потому, что в ту пору находились в возрасте, когда так далеко гулять не всегда пускали мамы. Эти молодые люди оказались как и вне зоны влияния зомботелевидения, так и вне внутриоппозиционных дрязг, которые способны демотивировать не меньше, чем останкинская пропаганда. Зато легкое безумие скетчей про домик с уточками и кроссовки Димона стали тем самым креативом, который оказался круче, чем ловля покемонов.
Впрочем, силу этих факторов едва ли предсказал и сам Навальный. Но, во всяком случае, в тактическом плане, он сработал в правильном направлении, а удача, как известно, может выпасть кому угодно, кроме того, кто вообще ничего не делает. А что до стратегии, то, как уже сказано, кампания "Он вам не Димон" изначально была частью публичной избирательной кампании, а не заговора с целью организации нереального в нынешних российских условиях Майдана.
Я вовсе не хочу сказать, что на московских улицах нет никакой возможности повторить вариацию героической эпопеи с баррикадами, драками с полицией, коктейлями Молотова, горящими шинами, прыжками под бойкую текстовку, разрушениями монументов, противостояния деревянных щитов и снайперских винтовок, и так далее. Напротив! Все что угодно, и в любых мыслимых вариациях. Но, как минимум, этому должен предшествовать достаточно мощный конфликт элит. Зашедший настолько далеко, что одна из сторон конфликта решится привлечь на свою сторону достаточно авторитетных лидеров несистемной оппозиции. Ну, или (всякое, ведь, может случится в подлунном мире) через их голову воззвать к готовым выйти на улицу людям.
А без этого обстоятельства на московской площади даже не поставить несчастной палатки - без которых, как известно, никакого Майдана, с кровью или без, сварганить не получится. Вернее, палатку-то поставить можно, но простоит она очень недолго. Ее уберут полицейские, как это случилось на площади Независимости с палаткой, поставленной участниками блокады Донбасса в третью годовщину Майдана. Или, как вариант, сметут провластные "титушки", как это случилось с последними палатками второго Майдана...
Впрочем, это уже другая история.
© Дмитрий Веприк
