Как рязанский воевода спас Москву от крымского ига
Летом 1521 года произошло событие, которое едва не повернуло вспять историю молодого Российского государства — в результате опустошительного нашествия крымских и казанских татар страна чуть было вновь не попала под унизительное ярмо — на сей раз Крымского ханства. Национальной катастрофы удалось избежать по чистой случайности. Случившееся стало результатом провала внешней политики Москвы на восточном направлении и отсутствием надежной системы обороны от степных соседей.
В середине XV века Золотая Орда, в зависимости от которой находились северо-восточные русские княжества, фактически распалась. От нее постепенно откололись Сибирское, Крымское, Казанское и Астраханское ханства, а также Ногайская Орда. Но на роль главного наследника Золотой Орды претендовала Большая Орда, которая при хане Ахмате в 1480 году неудачно пыталась восстановить сбор дани с русских земель.
В борьбе с нею первоначально как Крым, так и Казань были союзниками Москвы. Более того, в 1487 году после взятия Казани русскими войсками ханство попало в зависимость от великого князя московского Ивана III, который посадил на трон своего ставленника хана Мухаммеда-Амина. После этого на долгие годы казанские правители оставались лояльными Москве, не причиняя ей особых хлопот. Русско-крымские отношения тоже сначала были вполне дружественные — обе страны имели общих противников: Великое княжество Литовское и Большую Орду. Но если Москва стремилась ликвидировать Большую Орду, чтобы навсегда избавиться от татарской угрозы, то Крым, наоборот, пытался занять ее место в роли единственного преемника Золотой Орды и, соответственно, диктовать свою волю всем соседним странам Восточной Европы.
Как Крымское ханство с Большой Ордой оспаривали наследие Золотой Орды, так и Литва с Московией отчаянно боролись за земли бывшей Киевской Руси. В этой ожесточенной схватке обе стороны стремились привлечь на свою сторону Крым, чем он с удовольствием пользовался. Русский историк Сергей Соловьев назвал эту систему «крымским аукционом»: две родственные, но враждебные державы, стремясь ослабить друг друга, подкупали крымских ханов, побуждая тех к нападению на своего противника, и даже зачастую принимали в этих набегах самое активное участие.
После того, как в 1502 году крымский хан Менгли-Гирей уничтожил Большую Орду и завладел ее улусами, отношения Москвы и Крыма резко охладились. Общий враг исчез, и, пытаясь закрепить успех, крымские татары безуспешно пытались привлечь русских к борьбе с Ногайской Ордой и Астраханским ханством. Но окончательно рассорило бывших союзников спор о «казанском наследстве». В 1518 году в Казани умирает хан Мухаммед-Амин. Великий князь московский Василий III, увлеченный многолетним противостоянием с Литвой, совершает необдуманный шаг — сажает на казанский престол 13-летнего касимовского царевича Шах-Али (Шигалея). Присматривать за ним он отправляет посла Юрия Карпова и воеводу Василия Поджогина. Местная знать недовольна — хан-подросток быстро стал марионеткой в руках московских эмиссаров. Рассержен был и крымский хан Мухаммед-Гирей (Мехмед-Гирей), поскольку Шах-Али был из рода астраханских ханов — злейших врагов крымских Гиреев. После приезда в Крым казанской делегации с жалобами на «московское засилье» Мухаммед-Гирей отправляет в Казань вооруженный отряд во главе со своим младшим братом Сахиб-Гиреем, который при поддержке местной элиты легко свергает юного хана и заставляет того бежать в Москву. Таким образом, бывший союзник и бывший вассал объединились в коалицию и в одночасье стали злейшими врагами Российского государства.
В июне 1521 года оба брата выступили с походом на Москву — один из Крыма, другой из Казани, при этом Сахиб-Гирей по пути захватил и разграбил Нижний Новгород и Владимир. 28 июня объединенное татарское войско переправилось через Оку рядом с Коломной. Появление такой несметной орды было для Василия III полной неожиданностью. Надо сказать, что в те времена в Москве еще не разработали эффективной тактики защиты от кочевников — их встречали на ближних подступах к столице, что давало татарам явное преимущество. Понимание того, что для борьбы с ними нужно выдвигаться как можно дальше в степь, создавая при этом непрерывную линию оповещения и обороны, придет позже. А в начале июля 1521 года дорога на Москву для крымских и казанских татар оказалась открыта.
В течение двух недель степняки опустошали окрестности Москвы и сопредельные земли, убивая и уводя в плен десятки тысяч людей. В самой Москве началась паника, а Василий III покинул город. Вообще, малодушное бегство из столицы при татарской угрозе якобы для сбора войска было дурной традицией Калитичей. Ровно так же поступил в 1382 году при нашествии Тохтамыша его прапрадед Дмитрий Донской и именно такой же будет реакция его сына Иван IV Грозного на известие о приближении к столице войска Девлет-Гирея в 1571 году. У ворот Кремля, за стенами которого жители Москвы и окрестностей пытались найти защиту, образовалась давка, в которой погибли сотни людей.
Начались тяжелые переговоры. Крымский хан потребовал, чтобы Василий III признал себя его подданным и обязался выплачивать дань, как платили Золотой Орде его предки. Выполнение этого позорного условия означало бы фактически потерю независимости Великого княжества Московского и восстановление ненавистного татарского ига. Но положение было отчаянным и Василий III, окончательно упав духом, закрепил своей печатью кабальную грамоту.
Возвращаясь в Крым, татары захватило большую добычу — по разным сведениям, число пленников насчитывало от 300 тысяч до 800 тысяч человек. Мухаммед-Гирей торжествовал — он теперь мог претендовать на славу «второго Батыя». Окрыленный успехом, он решил напоследок ограбить оказавшуюся на обратном пути Рязань.
Подобно Василию III, местный князь Иван Иванович бросил свою вотчину на произвол судьбы и сбежал в Литву. Оборону города возглавил воевода Иван Васильевич Хабар (Хабар Симский), который не позволил захватить Рязань приступом. Тогда Мухаммед-Гирей потребовал от него сдаться, ссылаясь на грамоту Василия III. В этой ситуации Хабар проявил не только мужество, но и смекалку: он потребовал ознакомиться с документом: дескать, ему трудно поверить, чтобы его государь мог пойти на такое. Раздосадованный крымский хан велел немедленно выслать ему грамоту, но как только она оказалась в руках строптивого воеводы, тот ее уничтожил.
Стояние под Рязанью затягивалось, а татарам пора уже было возвращаться обратно — на их крымские улусы стали нападать ногаи и астраханцы. Посрамленному Мухаммед-Гирею пришлось снять осаду с Рязани и отправляться домой.
Поскольку позорной грамоты о признании Москвой над собой власти Крыма больше не существовало, Василий III впоследствии отказался ее признавать. Иван Васильевич Хабар был щедро вознагражден и пожалован в бояре, а Великое княжество Московское благодаря его подвигу сохранило свою независимость и стало постепенно осваивать огромный степные пространства к югу от Оки.