Международные «понятия». Или «Ну что вы сделаете Путину!»
Мне за последние дни не раз и не два пришлось выслушивать сентенции: «Ну хорошо! Ну опубликовали британцы доклад по делу Литвиненко. Ну и что? Что они теперь могут сделать Путину?»
ОК!
Вы действительно хотите это знать? Уверены? Тогда располагайтесь поудобнее и слушайте!
Но сначала я расскажу вот такую историю двухмесячной давности.
Сидели мы тогда на берегу моря за рюмочкой кларета с одним хорошим знакомым, представителем одной очень маленькой, но очень гордой левантийской страны, расположенной буквально напротив Кипра, через пролив. Я бы сказал с «почти официальным представителем». Из тех, кто вроде бы не является официальным лицом, но при этом информирован о всяких делах подчас лучше официальных лиц.
И речь у нас шла о неких недружественных действиях России по отношению к этой маленькой, но гордой стране, причем действиях «явно военного характера», которые случились как раз в то время.
Конечно, как обычно, никаких «доказательств, что это Россия» — не было. Равно как и сами эти «недружественные действия» были где-то там, за границей информационного шума: какие-то слухи в прессу попадали, но — ничего конкретного.
Но ведь слово «доказательство», оно имеет много смысловых оттенков. «Доказательств, что это Россия» — их ведь не было только в том формальном виде, который позволил бы официально апеллировать к международным и судебным инстанциям. Но их было вполне достаточно для того, чтобы у маленькой гордой страны и у ее спецслужб не оставалось сомнений, откуда растут уши.
Точно так же, как это было с «присутствием российских военных на Донбассе» или со сбитием малазийского Боинга: все всё прекрасно понимают, но для суда доказательств пока недостаточно.
— Но ведь вы можете противопоставить им «то-то» и «то-то», — сказал я, имея ввиду, что маленькая гордая левантийская страна была широко известна в мире своими невиданными успехами на незримых фронтах.
— Увы, если мы сделаем «то-то» и «то-то», мы выйдем за допустимые рамки, — ответил мне знакомый, — к сожалению, как бы нам не хотелось думать обратное — Путин все же абсолютно легитимный президент, и эти методы к нему и к его стране неприменимы, это все же не Амин какой-нибудь.
Тут надо сделать отступление и поведать вам о вполне очевидном. Кроме «международного права» существуют и «международные понятия». В отношениях между странами далеко не все вопросы можно решить в правовом поле. Иногда приходится выходить за его рамки, для этого и существуют всякие ГРУ, ЦРУ, Ми-6, Моссад и прочие продвинутые организации.
Но вполне понятно, что если все начнут выходить за правовые рамки как им бог на душу положит, то начнется мировой бардак. Поэтому очевидно, что существуют некие негласные, прописанные кровью поколений «понятия», границы, которые не стоит переступать.
Ну, к примеру, если другое государство на вашей территории уколет «болгарским зонтиком» гражданина вашей страны, а вы, в порядке ответки, подкинете бледную поганку в тарелку ихнего генерала, отдавшего такой приказ, то это будет нормальной, адекватной ответкой. А вот если вы в качестве ответки взорвете у них грязную бомбу или замочите ихнего президента, то это будет уже совсем не по понятиям, и никому не понравится, ни ГРУ, ни ЦРУ, Ни Ми-6, ни Моссаду. И все они дружно объединятся, чтобы избавиться от такого отморозка и беспредельщика, как вы.
Есть нюанс! Между «международными правом» и «международными понятиями» существует довольно тесная связь. Одно зависит от другого. Если замочить чужого легитимного президента в ответ на какой-нибудь пустяк — недопустимо, то если существуют сомнения в легитимности этого президента, сразу же появляются варианты.
Вы не можете послать войска в другую страну, даже если та грубейшим и самым опасным образом нарушает соглашения о нераспространении ядерного или химического оружия, или предоставляет убежище террористам, похитившим ваших граждан.
Но если у вас есть веские основания сомневаться в легитимности властей страны, то вы можете вполне спокойно взять и послать на ее суверенную территорию самолет со своим спецназом, чтобы освободить своих заложников. Конечно, на правовом уровне все вокруг повозмущаются, но никаких последствий это для вас не вызовет, так как на уровне «международных понятий» вы все сделали верно, имели право!
Именно поэтому все серьезные страны таким тщательным образом следят за формальной легитимностью своих властей. Именно поэтому американцы тут же выперли Никсона, как только появились малейшие намеки на сомнения в законности его избрания, именно поэтому Путин прибегает к формальной «рокировке», хотя Госдума с полпинка оставила бы его хоть на десять сроков, и никто в стране даже не пикнул бы при этом.
Так вот, возвращаясь к началу. Что на деле значит публикация судебного решения по делу Ливтиненко? Ответ простой: она распахивает ворота к делегетимизации российской власти.
Если президента выбрали на открытых свободных выборах, значит он легитимен. Но если эти выборы сопровождались доказанным физическим устранением оппонентов и сокрытием информации, которая должна была оказать влияние на выбор избирателей, то такие выборы уже не могут считаться открытыми и свободными, даже если они прошли без формальных нарушений.
Но дело даже не в этом.
Убийство Литвиненко — это грубейшее нарушение «международных понятий». Это не точечная спецоперация с болгарским зонтиком, это грубое забрасывание на территорию другой страны крайне опасной радиоактивной дряни, представляющей опасность для всех вокруг. Это поведение опасного отморозка, утратившего ощущение допустимых границ. И от которого надо срочно избавляться «во избежание».
Когда в колонии заключенный, в силу каких-либо причин, попадает в категорию «опущенных», это не влечет абсолютно никаких юридических последствий. Де юре он остается таким же заключенным, с теми же правами и обязанностями. Однако жизнь заключенного при этом радикально меняется и другие заключенные получают неформальные права делать с «опущенным» множество всяких дел, которые раньше были немыслимы «по понятиям».
Вот точно так же и с Путиным. После публикации доклада сэра Оуэна в легальном юридическом поле для Путина мало что меняется. Но в области международных «понятий» все меняется радикально. С точки зрения «международных понятий» доклад сэра Оуэна провозглашает новую понятийную реальность. Путин теперь не «авторитет», он — «опущенный», со всеми вытекающими последствиями.
По отношению к Путину и к России снимаются понятийные ограничения и становится возможной куча «теневых» и «даже не теневых» акций, которые раньше были невозможны.
Становится возможным и рейдерский захват заграничных активов, которые «вроде не при чем», но про которые все знают, чьи они на самом деле. Становятся возможными внезапные загадочные смерти намного большего круга российский VIP-персон. Становится возможным появление партий оружия и военных консультантов в тех местах, где они раньше были немыслимы. Становятся возможными даже легальные военные операции по малейшему формальному или надуманному предлогу, вроде «подозрений на наличие химического оружия».
А самое главное, что становятся бессмысленными все усилия России по придании своим делам формальной видимости соблюдения закона. Теперь бесполезно восклицать: «А вы — докажите!», потому что «доказательства» имеют смысл там, где речь идет о «законе и праве». С Россией же отныне будут обходится исключительно «по понятиям».
Это кстати и объясняет многие события, которые случились в последние дни и, на первый взгляд, не связаны с делом Литвиненко.
И малопонятный отказ Путина ехать в Мюнхен. И внезапно «передумавших» союзников по коалиции, заявивших о скором начале наземной операции в Сирии (от которой громко отказывались еще месяц назад). И отказ сирийской оппозиции участвовать в переговорах, «пока русские не уберутся из Сирии».
И главное, все это безумие с заявлениями чеченского руководства о «пятой колоне». Это было отчаянное послание Путина миру — смотрите, если объявите меня опущенным отморозком, я и вправду начну вести себя как отморозок.
— ОК! — пожали в ответ плечами серьезные пацаны, — дай нам повод, пожалуйста!
