Зачем надо политизировать Евровидение

Не первый уж день этот вопрос интересует российскую блогосферу — причем, те, кто его задает, в основном, конечно же, считают, что на музыкальном конкурсе соревноваться можно в чем угодно, но только не в злободневности политических лозунгов — к тому же, политика людей разъединяет, а музыка, наоборот, объединяет — что, несомненно, лучше. И вроде бы, всё так. Но все-таки не совсем так...

***
Крымская татарка Джамала, представлявшая Украину на Евровидении-2016, победила с песней «1944»...

И конечно же, несмотря на все официальные заявления, тематика песни не просто «историческая» — она именно политическая. Война уходит в историю, перестает быть актуальным фактором, как минимум, лишь тогда, когда она заканчивается. Как максимум — после покаяния и прощения, т.е. когда с обеих сторон формируется общественный консенсус по поводу виновных и жертв. И явно факт депортации крымских татар 1944 года пока еще далек от того, чтобы окончательно стать историей: кто-то требует снять песню с конкурса как призванную «лишний раз уязвить» Россию, а кто-то оправдывает высылку целого народа якобы особенно многочисленными и вопиющими фактами коллаборационизма. Но главное — всё это происходит как раз потому, что конфликт отнюдь не закончен, а возобновлен с новой силой. И песня Джамалы — не только о сталинской депортации крымских татар, но и о продолжающихся сегодня преследованиях этого народа, а еще более — о том, что сделало это возможным и правовая оценка чего в нашей стране признана экстремизмом. Это песня о войне России с Украиной.

***
Так стоило ли политизировать Евровидение, выступая на нем с этим номером?
Вообще, если говорить без обиняков пристрастно, то есть и такое мнение, что этому конкурсу уже сложно чем-либо повредить. Сравните, к примеру, список победителей Евровидения с реально популярными в Европе синглами (за вычетом американцев)... Ну или с лично вашими любимыми исполнителями... Наоборот, когда голосовать приходится не столько за песни, сколько за принципы, это делает конкретный сборный концерт едва ли не интереснее.

— Я про это Евровидение знал только то, что оно меня вообще совсем не интересует. В этом году назло [противникам Джамалы] постараюсь узнать, как там голосуют, и проголосовать за крымскотатарскую певицу, — можно было прочитать недавно в соцсетях.

Однако, если говорить серьезно, то использование политического подтекста там, где на это существует запрет, соблюдаемый всеми остальными — прием, все-таки, не вполне правильный. Следуя этой логике, многие страны-участницы могли бы найти и трагические события в своем прошлом, и актуальный повод использовать их в текущей политической борьбе — как минимум, так вполне могла бы поступить та же Россия. При этом, для политического диалога отнюдь не всегда полезно, чтобы он шел на эмоциях: концентрируясь на собственной боли и утрате, мы склонны игнорировать чужую, если она не совпадает с нашей — гораздо полезнее здесь конкретные аргументы и конкретные документы. Не лучше ли преодолевать взаимную вражду — хотя бы, вот, через совместный интерес к искусству?

...Так могли бы говорить оппоненты певицы. И имели бы на это полное право, если бы не одна деталь. А именно — продолжающаяся война. Как раз, будь песня сугубо исторической — возможно, было бы больше сомнений в этичности того, чтобы выступать с ней на международном конкурсе. Но что делать, когда твой народ в беде, а земля его оккупирована, когда на территории твоей страны провоцируются военные конфликты — и именно с этим вот We’re not guilty... Их там нет!... И что делать, когда язык политики, взвешенный и бесстрастный язык дипломатических переговоров оказывается недостаточен — что остается еще в этой ситуации отдельному, конкретному человеку, кроме как использовать язык искусства — рассказывая о конкретных страданиях конкретной семьи?

— Главное, что сейчас важно в победе автора песни «1944» — это то, что она ярче всех вступилась за свой народ. Громче чем любые правозащитники, политики и журналисты, 

— читаем мы в соцсетях.

— Получив статус победительницы «Евровидения», Джамала станет своеобразным послом крымских татар, к которому будут прислушиваться в высших мировых кабинетах, 

— надеется автор сайта «Крым.Реалии».

Конечно же, недостаточен и язык одних эмоций. Параллельно необходима долгая и кропотливая работа историков, дипломатов, да и простых граждан тоже — в результате чего когда-нибудь окажется возможно разрешение существующих споров, снятие имеющихся претензий и, возможно, взаимное прощение и примирение. Но говорить здесь о полной недопустимости живых человеческих эмоций — также вряд ли стоит.

***
И все-таки, возвращаясь к конкурсу... Многие полагают, что политической была не только песня — политическим стало и решение как жюри многих стран, так и многих зрителей присудить Джамале победу. И основания так считать действительно есть. И, как ни относиться к Евровидению, но все-таки это именно музыкальный конкурс, у которого есть много своих горячих поклонников — и вряд ли они одобрят практику, если победа будет присуждаться за откровенно слабые номера, принимая во внимание лишь тяжелое положение страны-конкурсанта. И исходя из этого, оцениваться должна все-таки музыка — насколько технично и профессионально сделаны аранжировки, исполнение, шоу...

Но только ли? Было ли бы всё это ценно, если бы не служило изображению того, что собственно художник хочет нам сказать?

И лично мне важно даже не то, что у Джамалы действительно красивый, профессиональный, богатый голос, но то, с какой филигранной точностью, как до мурашек правдиво передает он тот ужас, который несет повествование. Равно как обсуждать музыку имеет смысл только в том случае, если учитывать, что в ней отброшено всё лишнее, всё отвлекающее от смысла — музыка здесь целиком вырастает из текста. И от своей политизированности песня ничуть не становится хуже, даже строго наоборот: можно сказать, что именно политика, структурируя музыкальную ткань, подчиняя ее себе, сплавляясь с искусством в единое целое — создает совершенное, необычайное по силе воздействия произведение.

И даже если решение о победе и было политическим, то можно сказать, что именно благодаря политике произошло чудо. Приди кто на Евровидение с серьезной исторической темой — скорее всего, его место было бы где-нибудь внизу турнирной таблицы, где не раз уже оказывались многие другие достойные конкурсанты. Но в исполнении крымской татарки и одновременно украинки, в первый год возвращения Украины на конкурс — такая песня вдруг оказалась понята и оценена — как жюри, так и зрителями. И если это политика, то такая политика, благодаря которой выиграла и музыка.