В день, когда умерла литература...

Если меня спросят, когда умерла современная русская литература, то что, думаете, я буду тушеваться? Я назову конкретное время и место, может быть, с точностью до часов. 27 июня 2002 года. В 13-00. Возле здания Министерства культуры. А потом перетекло к Большому театру. Откуда такая точность? Потому что я говорю о вполне конкретной акции движения "Идущие вместе" (будущие нашисты) против книг Владимира Сорокина. Что случилось с нашей литературой? Она утонула. В унитазе. 

Давайте восстановим хронологию. Это далекое и дремучее прошлое. Я еще ходила в школу и даже не жила в Москве. Чем вы там занимались - страшно представить. Суть в том, что меня в силу возраста не колебали ни Сорокин, ни "Идущие вместе", ни их удивительные взаимоотношения. Однако, чтобы понимать настоящее, я вынуждена обращаться к прошлому, листать подшивки газет из архивов, наверстывать все то, что я пропустила или не поняла. Учите историю, мать вашу.

Движение "Идущие вместе" было создано в январе 2000 года. Специально под Путина. Сразу же нашлись и бюджеты, и кураторы, и массовка. Первая их акция - "похороны проблем ХХ века". Как сообщают старинные газеты: "В колонне, как и было обещано, в виде кукол "шли" все персонажи, которых студенты хотели похоронить: пьянство, наркомания, преподаватели-взяточники и многое другое. А сам марш завершился символическим сожжением этих пороков". Масленица, да и только.

Дальше лучше, больше и вкуснее: "7 мая 2000 года в день инаугурации Владимира Путина на пост Президента России, «Идущие вместе» провели массовую акцию (10—15 тысяч человек) в Москве. Участники были одеты в синие, белые и красные футболки с изображением Владимира Путина с лозунгом «Всё Путём». На акции участникам бесплатно раздавались пейджеры".

В 2001 состоялась акция "Генеральная уборка России". Обычный популистский субботник. Ничего примечательного.

А вот в 2002 году "Идущие вместе" наконец-то осознали себя скрепышами. С этого момента они начинают бороться за оздоровление культуры России, за морально-нравственные устои. Здесь надо напрячь мозги и внимание, поскольку речь идет о зарождении цензуры, как таковой. Маленькая скрепонька, оказавшаяся маткой и главой выводка.

Первым звоночком стала акция "Книги ни о чем". В ходе акции каждому желающему предлагалось "сдать любую книгу, художественная ценность которой вызывала у него сомнение". В обмен на это "Идущие вместе" предлагали сборник произведений Бориса Васильева (писатель про войнушку и великую могучую Русь). Организаторы надеялись, что граждане начнут повально избавляться от Пелевина и Сорокина (так официально и было заявлено), однако им принесли огромные стопки Марининой, а один умник даже догадался сдать полное собрание сочинений Карла Маркса, хе-хе. 

Кстати, в те времена будущие нашисты не имели такой всесторонней поддержки, поэтому регулярно косячили. В данном случае косяк состоял в том, что Борис Васильев, на тот момент еще живой, не на шутку переполошился: "Всех интересовало продолжение отношений между "Идущими" и Борисом Васильевым, который после начала скандальной акции от нее открестился. Василий Якеменко сказал, что его движение удовлетворило желание писателя и разослало оставшийся тираж повестей Васильева по школам и библиотекам. Однако при этом не упустил случая пожурить старого писателя: по мнению господина Якеменко, Борису Васильеву следовало прямо сказать: "Я лучше, чем Пелевин", а он, видимо, постеснялся. Отправленного в ссылку по московским школам и библиотекам Бориса Васильева "Идущие вместе" в срочном порядке заменили новым изданием. Чтобы избежать конфликтов, в него включили классиков русской литературы — уже мертвых и потому безответных: Александра Куприна, Ивана Бунина, Николая Лескова и Антона Чехова".

"Идущие вместе", видимо, остались слегка не удовлетворены исходом акции, а потому решили повысить ставки. Тем более, что повод нашелся: "Наш протест связан с тем, что Сорокину предложили написать либретто оперы для Большого театра, тем самым закрепляя за ним место в русской литературе. Если произведения маргиналов, например Пелевина, будут ставить в театрах, мы тоже будем проводить масштабные акции протеста", - сказал Якеменко. 

Нашисты подхватили и начали раскручивать вот этот случай: "Милиция начала расследование после обращения 3 июня в ОВД "Замоскворечье" 49-летнего москвича. По словам мужчины, на площади у Павелецкого вокзала он купил книгу и тут же принялся читать. Возмущению читателя не было предела: дойдя до откровенно описанных любовных похождений советских вождей, он просто пришел в шок".

Вскоре "Идущие вместе" пикетировали Министерство культуры, выражая недовольство в том числе и тем, что тогдашний министр культуры Швыдкой осудил их предыдущую акцию по обмену книг. У здания министерства были установлены плакаты с цитатами из романов Сорокина "Лед" и "Голубое сало". А самого писателя обвинили в распространении порнографии. 

Вдоволь попикетировав, нашисты двинули в сторону Большого театра. Там они установили унитаз из пенопласта, в который принялись кидать книги Сорокина и Баяна Ширянова, заливая их хлоркой. Кстати, этот унитаз обладает судьбой поинтереснее, чем у иных людей. Дело в том, что через несколько дней его взорвали настоящим тротилом настоящие экстремисты из группы "красные партизаны". После в редакцию "Газеты.ру" пришло следующее письмо, адресованное "Идущим": "Ваша организация, которая поддерживает губительную для России политику Путина, позорит молодежь страны. Являясь пропрезидентской организацией, вы разделяете ответственность за все преступления властей против нашего народа. Поэтому вам объявляется война. Запомните, борьба с вами и с режимом Путина будет продолжаться до полной победы".

Ну и где вы теперь, "Красные партизаны"?

Мне очень понравился перебрех в суде между представителями Сорокина и нашистов:

"— В интервью газете "Консерватор" (публикация от 31 мая 2003 года.—Ъ) Владимир Сорокин назвал нас "провокаторами, сжигающими книги",— объяснил Ъ Артур Мугунянц суть иска. 

— А вы не сжигали? — переспросил адвокат Александр Глушенков. 

— Не сжигали,— твердо ответил истец.— Мы топили их в унитазе. 

— Так значит топили,— уточнил адвокат.— И поливали соляной кислотой? 

— Поливали. Только хлоркой,— парировал юрист.— Но не сжигали ведь. Сжигание книг — это фашистская акция. И Владимир Сорокин, который врет, будто мы сжигали его книги, по сути говорит, что мы фашисты. 

— Хорошо, вы не фашисты. А зачем вы книги топили? — не унимался адвокат. 

— А как же не топить, если это мат и порнография?"

Довольно фактуры. Сейчас, дети мои, надо вновь напрячь внимание, поскольку я буду говорить умные и толковые вещи.

До путинской эпохи какая-никакая литература у нас существовала. На правах поэтов были рок-музыканты: Цой, Кормильцев, Григорян, Васильев и другие. Их песни пели, и почти в каждом школьном классе была самопальная рок-группа, которая вообще пришла к творчеству и самовыражению только благодаря, скажем, "Ангельской пыли". 

Проза тоже жила. Ранний Пелевин был нормальным чуваком. Его повесть "Омон Ра" уважаю даже я. Вплоть до кульминационного романа "Generation P" его можно было отнести к литературе, которая будет представлять наше время. Канон для потомков. Сорокин, как по мне, в принципе был самым сильным писателем того периода. За преследование нашистами он потом отмстил лучшими своими работами о цензуре и несвободе: дилогией, включающей "День опричника" и "Сахарный Кремль". Ширянов был неплох. Проханов и его "Господин Гексоген" - еще туда-сюда, хотя ангажированность с НБП дает о себе знать. Сильным автором я считаю сатирика Александра Покровского, вернувшего военной прозе человеческое лицо. 

Но с приходом Путина все покатилось под откос. Половина писателей продались. Так произошло, например с Пелевиным, который очень-очень некрасиво расстался с издательством "Вагриус" (а эти ребята фактически творили серьезную литературу, забирая талантливых авторов из толстых журналов), перейдя в ЭКСМО на должность персонального анального раба Олежки Новикова. Половина писателей была маргинализирована, как те же Сорокин и Ширянов.

Литературу взяли в клещи. С одной стороны ее атаковали ориентированные на коммерцию издатели-монополисты. С другой - на самых ярых и значимых писателей, публицистов и журналистов, критикующих власть, ополчились чиновники, которые именно с той поры, с 2002 года начали потихоньку внедрять диктат высокоморальной культуры. 

Нельзя ввести цензуру в одной сфере и не ввести в другой. Догма. Оглядываясь на те далекие времена я вижу планомерное, логичное и неизбежное разворачивание событий, которые привели нас в здесь и сейчас. Я хочу, чтобы вы увидели, как это произошло. Прочувствовали. Путинский режим обречен. Не сейчас, так через шесть лет - точно. Потом будет развинчивание гаек, развенчание культа личности, экономическая и интеллектуальная оттепель. А затем, тихонечко, прикрываясь благими намерениями вновь придет фашизм. И первые его цветы распустятся именно в сфере искусства, когда чиновники и активисты, озаботившись вашим нравственным обликом, начнут запрещать тех, кто ругается матом на власть. И в этот момент вы должны взять топор и отрубить этой твари щупальца, пока она еще маленькая.

Патриотизм нельзя приравнивать к лояльности. Они будут говорить, что ругать чиновников - непатриотично. Взгляните, за пятнадцать лет, они прошли дорогу от расправы над книжками Сорокина до того, что теперь они могут зеленкой закидать кого и что угодно. И им ничего не будет. Никакой министр культуры их больше не осудит. Все будут молчать, кивать и за кадром - еще и подзуживать, грантики отсыпать на хулиганство. Появится толпа оскорбленных верующих. Будет создан отдел "Э". Казаки начнут охуяривать нагайками либерастню. 

Еще одна цитата. В 2008 году книги Сорокина действительно начали сжигать. Православный скрепофашизм во всей красе. Приведу полный пресс-релиз Союза православных хоругвеносцев, стоявших за этой акцией. Вот она, цензурочка-то.

"В пятницу, 21 ноября, в день Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил безплотных, Союз православных хоругвеносцев (СПХ) провел в Москве символическую акцию против пропаганды антихристианских и антирусских измышлений, сообщает служба информации СПХ и Союза православных братств (СПБ). 

Братчики СПХ, собравшись на Берсеневской набережной Москвы-реки, предали огню четыре книги современных российских авторов, признав их кощунственной, богопротивной, русофобской и безнравственной продукцией современной массовой псевдокультуры. 

Цензурный отбор СПХ не прошли: «День опричника» и «Сахарный кремль» скандального писателя Владимира Сорокина. В этих либеральных антиутопиях в извращенном и издевательском виде представляются чаяния русских патриотов о настоящем и будущем устройстве возрожденной России. Очередная книга Эдварда Радзинского о Царской Семье, пропагандирующая антимонархические и русофобские взгляды на историю российского государства. «Евангелие от Соловьёва» известного телеведущего Владимира Соловьёва. В книге описывается приход антихриста, которого популяризирует главный герой — журналист под именем Владимир Соловьев. Автор сам как-то раз признался, что в его книге его же собственный герой «транслирует слово, услышанное от антихриста». 

После проведения акции, глава СПХ и СПБ Леонид Симонович-Никшич дал интервью корреспондентам телеканала «Рен-ТВ». В своем выступлении он отметил, что подобная литература несёт хулу, ложь, сатанинскую издёвку и иронию над православной русской историей и действительностью, наносит вред подрастающему поколению. Таким книгам не должно быть места в России, а их авторам должен быть полностью закрыт доступ в СМИ, в особенности на телевидение".

Сперва они уничтожают свободную литературу. Сорокин может быть порнографом - но это его суверенное право. Свобода слова. В нашем обществе ханжеская мораль стала замечательным способом обойти законодательство и ввести цензуру неофициально. Однако издатели, зависящие от государства, получили четкий сигнал: конъюнктуру надо менять. И появились всякие Аствацатуровы, Водолазкины, Минаевы. Кто все эти люди? Это вообще ни о чем, детский лепет, овечье блеянье! 

Сперва заткнут рот сатирикам. Потом критично настроенным писателям. Потом журналистам. Потом будут введены запреты для НКО. А дальше цензура распространится на рядовых граждан, чтобы даже прозревший обыватель не смел вякнуть чего лишнего. Из символического пространства запреты выплеснутся в реальную жизнь - они запретят ваши митинги, ваши петиции будут отправлены в тот же унитаз, что и книги Сорокина. 

Это все случилось однажды. И случится вновь. И вновь. И вновь.

Есть преступления хуже, чем топить книги в унитазе. Например - подтираться ими

Подписывайтесь на канал Руфабулы в неподцензурном Telegram, чтобы получать самые интересные материалы с нашего сайта и мнения редакции.