Россия, которую мы потеряем

Увидев полковника, мужики притихли. Когда полковник подъехал ближе, они как по команде стянули шапки и опустили глаза.

— Вы чего, мерзавцы этакие, дорогу перегородили?! — рявкнул полковник, лошадь его по привычке прижала уши.

Не то чтобы он был так уж возмущен, скорее действительно не понимал, что происходит.

Мужики молчали и переглядывались.

— Терентий… ну… давай, — разнёсся еле слышный шёпот по толпе, после чего она выдавила из себя опрятного мужика лет пятидесяти с окладистой бородой и грустными глазами пожившего на свете человека.

— Ты кто таков?! — рявкнул полковник. Разговаривать иначе он будто бы и не умел.

— Я Терентий, выбран старшИм. Мы.., — Терентий замялся.

— Бунтуете, стервецы? — не унимался полковник. — Зачем дорогу перекрыли?!

Черкесы, приданные полковнику во временное подчинение, подъехали поближе. Государь последнее время боялся бунтов и периодически стягивал к столице самые преданные формирования. В том числе и черкесов.

— Не бунтуем мы, ваше благородие, — вдруг неожиданно твердо ответил Терентий. — Мы Царя, нашего батюшку, Б-гом данного, любим и готовы умереть за него. Хотим к нему обратиться и челобитную подать, да только окружили его либералы да анахемы всякыя…

— Челобитную, говоришь, — угрюмо перебил полковник. — А про что эта ваша челобитная? Чего хотите от Государя?

— С жалобой она да с прошением. Просим о справедливости и больше ни об чём. А жалуемся на князя фон Роттенберга, который непомерные деньги удумал взымать. Жадность его разорит всякого из нас…

— А князь этот Царя-Батюшку с толку сбивает! — вдруг крикнул совсем молодой парень, конопатый и на вид озорной. — Так что челобитную передать не могём. Потому, ваше благородие, и перекрыли трассу-то. Чтобы услыхали нас. Чтоб Царь услыхал.

— Бунтуете, значит, — удовлетворенно подвел итог полковник.

Повисла пауза.

— Расходитесь! — гаркнул полковник, да так, что из глаза выпал монокль.

Мужики молчали, опустив головы, но не трогались с места.

— Знаете ли вы, мужичьё, что в силу чрезвычайной ситуации в стране из-за происков англичан да немцев Государь повелел нам любые бунты на корню пресекать. Силой оружия!

По толпе прошёл еле слышный ропот. Все понимали, что полковник говорит серьёзно.

— Даю вам час, — более спокойно добавил он. — А через час чтобы духу вашего здесь не было. Иначе прикажу открыть огонь, потому как баб беременных я среди вас не вижу.

Полковник неожиданно засмеялся своей шутке, но затем опять принял суровый вид и, лихо развернувшись, помчался прочь, включив мигалку.

А мужики растеряно разбрелись по своим фурам…