Октябрь

-1-
Едва сады, встречая осень,
Возденут сучья-раскоряки - 
Я слышу гулкие колёса
И камень гложущие траки.

Шурша, за банками солений
Листовку вражескую прячу.
Я – дух убитых поколений,
Встречаю снег на старой даче.

Я обитаю в зоне риска,
Я вне сезона, вне сознанья.
И забиваю чёрным списком
Пазов белёсое дыханье.

Я на восток не убегаю.
Живу среди пустых скворешен,
И чую: дышится снегами
И переменою скорейшей.

Я – отщпенец, я – подонок.
Мои костры пылают смрадно,
Потоки серых пятитонок
В Сибирь напутствуя злорадно.

Моя ботва пылает дымно.
И мне в разрывах непогоды
Качают крыльями интимно
Посланцы мира и свободы.

Вдали курлычет электричка.
Там на Москву берут билеты.
А я – отбившаяся птичка
В просторах вымершего лета.

Моя земля – ты не уснула.
Твои равнины – как нирвана.
Ты внемлешь внутреннему гулу
Грядущего Гудериана.

Ложатся припорохи Нави
На лоб единственного руса,
На подмороженные травы,
На черноту Десны и Рузы.

О как вокруг светло и пусто!
И, по-немецки окликая,
Ко мне по заморозкам с хрустом
Идёт вселенная иная.

-2-
Налетал за порывом порыв,
И сухая листва догорала…
Коммунисты спалили архив,
И просёлком умчались к Уралу.

В коридорах глухих – ни души.
Красный отсвет отрывист и смутен.
Немец пепл сапогом ворошит:
«Что тут было? И что ещё будет?»

Он, затянутый в чёрный кожан,
Всё глядит в догорающий пламень…
А над полем вороны кружат, 
Ворожа нашу плоскую память.

Так зависла, не помня себя,
На трапециях ветра и дыма
Без конца и начала – судьба,
Без конца и начала – равнина.

Всё сойдёт – до последней версты,
До травинки, кровинки, листочка,
И зальёт молоко пустоты
Мотоцикла немецкого точку.
2004-2006.