Бюсты и мосты
А по-моему, эта идея с мостом имени Ахмата Кадырова очень даже ничего.
Пусть и в самом деле, мост через Дудергофский канал будет Кадыровским. Не бог весть какой канал, не бог весть какой мост. Вам неприятно имя Кадырова? А кто вам вообще, сказал, что прототипы памятников, названия улиц и прочая топонимика должна обязательно ласкать наши нежные чувства? А вы не задумывались над тем, насколько подобная уверенность, вообще не наследие того самого совка, прах которого наша прогрессивная общественность, по ее собственному убеждению, отряхнула со своих ног ещё чёрт знает когда. А если копнуть явление глубже, то можно понять, что это «совковое» наследие своими ментальными корнями прорастает прямо от древнего идолопоклонничества. Нормальная точка зрения состоит в том, что памятники и названия должны волновать, наводить на мысли, не оставлять равнодушными, и даже раздражать и злить. Ибо задача памятников в том и состоит, чтобы напоминать о прошлом, которое, как и лекарство, далеко не всегда бывает сладким. Или вы так уверенны, что владеете монополией на истину и право отличать добро и зло?
Так что, аргумент из раздела «нам не нравится Кадыров» по-моему, не совсем доброкачественен. Другое дело, что многогранная деятельность Ахмата Кадырова протекала вдали от пасмурных петербургских берегов, и точно ли он оставил хоть какой-то непосредственный след в истории Северной Пальмиры, автору этих строк неведомо. Разумеется, все в мире взаимосвязано, все переплетено невидимыми нитями причин и следствий — но, с какого перепугу такой приоритет отдается именно тем причинам и следствиям, которые тянутся к роду Кадровых?
И, все-таки, мне кажется, что появление в граде Петровом моста Кадырова могло бы стать истоком хорошего начинания. Почему бы руководству Чечни, в знак ответной любезности, не назвать какую-нибудь улицу Грозного в честь, например, генерала Ермолова? Или, например, поставить в честь генерала бюст — как никак, мост, всяко, стоит бюста. Тем более, что если роль Ахмата Кадырова в истории Санкт-Петербурга не до конца прояснена, то уж роль Ермолова в истории города Грозного несомненна — именно этот генерал и основал крепость Грозную. Которая стала русским, ныне чеченским городом Грозный. И не будь этого начинания, где бы еще Рамазан Ахметович мог бы возвести замечательную мечеть «Сердце Чечни»? И была бы возведена эта мечеть вообще? И, заглядывая в корень вопроса: а слыша ли бы мы вообще о славном ныне роде Кадыровых?
Уже поэтому, в рамках обмена жестами политической толерантности установить памятник Ермолову в центре города Грозного просто необходимо. Тем более, что такой памятник там как раз и стоял — аккурат до памятного 91-года года.
Опять же, это было бы тем более разумно, что в рамках господствующей государственной исторической концепции что Ермолов, что Ахмат Кадыров, являются продолжателями одной и той же исторической миссии. Первый «замирял» Чечню в первой половине девятнадцатого века, второй полтора столетия спустя внес существенный клад в умировотворение отбившегося от рук субъекта федерации. Который, в итоге, снова вернулся в лоно российской государственности, гостеприимное и ласковое, как прокрустово ложе. Правда, если логика действий генерала Ермолова в контексте эпохи понятна (разросшаяся империя не могла позволить себе иметь внутри своих территорий анклавы свободолюбивых горцев, которые считали набеги на соседей естественным отхожими промыслом, а вытекающую из неё работорговлю необходимой отраслью экономики), то логику государственных мужей конца ельцинской эпохи, которые жаждали видеть в составе федерации дестабилизированный регион с разбойничьими традициями, вот уже два столетия упорно демонстрирующий своё нежелание жить с ними в одном государстве понять куда труднее...
Впрочем, это уже другая история...
