Революция или медленная агония

Учитывая ситуацию на финансовых рынках, сейчас все хотят знать, что же будет дальше, фактически это главный вопрос на данный момент, от ответа на него зависит стратегия действий для каждого на ближайшую перспективу. Думаю у многих сложилось ложное представление, что сначала финансовый, а затем полномасштабный экономический кризис способны привести к скорому падению нашего «замечательного» политического режима и долгожданной демократизации и либерализации. Это не совсем так. Разберем на примере России же образца 90-х годов, конкретно экономический кризис 1998 года, привел он к падению режима? Как мы с вами знаем - нет. Причем ситуация планомерно ухудшалась в периоде с 1995 по 1998 год. Развалилась при этом страна? Тоже нет, хотя полным ходом шла война в Чечне, проявлял свои амбиции Татарстан, ранее в 93 году была попытка создания Уральской Республики, были даже напечатаны уральские франки, в 1995 году на страницах «Хабаровского экспресса» бизнесмен А. Полищук написал статью к 75-летию «со дня рождения Дальневосточной Республики», что отчасти отражало взгляды ряда представителей местной элиты, однако, все это даже в условиях «слабого центра» не привело к созданию полномасштабного сепаратистского движения в регионах. Стоит напомнить, что и отношения с Западом тогда были далеко не безоблачные, хотя и не настолько плохие как сейчас, серьезно они пострадали из-за войны в Чечне (Европейский Союз рассматривал возможность блокирования кредитов России, предоставляемых по линии МВФ, прекращение безвозмездных поставок продовольствия, отсрочка в подписании любых возможных договоров о сотрудничестве), ситуации вокруг Югославии и эпопея со швейцарской фирмой Noga (В 1993 году Noga обратилась в Люксембургский суд и выиграла дело, в результате чего был наложен арест на зарубежные счета Внешэкономбанка, Банка России и внешнеторговых объединений. Позже арест удалось снять. Потом Noga смогла возбудить дело в международном трибунале в Стокгольме и выставить России счет на 1,5 млрд долларов. В 1997 году шведский суд решил дело в пользу Noga по двум искам общим объемом 27 млн долларов. Ситуация продолжалась вплоть до 2007 года). На фоне этих событий массовые народные выступления уже не достигали такого пика, который мы могли наблюдать 1990-93 годах, да и уж тем более не носили характер революционных, это говорит нам о том, что даже в таких невыгодных условиях элита была в целом консолидирована по ключевым вопросам и вполне могла отразить любой натиск, как, кстати, и показали президентские выборы 1996 года.

Если применить к гражданам России типологию политической культуры Г. Алмонда и С.Вербы, то мы увидим, что большинству соответствует приходской тип политической культуры (характеризуется безразличным отношением к национальной политической системе, что выражается в отсутствии реакции граждан на действия политических институтов) и зависимой политической культуры (граждане имеют свое представление о власти, но они покорны ей, даже при негативном характере её деятельности. При таком типе политической культуры граждане не надеются личным участием изменить что-либо в деятельности властей, являясь лишь «наблюдателями»). Людей подпадающих под тип «культуры участия» по классификации Алмонда и Вербы критически мало в России и недостаточно для революционных изменений «снизу», все это говорит нам о том, что в среднесрочную перспективу ситуация по взаимоотношению российской элиты и граждан страны будет выглядеть как в одном известном анекдоте про алкоголика: "папа, водка подорожала, ты теперь будешь меньше пить? - Нет, сынок, это ты теперь будешь меньше кушать!" Большинство действительно готово «затянуть пояса и чего-то ждать», ожидать внезапных голодных бунтов не следует, да и даже если они и будут, то их быстро подавят, как показывает практика, разрозненные силы граждан никогда не могут противостоять консолидированной элите. В этом смысле экономические и международные кризисы это всего лишь условие для нестабильности, но не автоматическая гарантия начала революции, авторитарные режимы могут быть весьма устойчивы и просуществовать много лет, история знает тому массу примеров. Все это справедливо на краткосрочную перспективу для российского режима, но в горизонте планирования в полтора года уже возникают проблемы для единства элиты РФ (примерно аналогичный срок сейчас называют и экономисты, когда говорят о запасах резервных фондов при условии сохранения нынешних темпов падения экономики). Если использовать известную формулу революционной ситуации Ленина: «для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для нее требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде», мы увидим, что момент, когда верхи не смогут «хозяйничать» как раньше, в новых условиях весьма близок. Ввиду санкций Запада, падения цен на углеводороды, вопиющей коррупции и некомпетентности кормовая база для путинских олигархов постоянно сокращается, в какой-то момент для действий в формате условного «закона Ротенберга» придется выбирать кому дать денег, выбор между Дерипаской и Тимченко будет весьма тяжел, ведь средств сразу на двух «друзей» не хватит. Собственно уже сейчас режим пытается компенсировать убытки и подкормить своих верных до момента путинцев Александра Пономаренко и Аркадия Ротенберга, отдав им на съедение аэропорт Шереметьево, схожий процесс внутренней приватизации идет во Внуково, но государственных активов на всех не хватит, в какой-то момент внешние минусы и издержки превысят кремлевские утешительные призы. Раскол в элите России безусловно произойдет по вопросу борьбы за деньги и собственность, подкрепляемый внешним давлением и возрастающей социальной динамикой, но до этого момента еще надо дожить, так как процесс падения уровня жизни для широких слоев населения будет весьма мучительным и долгим. Без раскола в правящем классе рассчитывать на стихийную народную революцию, сметающую режим, явно не стоит.

Оппозиции и желающим перемен гражданам России следует подготовиться к «длительной осаде» или к поиску возможности покинуть страну на этот мрачный период.