Критика глав 10, 11, 12 доклада "Конституционный кризис в России и пути его преодоления" (Часть 1)

Доклад "Конституционный кризис в России и пути его преодоления", подготовленный авторским коллективом докторов юридических наук, профессоров Елены Лукьяновой и Ильи Шаблинского и доктором политических наук, кандидатом юридических наук Владимиром Пастуховым, можно разделить на две части. Первая часть – это анализ разрушения конституционно-правовой сферы и конституционного правоприменения в нашей стране, а также раскрытие их причин.

Не смотря на детальный анализ конституционного кризиса и его предпосылок, авторы, к сожалению, не указали в первой части доклада основные изъяны нашей Конституции, которые рассматривает Александр Ерко в своей статье «Третий закон Ньютона (применительно к устройству демократического государства)». Этот недостаток отражается на всей работе. При этом если со многими положениями первой части доклада можно согласиться, то вторая часть доклада, посвященная способам преодоления конституционного кризиса, вызывает у меня полное недоумение. 

Начнем с того, что в 46-ти страничном докладе путям выхода из конституционного кризиса посвящено всего 6 неполных страниц, которых, по моему мнению, явно недостаточно для изложения хотя бы основных положений проекта конституционной реформы в России. Возможно, я ошибаюсь, но вторая часть подобной работы должна быть не меньше, а намного больше первой. И, если по мнению Владимира Пастухова, высказанному на презентации доклада, конституционная реформа – это вопрос жизни и смерти, то становится совсем непонятно, почему такому существенному вопросу отведено так мало места в такой значительной работе.

Однако объем изложенного материала не является моей основной претензией ко второй части доклада. Меня не устраивают сами выводы, которые авторы делают в трех последних главах доклада (главы 10, 11, 12). Я считаю их во многом неправильными, необоснованными, неполными, бессистемными, нецелостными и собираюсь подвергнуть жесткой критике.

Девятая глава доклада заканчивается на обнадеживающей ноте:

"Несмотря на то, что за прошедшие годы произошла практически полная эрозия конституционно-правового поля, перед нами со всей остротой встает вопрос о выработке мер по преодолению конституционного кризиса и восстановлению государства по модели, определенной Конституцией. Комплекс этих мер – от полной ревизии законодательства и негативной правоприменительной практики вплоть до принятия новой редакции Основного закона страны при сохранении всех его конституционно значимых ценностей и смыслов".

После прочтения этого абзаца возникает надежда, что последующие главы раскроют нам, наконец, все конституционно значимые ценности и смыслы, на основе которых будет принята новая редакция Конституции и осуществлена ревизия законодательства и негативной правоприменительной практики. Но начало главы 10 не оправдывает эти ожидания, а наоборот усугубляет вопрос:

"Стабильность конституционного режима обеспечивается наличием соответствующего общественного консенсуса вокруг базовых конституционных ценностей, а не наоборот". 

Далее до конца доклада также нигде не разъясняется, о чем идет речь.

Хочется задать вопрос авторам доклада и вообще всем юристам-конституционалистам: в своих статьях вы часто упоминаете фразу "базовые конституционные ценности и смыслы", но почему за все эти годы вы не смогли один раз где-нибудь закрепить для граждан полный перечень этих ценностей и смыслов с определениями и комментариями, чтобы каждому человеку, который интересуется этим вопросом, было понятно, какие это ценности и в чем их смыслы? И чтобы каждый человек в России смог без труда найти хотя бы их общепринятые академические определения и толкования.

О каком консенсусе можно говорить, если большинству людей непонятен предмет этого консенсуса? Как можно объединяться вокруг того, что не определено, не ясно и о чем каждый имеет свои представления? 

Что авторы имеют в виду под базовыми конституционными ценностями и смыслами? Сменяемость власти, разделение властей, свободные выборы и т.д.? Верховенство права, равноправие и пр.? Права и свободы человека и гражданина? Или свободу, равенство, братство? Или достоинство, справедливость, уважение, гуманность, честность? Какой уровень конституционных и конституирующих принципов является конституционными ценностями и смыслами? Или речь идет о них всех? Или вообще о чем-то другом? Является ли, например, патриотизм и народность конституционными ценностями? Или добро, доброта, милосердие, любовь, счастье, семья? Или отвага, смелость, жертвенность? 

Вокруг чего должен быть консенсус? Какие «все» конституционно значимые ценности и смыслы нужно сохранить, по мнению авторов, чтобы написать новую редакцию Конституции или провести ревизию действующего законодательства и негативной правоприменительной практики? Почему авторы четко и ясно не называют и не перечисляют их в своем докладе? 

В лондонском клубе «Открытой России» Владимир Пастухов искренне удивляется:

«Это не Конституция – это песня! Я пытался найти четко обозначенный принцип сменяемости власти – его там нету. Слушайте, я пытался найти четко обозначенный принцип политического плюрализма – его там нету! 

Понимаю, что замечательные люди, такие, как Тамара Георгиевна Морщакова, Валерий Дмитриевич Зорькин, – они блестящие люди, которые способны вывести из одного другое, из третьего четвертое. Но, понимаете, в такой стране, как Россия, это должно быть сформулировано, как «Отче наш». Этой системы принципов нету».

Вот и я читаю доклад, соавтором которого является Владимир Пастухов, и искренне удивляюсь: системы базовых конституционно значимых принципов, ценностей и смыслов в докладе нету. Но, понимаете, в такой стране, как Россия, это должно быть сформулировано, как «Отче наш». 

Владимира Пастухова крайне удивляет, что в нашей Конституции не сформулированы принципы сменяемости власти и политического плюрализма, но почему его не удивляет самое первое предложение нашей Конституции:

«Статья 1

1. Российская Федерация – Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления».

Но нигде не закреплено, что такое демократия, что такое право, что такое государство и что такое республика. Любой человек или группа лиц, пришедшие к власти в нашей стране, могут интерпретировать эти категории как угодно по своему собственному усмотрению и наполнять их практически любым смыслом. И данная интерпретация не будет являться нарушением Конституции. Нельзя нарушить то, что не имеет нормативного закрепления. 

Почему это в первую очередь не удивляет Владимира Пастухова и авторов доклада? Почему авторы это даже не замечают? Почему они так долго, упорно и детально обсуждают хобот, но слона в упор не видят или не хотят увидеть?

По моему мнению, данная ситуация стала возможна именно благодаря тому, что на протяжении 22 лет профессионалы в рассматриваемой области и интеллектуальная часть нашего общества даже не задумывались о том, чтобы выявить, понять, определить и доступно и ясно раскрыть указанные категории, зафиксировать их и донести до граждан. Никто не приложил никаких усилий к тому, чтобы «конституционно значимые категории, принципы, ценности и смыслы» стали ценностями граждан и граждане понимали, что они из себя представляют, механизмы и способы их реализации и непосредственную связь своих возможностей, благосостояния и благополучия с этими ценностями и смыслами. А тех, кто понимал вышеизложенное и пытался донести его до граждан, было настолько мало, и их голос был настолько слаб, что они все эти годы находились на самой дальней обочине общественно-политической дискуссии по данному вопросу. 

О какой сменяемости власти и политическом плюрализме может идти речь, если первый, подчеркиваю – первый пункт нашей Конституции сразу ставит любого гражданина в тупик? Любого – это значит не только обычного обывателя, но и даже гражданина с высшим юридическим образованием и ученой степенью. Авторы доклада говорят: «Давайте поменяем аккумулятор, топливную систему и систему охлаждения». Но никто и нигде не объяснил людям, о чем идет речь: об автомобиле, танке, самолете, космической ракете или токарном станке. Поэтому, как я уже говорил выше, тому, кто находится у власти в России, не составляет особого труда, даже не меняя Конституцию, убедить граждан, что мы строим совсем не современный автомобиль – это долго, утомительно, не выгодно и не интересно. Мы строим танк – это круче, веселее, и враги будут бояться. И так как никто в свое время не стал разбираться, что такое автомобиль, и не рассказал людям, зачем он нужен и почему нужно строить именно его, а не танк, – то большинство граждан восприняло посыл власти как нечто вполне естественное и приемлемое. Я говорю это к тому, что следующий, кто придет к власти в России, вполне может начать строить подводную лодку, ракету для полёта на Солнце или любую иную «конструкцию», не меняя при этом Основной закон, и, более того, наша Конституция, особенно её первая статья, поможет новому избраннику осуществить любые, задуманные им, исторические грандиозные замыслы.

Хочу заметить, что мои выводы не голословны и не умозрительны, они полностью подтверждаются социологическими исследованиями. Вот, например, что говорит социолог «Левада-центра» Наталья Зоркая:

— «Левада-центр» проводил опрос о демократии, и 46% россиян назвали нашу демократию особой, соответствующей специфике страны. Что это за особая демократия такая?

— Тема особого пути России начала педалироваться с конца 1990-х, с началом путинской эпохи. Правые националистические идеологи настаивали на том, что Россия не должна идти европейским путем. И церковь тоже настаивала на особенности России, ее истории, ее цивилизации. Тогда уходили элиты, настроенные либерально и прозападно. Становилось понятно, что у нас не получится построить западную демократию. И дальше уже пошла вся путинская риторика о суверенной демократии, суверенной истории, что, по сути, является нонсенсом. Особая демократия – это пустое понятие. У людей не развито представление о том, что такое работающая демократия, нет практического опыта. Они плохо понимают самые элементарные вещи: например, у них нет представления о том, что демократия, прежде всего, включает в себя разделение властей. Когда мы задавали такие вопросы, их понимали 10% опрошенных.

— То есть большинство просто не понимает, что такое демократия?

— Нет. А гражданские, демократические ценности прав и свобод реализуются лишь небольшой частью общества, представленной структурно, — например, в тех правозащитных НКО и подобных гражданских структурах, которые подвергаются все большим преследованиям как «иностранные агенты». Но они не могут переломить общественную ситуацию, потому что их слишком мало, и они не в состоянии решить проблемы государственного устройства. Информации об их деятельности всегда было мало, а недоверие к ним — высоким. Единственная правозащитная организация, которая имела высокий уровень доверия общества, — Комитет солдатских матерей, поскольку он занимался самыми болезненными для общества проблемами».

Даже в утверждениях самого социолога Н. Зоркой ярко проявляется указанная мной проблема. Потому что, по моему мнению, демократия никак не может быть прежде всего разделением властей. Демократия – это в том числе разделение властей. Разделение властей не является главным или первичным условием демократии, оно является одним из его основополагающих принципов. Но об этом мы поговорим чуть позже.