Критика глав 10, 11, 12 доклада «Конституционный кризис в России и пути его преодоления» (Часть 2)

(Часть 1 можно прочитать здесь: https://rufabula.com/author/ojich/1094)

Итак, из трех последних глав доклада "Конституционный кризис в России и пути его преодоления" нам не суждено узнать, что такое базовые конституционно значимые ценности и смыслы, вокруг которых должно консолидироваться общество и на основе которых будет принята новая редакция Конституции и осуществлена конституционная реформа. Также мы не узнаем из этих глав, что такое демократия, право, государство и республика, о наличии которых утверждает пункт 1 статьи 1 Конституции Российской Федерации. 

О чем же тогда рассказывают нам авторы в трех последних главах своего доклада, посвященных путям преодоления конституционного кризиса в России? 

В абзаце втором главы 10 авторы сообщают нам о том, что для появления на свет конституционного государства нужна политическая воля, чтобы конституционный потенциал стал конституционной реальностью. 

«Если такая «конституционная воля» в один прекрасный момент не будет явлена нации, общество будет бесконечно долго оставаться беременным конституционализмом, да так никогда и не разрешится от этого бремени. В лучшем случае история сделает революционное «кесарево сечение», в худшем — плод так и сгниет в утробе, убив общество-мать». 

Великолепные, дивные, яркие метафоры, но в итоге мне абсолютно не понятно, кто или что должно явить нации конституционную волю. Эта тема остается в тумане авторского велеречия также, как и рассмотренные нами в предыдущей статье «базовые конституционно значимые ценности и смыслы».

В третьем абзаце главы 10-й авторы пытаются раскрыть для нас определение Конституции. Давайте проанализируем его: «Конституция — это политический экзоскелет, который накладывается на тело общества как бы извне и обеспечивает его «правовое прямохождение». По сути, это набор определенных табу, которые общество добровольно принимает, исходя, однако, не столько из религиозно-мистических, сколько из рациональных (идеологических) соображений».

Ничего не имею против "политического экзоскелета" и "правового прямохождения". Действительно, закон, в том числе Конституция, основанный на праве, является одним из основных регуляторов общественных отношений. Но сравнивать Конституцию с "набором табу", на мой взгляд, абсолютно неверно. Да, в Конституции существуют запретительные нормы, но кроме них имеются еще разрешительные (управомочивающие), обязывающие, предупредительные и стимулирующие нормы. Сводить все многообразие способов правового регулирования в Конституции к табу, то есть к строгим запретам, крайне странно и необоснованно. В качестве примера нормы любой Конституции, касающиеся прав и свобод человека и гражданина, никак нельзя назвать "набором табу", скорее наоборот. По моему мнению, Конституция состоит не из «табу», а из правовых норм. Норма права – это общеобязательное, формально определенное и гарантированное государством правило, из которого вытекают права, обязанности и ответственность участников общественных отношений.

Далее авторы утверждают, что Конституция – это не просто "набор табу", но "набор определенных табу, которые общество добровольно принимает, исходя … из рациональных (идеологических) соображений". Вот здесь необходимо остановиться подробней.

Даже если мы отвлечемся от "набора табу" и будем говорить о правовых нормах, общество ни в коем случае не должно их принимать исходя только из рациональных (идеологических) соображений. И это крайне важный момент. 70 лет назад в одной европейской стране общество добровольно приняло набор определенных норм, предложенный определенной группой граждан, исходя исключительно из рациональных и идеологических соображений. Ценой такого выбора в последующие годы стали миллионы уничтоженных человеческих жизней и самая страшная война в истории человечества.

Основой Конституции является право, но основой права является не только рациональность, но и общечеловеческая нравственность, выраженная в том числе в правах и свободах человека и гражданина.

Авторы утверждают, что «приняв эти табу, общество начинает эволюционировать в строго определенном направлении, превращаясь постепенно из империи в национальное, демократическое и либеральное государство».

Я абсолютно не согласен с этим, так как если эти «табу» будут приняты только исходя из рациональных и идеологических соображений, общество никогда не сможет построить демократическое государство и неминуемо будет эволюционировать в сторону автократии, тоталитаризма, тирании и фашизма, при этом неважно, какая у этого фашизма будет основа – бандитская, националистическая, олигархическая или какая-то иная.

Таким образом, исправляя ошибку авторов, я считаю, что Конституция – это набор определенных правовых норм, которые общество добровольно принимает, исходя из рациональных и моральных соображений.

Как только мы убираем в этом определении слово мораль как регулятор общественных отношений, как только мы пренебрегаем им и оставляем чистый рационализм, усиленный какой-либо идеологией, рано или поздно утвержденные обществом "рационально-идеологические нормы" неизбежно приведут нас к тирании и фашизму. 

Но об этом авторы доклада, к большому сожалению, не говорят ни слова.

Большинство наших конституционалистов почему-то боится слов "нравственность" и "мораль" как огня. И это несмотря на то, что наша Конституция имеет естественно-правовую основу. То есть основой и источником права в нашей стране являются не воля правителя, не решения узкого круга избранных лиц и не какие-либо священные скрижали, а человеческий разум, общечеловеческие цивилизованные моральные принципы, естественные неотчуждаемые права и свободы человека. Последнее прямо закреплено в статье 17 и 18 Конституции РФ.

По моему мнению, именно вышеуказанная "боязнь" и, более того, отрицание морали как основы права, демократии и политики привела к тому, что мы имеем сегодня, – к правовому нигилизму, имитации демократии, разрушению социальных и политических институтов и, как следствию, конституционному кризису. Эта тема непосредственно связана с тем, о чем мы говорили в предыдущей статье, – с конституционно значимыми ценностями и смыслами. Но если о принципах, ценностях и смыслах авторы хотя бы упоминают, тонеобходимость нравственных оснований нашей Конституции, взаимосвязь морали, права, политики и демократии полностью игнорируются авторами доклада. 

Авторы доклада много рассуждают о сменяемости власти, конституционном суде, федерализме и пр., но при этом не объясняют, а зачем и для чего нужна, например, эта сменяемость власти? В чем смысл этой сменяемости? Не механический «поменять Пупкина на Попкина», а глубинный. Для чего и ради чего все это делается. 

Большинство людей не видят связи между сменяемостью власти и правильными намерениями, поступками и делами, которые должны осуществляться в обществе и в государстве, преумножая благо людей и делая их жизнь лучше. Люди не понимают, как декларируемая сменяемость власти связана с их благом, с правильным, справедливым и честным решением их проблем. Это связующее звено отсутствует. 

В качестве примера приведу несколько отрывков из статьи журналиста Валерия Панюшкина "Чужие лозунги":

"Я давно не хожу на оппозиционные митинги, вот и в минувшее воскресенье не пошел. Со мной, по самым скромным подсчетам, не пошло еще 90 тысяч человек, если считать, что на Болотную в лучшие времена приходило тысяч 100, а в Марьино 20 сентября пришло 10 тысяч от силы.

Можно, конечно, назвать меня и таких, как я, трусами, которые боятся ОМОНа, дураками, которые не понимают ценностей демократии, приспособленцами и мерзавцами. Но это совершенно бесполезно.

Мы не пришли, потому что разочарованы в этих лозунгах и этих лидерах.

И нам, вот этим 90 тысячам, которые не пришли, не нужна сменяемость власти сама по себе. Нам нужна сменяемость власти для живых и конкретных целей, из которых состоит наша жизнь.

Мне не нравится теперешняя власть, резко не нравится: в Москве, например, 185 детей на аппаратах искусственной вентиляции легких, и хрен допросишься от теперешней власти хлоргексидина, чтобы эти аппараты промывать. Но и оппозиция про хлоргексидин знать ничего не хочет, талдычит про сменяемость власти, рассматривает часики на руке пресс-секретаря президента и подсчитывает, сколько на эти часики можно было бы купить цистерн хлоргексидина.

А мне не нужны остроумные подсчеты в «Фейсбуке». И сменяемость власти мне не нужна. Мне нужен хлоргексидин. И каждому из тех 90 непришедших тысяч тоже что-то нужно — земля, кров, кровь, хлеб…".

И я согласен здесь с Валерием. Лично мне тоже не нужна сменяемость власти сама по себе, как некий абстрактный механизм, изложенный в Конституции, пускай даже бесперебойно действующий, если единственной целью этого механизма не является благо людей. 

А для того, чтобы целью сменяемости власти, разделения властей, федерализма и всех прочих принципов, изложенных в Конституции, было благо людей, необходимо, чтобы в основе этих принципов были правильные общечеловеческие ценности: достоинство, справедливость, честность, гуманность (человечность), уважение, порядочность, честность, верность слову, ответственность, последовательность, договороспособность и гражданственность. И чтобы это были не просто красивые слова, а принципы, реально воплощаемые в жизни. 

Именно эти ценности должны определять смысл, содержание и применение Конституции, права, политики и демократии.

Потому что без этих базовых слов сменяемость власти теряет всякий смысл и превращается в цельно золотой телефон, о котором так любит упоминать Владимир Пастухов – вещь очень красивая и дорогая, но вот скорую помощь эта красивая вещь вызвать не сможет, сколько не кричи в золотую трубку.

Очень хорошо об этом сказал директор Института философии РАН, академик А.А. Гусейнов:

«Высшее благо – ключевая категория для определения связи морали и политики. Каждый человек стремится к высшему благу. К тому, что он считает высшим благом. На этом построена нравственная стратегия его жизни. Человек может сознательно не формулировать такую стратегию, она, тем не менее, заложена в его поведении. Когда мы идем, мы всегда идем в каком-то направлении. Точно так же, когда мы совершаем сознательные действия, мы выбираем определенную линию жизни.

Разные люди понимают высшее благо по-разному: для одних это – удовольствия, для других – благо семьи, для третьих – душевное спокойствие и т.д. В нравственной сфере такое различие само по себе не порождает конфликтов, так как каждый человек сам отвечает за свой выбор. Но в политике оно становится проблемой. Здесь разные понимания высшего блага сталкиваются между собой. Поэтому в политике надо говорить не о высшем благе, а об общем благе. Конечно, определить, что есть общее благо – дело тоже непростое. Политика во многом и представляет собой механизм его выявления (народное представительство, выборы, референдумы, публичные дискуссии и т.д.).

Как сделать так, чтобы за общим благом государства не скрывался частный интерес той или иной группы людей, корпорации, – труднейшая задача политики. Она не имеет одноразового решения, требует к себе постоянного внимания. Ключевым здесь является понятие справедливости, которое образует еще один важнейший стыковой узел морали и политики. Справедливость представляет собой нравственную меру в распределении выгод и тягот совместной жизни. При этом важно учесть как равенство всех граждан в их фундаментальных правах, так и их различия с точки зрения достижений, заслуг перед государством. Возьмем, к примеру, различия в уровне оплаты труда, в доходах между богатыми и бедными. Конечно, эти различия должны быть. Но какими? Скажем, зарплата профессора в Германии сопоставима с зарплатой федерального министра, а у нас она в тридцать раз меньше. У нас, конечно, очевидным образом нарушена справедливая мера в том, как в государственной политике представлены интересы разных групп людей. Это само по себе плохо. Еще хуже, что из политической лексики и практики вообще исчез критерий справедливости. Взять хотя бы такой аспект. В демократических обществах признается справедливым такая степень неравенства, на которую получено согласие тех, кто в соответствующем отношении неравенства занимает нижние позиции. У нас даже нет серьезных попыток взглянуть на вещи с этой точки зрения.

Для меня политика – область сознательных и свободных решений, которые подлежат вменению и ответственности. И без идеалов она вообще не может существовать. Экономика – да, социальная жизнь – да, познавательная деятельность – да. Они могут обходиться без идеалов. Но не политика. Политика, как мы выше уже говорили, вырастает из того, что высшее благо индивидуальных стремлений людей трансформируется в общее благо их совместной жизни. Общее благо, как и стремление к справедливости, собственно говоря, и составляет идеальную основу политики. А что останется в политике, если лишить ее одухотворяющих идеалов? Всякого рода технологии, управленческие механизмы и т.п. Политика – это вдохновение, полет. В ней нужны крылья. Идеальность политики нельзя путать с ее идеологизированностью, и тем более с фанатической ограниченностью. Политики претендуют на то, чтобы говорить от имени людей, выражать их интересы, чаяния. Как они это будут делать без идеалов, без больших объединяющих людей целей? Сводить политику к циничному прагматизму – значит убивать ее».

Академик А.А. Гусейнов не является ни юристом, ни политологом, но, на мой взгляд, в этом коротком отрывке он коротко и ясно раскрыл основы, суть и назначение политики. Это то, что, по моему мнению, должны были сделать, но не сделали авторы доклада, – коротко и ясно раскрыть нравственные основы, суть и назначение Конституции.

К счастью, не только академик А.А. Гусейнов придерживается подобной точки зрения.

Доктор юридических наук, профессор Высшей Школы Экономики А.В. Оболонский в своей книге «Мораль и право» считает, что «этика есть сердце демократии».

Второй президент США Джон Адамс говорил: «Единственным фундаментом свободной Конституции является добродетельность (достоинство, нравственность), и если она не проявится в наших людях в большей степени, чем сейчас, они смогут менять своих правителей и формы правления, но не приобретут прочной свободы. Они будут только менять тиранов и тирании».

Вацлав Гавел утверждал: «Я убежден, что мы никогда не построим демократическое государство, основанное на господстве закона, если в то же время не построим гуманное, нравственное, интеллектуальное, духовное и культурное государство».

К большому сожалению, сегодня очень мало людей старается популяризовать и воплощать вышеизложенное в жизнь, несмотря на то, что, на мой взгляд, данные утверждения являются правильными и осуществление конституционной реформы необходимо начинать именно с них. Но наши конституционалисты предпочитают этого не видеть и не слышать, и уж тем более не делать из этого каких-либо выводов.

Удивительнее всего то, что авторы доклада в некоторых своих статьях порой упоминают и нравственность, и мораль в качестве значимых и существенных категорий. Вот, например, что пишет Владимир Пастухов:

«Вопрос о создании конституционного государства в России — это не вопрос написания «идеального текста». Это вопрос подготовки и осуществления глубочайшей нравственной, социальной и, как следствие, политической революции, прежде всего, в умах и в делах миллионов людей».

Золотые слова. Но как только дело дошло до общего доклада о конституционной реформе, в сухом остатке от глубочайшей нравственной революции в умах и делах миллионов людей остался только рационализм и идеология. Вот такие чудеса.

Еще одним печальным результатом вышеуказанной боязни, глухоты, слепоты и выхолащивания является перехват властью инициативы в этой области. Хотя, казалось бы, что именно на уровне философии, права и социологии мы должны с легкостью одолеть власть с ее симулякрами морали, правовым цинизмом и псевдосоциологией. Как мы все знаем, Путин объявил патриотизм национальной идеей. При этом он, конечно, никому не объяснил, что такое "патриотизм", оставив исключительно за собой право устанавливать определение и рамки этой категории.

Тем не менее, я хотел бы задать авторам доклада вопрос: как Вы думаете, если обычному обывателю предложить консолидироваться вокруг определённой идеи (принципа, ценности), что он выберет: патриотизм или сменяемость власти (разделение властей, конституционный суд, федерализм и пр.)? Ответ, как Вы понимаете, очевиден.

Если же предложить человеку с одной стороны патриотизм, с другой – достоинство, справедливость, гуманность (человечность), уважение, порядочность, честность, верность слову, ответственность, последовательность, договороспособность и гражданственность, то я уверен, что выбор человека будет не столь очевидным, как в первом случае. Потому что, на мой взгляд, истинный настоящий гражданский патриотизм в своей основе имеет именно эти 11 слов. И если людям показать и раскрыть эту связь, а также объяснить, что она является основой их блага и благополучия, псевдоморальные симулякры действующей власти полопаются как мыльные пузыри.

По моему глубокому убеждению, основная проблема наших конституционалистов в том, что они до сих пор не хотят понять и принять то, что Конституция демократического государства – это сначала достоинство, справедливость, гуманность (человечность), уважение, порядочность, честность, верность слову, ответственность, последовательность, договороспособность и гражданственность, и только потом произрастающие их этих ценностей сменяемость власти, разделение властей, независимый суд, свободные выборы, федерализм, гражданский контроль над властью и все остальные значимые конституционные принципы, которые авторы не смогли перечислить в своем докладе. 

Эти 11 слов наполняют конституционные принципы смыслом и содержанием, задают им рамки, направление и цель. И если вышеизложенное будет обществом принято и реализовано в Конституции и в реальной жизни, то сменяемость власти будет осуществляться не только для того, чтобы Пупкина сменил Попкин, и не только для того, чтобы воспрепятствовать «накоплению политических шлаков, деградации государства, коррупционной коррозии политических институтов, разложению государственного аппарата», как пишут авторы в своем докладе, а в первую очередь для того, чтобы быстро приехала скорая помощь и для промывки аппаратов искусственной вентиляции легких всегда был хлоргексидин.

(Продолжение следует).