Российские сухопутные войска в Сирии – вопрос времени
Для начала нужно разграничить понятия: борьба с ИГИЛ, спасение режима Асада и российская военная операция. И никогда не следует забывать, что внешняя политика есть продолжение политики внутренней. Тогда мы получим следующий наиболее вероятный сценарий только что совершившегося и ближайшего будущего.
Уверен, что принципиальное решение российского руководства о возможном военном присутствии в Сирии было принято не позднее сентября прошлого года, когда стало окончательно ясно, что «проект Новороссия» потерпел полный крах, и российская стратегия в конфликте с Украиной стала строиться на удержании (и лишь частичном улучшении) захваченных позиций и «политическом урегулировании», т.е. замораживании конфликта.
Весьма возможно, что рассматривались и иные варианты использования российских войск за рубежом. Однако именно гражданская война в Сирии представляла наилучшее обоснование для такого использования. Оно и было предпринято, как только нашёлся подходящий повод: массовый всплеск притока беженцев в Европу.
Цель вмешательства – та же, что и у начала конфронтации с Украиной в феврале прошлого года: отвлечь внимание российского общества от социально-экономических проблем, от снижения уровня жизни большинства населения, от отсутствия реальной политической конкуренции в стране. Поэтому срок и задачи российского военного присутствия в Сирии будут определяться, в первую очередь, не внешними обстоятельствами, а внутренней ситуацией в России.
Отсюда вытекает, что отправка контингента сухопутных российских войск в Сирию не просто возможна, а наиболее вероятна, и это лишь вопрос времени.
Что касается борьбы с ИГИЛ, то даже если бы российские вооружённые силы и были в состоянии уничтожить это образование, то их военно-политическое руководство вряд ли ставит перед собой такие цели. Кроме того, выполнение такой задачи зависит от позиции других заинтересованных внешних игроков. США до сих пор не смогли остановить распространение этого режима, хотя, если бы хотели, то смогли бы это сделать. Отсюда следует, что ИГИЛ для ведущих западных держав играет роль желанного пугала. Это совпадает с тем, как руководство России представляет ИГИЛ населению своей страны. Поэтому, скорее всего, ИГИЛ – это надолго, если не навсегда.
Другое дело – защита режима Асада. Опять же, если обстановка сложится для него совсем неблагоприятно, то вряд ли Москва будет слать туда самолёты, танки и солдат, чтобы из последних сил удержать шатающийся трон правителя. Возможно, тогда войска будут отозваны, и руководству страны придётся искать новый повод для продолжения политики «осаждённой крепости Россия», или, что более вероятно, будет найден новый формат присутствия российских войск в Сирии – скорее всего, по соглашению с США и другими заинтересованными сторонами.
Сейчас в сирийском конфликте слишком много сторон, имеющих совершенно разнонаправленные интересы. Это не только глобальные игроки, но и региональные державы. Все стараются извлечь из событий какую-то выгоду. Такое переплетение интересов представляет потенциальную пороховую бочку, из которой может вспыхнуть пламя войны, далеко превосходящей локальные и даже региональные рамки.
Нам же остаётся уповать на то, что Кремль не поставил на карту существование России ради одной лишь реализации своих целей в Сирии.
Примечание. Короткий комментарий до слов "...и это лишь вопрос времени" включительно был написан автором по заданию одного формально неангажированного издания. К сожалению, по причинам, которые остались автору неизвестны, комментарий не был опубликован. Продолжение заметки было написано автором уже специально для "Русской Фабулы". 2 - 12 октября 2015 года
