Марк Фейгин: «Я всегда принимаю вызов»

Бывший адвокат Pussy Riot сегодня защищает ультраправого активиста Горячева. Одновременно пристально следит за текущей политической ситуацией. Марк Фейгин в интервью Руфабуле рассказал о нюансах этих судебных процессов, а также поделился мнением относительно странностей в «деле Навального».

«В Европе нет такого понятия — экстремизм»

— В первую очередь это обращение самого Горячева (через своих соратников). Кроме того, это дело политически ангажированное, а меня такие процессы интересуют. Пожалуй, что я один из немногих российских адвокатов, кого с полным основанием можно считать специалистом в такого рода делах. Я знаю, что и как надо делать. Не скрою, здесь важна публичность — обвинению всегда сложнее работать с персонами, к которым приковано внимание общественности и прессы.

Да, у Ильи Горячева в самых разных политических кругах неоднозначная репутация. По преимуществу, ему ставят в вину сотрудничество с Кремлем в качестве одного из лидеров организации «Русский образ». И это не лишено оснований. Однако, в той части обвинений, которая касается его якобы тотального «стукачества» я не был бы столь категоричен. Показания против Тихонова он дал, как известно, под давлением, затем от них же и отказался, находясь уже в Сербии, куда сбежал, в общем-то, от российских правоохранительных органов. Теперь Лубянка ему мстит, навесив целый ворох статей. Для меня Горячев однозначно человек, которого преследуют по политическим мотивам.

— И все же — его подпорченный авторитет в связи с делом Тихонова/Хасис тебя не смущает?

— Я знаком с делом и не считаю, что показания Горячева имели решающий вес в данном случае. Там есть другие улики и доказательства, свидетельствующие о виновности осужденных.

— Что в настоящий момент инкриминируют Горячеву?

— Статья 105 (Умышленное убийство), 282-я, разумеется, организация преступного сообщества (в данном случае БОРН — боевой организации русских националистов), а также незаконный оборот оружия. Считается, что Горячев был главным идеологом и организатором ряда терактов БОРН, в том числе участвовал в убийстве Маркелова, судьи Чувашова. Тем не менее, никаких прямых доказательств участия Ильи в этих преступлениях нет. Все обвинения строятся на показаниях Тихонова, который таким образом, по-видимому, мстит вчерашнему другу и соратнику. Хотя можно представить, каково сейчас Тихонову. Он сидел в Харпе, в «Полярной сове», где одни «пыжики» (осужденные пожизненно — прим. ред.), где избивают заключенных и вообще там, мягко говоря, не сахар. Сейчас он в Лефортове и продолжает давать показания.

Любопытно, что данные прослушки по делу Тихонова/Хасис говорят нам о том, что Горячев как потенциальный боевик исполнителями и соучастниками даже не рассматривался. «Студент», «теплый», «слабак», «очкарик» — обычные эпитеты, которыми Тихонов и Хасис награждают Горячева. И вдруг такая метаморфоза — «организатор», «убийца» и пр.

— Насколько можно понять, экстрадиция Горячева из Сербии затормозилась вследствие и твоих усилий.

— Это совокупность усилий, во многом благодаря сербским коллегам. У Горячева там солидная поддержка. Его посещают три адвоката, в том числе нынешний адвокат Радована Караджича Горан Петрониевич — профессионал высокого уровня. Сформировалась устойчивая линия защиты. В первую очередь выяснилось, что в европейском законодательстве нет юридического понятия «экстремизм», и по этому обвинению Сербия не может выдать Горячева. А что касается убийства — так российская сторона обязана представить куда более весомые доказательства виновности моего подзащитного, чем те, что она предоставила прежде. Как я уже сказал выше, убедительных улик нет, есть показания Тихонова, но этого явно недостаточно.

Моя задача и Николая Полозова, который также участвует в этом деле, создать некий защитный зонтик из правовых и общественных инструментов, чтобы уберечь Горячева от еще большего давления, которое может последовать от российских силовиков в случае экстрадиции Горячева в РФ. Идеальным можно считать результат, при котором Сербия откажет РФ в экстрадиции. Однако, пока говорить о подобном исходе нельзя — понятно, что сам факт нахождения Горячева в белградской тюрьме говорит о том, что вариантов исхода дела лишь два: выдадут, не выдадут.

«Альтернатива громкому процессу была одна — публичное покаяние»

— Конечно, есть осознание того факта, что это был большой и драматический процесс, международного уровня, с морем страстей, эмоций, политического давления и пр. Еще один вывод — внимание к PR, по большому счету, значительно превышало их собственный изначальный масштаб. Они в целом не дотягивают до уровня собственного мифа. Они не являются исключительными музыкантами, художниками, философами, как их порой пытаются представить. Бунтарки — да! Именно в этом контексте они интересны. Немаловажный аспект их популярности — созвучие международному запросу на нетрадиционную культуру. Они оказались очень модными — феминизм, ЛГБТ, нетрадиционные формы эстетического протеста. Т.е. участницы PR оказались весьма мировым явлением, попали в тренд.

Другое дело, что власть отразила эту атаку. Проявила силу, дала реальный срок, затем продолжила штамповать мракобесные законы. Наконец, путем провокаций разрушила единство группы и значительно подорвала пафос комьюнити PR внутри страны.

— Это наверное самый болезненный момент. С распадом PR нерв противостояния был в значительной мере утерян.

— Ну так велась серьезная работа. С девушками постоянно беседовали сотрудники центра Э, выявлялись слабые места, болевые точки и т.п. Ну, с Толокно сразу было понятно, что номер не пройдет — она абсолютно убежденный человек, идеалист. Алехина тоже оказалась кремень, хоть и такая сентиментальная на первый взгляд. А вот с Самуцевич получилось...

— Когда ты нам покажешь все документы?

— Всех не покажу, есть адвокатская этика, но и скрывать очевидное тоже нет смысла. Самуцевич — квир, имеет весьма нетрадиционный опыт, она боялась тюрьмы и открыто об этом говорила, ее сомнения не были секретом. Кроме того, ее отец занял особую позицию. В ходе следствия он заявлял, что, дескать, Толоконникова и Верзилов втянули его дочь в преступную деятельность. В камеру к Самуцевич посадили наседку, некую Ирину Орлову, которая и сыграла решающую роль — после общения с ней Катя и согласилась сотрудничать. Любопытно, что наседка и сокамерницы Самуцевич потом побывали по очереди и в камерах Толоконниковой и Алехиной, и тоже там «пели», но уже другие песни. Я думаю, подсадили их к остальным девушкам специально, чтобы усугубить раскол в группе.

На самом деле Самуцевич и без всего того, что произошло впоследствии, могла бы поменять адвоката и настоять на индивидуализации линии защиты. Но она выбрала путь, весьма противоречащий идеологии группы PR, внеся раскол в ряды сторонников (последняя история с клипом на текст Толоконниковой «На красной тюрьме» об этом тоже вполне свидетельствует), оболгав адвокатов и в принципе открестившись от протеста. Все, что происходило, имеет своей первопричиной боязнь Самуцевич быть разоблаченной. Впрочем, теперь уже все и так очевидно. Она на крючке и, по-видимому, продолжит «мутить воду». На мой взгляд, здесь все понятно и без чемоданов с компроматом — история Самуцевич классическая. Обычная методология органов по политическим делам. История с Константином Лебедевым по делу АНАТОМИЯ ПРОТЕСТА из той же отработанной схемы.

— Много говорилось о том, что будучи адвокатами PR вы намеренно политизировали процесс, тем самым обеспечив группе реальные сроки. Спорное, конечно, утверждение. Однако, вот Полозов не так давно заявлял, что по сути вы выполняли указание Толоконниковой, которая была безусловным лидером группы.

— Письменное указание! Точно такое же написала и Алехина. Альтернатива политическому процессу была одна — полное раскаяние, письменное признание вины, публичное покаяние. На такое ни Толоконникова, ни Алехина пойти не могли. Собственно, последние суды по УДО это еще раз доказали.

— А как насчет «тихого суда», без прессы, Запада и деклараций?

— Они получили бы больше — однозначно. В ходе предварительного следствия им открытым текстом заявили: непризнание вины — три года, может больше. К тому же до акции в ХХС ими вовсю уже занимался центр Э, особенно после «Путин зассал» на Лобном месте. Того же Верзилова чуть не забрали в армию. Нет, в таких делах публичность и широкий резонанс — залог более снисходительного вердикта суда и относительно безопасного пребывания в колонии.

— А Толоконникова действительно «безусловный лидер»?

— Ну, это именно так и выглядело. С Надей мы обговаривали самые различные варианты исхода суда. Я не раз предлагал ей отказаться от моей защиты, но она ясно и весьма хладнокровно понимала, чего именно она хочет от процесса. У нее непростой характер, но она несомненный лидер. Даже в семье.

— Как девушки адаптировались к тюрьме? Кажется, что Толоконникова даже менее, чем Алехина справляется с нагрузками.

— Мне сложно судить теперь, но мне кажется, что Надя разочарована в некотором смысле...

— Чем именно?

— Судя по недавнему интервью Маши Гессен она обескуражена своей отдельностью, непохожестью на других заключенных. Я ее об этом предупреждал, что наша зона — это не ВИНЗАВОД за колючей проволокой. Стас Михайлов, мачо Путин и норма выработки составляют жизнь и досуг осужденных, и с томиком Бодлера на ночь никто не засыпает.

Надя — убежденный человек, думала, что сможет там проповедовать, как-то общаться — ну, как бывало «политические» в царских тюрьмах. Этого-то там, по-видимому, и нет.

Женские же зоны — общие, там все вместе — и убийцы и «первоходы». Этакая Россия в миниатюре, совсем не романтичная. Так что Надя терпеливо «отсиживает» срок и благодаря своему характеру, я думаю, не сломается. Алехина же, которая по первым сообщениям вроде бы попала в переплет, выправилась, нашла новый смысл в этом аду, и уже занимается посильной правозащитной деятельностью.

— Скажи, а ты был готов к тем потокам информационных помоев, которые, в итоге, обрушились на адвокатскую группу и на тебя лично?

— К этому трудно быть готовым, честно говоря... Вернее, морально готовишься, но переварить все безболезненно все равно не получается. Я, правда, для себя сразу решил, что не уступлю, отмалчиваться не буду, я всегда так делаю. Хотя многие советовали пересидеть, не высовываться, затаиться. В говнеце-то изваляли мастерски, конечно. Даже взять вот эту историю с брендом PR —кучно так зашли, как у нас говорят, расчехлили даже запасных, тех что берегли для особых случаев. Кстати, так и не появился бренд, никто никаких денег на нем не зарабатывал. Несмотря на всю популярность PR на Западе, там было изначальное понимание — проект абсолютно некоммерческий. Ну кто пойдет по улицам в майке с надписью «бунт пи-ды»? Совсем уж фрики какие-нибудь. Музыки у PR тоже нет.

Поражает уровень инфильтрации (проникновения российских спецслужб — прим. ред.) оппозиционного актива, так называемых независимых СМИ — очень синхронно, будто по команде начинают подпевать, набрасываться, хамить. Совершенно определенно существует настоящая пятая колонна внутри оппозиции.

«После победы Навального на улицы выйдет миллион»

— Это совершенно беспрецедентная ситуация. В период т.н. «медведевской либерализации» действительно была масса разговоров о том, что по экономическим статьям не надо  брать подозреваемого под стражу на предварительном следствии.
Залог, подписка, поручительство — только чтобы люди не сидели в СИЗО. Здесь же реальный приговор, сроки, но апелляцию подают даже не адвокаты, а подает протест прокурор, и менее чем за сутки принимается такое странное решение.

Я думаю, что Блинов сделал все как надо — т.е. уверенно вел курс на «закрытие» Навального, игнорируя при этом аргументы адвокатов, не вызывая свидетелей защиты (почти два десятка человек), не проводя необходимой судебной экспертизы. Но вмешались некие силы, не те, которые давали команду «закрывать», а те которые хотят использовать Навального.

— Либеральная «башня»?

— Не уверен, что здесь есть четкий водораздел. Там все так диффузно перемешано... «Силовики», «либералы» — скорее медийное упрощение истинного положения вещей. Чубайс и Сечин в доверительных отношениях, например, — хотя по логике «противостояния башен» должны возглавлять враждебные кланы. На мой взгляд, противостояние проходит по линии «чиновники VS олигархи» (тоже очень условно).

Бизнес испугался, что корпоративная система управления страной перерастает в персоналистскую, со всеми «прелестями» ветшающей авторитарной диктатуры.
И здесь можно предположить, что каким-то образом на ситуацию с Навальным повлияли олигархи, чтобы защитить свои интересы, в том числе на Западе. Напряжение нарастает, недовольство путинским режимом тоже (хотя в целом Путин Запад устраивает), и где гарантии, что за списком Магнитского не последует список Навального? Ведущие российские компании вовлечены в глобальные экономические интересы и есть определенная черта, за которую уже опасно и неразумно переходить.

— Тебя не удивляют странные исторические аналогии, которые невольно напрашиваются. Навальный похож на Ельцина, Москва — похожа на статус РСФСР в Советском Союзе. Август опять же весьма близок к сентябрю...

— Ельцин был частью системы, а Навальный — внесистемный персонаж со всеми сопутствующими плюсами и минусами. Он совершенно новое явление для современной политики РФ. Тут все аналогии условны.

— Однако Ельцин при всей своей системности казался более самостоятельным политиком, чем Навальный.

— Субъективно и очень умозрительно. Не думаю, что мы можем что-то утверждать, не обладая всей полнотой информации. Конечно, освободить Навального могли только очень влиятельные силы, но нельзя говорить, будто личность самого Алексея не играет никакой роли. В конце концов, чтобы за тебя вступались надо быть политически весомым и убедительным. Мы должны приветствовать поворот Навального вправо, что обозначился в ходе мэрской кампании. Достаточно даже посмотреть на реакцию леволиберальной общественности, которая полезла в шкафы за забытыми скелетами — русские марши, правоконсервативные взгляды, «грызуны», особый взгляд на «нетрадиционную» повестку, Навальный — националист и пр. Никакой, кстати, Навальный не националист, это смешно. Его программа по миграционным вопросам выдержана вполне в духе праволиберальной европейской программы.

— И ведь мэром еще может стать.

— Его раскручивают, однозначно, что тоже удивляет. Даже интересно, каким образом Кремль будет искать выход. Будем надеяться, как в свое время говорили в Народно-Трудовом Союзе, на «конструктивные силы в правящем слое».

— Есть вариант, что его посадят после 8 сентября?

— Если проиграет. Но если выиграет, то кто ж его посадит? После победы Навального на улицы выйдет миллион. И всё, конец режима, революция...