Давайте вымолвим с любовью:
У нас великая страна.
И пусть она великой кровью,
Великим страхом сплочена.
И пусть она насквозь гнилая,
Перебродившая от зла.
И пусть отсель и до Мамая
Судьба кривая пролегла.
И пусть вчерашняя блевота
Опять толпой обретена —
Шепчу с улыбкой идиота:
У нас великая страна.
Март 2014
Ускоряющееся приближение очередной (или, быть может, последней) исторической развилки вновь ставит перед Россией вопрос о стратегическом будущем. Но, как ни странно, серьёзных разговоров об этом почти не ведётся. То ли злоба дня слишком приковывает к себе, то ли безотчётная боязнь будущего в её национальной формулировке – «авось пронесёт» – выстраивает высокий психологический барьер. Но вернее всего, глубоко в общественном подсознании коренится тяжёлая догадка: исторического будущего у России в её нынешнем виде нет.
Вы когда-нибудь задумывались, сколько их всего таких вокруг — профессиональных садистов, маленьких деспотов и тиранов? И у всех всегда есть оправдания. В первую очередь — вечное нытье про маленькие зарплаты. Однако сложно поверить, что персонал дурдома запрещает больным мыться, а воспитательница поочередно избивает семерых плачущих воспитанников исключительно по вине маленьких зарплат. Так почему же? История тюремных экспериментов — из Стэнфорда в Россию.
Вместо реализации своей «земшарной» освободительной утопии большевики уже через несколько месяцев после захвата власти продемонстрировали классический случай предательства революционной партией своих собственных идеалов. На первый план вышла не сама революция, но борьба с ее «врагами». Это и знаменовало собой перерастание утопии в антиутопию.
