Крымская стена
Пожалуй, самый острый и глубокий комментарий актуальных событий дал историк Сергей Медведев:
Россия с разгона, одним махом прошла точку бифуркации, разом закрыв 25-летний проект нормализации и адаптации к глобальному миру, длившийся с 1989 года, года ухода из Афганистана и падения Берлинской стены, и оказалась в новом мире, с новоприобретенной территорией — но без правил, гарантий и норм международного права. Эта оглушительная трансформация по своей неожиданности, масштабу и возможным последствиям сопоставима с распадом СССР.
Когда киевский Майдан уже начался, но исход его еще был неясен, а крымские события и вовсе ничто не предвещало — я попытался предложить публике проект политической трансформации Крыма в «славянский Страсбург». На протяжении веков этот франко-немецкий город был яблоком раздора. Но в послевоенную эпоху Франция и Германия догадались разместить именно там общеевропейские институции — и Страсбург пережил стремительный ребрендинг, превратившись из разделяющего символа в объединяющий.
Увы, сегодня этот проект уже выглядит устаревшим. Как и многие другие интеграционные идеи о сближении России с Европой, о которых так любил говорить президент Путин в ходе своего первого срока. Теперь на повестке дня ровно противоположное — максимальное отдаление России от Европы, вплоть до жесткого цивилизационного разделения.
Хотя если бы Россия продолжала действовать в европейском формате, у нее было бы не меньше возможностей влияния на Крым — причем совершенно законных. Экономическими и дипломатическими методами можно было добиться постепенного повышения правового статуса этой республики, вплоть до проведения там референдума о самоопределении. Под полным контролем ОБСЕ и без всяких «зеленых человечков». И на это Евросоюзу было бы возразить нечего: все осуществлялось бы в полном соответствии с базовыми документами ЕС — Хартией о местном самоуправлении и Декларацией о регионализме.
Однако вместо этого состоялась фактическая военная аннексия региона, которая внезапно перевела ситуацию из современного правового формата в давно позабытый имперско-волюнтаристский. Этим и объясняется первоначальный шок всех мировых наблюдателей, привыкших к современным правилам игры. Сколько было глубокомысленных геополитических дискуссий о «великой шахматной доске» — но оказалось, что Россия играет на ней в «Чапаева»! Под немудреным лозунгом: «Крым всегда был российским!»
По этой логике датчане должны сегодня «отжать» у Эстонии построенный ими старый Таллин, а шведы — вообще половину Финляндии, да и у самой России не забыть прихватить Выборг. Однако и Дания, и Швеция давно уже оставили свою имперскую историю в музеях. Россия же, в отличие от них, так и не стала современной страной, но воспринимает себя прямым продолжением Российской империи и СССР.
Хотя при этом своими же руками разрушила имперский миф о русских и украинцах как о «братских народах». Если брат у брата отнимает территории — то кто же тогда враг?
Нарушив международные договоры, в которых Россия трижды обязалась уважать и даже гарантировала территориальную целостность Украины (Договор о создании СНГ 1991, Будапештский меморандум 1994, «Большой» договор России и Украины 1997), наша страна открыла опаснейший для самой себя Ящик Пандоры. Теперь ничто не помешает, например, Китаю передвинуть пограничные столбы за Амур на сотню-другую километров как минимум. И тоже — под благовидным предлогом «защиты соотечественников». А если Россия будет возмущенно ссылаться на международные договоры — жители Поднебесной с вежливой улыбкой укажут ей на то, как она сама обошлась с этими договорами.
Еще излюбленный довод сторонников крымского аншлюса — почему это американцам можно было оторвать Косово от Сербии, а нам нельзя? Но в случае Косово не наблюдалось факта аннексии — этот край не стал ни частью Албании, ни новым штатом США. А в случае Крыма наблюдается классическая аннексия, как на лабораторном примере. Кроме того, если Россия обвиняет США в имперском поведении на мировой арене, но при этом сама ведет себя точно так же, она теряет всякое моральное право на критику.
Тем, кто пребывает в нео-имперской эйфории, бесполезно доказывать, что затраты на Крым превысят даже олимпийские. Что это ударит по карману каждого. Что России лучше бы заняться вытаскиванием из кризиса собственных заброшенных регионов, прежде чем заглатывать соседние...
Однако рациональные аргументы сегодня почти не работают. Они бессильны против сплошного восторга по поводу состоявшегося реванша — и за империю, и за СССР. Конечно, всякая революция иррациональна. Но побеждает она лишь в том случае, когда обращена к будущему и открывает какую-то новую эпоху. Но никаких перспективных и популярных проектов для Крыма у сторонников его «возврата» нет...
Наблюдается лишь какой-то небывалый провал в прошлое, где переплетаются советские и еще дореволюционно-имперские стереотипы. Это, впрочем, неудивительно для страны, где вчерашние комсомольцы, считавшие СССР оплотом «истинного социализма», вскоре отрастили бороды и провозгласили Россию бастионом «истинного христианства». Поэтому в официозной пропаганде политика все более перерастает в апокалиптику — публицист Олег Носков уже опасается таких вот проповедей с думской трибуны:
Неровен час, эти господа официально заявят Госдепу: «Слушайте вы, пиндосы несчастные! Вот у вас 25% мирового ВВП, а нам — за нашу Правду — Дух Святой благоволит. У вас авианосцы, а у нас — десница Михаила Архангела. Бойтесь трубного гласа, неверные, ибо Господь на нашей стороне, а мы — орудие его! Пал, пал ваш Вавилон, скопище блуда и всяких нечистот!». Я ничуть не удивлюсь, если завтра на каком-нибудь высоком собрании примут такую резолюцию.
Сорокинский «Сахарный Кремль» тоже до недавнего времени считали гротескной и несбыточной антиутопией — однако он уже выглядит жестоким реализмом. Особенно актуален предсказанный там образ «Великой Русской Стены». То, что в Европе и США обитают «враги внешние» — уже всем понятно. Потому логичным стало и недавнее государево объявление своим опричникам охоты на «врагов внутренних» — «пятую колонну» и «национал-предателей».
Но Крым, несмотря на буйную фантазию другого писателя, не остров. И, несмотря на пропагандистские усилия, Россия в этом мире также не является островом. Поэтому вряд ли мрачная литературная фантазия полностью совпадет с реальностью. Шарик все-таки круглый — и отпилить от него кусок невозможно...
«Отжатие» Крыма технически произошло почти безупречно. Как раз по новейшим глобальным технологиям силового подавления — анонимного («зеленые человечки»), преимущественно психологического и бесконтактного. Это значит, что Россия все-таки изучает эти технологии — но, увы, способна взять на вооружение лишь внешнюю их сторону.
А вот внутренние смыслы этой глобальной войны третьего поколения она оценить уже не может. Потому что это осознание несовместимо с архаичной имперской самоуверенностью. В России сейчас принято смеяться над украинскими военными, которые без боя сдали свои крымские части. (Впрочем, если бы они, как и требует устав, открыли огонь — смех сменился бы совсем уж запредельной ненавистью!) Однако главными субъектами этой войны являются вовсе не военные, простите за каламбур.
Просто парочка примеров. На прошлой неделе США продали всего 1 % нефти из своих стратегических резервов. И цена барреля на мировом рынке сразу упала ниже 100 долларов. Учитывая, что в российский бюджет заложена именно такая цена, нетрудно догадаться, что произойдет, если Штаты решат продать процентов 5-10 (а потом легко пополнить свои резервы за счет подешевевшей ближневосточной нефти). Во-вторых, санкции международных платежных систем Visa и MasterCard коснулись пока не самых крупных российских банков — но и это уже вызвало панику. А если они затронут, например, Сбербанк, который активно работает «на оккупированной территории» (с точки зрения международных организаций)?
Сколь бы официальная Россия ни противопоставляла себя окружающему миру — экономически она остается в него глубоко интегрированной, и рвать эти связи — себе дороже. Тогда зачем все это делается? Что послужило первопричиной этой истерии, которая поставила ветхие имперские фантомы над законами современной экономики?
По-видимому, кремлевская власть совершенно не ожидала победы киевского Майдана. Придворные публицисты воспевали карателей из «Беркута» и пророчили скорый и жестокий разгон этого островка народного самоуправления. Победа Майдана никак не вписывалась в привычную имперскую логику, где государство превыше народа, а не наоборот. Но, учинив от страха массовый расстрел посреди Киева, Янукович, видимо, понял, что на этой земле ему больше места нет — и бежал в Россию, которая давно уже пригрела и других бывших диктаторов.
Россия, которая так упорно делала на него ставку, не смогла смириться с таким провалом, потеряла нервный самоконтроль — и предприняла крымский контрудар. И с этого момента сама логика событий возвела стену между цивилизациями.
Сегодняшние российские настроения удивительно напоминают те, что царили ровно 100 лет назад. Тогда в столицах также бушевал шовинистический психоз, и многим казалось, что «русский мир» близок к окончательной победе над всеми мировыми врагами! Но имперское мракобесие скоро выдохлось — и сменилось неизбежной революцией...
Окончательное падение империи в России предвещает сам Крым. Это хоть и маленькая, но очень магическая земля, которая незримо влияет на мировую политику. С сегодняшних позиций выглядит уже неслучайным, что распад СССР начался именно в крымском Форосе.
Признав неотъемлемое право Крыма на самоопределение, Россия не может лишать этого права и собственные регионы. Если же крымчане имеют право на референдум о своем государственном статусе — а инициаторам подобных референдумов в российских республиках и областях грозят тюремные сроки «за сепаратизм», это слишком очевидные двойные стандарты. И они неизбежно разрушат эту стену...
