Проходимцы

Кабинет психоаналитика, портреты бородатых людей, книжные полки, кушетка крокодиловой кожи. Над кушеткой — плакат, напоминающий карту мира, вместо Западного и Восточных полушарий — полушария головного мозга, на картинке вовсю резвятся зелёные человечки, они катаются по железным дорогам, проложенным поверх извилин, летают на самолётах из полушария в полушарие, пашут и сеют.

На кушетке Лищинер, бизнесмен, в кресле сидит Психоаналитик.

Лищинер — И я понимаю, что это всё - выброшенные деньги. Но всё равно, не могу остановиться. И...и...вдруг всё купленное, всё это... это всё барахло, сложенное в кучу, еда, одежда - превращается в золото. В жидкое золото, и течёт, уже по щиколотку...И вот я один, в подземелье, во тьме, под этим золотым дождем...А оно все прибывает и прибывает.

Лищинер замолкает.

Психоаналитик — Продолжайте, Марк Йоргенович.

Лищинер с трудом садится на кушетке и поворачивается к Психоаналитику.

Лищинер — Полушайте, доктор, сновидения это прекрасно. А можете дать мне практический совет? Наяву, так сказать?

Психоаналитик — Могу, конечно. Но у меня образование узкопрофильное, желательно совет в рамках терапии пограничных состояний.

Лищинер — Только быстро отвечайте, не раздумывайте! Как я вам .

Психоаналитик — Готов.

Лищинер — Что мне делать с женщиной?

Психоаналитик — Любить.

Лищинер — Уже всё.

Психоаналитик — Расстаться.

Лищинер — Она давно со мной. Много знает о бизнесе, о партнерах, считает себя чуть ли не второй женой. Так, что делать?

Психоаналитик — Усыпить?

Лищинер — Что!?

Психоаналитик — Всё же нам не следует прерывать процесс, видите, Вы на шутки плохо реагируете, а это симптом депрессии.

Лищинер —Мне не до шуток. Можете что нибудь посоветовать? Что с ней делать?

Психоаналитик — Улучшить. Отправьте её куда — нибудь учиться. Подальше, не в Лондон.

Психоаналитик смотрит на карту полушарий

Психоаналитик — В другое полушарие. Ну и подарите что — нибудь значимое. Акции какие нибудь, что сейчас в ваших кругах принято, фитнес клуб? Ресторан? Гостиницу?

Лищинер — А учиться на кого?

Психоаналитик — У неё к чему склонности?

Лищинер — Не знаю. Ни к чему, вроде бы.

Психоаналитик — Тогда - бизнесу.

***

Кабинет Лищинера, на стене портрет, групповая фотография — Лищинер, Дерипаска, Путин, Патриарх, другие известные персоны.

Лищинер с Помощником, молодым безликим человеком в сером костюме.

Лищинер — И внести изменения в реестр. На имя Суеворской Елены Олеговны десять процентов. Документы ей оформили?

Помощник — Документы готовы. Разрешите поинтересоваться, Марк Йоргенович, а почему Чили? Там язык испанский, она не владеет.

Лищинер — Хочу помочь этой стране. В школе учился , мы им письма отсылали, хунте их — Свободу Луису Корвалану! Переписывали буквы с доски и без конвертов, складывали так, по особенному. Аугусто Пиночету от Лищинера Марка, 7-й Б класс. На уроках труда писали. А теперь вот Лолу им пришлю. Когда она вылетает?

Помощник — Через неделю.

Лищинер— Дом на продажу выставь. Хотя, какие сейчас продажи. И в аренду тоже сдай, пока он продаваться будет.

Помощник — (делает пометку в блокноте) Сейчас выставить?

Лищинер — Совсем что — ли носорог? Как улетит.

***
Комната в особняке, обставлена с минимальной роскошью, за столом Лищинер, на столе графин с виски, стакан, несколько пультов. Лищинер смотрит телевизор, зритель видит только отражение картинки в его глазах.
Лищинер пьян и постоянно переключает каналы. На всех каналах одно и то же — кризис, биржа, падение.
Лищинер наливает виски в стакан, выпивает.

Телевизор — Рекордным падением котировок открылись сегодня торги на РРТБ, индексы снизились на...

Лищинер переключает канал.

Телевизор (голосом Путина) — Подписывайте! … Вот так! … Ручку! Ручку верните!

Лищинер переключает канал на музыкальный, наливает ещё полстакана. Затем берёт телефон.

Лищинер— Алло, Гамлет Артурович?Добрый день, это Марк Йоргенович! ... Лищинер это!Да всё хорошо. Даже отлично. Лучше говорю, даже. Луч- ше всех.... Да, так вот, я хотел бы избавиться от своих активов в Солеспасской области... Завод небольшой...Это я понимаю, что не время … Пусть тогда назовут свою цену... Там ещё миноритарий на десять копеек с ним идёт… Нет, только с миноритарием, вот так всё и продаю, в комплекте... Да, буду доступен до пятницы, до обеда... Всех благ.

Лищинер выпивает, затем снова берёт в руки пульт.

Лищинер — И вот наша Лолита стала совсем большой...Ну, что у нас новенького? Кто разорился, кто застрелился? Кто в Лондон?

Переключает канал

***

Совещательная комната офиса, безвкусный, дорогой интерьер, много позолоты, за столом красного дерева сидят Члены правления Балдерис и Заможайская, Председатель Ротов

Ротов — Такой случай может больше не представиться, нам отдают завод практически даром. Понимаете, это удача, случайность — хозяин, Лищинер, концентрирует капитал.

Балдерис и Заможайская понимающе кивают, причём Заможайская неаккуратно, мелко и смазанно крестится, а Балдерис дует через левое плечо.

Ротов — У него там девяносто процентов, ещё и потому так дешево. Миноритарий к нам перейдёт, будем с ним работать.

Заможайская — А кто миноритарий?

Ротов — Я не знаю. Женщина, наверное какое-то отношение к производству имела. Да какая, разница, десять процентов означает, что нет никого.

Балдерис — Сейчас все всё продают, а мы собрались покупать. Ну и цена. Шестьсот миллионов рублей выложить за какой-то непонятный завод. Не время сейчас заводами обзаводиться.

Ротов — До кризиса он четыре миллиарда стоил. А сейчас два стоит, так что, даже не в полцены.

Балдерис — Непонятно, зачем он нам вообще? Мы что, запустим его? А сырьё, а сбыт?

Ротов — Все продумано. Сейчас простые операции не работают. Купил, подождал, подорожало — продал, это вот всё - не работает. Сейчас надо производить, по настоящему! Честно производить! Вы просто не в теме, пока. Завод стоит на месторождении, черпай и черпай, черпай и черпай.

Балдерис — Это меняет дело, спасибо, что объяснили! Надолго хватит залежей?

Заможайская — На пятьсот лет. Но так, чтобы с гарантией — на четыреста, до двадцать пятого века.

Балдерис — Мы истратим все свободные средства на эту покупку.

Ротов(встает из за стола и начинает ходить по комнате, жестикулируя, Балдерис и Заможайская синхронно поворачивают головы, наблюдая за Ротовым) — Да ведь у нас средства появились только потому, что до того, как оно всё рухнуло, мы успели продать руины молокозавода.

Балдерис — Но...Какая разница?

Ротов - Да, Геннадий Геннадьевич, потратим все средства и будем работать! Будем экономить! Пошлем на завод директора, подберём энергичного, молодого. А Вы, Геннадий Геннадиевич, при нём первое время комиссаром будете. Опекуном. Поможете провести генеральную линию, с вашим то опытом и любовью.

Балдерис — Любовью?

Ротов - К экономии. С любовью к экономии.

Балдерис — Если правление решит, я готов. По ходу дела разберёмся, что можно улучшить. А сбытом озадачивались?

Ротов — А вот Авдотья Львовна персонально и займётся сбытом. Тем более, сейчас кризис, как раз спрос повышен.

Заможайская— На основании чего сделан этот вывод?

Ротов — Товар первой необходимости. Соль, спички, мыло — самый кризисный товар.

Балдерис — А веди и вправду. Кризис — время солить!

***
Заводской цех, трубопроводы, цистерны, сушильные барабаны, центрифуги, пар и искры.
Между трубами пробираются Балдерис, Директор завода Окотёнков, молодой человек одетый вызывающе модно и пожилой человек в спецовке, Главный инженер завода Самосёл.

Балдерис — Здесь что?

Самосёл — Здесь перекристаллизация. Очищаем соль, делаем насыщенный раствор, затем из раствора осаждаем. А в барабане сушим на «Экстру». Под вакуумом.

Самосёл подходит к центрифуге, открывает люк в корпусе, зачерпывает горсть соли, показывет Окотёнкову и Балдерису, те рассматривают соль, затем, следом за Самоселом, пробуют её на вкус.

Самосёл (указывает на другую центрифугу) — А вот там примесь сушим. Отходы. Тоже соль, грязная. Магнезия, кальций, калий, железо, сульфаты, хлориды, нитраты, нитриты, комлексные соединения, так называемые хелаты...

Балдерис — Стоп, стоп, стоп. А вот эта труба куда?

Самосёл — В Дохлое. Сливали раньше отход, когда объемы были.

Балдерис— Без очистных?

Самосёл — Не построены пока очистные. Был проект, прямо на берегу выстроить, да уж лет двадцать как... Отход у нас не вредный, просто бесполезный. Озеро солёное, хуже не будет. Сливали сорок лет в озеро, потом прежний директор распорядился рассол выпаривать и отход в сухом виде вывозить. Куда вывозить— не сказал, скрылся. Пойдёмте дальше, посмотрим, куда он идёт.

Самосёл, Окотёнков и Балдерис выходят из цеха и видят огромный холм сверкающей на солнце соли. Из окна в стене цеха лента подает соль, угрюмые рабочие отбрасывают её совковыми лопатами.

Балдерис — Мы должны за год удвоить объем производства. Куда отходы девать ?

Самосёл — Не знаю. Продать некому, валим во двор, да и всё.

Балдерис — Найти овраг какой нибудь, да туда и валить?

Окотёнков — Экологи протестовать будут, землю засолим. Могут за это и под суд.

Балдерис — Осудят, посадят — другого директора назначим. Чтобы за неделю решили, господин Окотёнков, что делать с этим отвалом! Понятно?!

Окотенков — Куда яснее. Что- нибудь придумаем.

Балдерис — И ещё — задумайтесь, сколько мы денег на эту сушку тратим, на рабочих, на энергию. Колоссальные суммы! Колоссальные! Ну, мы на Вас надеемся, господин Окотёнков, Вы эффективный менеджер. Вот и менеджируйте!

***

Кабинет Окотёнкова, за столом Окотёнков, перед ним — Самосёл.

Окотёнков — В озеро будем валить. Быстро, чётко, машина пришла — машина ушла. Сверхурочные оплачиваем, по завершении операции — накроем в столовой. Из представительского фонда. Банкет.

Самосёл — Засолим озеро совсем. Там и так уже камыш не растёт. И красная трава появилась, раньше не было. Козы и те ее не жрут.

Окотёнков — Да Вы же вчера говорили, что оно и так солёное! Парой процентов больше, парой меньше — никто не заметит. Тем более, сами видите, что творится в мире — глобальное потепление, озоновая дыра. Козий грипп. Самое главное - что?

Самосёл — Что?

Окотёнков — Главное, чтобы в момент э-э...разгрузки никто не увидел. Подберите надёжных водителей, премия будет.

Самосёл — У нас все надёжные. Те, кто ещё не сбежал.

Окотёнков — Ну, я на вас рассчитываю, господин Самосёл. Вы не подведёте,(смотрит в шпаргалку) Тарас Иванович! И ещё.

Самосёл — Да?

Окотёнков — Трубу придётся запустить. А то, что это такое — современный трубопровод простаивает, а мы по старинке самосвалами возим.

Самосёл — А если шум поднимут?

Окотёнков — Перекроем, сразу же и перекроем. Виновных накажем. В условиях активного противодействия главное - что?

Самосёл — Чтобы в момент разгрузки никто не увидел.

Окотёнков — Это частный случай. Главное — гибкость! Всё, свободны, идите, работайте.

Самосёл открывает дверь кабинета

Окотёнков — Подождите! Совсем забыл. С завтрашнего дня всем работникам носить на одежде бэйджик.

Самосёл — Кого?

Окотёнков — Пропуск. Фамилия, имя отчество, цех, должность. Возьмите у секретаря свой. А то я человек новый, всех пока не знаю, а с бирочкой как-то больше порядка будет.

Самосёл — Точно. С биркой всегда лучше.

***

Секретарь директора выдаёт бейдж Самосёлу

Секретарь — Вот, Тарас Иванович, распишитесь, пожалуйста.

Самосёл смотрит на бейджик, там написано «Т.И.Самосёл , Главный инженер»

Самосёл расписывается, прячет бейдж в карман спецовки

Самосёл — В полку нас таких четверо было. Я , сержант Погуляй, Саня Наврот и Лупкин, из Краснодара. Как ни проверка какая, так мы с ними на гауптвахту или в наряд.

Секретарша — Да вы что! А почему?

Самосёл — Ну, там выстроят весь полк на плацу, проверяющий, майор, ходит, перед каждым останавливается, надо ему представиться . Пупкин там или это, За…Залюбовский, рядовой, жалоб не имею, рад и счастлив.

Секретарша — И что...(внезапно смеётся, поняв шутку). Сочувствую, Тарас Иванович!

***

Дом Лолиты, в комнате она и Помощник , Лолита упаковывает вещи в чемодан, Помощник рассматривает картонные коробки, стоящие штабелем.

Лолита — Слушай, а почему он тебя управляющим не хочет назначить?

Помощник — Управляющим чем?

Лолита — Совместной компанией, он с Чили собирается делать. Оттуда вино завозить, а туда клюкву в сахаре, у них не растёт.

Помощник — Не знаю. Видимо, не заслужил.

Лолита — А мне предложил. Только подучиться надо.

Лолита закрывает второй чемодан и встает

Помощник — Только два чемодана?

Лолита — Три. Как ты их тащить будешь?

Лолита с сумкой выходит из дома, следом за ней Помощник, два чемодана он катит за собой за рукоятки, а один — толкает перед собой, взяв рукоятку в зубы

Лолита смеётся, потом берёт один чемодан у Помощника и катит к машине.

***

Ночь, тусклый свет подфарников, самосвал разгружает в озеро соль, всё это напоминает военную операцию — водитель и Самосёл в камуфляжной одежде, они торопятся.

Самосёл— Бобров, ещё две ходки, и празднуем.

***

Заводская столовая, накрытый стол, водка, котёл с пловом, Окотёнков, Самосёл, водитель Бобров, ещё несколько человек, водители, сидят за столом, пьют и закусывают.

Окотёнков и Самосёл из посуды, хлеба и бутылки водки построили макет завода, и разговаривают о производстве.

Самосёл - И вот нам надо бы ещё два барабана поставить, сюда и сюда

Самосёл ставит два стакана в макет.

Окотёнков - И поставим!

Самосёл - Но тогда котельная не справится.

Окотёнков - А мы эту котельную …

Берёт пустую бутылку водки, швыряет себе за спину, через плечо.

Самосёл - И чего?

Окотёнков ставит на стол ещё две полные бутылки

Окотёнков - И новую возведём! Мы всё можем! Всё как надо! По уму!

Самосёл открывает бутылку.

Самосёл (водителям) Мужики, подходи, новую котельную обмоем!

Водители протягивают стаканы, затемнение

***

Офис компании- владельца завода, Ротов, Заможайская и Балдерис.

Балдерис — Резервы изыскали, улучшили технологический процесс. Теперь практически безотходное производство. Директор справляется, ответственности не боится. Главный инженер из старых кадров, разбирается. Сбыт нужен как воздух, склады переполнены.

Заможайская — Работаем в этом направлении, я подготовила предложения по расширению ассортимента, цена сейчас не главное. Мы предлагаем на тридцать копеек дешевле, чем у конкурентов, но ритейлеры требуют ассортимент. Диктат покупателя.

Ротов — Даже не покупателя, а посредника! Вкратце доложите.

Заможайская — В первую очередь — йодированная, во вторую — с ароматичными добавками: чесночная, укропная, лимонная, перцовая, чёрная и красная...

Балдерис — Ананасную я бы порекомендовал. Для похудения, с бромелайном.

Заможайская — Вам бы только посмеяться.

Балдерис — Я как никогда серьёзен. Где лимонная, там и ананасовая..

Ротов— Вижу, что дело пошло. Мы с вами всю страну теперь солью завалим.

Балдерис — Как Карфаген.

Ротов — Что?

Балдерис — Римляне, как Карфаген захватили — всю землю посолили.

Заможайская — А зачем?

Балдерис — Богам жертву приносили. Суеверие.

***
Международный аэропорт, Россия.

Досмотр багажа и ручной клади. Лолита укладывает чемоданы на конвейер аппарата, проходит рамку и смотрит на экран. Во всех трех чемоданах видны пистолеты, гранаты, в последнем - две скрещенные арабские сабли .

Лолита - Я понятия не имею! Первый раз это всё вижу!

Сотрудник службы безопасности (безразлично) - Придётся открывать.

Лолита звонит по мобильному, её чемоданы снимают с конвейера и открывают, вещи вываливаются на пол.

Сотрудник службы безопасности присаживается над чемоданом с перочинным ножом и, не обращая внимания на содержимое чемодана, начинает подрезать обивку.

Лолита - Зачем Вы портите чемодан?! Вы что, не видите, что ничего такого в нем нет?!

Сотрудник службы безопасности (безразлично) - Вы чемоданы где покупали?

Лолита - В «Пиздини»! В Троицком пассаже!

Сотрудник (разрезает обшивку и показывает Лолите что то в чемодане) - Взяли бы попроще, на рынке.

Лолита - Это что?

Сотрудник - Фольга. Террористы с мафией договорились. Эти все «Пиздини» мафия клепает. В подвалах. Детский труд. Вот террористы им уплатили, чтобы те фольгу вставляли, по эскизам заказчиков. Мы то знаем, что это фольга, но проверить обязаны.

Лолита - Но Вы что, не видите, кто может такое везти, а кто нет? Я что, похожа на террористку?!

Сотрудник — Не похожи. Но проверить обязаны. Я Вам скажу, как увижу чемоданы дорогие - заранее знаю, что будет.

Лолита (собирает вещи) - Надавите на крышку, закрыть не могу!

Сотрудник - Проверить я обязан. А давить не обязан.

Лолита - Да пош..

Сотрудник - Что?!

Лолита - Всё!

Лолита запрыгивает на чемодан коленями и сама его закрывает.

***

Ресторан, убогий провинциальный дизайн, смесь советского, мексиканского и итальянского стиля, чей-то юбилей, гости изрядно выпили и разделились на несколько более тесных компаний, продолжая выпивать и беседовать.

Санитарный врач Кривин — И вот мы взяли анализ.. и смотрим...и глазам не верим

Строитель Васьков — Ну, за зрение! Чтобы мы их видели на одной ноге ...

Выпивают

Кривин — Да, так вот. Вода в Дохлом по составу не отличается от Мёртвого моря! Вообще! Ид - дентичная! Ну, на доли процента … недотягиваем.

Бизнесмен Лазаревич — А раньше какая была?

Кривин — Трехпроцентная, как в море. В обкоме думали морскую рыбу разводить, в рамках Продпрограммы . Обошлось, партию отменили, а программа сама как то. Тут хуяк - вдруг тридцать процентов вода. И отчего-непонятно. Завод раньше сбрасывал рапу в озеро, так он стоит десять лет, перепродают его друг другу.

Васьков — Подземный ключ стал купол солевой размывать. Это навсегда, ключ не заткнешь.

Кривин — Теперь в Дохлом и не утонешь, а было время... Водочка, рыбалка... Я ещё помню, каждый год на майские. На первое мая пропадет, а девятого — пожалуйста, вот он, всплыл...

Лазаревич — А отравиться можно?

Кривин — Два ведра выпить , тогда отравишься. А в мелких дозах (протягивает свой фужер, Васьков наливает) наоборот, лечебная, при запорах помогает.

Лазаревич — Хм. Лечебная. Лечебная.. А это мысль!

Кривин — Мысль! Да это мыслища! Давайте за мыслительный процесс.

Васков — Точно! Чтоб то, что они думают, мы уже знали!

***

Офис провинциальной строительной компании — убого, но с претензией. На стенах фотографии коровников, складов, деревенских домов силикатного кирпича с двускатной шиферной крышей — дело рук Васькова, висит корпоративный календарь с обнаженными моделями из фотобанка на фоне великих строек, дамбы Гувера и тому подобного. Над всеми великими стройками развевается российский триколор.

В кабинете Васькова сидят Лазаревич и Чиновник Гвоздиков. Обстановка почти официальная, на столе початая бутылка коньяка, хрустальные рюмки, но закуски нет.

Лазаревич — И ведь можно признать, официально, официально признать, что озеро обладает целебными свойствами. С такими документами народ к нам поедет лечиться. Ну не лететь же на настоящее Мёртвое море, когда у нас здесь, буквально под боком своё, российское!

Гвоздиков — Мёртвое море … Напомните, что то знакомое…

Лазаревич — Между Египтом и Иорданией. На Ближнем востоке.

Гвоздиков — Не бывал. А мой интерес в чём?

Лазаревич — Наш! Наш интерес, Виктор Михайлович, - развитие в нашей области, и, особенно, в нашем районе туристического и рекреационного бизнеса! Оздоровление населения! Рабочие места! Улучшение ландшафта!

Гвоздиков — Следует полагать, улучшать за свои собственные средства собираетесь? И оздоравливать?

Лазаревич — Землю хотим взять, под строительство курорта. Гостиницы построим, санатории, всё как в Турции.

Гвоздиков - Прохладно у нас, какая там Турция

Лазаревич - Ничего страшного, главное - как подать. Курорт для гипертоников, для астматиков. Жемчужина умеренного климата!

Гвоздиков — Землю. Землю взять - это вопрос серьёзный. Будем думать.

Лазаревич — Ну, разумеется, любая помощь в этом вопросе будет по достоинству оценена и соответственно вознагражде...

Гвоздиков — Мне ваших денег не надо.

Лазаревич (недоуменно смотрит на Гвоздикова) — Простите, Виктор Михайлович?

Гвоздиков — Деньги портят отношения.

Лазаревич — А что их улучшает?

Гвоздиков — Общее дело. Двадцать процентов.

Лазаревич — Десять.

Гвоздиков — Восемнадцать.

Лазаревич — Побойся Бога! Здесь начать и кончить осталось, голое поле, непонятно, что строить, за какие деньги, кому продать — а ты восемнадцать процентов. Двенадцать. И то, без права голоса.

Гвоздиков — Лакируете действительность, господин Лазаревич. Нет у вас поля, ни голого, ни одетого. И не будет, с таким подходом.

Лазаревич — Пятнадцать.

Гвоздиков — И право голоса.

Лазаревич — Это грабеж!!! Когда бумаги будут?

Гвоздиков — В течении двух месяцев. Ещё согласовывать нужно с инстанциями. Так что, готовьте средства. Думаю, для начала, полтора миллиона.

Лазаревич — Как это?! Я же пятнадцать процентов тебе отдаю, седьмую часть! Для начала. А в конце сколько понадобится? Полтора миллиарда?

Гвоздиков — Это чтобы я помогал, проценты А они (показывает головой на потолок) вас не знают, помогать не хотят. Берут, чтобы не мешать. В целом, рад, что мы договорились, теперь осталось большое начальство убедить.

Лазаревич (встает из за стола и протягивает руку) — Ну, по рукам, Виктор Михайлович!

Гвоздиков — По рукам, Всеволод Азраилович! (вместо того чтобы пожать руку Лазаревичу, бьёт его ладонью по руке) По загребущим рукам!

Гвоздиков смеётся, следом за ним смеётся и Лазаревич, после чего обмениваются рукопожатиями , Гвоздиков уходит.

В кабинет заходит Васьков, берёт из шкафа рюмку и ставит на стол.

***
Лазаревич и Васьков в кабинете Васькова, допивают коньяк

Васьков — А строить за какие? Нам санаторий в жизни не выстроить, коровник - и тот не потянем.

Лазаревич - А кто тебе сказал, что мы строить будем?

Васьков недоуменно смотрит на Лазаревича

Лазаревич — Мы инвесторов привлечём. Себе будут строить, ну и нам помогут. Возьмем сейчас землю, нарежем мелко, продадим - и пусть строят.

Васьков - А я тогда что делать буду?

Лазаревич - А ты проект сделаешь, технику им в аренду сдавать будешь. Осталось что - нибудь у тебя, или полностью разоружился?

Васьков - Экскаватор, кран, бульдозер. Всё есть.

Лазаревич - И дороги нужны будут между участками, забор, вода, канализация. А может кто нибудь сам строить не захочет - тут тебе и карты в руки.

Васьков - Да тут непочатый край получается. Голова ты, Сева! Я то думал, мы сами всё осваивать будем.

Лазаревич - Осваивать будем. Только не свои средства, а инвесторов.

Васьков - А инвесторов где набрать? Земля не наша, да и кому эта земля нужна, если озеро курортом не признают?

Лазаревич - Признают, куда денутся. Земля не наша, но есть лазейка. Как дачные участки оформлять будем, кооператив. Садовое товарищество. В таком деле шуметь нельзя. А то (показывает пальцем в потолок) без нас сделают.

Васьков - А инвестор то как узнает?

Лазаревич - Слух запустим среди начальства. Закрытый дачный городок, только элита района. Элита!

Васьков - Точно! Местов нет, но места будут!

Васьков открывает сейф и достаёт из него ещё одну бутылку коньяка, открывает и наливает в рюмки.

Васьков - Давай, Сева, за тебя! За светлую голову!

Лазаревич - Ну, давай!

Выпивают

Васьков - Слушай, Сева, а чего ты с Америки сюда вернулся? Там, говорят, если у кого котелок варит - сразу миллионер…

Лазаревич - Смотря что варить. Можно и без котелка остаться. Они там полные скоты, понимаешь? Полные!

Васьков - Хуже наших?

Лазаревич - Несравнимо! Не решает никто!

Васьков - Да ты что?!

Лазаревич - Не берут ! Я напрямую предложил - еле ноги унёс.

Васьков - Аа-а, так вот чего…А я думал, тебе там просто надоело, стосковался

Лазаревич — Ага, щас. Берьёзки.

Дверь открывается, без стука входит Гвоздиков.

Гвоздиков - Телефон у вас забыл, где - то в кабинете.

Васьков - О! Значит, за приезд! А то пути не будет, раз вернулся.

Васьков наливает три рюмки, Гвоздиков достает из-под стула телефон, берёт рюмку.

Гвоздиков - Выпал, менять теперь надо, не признает за хозяина.

Выпивают

Васьков - Как проект назовём?

Лазаревич - Ну, я не знаю… Солевая пУстынь?

Гвоздиков — Почему пУстынь?

Лазаревич — Ну так вокруг же пусто, нет ничего.

Гвоздиков — Лучше «Соляные столбы». Здесь деревня была, до войны, у озера, Столбовая Гать называлась. Отец мой оттуда. Традицию подчеркнем. Всё, господа, пойду.

Васьков и Лазаревич прощаются с Гвоздиковым за руку, тот уходит.

***

Автомобиль Гвоздикова припаркован у мотеля, Гвоздиков вставил телефон в комплект «хэндс фри», слышен записанный разговор Васькова и Лазаревича, место, где Лазаревич рассказывает про Америку.

Гвоздиков - Так вот, откуда ты такой умный ! Ну теперь всё, теперь ты у меня вот где, голова! Поехал в Америку, насрал там, и обратно…Построишь и обратно поедешь. Этапом!

Звонит телефон, Гвоздиков снимает трубку.

Гвоздиков - Говорите… Ты почему с незнакомого номера звонишь?… На совещании… Ты с ума сошла? Куда ты приедешь? … Так, хватит… С какими блядями? Я на со ве ща ни и! Всё! Вечером поговорим!
***

Сауна, Васьков и Лазаревич в компании женщин лёгкого поведения, все пьяны.

Лазаревич - И представляете, девчонки, скоро мы с Иван Семёнычем будем миллионерами. Не шучу! Увидите, в следующем году так же соберёмся, но только уже у нас, на озере! Такое дело громадное, с места стронули - сами боимся ! Грандиознейший размах!

Васьков внезапно смахивает со стола посуду и, завернутый в простыню, вскарабкивается на стол

Васьков - Рразмах! Вот такой вот размах!

Васьков распахивает простыню, пытаясь станцевать, пластиковый стол не выдерживает, ножки разъезжаются, Васьков падает на пол.

Девушки весело визжат нетрезвыми голосами.

Девушка — Размахался то, миллионер!!

***

Лазаревич в автосалоне, сидит за рулём большого американского «Хаммера», мигает фарами, подфарниками, давит на все кнопки и тянет за все рычажки. Он пьян.

Рядом стоит владелец салона, Шалва Малхазович.

Лазаревич - Шалва Малхазович, хорошая машина! Давай я у тебя такую же закажу!

Шалва - А почему эту не купишь?

Лазаревич - Сейчас средства не позволяют - всё в землю вложил. Курорт строю!

Шалва - Где?

Лазаревич - Секрет, не скажу! Ладно, скажу. Дохлое озеро курортом признали! Я застраиваю.

Шалва - Какой курорт? Мёртвое озеро, ни рыбы ни птицы!

Лазаревич - В этом то всё и лечение. Скидку сделай на авто, будешь у нас со скидкой отдыхать! Эх, какое дело вырисовывается!

Шалва - И что строить будешь?

Лазаревич - Швейцарию! Ладно, расскажу подробно, только - секрет! Земли мало, на всех не хватит.
***

Лазаревич сидит за компьютером, виден экран, Васьков заглядывает через плечо

Васьков — А на английском зачем пишешь?

Лазаревич — Чтобы посторонних отсечь. Естественный отбор - не знаешь английского, не купишь землю.

Васьков — Хватит, наверно, уже слухи распускать. Я притворяться не могу, а здоровье не железное.

Лазаревич — В каком смысле - притворяться?

Васьков — Ну, как ты, выпил полстакана, а изображаешь косого. Мне для достоверности выпить надо, по настоящему. Жена вон уже газету с целителями подсовывает.

Лазаревич — Да не изображаю я ничего. Отвык просто. На целителей не ведись, обман один.

Васьков - Я одну женщину знал, газету такую же выпускала. Так у неё, как ПМС, так она уринотерапию рекламировала. Еженедельник, в месяц три нормальных газеты — сглаз, порча, запои, а один номер — уринотерапия, настойки на тараканах и всё такое. Гадость.

Лазаревич — А то. Ну всё, ждем теперь инвестора, косяком попрёт.

***

Тот же офис строительной компании, со стен исчезли фотографии коровников, вместо них появились планы, графики, стол занимает ящик с песчаным макетом, как у военных , на макете видно, что озеро окружено холмами и удобна для застройки только одна долина — в ней и выстроен макет города из небоскребов, напоминающий Сингапур.

В офисе Директор городского рынка Шахбазов с женой Залиной.

Лазаревич — Вы же понимаете, что земли уже почти нет, не осталось. Вот посмотрите (показывает на макет) Здесь нефтяники строятся, здесь газовики, вот здесь московские бизнесмены, здесь - питерские. Здесь пожарные. Милиция. Вот областное руководство дачи строить будет, здесь — районное. Можно, конечно, подвинуть нефтяников. Только это ... Понимаете?

Шахбазов — Понимаю. Не бесплатно.

Шахбазов вопросительно смотрит на Лазаревича, тот показывает ему растопыренную пятерню, Шахбазов в ответ показывает два пальца рогаткой, Лазаревич отрицательно мотает головой. Шахбазов показывает три пальца, Лазаревич в ответ четыре, Шахбазов кивает, затем лезет за пазуху и перебирает там рукой, отсчитывает купюры, затем достаёт пачку долларов, Лазаревич так же молча берёт их, смотрит на толщину пачки, «взвешивает» ее в руке и прячет в карман не пересчитывая

Лазаревич — Вот и прекрасно. Значит, вносите паевой взнос, через Сбербанк, счет в договоре, договор о партнерстве. Проведём на эти деньги канализацию, водопровод, электричество, газ.

Шахбазов — Телефон.

Лазаревич — И телефон, конечно. Целый город будет. Наш город, свой, за забором, с охраной!

Шахбазов — Давно хотел вот такого. В хорошем месте, на берегу. И чтобы никого не пускать. Никого! Все свои только! А паевой взнос какой? Во сколько мне это всё обойдется?

Лазаревич — Практически — в полцены. Поверьте, собственный дом в курортной зоне — это роскошь, ранее доступная немногим.

Шахбазов — А сейчас?

Лазаревич — Практически никому.

(берёт со стола большую пачку документов, протягивает Шахбазову)

Лазаревич -Вот все документы, на согласовании сейчас, в Солеспасске и в Москве. Со дня на день будет изменение статуса озера и прилегающей территории. Уникальный микроклимат, солевая аэрозоль в воздухе, целебные микроэлементы, витамины... Солнце! Даже спектр солнечных лучей изменяется к лучшему! Да вы посмотрите на стенде, там всё доходчиво изложено.

Залина рассматривает репродукцию на стене. Это картина «Лот с дочерьми», пожилой человек с двумя полуобнаженными женщинами пробирается в горы, на фоне зарева горящих Содома и Гоморры.

Залина— А это что такое?

Лазаревич — А-а-а, это. Иллюстрация, из интернета. Мёртвое море, древние греки. Уже тогда знали лечебные свойства гипертонических рассолов. От бесплодия помогает. Дети так и полезут!

Залина смотрит на Лазаревича, затем на Шахбазова, хочет что-то сказать, но сдерживается.

Шахбазов — Я бумаги с собой возьму, покажу людям?

Лазаревич — Нет нет нет, у меня один экземпляр, а люди идут каждый день!

Шахбазов — С каждого получаешь? - показывает четыре пальца.

***

Дом Васькова, архитектурные излишества , башенки, колонны, портик, кирпичная печь для барбекю. Всё сделано из белого силикатного кирпича, без облицовки.
На калитке табличка с изображением оскаленной овчарки и надпись — «Я добегу до калитки за две секунды. А ты?», перед домом бетонная статуя — строитель или шахтер с огромным отбойным молотком на плече.
Васьков идёт от калитки к дому, открывает дверь, заходит внутрь.

***

Васьков — Вы куда все подевались? А? Марина! Вера!Что за это...

В доме темно, Васьков включает свет в гостиной
В комнате его жена, взрослая дочь и овчарка, на диване.
Все связаны, во рту у жены ,дочери и собаки муляжи костей из зоомагазина, они вяло пытаются их разжевать, кости примотаны скотчем.
В креслах сидят Бандиты, Кубик и Букварь, на столе лежит пистолет с глушителем.

Кубик — Привет, Семёныч! Заехали в гости, а тебя нет, тусуешься где то. Собака лаяла, шумели тут все...

Васьков — Это...Ну вы бы предупредили, я бы стол накрыл. Зачем связывать?

Букварь — Веришь, нет — завязали мы с этими столами. Не принимает душа.

Кубик — Точно. Попили — погуляли, сейчас уже стоп.

Букварь — Здоровый образ жизни, никаких излишеств. Бег, плавание, гребля.

Кубик — Пулевая стрельба

Кубик берёт в руку пистолет, целится в голову дикого кабана над дверями, Васьков , стоящий у входа в гостиную, под трофеем, инстинктивно приседает, сжимается.

Кубик - Семёныч! Ты там затеваешь что — то, на Дохлом. Стройку какую — то.

Васьков —. Дачный кооператив, воздух пока один, ни ковша грунтА не вынули. Проект пока.

Букварь— Начнете вынимать — первый ковш на нашем участке!

Васьков — А где у вас участок?

Кубик — Ну так мы за этим и заехали. Выяснить. Как думаешь, где лучше брать?

Васьков — Поближе к берегу.

Кубик — Вот и хорошо. Там придёт от нас человечишка , оформите на него два участка.

Васьков — Лазаревич этим занимается, я ему скажу. Он мужик неплохой, скидку...

Кубик быстро стреляет два раза, голова кабана падает на Васькова.

Васьков — Ребята, да вы что?... Я ж вас с детства...Я же не один там. Там и Гвоздиков, и ещё

народу. Как они... Я то согласен... Мы же с вами.. Огонь и воду

Кубик — Хороший ты мужик, Семёныч. Только несамостоятельный — «а как они, а как

все, как все так и я». Может, тебе помочь?

Васьков — Помочь?

Букварь — Утопим твоих дольщиков в Дохлом, один будешь. В прибылях.

Васьков обескураженно молчит.

Кубик — Шутка, не ведись, Семёныч!

Букварь и Кубик смеются

Букварь - Не те времена сейчас, чтобы топить. Дом поджечь — это можно, ещё

туда — сюда, новый построишь. Или там покалечить, арматурой. А топить — не те

времена. Рано пока топить.

Кубик — Пойдём мы , ужинайте без нас. Так не забудь, скажи своему Лазарю, что придёт от нас мужичок, пусть оформит на него два участка.

Букварь — На берегу, в самом путёвом месте.

***

Букварь и Кубик выходят из дома и идут к калитке

Букварь — Семейный ужин. Сейчас его Маруся с потрохами сожрет.

Кубик — И кости дочка с собакой доглодают.

Смеются

***

Кабинет Гвоздикова.

У Гвоздикова Посетитель, Посетитель прощается, достаёт из портфеля папку, передает её

Гвоздикову.

Гвоздиков, не открывая папки, кладёт её в ящик стола, Посетитель уходит.

Немедленно после того, как за Посетителем закрылась дверь, дверь распахивается, входит

Начальник милиции Ласточкин, он в гражданской одежде, с видеокамерой в руке , в другой руке у него пластиковый пакет.

Гвоздиков — Вы почему без приглашения?

Ласточкин прикладывает указательный палец к губам, снимает Гвоздикова.

Гвоздиков — Вам кто разрешил здесь снимать?! Ну ка немедленно... Иван Степанович?! Вы?.

Ласточкин достаёт из пакета милицейскую фуражку , надевает её

Ласточкин — Гвоздиков, спокойно! Не дёргаться! Папку на стол!

Гвоздиков — Кого?

Ласточкин — Папку с деньгами на стол! Немедленно!

Гвоздиков — Какую папку? Иван Степанович, это что, розыгрыш?

Ласточкин— Гвоздиков, у Вас там ящик с секретом, двойное дно. Вот и доставайте со дна

папку. Быстро!!!

Чиновник лезет под стол, слышен скрип и щелчёк, Гвоздиков показывется из под стола — в

руке у него папка, переданная Посетителем.

Ласточкин (снимая) — Открывайте!

Гвоздиков открывает папку, раздается негромкий хлопок, руки и лицо Гвоздикова покрываются оранжевой флуоресцентной пылью. В папке деньги, покрытые оранжевой пылью.

Гвоздиков — Это провокация!

Ласточкин - Гвоздиков, вам эти деньги подбросили? Первый раз видите? Вы будете жаловаться?

Гвоздиков — Э-э... Ну, да..

Ласточкин — И с меня погоны снимут? Всё правильно говорю?

Гвоздиков — А... А где понятые?

Ласточкин — На улице дожидаются. Вместе с оперативно- следственной группой,

и, на всякий случай, служебной собакой. Звать?

Гвоздиков — Не надо. Чем могу?

Ласточкин — Честным трудом и примерным поведением. (смеётся) Последний

день я на службе. Завтра в отпуск и на пенсию. Подорвал здоровье в борьбе с

преступностью, с вами, Гвоздиков, с вами. Печень бастует, сердце протестует. Врач сказал —

надо на курорт.

Гвоздиков — Да что же вы молчали, Иван Степанович, мы Вам лучший санаторий...

Ласточкин (перебивает) - Переселяться надо на курорт. К воде поближе, к спокойствию. Рыбку там ловить, грибочки...

Гвоздиков — Я понимаю.

Ласточкин (показывает пальцами рогатку, наклоняя её в сторону Гвоздикова)— Два участка.

Гвоздиков — Фирма занимается, я только консультирую. В нерабочее время. Я сейчас наберу, Лазаревич там, Васьков, они изыщут. Уточнят, есть ли участки.

Ласточкин — Участков нет, а понятые есть. Как раз двое.

Гвоздиков — Один участок? А? Я свой отдам!

Ласточкин — Два. Сын подрос, вчера старлея обмывали.

***

Офис Васькова, Лазаревич и армянский бизнесмен Саруханян

Саруханян — Мы все участки заберем. Всё что у тебя есть.

Лазаревич — Да нет уже участков, разобрал народ. Нефтяники, газовики подтянулись. А где

они, там и начальство! Так что, увы, расхватали.

Саруханян— Э, я понимаю, что не бесплатно. Слушай меня, Лазарь! Зачем тебе нефтяник?

Он плюнет на тебя, потом ногой разотрет. С газовиком в трубу вылетишь. Начальство тебе

там зачем? Тебе здесь начальства мало? Слушай меня — я все участки заберу. Построю

дома, потом всё продам. С тобой поделюсь, от прибыли семь процентов.

Лазаревич — Я один не решаю. Посоветоваться надо.

Саруханян — С кем ?

Лазаревич — С компаньонами.

Саруханян — Компаньоны ? Все вместе решаете? Советуетесь? Э-э, ничего не сделаешь, ничего не построишь! Слушай, надо тебе думать — думай. Только не советуйся.

Лазаревич — Приходите в субботу, к тому времени будет уже более-менее ясно, что у нас по участкам.

Саруханян — Слушай, у меня правило такое по жизни — если мне отказали, я второй раз не

приду. Второй раз ты ко мне приходи, скажи « Альберт джан, я подумал — давай тебе все

участки отдам, а ты мне дай десять процентов от прибыли!» А я скажу - « Уважаемый,

завтра приходи, мне подумать надо, посоветоваться. С братом, с женой, с женой брата, с

сыном, с дочкой, с кошкой, с собакой!»

Лазаревич — Один участок сейчас можете взять. Я из личного фонда.

Лазаревич показывает традиционную растопыренную пятерню, Саруханян смотрит на него, никак не реагируя.

Саруханян— Три.

Лазаренко — Один. А в субботу всё и решим
.
Саруханян — Вот теперь вижу, ты умный человек, всё у тебя получится!

Лазаревич — Кстати, это не бесплатно. Понимаете?

Лазаревич снова растопыривает пятерню.

Саруханян — Три возьму, сразу за все рассчитаюсь.

Лазаревич — Давайте по одному, Альберт Робертович, в порядке поступления. Или за три вперёд.

Саруханян — Ай, молодец! Сразу понял, как тебя увидел — серьёзный бизнесмен, большое дело затеял!

Саруханян достает из портфеля пачку денег, там значительно больше пяти тысяч, вертит её в руках, затем прячет в портфель.

Саруханян — Три участка сейчас возьму.

Лазаревич — Ну хорошо. Я под свою ответственность...

Саруханян (показывает три пальца) — Ты с этого носорога с рынка три взял. Я что, хуже?!

Лазаревич долго смотрит на Саруханяна, затем вскакивает со стула

Лазаревич — Кто?!! Кто Вам сказал, что взял?! А?! Кто сказал что взял?!

Саруханян тоже вскакивает

Саруханян — Э, что ты орешь?!

Лазаревич хватает Саруханяна за лацканы пиджака и трясёт

Лазаревич — Пять! Пять! Понял?! Пять! Понял?! Пять!

Саруханян — Понял. Руки убери.

Лазаревич отпускает Саруханяна, тот снова достает пачку денег из портфеля

Саруханян (спокойно, как будто и не было ничего) — Ну вот. С него три, и с меня три . А то подумают, что ты расист.

Лазаревич — Как расист?!

Саруханян — Ну, знаешь, скажут ,что тебе Шахбазов лучше, чем Саруханян. Или тебе лучше?

Лазаревич — Нет, я не расист. Давай четыре.

Саруханян морщится и отсчитывет Лазаревичу двенадцать тысяч.

***
Лазаревич и Васьков в офисе, в приемной появилась Секретарша Марина, она сидит за компьютером, представляющим из себя старую громоздкую рухлядь, и нажимает одним пальцем на клавиши, всякий раз раздается неприятный компьютерный писк.

Васьков — Марина, ты что, звук отключить не можешь?

Марина — А как он здесь у вас отключается?

Васьков — Я откуда знаю?

Лазаревич — Вы что, не владеете техникой? А почему в СV написали, что умеете работать на PC? Ввели в заблуждение?!

Марина — Я умею. Просто у вас компьютер старый, я на таком не работала.

Васьков - Марина, ты сначала на этом научись!

Лазаревич — Чтобы через час всё было распечатано! Лично проверю.

Марина начинает печатать, неприятные звуки сливаются в одну, очень неприятную мелодию.

Лазаревич — Пойдём, обсудить надо один вопрос.
***

Лазаревич и Васьков в кабинете Васькова. Васьков привычно лезет в сейф за бутылкой, Лазаревич останавливает его жестом.

Лазаревич — Не могу. Сейчас к Кривину поеду, с запахом неудобно.

Васьков — К кому? Да он же в морге работал, санитаром. Нюха у него нет, профдеформация!

Лазаревич — Нет, не могу. Просто не могу! Сил уже нет.

Васьков — Сева, ты теперь строитель! Ты слышал про непьющего строителя?

Васьков наливает коньяк в рюмки, Лазаревич и Васьков выпивают.

Лазаревич — Нет, не получится из меня строителя. Стало вот тут (показывает себе на кадык) и стоит. В общем, всё по плану идёт. Десять участков я продал.

Васьков — Да отлично!

Лазаревич — С каждого участка по штуке сверху. Сейчас Кривину завезу, заключение заберу.

Васьков — Он что, десять штук запросил? За бумажку?

Лазаревич — Без этой бумажки всё дело рухнет. И участок ещё ему надо выделить.

Васьков — О! Я и забыл! Ко мне тут ребята заезжали, два участка выпросили.

Лазаревич — Какие ребята?

Васьков — Да наши, местные. Хорошие ребята, не мог им отказать, в ногах валялись. Ну, не смог отказать.

Лазаревич (выходит из себя) — Что значит «хорошие ребята»?! Что значит «не мог отказать»?! Ты что, всем , с кем выпьешь, будешь по участку дарить?!

Васьков — Да не пил я с ними! Я дома вообще выпить не могу! Тридцать лет женат!

Лазаревич — Так с какой радости ты им участки подарил?

Васьков — Ну говорю же тебе, наши, местные ребята. Ты, может, помнишь, до отъезда ещё.
Букварь и Кубик. Помнишь, наверное.

Лазаревич — Букварь, Букварь... Что то такое...

Васьков — Да вспоминай, вспоминай. Они ещё бензовоз подпалили. Помнишь, когда кризис был бензиновый?

Лазаревич — Букварь...Бензовоз... Ой, бля!

***
У пустой запущенной заправки, украшенной огромной надписью БЕНЗИНА НЕТ стоит бензовоз, Водитель наливает из шланга бензин в канистры, вдоль обочины выстроилась небольшая очередь из отечественных автомобилей. Внезапно к Водителю подбегает Букварь с ведром.

Букварь — Ну ка плесни мне полведра!

Водитель — Ты б ещё с чайником пришел. Только в канистры!

Букварь — Сам ты чайник. Быстро плесни, дело жизни и смерти!

Водитель пожимает плечами и наливает в ведро бензин из шланга.
Букварь немедленно надевает Водителю на голову ведро с бензином, тот отскакивает, сбрасывает ведро и ошарашено смотрит на Букваря.

Букварь — Ещё раз на нашей территории увижу...

Букварь чиркает зажигалкой, Водитель в ужасе убегает в поле.

Очередь из людей с канистрами разбегается в разные стороны, затем взрыв, столб огня и дыма, приобретающий грибообразную форму

***

Васьков — Вижу, вспомнил!

Лазаревич — Они что, выжили?!

Васьков — Тогда? Обгорели немного, чёрт не взял.

Лазаревич — Да не тогда! Вообще! Какой сегодня год?

Васьков — Ты чего, Сева? Одиннадцатый.

Лазаревич — Ну кто, кто в одиннадцатом году связывается с бандитами?! Кто?!

Васьков — Да кто с ними связывается? Они сами.

Лазаревич- Ты! Кто их в кооператив запускает?! Ты!

Васьков (наливает ещё по рюмке) - Ты, Сева, не кричи. Успокойся, это самое. На, успокойся!

(протягивает Лазаревичу рюмку, тот выпивает, как лекарство, без ритуала, не чокается и не морщится)

Васьков - Я с ними не связывался. Это они сами связались. Понимаешь, Сева, ты как капиталист рассуждаешь. Как американец. Привыкли друг у друга там, на головах сидеть. А здесь у нас земли хватает. От того, что мы им двадцать соток дадим, ничего не изменится. У нас здесь деревня, все друг друга ...

Лазаревич — Да я вижу, что здесь у вас!

Васьков — Ну раз видишь, так чего ты? Чего кричишь? С одной стороны конечно, бизнес есть бизнес. А с другой — всех денег всё равно не заработаешь. А ребята они неплохие, по сравнению с ментами.

Лазаревич — Да с ментами хотя бы договориться можно. На рациональной основе. А с психопатами...

В дверь заходит Марина

Марина — Вот, распечатала.

Лазаревич берёт у Марины стопку бумаг, просматривает их

Лазаревич — А это что такое? Вот здесь! Вот заштрихованное — это что?

Марина — Озеро

Лазаревич — А почему оно поделено на участки и подписано?

Марина — Это принтер так печатает. Говорю же, компьютер старый...

Лазаревич — Немедленно переделать! Немедленно!

Марина уходит, Лазаревич смотрит на листок.

Лазаревич — Хм. А может быть...

Васьков — Чего там?

Лазаревич — Слушай, здесь где нибудь земснаряд можно достать?

Васьков — Всё можно. А тебе зачем?

Лазаревич — Ты узнай. Я пока обдумаю. Ладно, поехал я к санитару нашему.

Васьков — Ты ему не говори про морг. Он сейчас того. Скрывает.

***

Лазаревич заходит в невзрачное одноэтажное здание санэпидстанции. Напротив входа сидит охранник, он в белом халате с чёрными пятнами, это военный зимний масхалат, но пошитый как обычный, медицинский. Лицо охранника скрывает противогриппозная маска.

Лазаревич — Добрый день! Где главврач?

Охранник показывает жестом — направо, Лазаревич поворачивает направо и идёт по длинному коридору.

Коридор украшен плакатами с холерными вибрионами, чумными палочками, ядерным взрывом.

Напротив самого красочного плаката о кругообороте глистов в природе - дверь с табличкой

Главный санитарный врач Кривин.

Лазаревич стучит и заходит в кабинет.
***
Кабинет Кривина, Лазаревич сидит на стуле у короткой части Т-образного стола, и рассматривает документы, Кривин разговаривает по телефону.

Лазаревич — Но это же только ваше заключение? Местное?

Кривин — Ты что за вопросы мне задаешь? А?

Лазаревич — Что? Что Вы сказали?

Кривин машет рукой, потом показывает на телефонную трубку

Кривин — А я знаю, за какие средства ты контрольную закупку делать будешь?! У меня такой статьи расходов нет!До конца рабочего дня! Да, каждого наименования по две бутылки! Каждого! Всё, будь здоров!

Кривин кладет трубку и продолжает разговор с Лазаревичем.

Кривин — Практиканты. Не понимают, как контрольную закупку делать. Куда страна катится — как с дипломом, так и тупой. А без диплома стараемся не брать, медицина всё таки, здоровье граждан.

Лазаревич — Совершенно верно. Так вот, я прочитал — это же ваше заключение, районное.
И вот здесь у вас написано - «среда не патогенна». Мы же не так договаривались.

Кривин — Ты что, хочешь, чтобы я тебе написал «патогенная среда»? Тогда вся твоя стройка того. Накроется мутагенезом.

Лазаревич — Артемий Сидорович, мы с Вами ясно договаривались. Вы обязались сделать заключение, что вода в озере полезна для здоровья. Причем, не районное заключение, а как первый этап — областное! А затем и через Москву утвердить озеро как курортную зону.

Кривин — А я за какие буду всё это делать? А?! Исследования? На мышах сначала , потом на кроликах, потом на собаках, потом на свиньях! А потом на добровольцах! Пойдёшь добровольцем?

Лазаревич — Артемий Сидорович, прекратите неконструктивное поведение! Разумеется, любой труд будет оплачен! Вы вообще, можете сделать эти документы? В принципе — можете?

Кривин — В принципе, я всё могу. Я могу озеро вообще, зоной бедствия признать! Понимаешь? Ты бери, что дают, и работай себе спокойно. А как построитесь — тогда уже документы и сделаем.

Лазаревич — По-моему результативней работать , когда документы уже имеются. А то ведь проверки...

Кривин — Ты чего, Лазарь, совсем тупой? Я же и буду проверять!

Лазаревич — Именно! Вот именно! Именно этого хотелось бы избежать! Впрочем, как скажете, Артемий Сидорович. Поеду, людей расстрою. Да всех, кто в процессе задействован. Букваря там, ещё людей. Нефтяников.

Кривин — Какие у нас нефтяники, у нас нефти сроду ... Э, ты что там сказал?

Лазаревич — Да, Букварь. Мы гордимся, что местная достопримечательность, можно сказать, сотрудничает с нами. Вступил в кооператив, приобрел два участка. Собирается заняться гостиничным бизнесом.

Кривин — Хм... Ладно, Лазарь. Иди в бухгалтерию, там тебе счет за мышей выпишут. Оплатишь в банке.

Лазаревич — Спасибо, Артем Сидорович!

Лазаревич встает со стула и собирается уходить.

Кривин — Э! Это всё, что ли?

Лазаревич — Пока всё. Как двинется дело с бумагами, я сразу же.

Кривин — Уже двинулось! Завтра к тебе лаборантка поедет, мышей топить. Так что, хватит тут вилять!

Лазаревич достает из кармана пачку денег, не считая, делит её на две части и передает одну часть Кривину.

Кривин — Что то тонко.

Лазаревич — Три тысячи. Можете не пересчитывать.

Кривин — А остальные? Мы как с тобой договаривались?!

Лазаревич — Мы договаривались за весь пакет шесть. А вы и третьей части не сделали.

Кривин — Ладно. Привет там передавай. Кооператорам.

Лазаревич — Спасибо, передам.

Лазаревич выходит, закрывет за собой дверь.

Кривин — Вот же сука, крохобор. Эх, закрыть бы тебя на чумной карантин. С полной дезинфекцией.

***

Офис Васькова, секретарь Марина звонит по телефону, читает по бумаге, абсолютно механическим голосом .

Марина — Здравствуйте, Альберт Робертович, компания «Соляные столбы» приглашает Вас завтра в 8 утра явиться к месту застройки для определения и выделения границ участка на местности. С собой иметь договор и документы. Спасибо.

Марина набирает следующий номер

Марина — Здравствуйте, Анахаз Ар.. Ардиванович, компания «Соляные столбы» приглашает Вас завтра.... А откуда Вы знаете? Уже звонили? А кто звонил? Я? Я не звонила. Вы не кричите, Анахаз Диванович, Вы не у себя в пустыне...Хам!

Марина — Здравствуйте, Лерзуни Баг..Багдагюлович, компания «Соляные столбы»...
Что-что?! Да ты сам тупой! Чтоооо?!! Ах ты скотина!!

Из кабинета выходит Васьков

Васьков — Что за крики?

Марина — Да ужас! Я всех партнеров обзваниваю, все нормально реагируют, а вот эти (показывает список) хамят! Оскорбляют!

Васьков — Так это один и тот же. Саруханян.

Марина — А я откуда знаю?! То он Багдахулович, то Диванович! Аферист!

Васьков — Марина, номер телефона у них у всех - один. Не обратила внимание?

Марина — Ну и что?

Васьков пристально смотрит на Марину, возвращает ей список

Васьков — Ничего. Занимайся дальше.

Марина — Укротите это хамьё, Иван Семёнович, а то я сама укрощу!

Васьков — Нет у нас укротителей. Цирк уехал.

Марина — У меня жених в ДПНИ, я ему расскажу, как его невесту чурки блядью назвали!

Васьков — Так вроде в милиции был жених? Мать говорила — в милиции.

Марина — То старый жених. А новый — за Россию!

Васьков — Старый, значит, против был? Ладно, давай, работай. А этих, конечно, приструним.(внезапно кричит ) Обломаем!!! Рога обломаем!! Ясно?!

Марина сжимается и неуверенно кивает головой.

Марина (тихо) — Ясно.

В приемную заходит Лазаревич

Лазаревич — Деньги любят тишину. А у вас крик стоит (Васькову) Пойдём, обсудим...

***

Лазаревич ходит по кабинету, Васьков сидит за столом, время от времени оглядываясь на сейф.

Лазаревич — И непонятно, что делать. Гвоздиков молчит, Кривин этот, труположец, пытался получить деньги ни за что... Ну как с такими людьми работать?

Васьков — А без них как?

Лазаревич — Понятно, понятно... Ты что думаешь?

Васьков — Сделают документы. Гвоздиков в лепешку разобьется, но сделает. Он мужик с головой.

Лазаревич — Вот завтра люди соберутся, что мы им предоставим? На каком основании мы вообще там что-нибудь делать можем? Земля не наша.

Васьков — Ну обещают, значит сделают. Ты не это... Не расстраивайся сильно. Не сделают — деньги вернем.

Лазаревич — Так я их уже раздал! Кривину дал и Гвоздикову.

Васьков — Ну, значит, они нам вернут, а мы им.

Лазаревич — Да ты что, не понимаешь? Если кто-нибудь пожалуется — это же расследование! Прокурор, полиция!

Васьков — Да кто у нас куда жалуется. Пенсионеры только. Вернем деньги, да и всё. Я вот что предлагаю..

Лазаревич — А если не вернем?

Васьков — Об этом даже и думать не хочу. И тебе не советую. Вот я что предлагаю — пока документов нет, тратить минимум. А то сейчас начнем разбрасываться - канализацию копать, дорогу строить — а вдруг не выйдет? А мы забором обнесём территорию, участки разметим — и пускай люди занимаются. А всё остальное потом сделаем, как бумаги будут.

Лазаревич — Так у нас и права нет забор возводить! Земля не наша

Васьков — Не, ну ты в самом деле от земли оторвался там. Кто и когда у нас сел, за то, что забор поставил? Я понимаю, если б повалить забор — тогда да.

Лазаревич — Хм.. Ну да, ты прав. Когда думаешь ставить?

Васьков — На неделе.

Лазаревич — Завтра ! Пока будем землю отводить — пусть твои начнут забор строить. Успокаивающе подействует.

Васьков — Завтра, значит завтра. Давай размочим.

Лазаревич — Что размочим?

Васьков (достает из сейфа бутылку) Начало строительного сезона. Привыкай, Сева, мы, строители, люди суеверные. Не размочим — стоять не будет. Рухнет!

***
Утро, в долине у озера стоят автомобили, возле них группа людей, на заднем плане экскаватор, бульдозер, подъемный кран, самосвал.
Идёт работа, кран устанавливает секции металлического забора, экскаватор роет траншею.
Подъезжает «Хаммер» — мы видели эту машину в салоне у Шалвы, из него выходят Лазаревич и Васьков, собравшиеся подходят к ним.

***

Лазаревич взбирается на подножку автомобиля и обращается к гражданам

Лазаревич — Дорогие друзья! Итак, мы начинаем производство работ! Как вы видите, наши рабочие сейчас окружают территорию забором! Прежде, чем мы перейдём к торжественной части, прошу всех сверить выданные вам Мариной Петровной выкопировки из генерального плана! И я хотел бы представить вам нашего сотрудника, господина Коробкина. Именно к нему следует обращаться по всем вопросам, связанным со строительством — аренде техники, измерениях на местности и многим , многим другим. Василий Михайлович, прошу вас сюда!

Стоявший поодаль прораб Коробкин подходит к машине.

Лазаревич — Василий Михайлович, прошу вас, начинайте!

Коробкин достает из-за пазухи генеральный план строительства

Коробкин — Букин есть?

Букварь — Здесь. Чего надо?

Коробкин — Виктор Викторович? С тебя и начнем замерять.

Коробкин прячет план, и идёт к берегу, предварительно достав из багажника джипа мерную ленту и охапку металлических труб, связанных проволокой.
Охапка большая и тяжелая, но Коробкин легко несёт её на плече.

Букварь переглядывается с Кубиком

Букварь — Смотри, какой лось здоровый. Так просто не отпиздить.

Кубик — Трубой разве что...

Букварь — Да не всегда ж труба под рукой

Кубик — Бука, ты что, слепой? Вон же он их целый самосвал на горбу прет.

Букварь и Кубик смеются.

***

Над озером собирается туман, стелется по земле.

Коробкин собирается вбить в землю металлическую трубу, но его останавливает Кубик.

Кубик — Слышь, ты. А ты уверен, что всё правильно намерял?

Коробкин — Отойди, мешаешь.

Кубик — Да погоди ты. Ответь сначала на вопрос.

Коробкин — Правильно всё. От берега пятьдесят метров.

Кубик — А ты про Луну слышал?

Коробкин — Чего? Какая Луна? Отойди.

Кубик — Понимаешь, от Луны приливы и отливы. Ты уверен, что сейчас не отлив?

Коробкин — Какой отлив? Где отлив?

Сзади подходит Букварь, он взял из брошенной охапки кусок трубы, и сейчас застыл в позе бейсболиста за спиной у Коробкина

Кубик — Обычный отлив. Метра два, считай, под воду уйдет. За мой счет, между прочим!

Коробкин — Слышишь, ты мне работать то не мешай! Отливы, приливы. Там люди ждут.

Букварь сильно бьёт Коробкина трубой по спине, тот приседает от удара.

Букварь — Говорят тебе, на два метра дальше надо, ты ещё, сатана, споришь!

Кубик — Со средним классом! Охуел, что ли?! На нас вся Россия держится, на среднем классе!

Коробкин со стоном поднимается.

Коробкин — А соседям вашим я что скажу?

Букварь — Ну и их передвинь немного.

Коробкин — А за ними?

Букварь — Я так далеко не заглядываю. И тебе не советую.

Кубик — Ну, придумешь что — нибудь. Ты прораб? Вот и придумаешь.

***

Коробкин и Саруханян измеряют границы участка, Саруханян активно помогает, держит ленту у колышка, с другой стороны ленты Коробкин.

Коробкин — Держишь?

Саруханян — Сейчас, сейчас!

Саруханян приседает и незаметно, скрываясь в тумане, подвигается к Коробкину, тем самым выгадывая метр земли в свою пользу.

Саруханян — Держу!

Коробкин — Точно?

Саруханян — Нет, не точно! Сейчас. Сейчас точно будет!

С этими словами Саруханян снова подползает в сторону Коробкина

Саруханян — Точно держу! Натягивай!

***

Строительный вагончик у озера, рабочие сколачивают навес, вкапывают стол и лавки у вагончика. Марина развешивает указатели «Туалет», «Штаб строительства», «Место для курения», «Пожарный водоем». Для простоты она укрепляет их все на одном вагончике.

Васьков, Коробкин и Лазаревич стоят у вагончика, Коробкин показывает генплан

Васьков — И чего у тебя получилось?

Коробкин — Не сходятся размеры.

Лазаревич — Не понимаю, Вы здесь прораб или кто? Почему не сходится ничего? Дайте, я сам посмотрю

Лазаревич берёт у Коробкина лист генплана и расстилает его на столе, Васьков и Коробкин подходят ближе..

Лазаревич — Это что за обозначение? СЗХ?

Коробкин — Самозахват. Букин восемьдесят квадратов захватил — вот по эту линию. Саруханян вот где заканчивается а на самом деле он вот здесь, Шахбазов от Саруханяна мерил, вот где заканчивается. И остальные так же.

Лазаревич — Какой самозахват?! Вы что, издеваетесь? Кто позволил?!

Васьков — Да обычное дело. Привыкли, что рамок нет, вот и изгаляются, кто как может.

Лазаревич — Это не самозахват. Это грабеж, у нас то есть рамки. Коробкин, Вы опытный работник, как получилось, что вы не проследили ?

Коробкин — Так а я что могу? Если работяги, то я могу. А с этими сами разбирайтесь, с тузами вашими козырными. Вот посмотри сам (Коробкин снимает робу, на спине у него черная полоса от удара трубой). Не успел первый кол забить, как по горбу огреб.

Лазаревич — Васьков! Ты можешь порядок у себя навести?

Васьков — Не могу.

Лазаревич — Как?! То есть — нет на них никакой управы?

Васьков — Есть, конечно. (Коробкину) Иди давай, занимайся, если у тебя и забор не сойдется...

Коробкин уходит.

***
Васьков и Лазаревич у стола склонились над генпланом.

Лазаревич — Так какой у тебя способ есть?

Васьков — Да вертится что то в голове, высказать пока не могу. Слушай, а ты участки продавал в одну цену?

Лазаревич (неуверенно) — Н-ну да. А что?

Вськов — Несправедливо получается. Ближе к воде надо дороже.

Лазаревич — Так у самой воды же разобрали бесплатно! Твои же приятели!

Васьков — Ну, за ними. Чтоб все по справедливости — здесь бесплатно, здесь дороже, там подешевле.

Лазаревич — Механистический подход. Я на людей ориентировался. С кого сколько можно...

***

К столу подбегают Саруханян, Шахбазов и Шалва, автодилер.

Они спорят между собой, очень громко

Саруханян — Вот! Вот здесь говори! При всех говори! Повтори, что ты сказал!

Шахбазов — Ты проходимец! Ты у меня землю украл!

Саруханян — Какая твоя земля?! Все по закону, их человек, сам прораб мерял! Ты сам землю у уважаемого Шалвы Малхазовича украл!

Шалва — Оба вы аферисты!

Шахбазов (Лзаревичу) — Слушай, я у тебя землю купил? Заплатил? Где моя земля?

Лазаревич — Господа, давайте вернемся в цивилизованное поле.

Саруханян — Хоть в какое поле, у меня всё чётко отмерено, это они за мой счет хотят

Лазаревич — Понятно, Альберт Робертович, будем перемерять. Вот господин Васьков, директор нашего предприятия, сейчас лично пойдет все перемерять!

Васьков — Делать мне больше нечего!

Шалва — Что ты сказал?! Повтори! Ты что, совсем никого не уважаешь?!

Васьков — Делать мне, уважаемые, больше нечего! Я, если буду каждый участок перемерять... А так, конечно, уважаю. Каждого.

Саруханян — Правильно! Десять раз не надо замерять. Один раз отмеряли — и хватит!

Шахбазов — Слушай, я шагами померял — у тебя на пять шагов больше, чем надо!

Саруханян — Это ты шагаешь широко.

Лазаревич — Господа! Не волнуйтесь! Эти измерения были предварительными, в ближайшее время я, лично, с господином Васьковым и в присутствии всех инвесторов произведу измерения, подписи и печать, нотариуса пригласим, в конце концов!

Саруханян — Ты лучше скажи, когда разрешение на строительство получишь?

Лазаревич — На днях. В пятницу обещали.

Саруханян - В позапрошлую пятницу обещали! Не знаю, что там с разрешением, а я котлован рыть буду, пока тепло.

Васьков — Да погоди ты с котлованом. Перемерим все по новой — тогда. А то ты как раз на соседский участок заберёшься.

Саруханян — Я заберусь?! Саруханян в жизни чужого не взял! Никогда!

Васьков машет рукой, поваорачивается и быстро уходит.

***

К группе спорящих инвесторов подходит санитарный врач, Ольга, обаятельная девушка, в белом халате, резиновых сапогах, удочкой и с большим кофром в руках.

Ольга — Здрасьте! Я Оля!

Лазаревич — Здравствуйте! Вы откуда такая прекрасная?

Ольга — Я из санэпидстанции. Мне нужен господин Лазаревич.

Лазаревич — Это я. Чем могу?

Ольга — Очень приятно! Эксперименты нужно ставить.

Лазаревич - Эксперименты?

Ольга — Мышей купать.

Лазаревич- Что делать?!

Присутствующие смеются

Ольга — Воду исследовать. Вон там можно? (показывает в сторону озера)

Лазаревич — Можно. Давайте я Вас проведу! Позволите? (берёт у Ольги кофр и уходит с Ольгой в сторону озера)

Шахбазов — Э, а перемерять когда?

Шалва — (смеётся) Сами перемеряем, не волнуйся. Не видишь — у начальника важное дело образовалось.

Саруханян — И я, как мужчина, его понимаю.

Шахбазов — Как самец, ты хотел сказать?! Мужчины чужую землю не воруют.

Саруханян — Что?! Что ты сказал?! А ну, повтори!

***
Берег озера, Ольга и Лазаревич.

Ольга открывает кофр, в нем две клетки, с белыми мышами и пустая.

Лазаревич — И что Вы будете делать с ними?

Ольга — А вот смотрите. Берём это (Ольга собирает спиннинг), привязываем мышку, и забрасываем. Вы рыбу умеете ловить?

Лазаревич — Конечно!

Лазаревич берет спиннинг, и забрасывает мышь в озеро, мышь падает в нескольких метрах от берега.

Ольга (смеется) Нет, нужно подальше. Для чистоты эксперимента!

Лазаревич вытаскивает мокрую мышь, забрасывает снова. Видно, что рыбу он ловить не умеет.

***
Дом Балдериса, подвал, в нем оборудован спортивный зал и тир. Балдерис в спортивном костюме, лицом к зрителям, стреляет из пневматического пистолета. После нескольких выстрелов, идёт к мишеням, смотреть результат.
Вместо мишеней у кирпичной стены подвала прикреплены фотографии Ротова, Заможайской, Окотенкова, Че Гевары, Жириновского и других.

Балдерис (рассматривая мишени) — Получше. Кучность есть, но надо работать.

Из за спины Балдериса появляется его жена. В руках у неё поднос с завтраком.

Жена Балдериса — Гена, завтракать здесь будешь?

Балдерис смотрит на поднос, приподнимает крышку в виде полированной медной полусферы, крышка повреждена, похоже что её клевал дятел, смотрит на тарелку, затем закрывает полусферой тарелку и любуется своим отражением в ней

Балдерис — Неси наверх, в столовой буду.

Жена поворачивается и идет к лестнице. Балдерис окликает её.

Балдерис — Жанна, стой!

Жена покорно останавливается, Балдерис целится и стреляет из пистолета, крышка звенит.

***

Ольга отвязывает последнюю мокрую мышь и сажает её в клетку, затем закрывает кофр.

Лазаревич — А что теперь с мышками будете делать?

Ольга — Обсервация трое суток и кошкам скормим.

Лазаревич — Но, зачем?

Ольга — Потому что кролики их не жрут. Я к вам завтра приеду, будете здесь?

Лазаревич — Конечно буду! А что завтра?

Ольга — Кошек будем топить. И кроликов.

Лазаревич (смеётся) — Ну и работа у Вас, Ольга!

Ольга — (смеется) Ну так, не скучно.

Лазаревич — Я вам сейчас дам визитку, в машине у меня. Позвоните утром, Оля, я Вам помогу с кошками... Да давайте я Вас до города довезу!

Ольга - Вот было бы неплохо.

***

Кабинет директора солевого завода Окотёнкова. За столом Окотёнков и Самосёл, они рассматривают старые ветхие документы.

Окотёнков — Иваныч, вот здесь написано, что заводу выделена земля под строительство очистных сооружений. И где она?

Самосел — Пять гектаров. А где выделена — не знаю. Хотя... От трубы надо по берегу два километра в каждую сторону пройти — где-то там.

Окотенков — А почему два километра?

Самосёл — Потому что Кондрат Иванович, пухом земля, ещё в 90-м году...

Окотёнков — Кто?

Самосёл — Директор. Тот ещё директор, настоящий.

Окотенков (морщится) — Понятно, понятно. И что он?

Самосел - Он два километра труб выбил для очистных.

Окотёнков — То есть, вдоль озера должна была труба идти?

Самосёл — Ну да. Кондрат Иваныч потом эти трубы на лом продавал, зарплату платил заводчанам. Всё ждал, что наши вернутся. Так и сказал — «Под мою личную ответственность! Родина разберётся и простит!»

Окотёнков — А потом что?

Самосёл — За три года продал всё, как раз в Москве беспорядки были, понял он, что не вернутся наши. Выпил водочки и из ружья застрелился. Хороший был человек, пухом земля.

Окотёнков — Кто бы мог подумать, в глуши этой и такие драмы.

Самосел — В этом самом кабинете.

Окотёнков — Что?!

Самосёл — Ну да. Что же ему, дома стреляться, при внуках?

Окотёнков оглядывается на висящие над ним портреты Путина, Медведева, губернатора и Ротова, затем смотрит в потолок.

Окотёнков — То то я думал, что мне в этом кабинете как-то не очень... Кошмары снятся. Вот что, Тарас Иванович! Что хотите делайте — а узнайте, где заводу выделили землю под очистные.

Самосёл — Сделаем. Не пойму только, зачем. Будем очистные строить?

Окотёнков — Вряд ли. Но полную инвентаризацию сделать надо. Это, как говорится, наш долг перед собственниками! Понятно?

Самосёл — Понятно. Пойду завтра в поиск.

***

Офис Васькова. Лазаревич и Васьков в кабинете, в приемной Марина печатает на компьютере, компьютер так же неприятно пищит, но все, похоже, привыкли.

Лазаревич — Слушай, ты вспомнил, что сказать хотел?

Васьков — По поводу?

Лазаревич — Как нам управу на инвесторов найти? Вчера на объекте , помнишь?

Васьков — А-а-а. Вот мысль пришла— давай им самоуправление сделаем!

Лазаревич — Это как?

Васьков — Ну мы же кооператив? Кооператив. Значит председатель нужен, правление, ревизионная комиссия. Выборы. Тайное голосование. Пусть друг друга грызут, а от нас отцепятся.

Лазаревич — Ты гений! Ты гений, серьёзно говорю!

Васьков — Сам ты гений, Сева. Натаскал проходимцев в компанию, теперь вот изворачиваться надо. Проявлять смекалку.

Лазаревич — А председателем кого? Букваря?

Васьков — Не, не надо. Не будет он работать, не умеет он с людьми. Давай Ласточкина, мента. Или ещё кого, из бывших.
В кабинет входит Марина.

Марина — Тут счета какие то. Мыши — сто штук, кошки — десять штук, десять кроликов кроликов, собака, свинья и в конце непонятно.

Васьков (Лазаревичу) — Это что такое?

Лазаревич — Ресторан собираюсь открыть. Гадюк ещё наловить надо будет. И жаб.

Марина — Шутите?

Лазаревич - Какие шутки. Блюдо китайской императорской кухни - «Битва тигра и дракона». Запеченная в свинье кошка. В соусе из лягушачьих лап. Обвитая гадюкой.

Марина со словами « Фу!!!!Гадость!» зажимает себе рот и выбегает из кабинета

Васьков — Ты это, Сева. Ты начал дело, так до конца же доводи. Не бросай меня одного.

Лазаревич — Не понял? Как это «не бросай»?.

Васьков — Ну так. Затеял авантюру, а сам теперь в кусты. На отдых. (крутит пальцем у виска)В дурдом.

Лазаревич — Не дождетесь! Марина! Марина!!

В кабинет заходит Марина, прикрывая рот салфеткой, из глаз у неё льются слезы, ей плохо.

Лазаревич — Мариночка, простите, не знал, что Вы такая чувствительная. Я пошутил. Это санэпидстанции нужно оплатить, за экспертизу.

Марина — (сквозь слезы)В конце тут написано. Дорбовол М и Дорбовол Ж. Две тысячи рублей. Это муж и жена?

Лазаревич — Это добровольцы. Топить будем.

Васьков — Недорого.

***

Утро на озере, сквозь кусты пробирается Самосел, он в резиновых сапогах, камуфляже.
Кусты заканчиваются, видна стройплощадка, Самосел сверяется с картой

Спрятав карту, Самосел направляется к просвету в кустах, но внезапно останавливается, пригибается и наблюдает за происходящим на берегу из кустов.

***

На берегу Лазаревич и Ольга, они заняты тем, что обматывают кошку и кролика верёвками.

Ольга — Всеволод Азраилович....

Лазаревич — Сева. Олека, просто Сева.

Ольга — Хорошо. Сева, привязали?

Лазаревич — Да.

Ольга — Ну, тогда — запускаем!

Лазаревич раскручивает над головой обмотанного веревкой кролика и забрасывает его в озеро.

Ольга (смотрит на секундомер) — Минута экспозиции! Запускайте второго!

Лазаревич забрасывает в озеро кошку.

***

Из кустов выскакивает Самосёл.

Самосёл — Вы что делаете, живодёры?!

Самосел пытается выхватить у Лазаревича верёвку, Лазаревич отталкивает Самосёла, тот падает, вскакивает, между ними происходит потасовка, в ходе которой Самосел разбивает Лазаревичу нос.

Самосёл — Вы кто такие?! А?!

Ольга (сквозь смех) — Мы с санстанции. А Вы из «Гринписа»? Ой, экспозиция!

Ольга быстро вытаскивает из воды кошку и кролика.

Лазаревич, запрокинув голову назад, чтобы кровь не капала на одежду, обращается к Самосёлу.

Лазаревич — А вот за это Вы ответите. Вы не знаете, кто я такой!

Самосёл — А ты знаешь, кто я?

Лазаревич — Нет.

Самосёл — И хорошо!

С этими словами Самосёл скрывается в кустах, Лазаревич бросается за ним, они борются в кустах, в этот раз побеждает Лазаревич, он вытаскивает Самосёла из кустов за шиворот, тот вырывается, но рассвирепевший Лазаревич валит его на землю и прижимает к земле.

***

Стол у бытовки, за столом сидят Лазаревич, Самосёл, и Васьков, прораб Коробкин стоит за спиной Самосёла, как конвоир на Нюрнбергском процессе.

Лазаревич — Вы понимаете, что я могу прямо сейчас написать заявление и со свидетелями...

Васьков — Да брось ты, Сева. Ну разбил нос, тоже мне , событие. Если бы он тебя, допустим, ножом пырнул, тогда да. А так, чего ты. Он же по ошибке.

Лазаревич — Вот из за таких как ты, в этой стране везде беззаконие! И рукоприкладство!

Самосёл — Да пиши, пиши, гондон. Расскажешь заодно ментам, зачем ты на нашей земле кошек мучаешь.

Лазаревич — Я?Я мучаю кошек?

Васьков — Погоди, погоди... На чьей земле?

Самосёл — На выделенной нашему заводу под строительство очистных сооружений. В одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году.

Васьков — Что за бред. Это наша земля, дачного кооператива.

Самосёл лезет за пазуху, Коробкин хватает его за руку, Самосёл пытается вырваться, но тщетно.

Васьков — Ну ка, покажи. Чего там у тебя?

Коробкин отпускает Самосёла, тот достает старую пожелтевшую карту.

Самосёл — Вот, видишь? Вот здесь, снизу всё написано, номер решения..

Лазаревич — А кроме Вас, кто нибудь знает об этой земле?

Самосёл — Э-э.. (оглядывается на Коробкина, затем смотрит по сторонам) Директор! Директор знает! И дома знают, куда я пошел! Все знают, даже и не думайте, бандиты!

Васьков — Да ты что, совсем что-ли контуженый?! Кому ты нужен!

Лазаревич — Давайте так, простите, как Вас величать?

Самосёл — Тарас Иванович.

Лазаревич — Тарас Иванович, давайте устроим встречу с вашим директором. Вчетвером.

Самосёл — Ну, я ему скажу. А он как сам пожелает.

Лазаревич — Тарас Иванович, Вы, пожалуйста, убедите своего директора, что это очень важная встреча. А я, на всякий случай, поеду сейчас в город, побои сниму.

Самосел — Ну, завтра и свидимся. Ты с побоями, а мы с (хлопает себя по карману, в который спрятал карту) с документами.

Васьков — Завтра же перемерять участки собирались. Давай звони ему, сейчас встретимся. Вместо побоев.

***
Кубик и Букварь стоят на берегу озера и рассматривают план строительства.

Кубик — Значит, наш участок начинается отсюда и заканчивается вон тем столбом

Букварь — А за столбом кто?

Кубик — Мент, ёбть.

Букварь — Всю жизнь так, куда ни плюнь . И чего нам делать теперь?

Кубик — Забор поставим. Отгородимся от него.

Букварь— Забор не выход. Лучшая оборона — это нападение.

***

Экскаватор копает котлован, Букварь и Кубик смотрят, как растет гора грунта на соседнем участке.

Кубик — Интересно, он тачкой это всё вывозить будет, или придёт к нам права раскачивать?

Букварь — А чего с ним качать, он на пенсии уже.

Кубик — Так и мы...

Кубик смотрит в котлован, в котловане видна вода.

Кубик — Э, это ещё что за...

Букварь — Вода, вроде. А что не так?

Кубик — Так у нас подвал двухэтажный предусмотрен! Что нам теперь, подводную лодку строить?

Экскаваторщик высовывается из кабины

Экскаваторщик — Так чего теперь делать? Копать дальше?

Кубик — Куда копать, катись отсюда.

Экскаваторщик — Деньги давайте, десять кубов вынул.

Букварь — Чего тебе дать? Ты федеральный трубопровод повредил, сейчас тебе дадут, в тачке не увезешь!

Кубик — Говорю тебе, катись отсюда, пока начальство не видит!

***

Кабинет Окотёнкова, за столом Самосёл, Окотёнков, Васьков и Лазаревич.

Лазаревич — Да мы понимаем, но и вы же поймите. Мы то ведь тоже люди не свободные, у нас инвесторы, акционеры. Газовики, нефтяники, прокуратура.

Окотёнков — Я ваших дел не знаю, со своими бы разрулить. Есть такая мысль — я доложу начальству, а стройку пока заморозим. Как ваши нефтяники с нашими порешают — так тому и быть. Вам же лучше — а то сейчас выстроитесь, потом разбирать. А это всё деньги, денежки, убытки.

Лазаревич — Денежки.

Окотёнков — Ну, да. Они, родные.

Васьков — А я ведь на вашем заводе работал когда то. Бригадиром строителей.

Окотёнков — И - что?

Васьков — Тут несчастный случай был.

Окотёнков — Слышал, слышал. Ужасная история.

Васьков — Очень уж у Кондрата душа за производство болела. До белой, как говорится, горячки. И то сказать, директор есть директор — у него за всё душа болеть должна. Вот и у тебя болит.

Лазаревич — Может быть, Тарас Иванович погуляет с тобой по заводу? Вспомните былые времена, а?

Васьков — Я с удовольствием.

Окотёнков — Тарас Иванович, покажите ветерану производство.

Васьков и Самосёл выходят из кабинета.

***

Кабинет Самосёла, Самосёл и Васьков допивают бутылку.

Самосёл — Так что, вы без нас никуда не денетесь. Перестанем мы рассол в озеро сливать — оно пресным станет.

Васьков — Да как же оно пресным станет? Куда соль денется?

Самосёл — Так там ключи подземные. Пресные. Разведут воду, хер у вас будет, а не Мёртвое море.

Васьков — Не перестанете вы сливать, очистных как не было, так и нету. Куда вы денетесь от природы.

Самосёл — Твоя правда. Соль будешь?

Васьков — Чего буду?

Самосёл достает из шкафа красивую выставочную пачку соли.

Самосёл — Во, новый продукт. Ароматическая соль, укропная. Любой запах перебивает. Хоть перегар, хоть свежий.

Васьков — Не, не хочу.

Самосёл съедает ложку соли.
.

***

Васьков и Самосёл стоят в тамбуре у двери кабинета Окотёнкова. Из за дверей раздаются громкие голоса Лазаревича и Окотёнкова, доносятся слова , «нет таких денег» «участки», «выделить», в конце слышно громкое «Грабёж!»

Васьков — Договорились

Самосёл — Откуда знаешь?

Васьков — Как Лазарь про «грабеж» кричит — дело сделано. Манера у него такая.

***

Раннее утро, берег озера, Ласточкин разговаривает с Экскаваторщиком.

Экскаваторщик — Да я здесь причем? Мне сказали выкопать, я и выкопал. И не заплатили.

Ласточкин — Теперь закапывай

Экскаваторщик — Делать мне больше нехер. С ними разберись, а то потом снова копай, бесплатно.

Ласточкин — Ну ка, свали.

Ласточкин вытаскивает вяло сопротивляющегося Экскаваторщика, садится в кабину и сгребает кучу выкопанной земли в котлован.

***

Экскаватор стоит на границе между участками, под поднятым ковшом стоят Кубик, Букварь и Ласточкин.

В руках у Букваря лом, он ставит его острием на ладонь и опасно балансирует, Ласточкин не обращает на его действия никакого внимания.

Кубик — Не, ну объяснись, это что за выходка — мы платим этому (мотает головой в сторону Экскаваторщика) деньги, он роет, а ты вдруг на непонятных началах вырытое зарываешь. Обосновать нужно такие действия

Ласточкин — Вчера прихожу — ровное место. Сегодня прихожу — вы курган на моем участке насыпали. Пришлось на место ставить, пока вы крест не установили.

Букварь — А с чего ты взял, старшенький, что это наша земля?

Ласточкин — А чья же? Яма то ваша?

Букварь — Яма это яма. А земля — земля. Земля могла и не наша быть. Ты уверен, что правильно поступил?

Ласточкин- Ты это. Кому ты рассказываешь?. «Яма это яма, земля это земля». Нехер на мой участок валить. А то я не посмотрю, что вы местные ископаемые...

Букварь роняет лом, тот пролетает в опасной близости от Ласточкина, Ласточкин уворачивается, выхватывает из за пояса травматический пистолет и наводит его на Букваря.

Ласточкин — Букин, тихо! Завалю!

Букварь — Да мне твоя мухобойка...

Ласточкин — Букин, стой на месте!

Кубик, воспользовавшись суматохой, забирается в кабину экскаватора, тянет за рычаг, стрела экскаватора с грохотом падает, Букварь и Ласточкин оказываются по разные стороны стрелы.

Ласточкин берёт на прицел кабину экскаватора, Букварь хватает лом, и держит его как дротик.

Кубик высовывается из кабины.

Кубик — Не стой под стрелой, чё, вас в детстве не учили?

Из за экскаватора появляется секретарша Марина, у неё в руках папка.

Марина — Нашла наконец!

Ласточкин прячет «Осу» за пояс, Букварь втыкает лом в землю.

Букварь — И чего?

Марина — Собрание завтра. Вот приглашения, расписывайтесь.

Марина вручает Ласточкину, Букварю и Кубику приглашения, затем по очереди дает журнал и ручку, они расписываются.

***

Зал, в котором проходит собрание, - это класс технического училища, на стенах висят плакаты по технике безопасности, начальной военной подготовке, гражданской обороне.
За партами сидят застройщики, перед ними, за столом президиума — Лазаревич, Васьков, Гвоздиков, отдельно от президиума сидит Марина, расписывая на обороте протокола авторучку.

В класс входит Кубик, за ним — Букварь, смотрят с порога на публику, затем, не сговариваясь, идут за последнюю парту.

Сразу за ними входит Ласточкин, направляется к столу президиума, видит, что там нет мест, осматривает зал, свободное место только за последней партой, где сидят Кубик и Букварь, Ласточкин идёт туда.

Ласточкин — Подвиньтесь, урки.

Букварь подвигается, Ласточкин садится третьим за парту.

***

Кубик разговаривает с сидящим впереди Ефимом Ушеровичем Клейстом, индивидуальным предпринимателем.

Кубик — Фима, а ты тут чего делаешь?

Клейст — Да вот. Сын решил домик построить. Сам в Германии, а я вот здесь. Хлопочу, на старости лет. Всё, как говориться, лучшее — детям. А Вы тоже по этой причине?

Кубик — Ага. След хотим после себя оставить.

Клейст — Да, да.. След на земле...

Букварь — Я раньше гвоздем на машинах оставлял. А сейчас уже, мелковато. Надо дорогу молодым дать.

Кубик — Сын и без меня сядет. Дом только и осталось.

Ласточкин — Достроим, и помирать можно.

Кубик, Букварь и Клейст, не сговариваясь — Не дождетесь!

Смеются.

***

Лазаревич — Дорогие друзья! Мы все собрались здесь, чтобы во — первых, познакомиться друг с другом, во вторых — создать кооператив «Соляные столпы». Какие будут предложения?

Васьков — Я предлагаю учредительное собрание считать открытым!

Лазаревич — Кто за?

Все поднимают руки.

Лазаревич — Председателем собрания выдвигаю свою кандидатуру. Кто за?

В зале тихо, никто не поднял руки, кроме сидящих в президиуме.

Лазаревич — Понимаю, понимаю, господа. Давайте поставим вопрос по другому — кто против?

В зале тишина, никто не поднимает руки.

Лазаревич — Тогда четырьмя голосами «за» при пятидесяти воздержавшихся председателем Учредительного собрания...

***

Лазаревич — Итак, на повестке дня у нас три вопроса Создание кооператива, выборы председателя и правления, определение размера и порядка уплаты взносов...

Васьков после слова «взносы» морщится, лицо его выражает «Ой, что сейчас начнется..,»

Зал взрывается возмущенными голосами, слышны фразы « где документы?», «только деньги качать»

Кубик встает из — за последней парты

Кубик — И ещё один вопрос надо рассмотреть!

Васьков — Какой?

Кубик — Почему, как котлован рыть начинаешь, вода показывается.

Васьков — Да потому что мы на солончаке строим. Там везде вода грунтовая!

Кубик — Тогда спрашивается, чего ж ты нам проект продал с подвалом? Раз солончак? А?!

Лазаревич — Вносим предложение господина …

Кубик — Тьпрутьпрунькевича

Лазаревич — Господина Тпру ..Пру... Тпрункевича

Смех

Ласточкин — Свинцицкого. Сергея Ивановича. Семидесятого года рождения, русского, ранее неоднократно...

Букварь толкает Ласточкина локтем

Букварь — Да тихо ты, инвесторОв распугаешь.

***
Встает Шалва Малхазович

Шалва — И ещё вопрос. Почему участки не перемеряли? Говорил сделаешь всё вчера, а дотянул до собрания. Пока не будет правильной границы я голосовать не буду ничего.

Лазаревич — Господа, господа! Завтра же с утра делаем официальный раздел территории! Непреодолимые обстоятельства, форс мажор помешал нам закончить это до собрания...

Шалва — Видели мы твой форсмажор! Хороший мажор, но ты сначала сделай дело, потом с женщинами гуляй!

Лазаревич — Хорошо, пятым пунктом внесём демаркацию границ участков, ответственность возложим на директора строительства господина Васькова. Итак, кто за эту повестку собрания? Прошу поднять руки!... Кто против? Прекрасно, переходим к выборам председателя кооператива. Какие будут предложения?

Марина — Медленней говорить, я записывать не успеваю.

***
Помощник Лищинера сидит перед экраном компьютера, рассматривая таблицы и графики.

Помощник — А это что такое? На четверть процентного пункта... Странная динамика, кризис в разгаре, а на бирже соль дорожает...

Раздается телефонный звонок, Помощник отвечает

Помощник — Да, Марк Йоргенович, занимаюсь. Нет, интересного ничего. Хотя... Соль подорожала, на семь центов за тонну грубой очистки... Нет, пока непонятна причина. Понял, уже делаю. До свидания.

Помощник кладет трубку.

Помощник — Нет, ну непонятно. Семь центов роста, когда все падает.

***

Лазаревич — Итак, кто за то, чтобы председателем кооператива «Соляные столбы» избрать господина Ласточкина?

Поднимаются пять рук, в том числе голосует за себя сам Ласточкин.

Лазаревич — Это уже стало доброй традицией! Хорошо, господа, кто против?

Букварь и Кубик с задней парты поднимают руки.

Лазаревич — Итак, пятеро за, двое против, сорок восемь воздержались! Прошу любить и жаловать!

***

Букварь (Ласточкину) — Ты, пойми, ничего личного. Мы тебя уважаем. Как соседа.

Кубик — Просто западло нам за мента голосовать.

Ласточкин — У тебя вон, Свинцицкий, голова уже седая, а всё веселишься.… Эх...(машет рукой)

***

Васьков — В общем так, мужики! Вопрос с землёй решается, строить будем, как кооперативный санаторий. У каждого, у кого участок, возводит что душа пожелает, по своим средствам. Без подвала, одноэтажное.

Саруханян — Как одноэтажный?! Вот он говорил, что хоть до луны строить можно!

Васьков — Почва неподходящая. Солончак. Один этаж и сверху мансардная крыша. Всё по правилам.
Ласточкин — А если пересмотреть эти правила? Их ведь когда писали то — сейчас время другое, техника другая.

Шахбазов — Точно! Я бы и не покупал за такие деньги участок, чтоб сарай на нём строить!

Васьков— Так разве вас не предупредили?

Лазаревич — Всех предупреждал. И в договорах есть, пункт 3 — 11 — г. «И другие номативные акты, действующие на территории Российской Федерации».

Возмущенные голоса в зале.

Лазаревич — Нельзя конечно, выше двух этажей. Но вот я в Париже жил, недолго. Там все дома с мансардной крышей. А над ней ещё одна мансарда. Есть и по три. Думать надо. Творчески подходить.

Шалва — Слушай, зачем нам творчески подходить, хватит твоего творчества. Ты за что деньги получил, за то чтобы мы творчески подходили?

Лазаревич — В конце концов, кого не устраивают правила, может обратиться к собранию, мы ему вернём деньги, и всё на этом, расторгаем договор.

В зале крики возмущения, некоторые вскакивают со своих мест, и оказываются на фоне учебных плакатов с разобранным оружием.

Букварь — (толкает локтем Кубика) Смотри, разошлись кооператоры.

Кубик — Ага. Распетушились.

Шахбазов (он стоит так, что пистолет Макарова с плаката целится ему в голову) — Что значит, вернуть деньги? Что значит вернуть?! Мы собрали все сбережения, занимали, продавали имущество, я машину продал — чтобы купить участки. А теперь, оказывается и участки не наши, не в собственность, и строить ничего нельзя! Это что за махинации?

Ласточкин — Машину он продал. Как не спросишь, он всегда одно и то же говорит. В восемьдесят пятом он тоже мотоцикл продал, чтобы Москвич купить, я тогда в ОБХСС служил

Букварь — И в девяностом он то же самое рассказывал. Москвич продам, и сразу рассчитаюсь.

Ласточкин — И рассчитался?

Букварь — Да куда б он делся. Вот так как сейчас и стоял (кивает головой), под стволом. Плакался на жизнь трудную. Всё, говорил, вам, ментам, ушло.

Ласточкин — Врёт!

***

Лазаревич — Да вам же русским языком объяснили, что выше одного этажа нельзя, но вопрос будет регулироваться. В конце концов, есть ещё власти, есть архитектурная комиссия.

Саруханян — Какая комиссия? Ты же сказал что все разрешения у тебя есть и ты всё согласовал. В комиссии что, не люди, деньги взяли а строить не дали?

Лазаревич — Ну говорю же вам, всё в целом решено. Строить нам разрешили. А могли и не разрешить! А теперь все сами будут решать с этими крышами, я лично одноэтажный дом себе строить буду.

Саруханян— Ай, аферист!Ай красавец! Лично у твоего дома стану, чтобы ты всё по правилам строил. По проекту! Спать не буду, буду проверять тебя!

Лазаревич — Прекрасно! Нам как раз нужно выбрать председателя ревизионной комиссии! Я Вас, Альберт Робертович, и предлагаю! Кто за?

Большинство в зале поднимают руки

Лазаревич — Прошу в президиум, а после собрания я Вам передам уставные документы, протокол собрания — проверите, правильно ли составили

Саруханян — Э, у меня времени нет! Мне работать надо, а не бумажки проверять, пусть пенсионер какой нибудь будет.

Лазаревич (злорадно) — Да Вы же собирались ночами не спать, проверять какой я дом собираюсь строить!

Саруханян — Дом — это личное дело. А в комиссию — общественное. Недостоин я общественным делом заниматься, когда личные не в порядке, я простой человек, ты мне разрешение сделай на пятиэтажный дом, я с крыши смотреть буду, любой недостаток, любое злоупотребление — сразу видеть буду!

Лазаревич — Дорогие друзья! Я очень рад, что собрание проходит в такой оживлённой обстановке и не сомневаюсь, что это оживление будет преследовать наш кооператив до самого конца. Но! Хочу напомнить — все мы здесь в одной лодке! И перед нами трудный путь, путь к земельной собственности. Пройти мы можем его вместе а можем каждый по одиночке... Но дешевле будет вместе.

***
Бытовка на стройке, к вывескам «штаб строительства”, «туалет» и прочим добавилась «председатель кооператива. Прием ежедневно с 12 до 13»

В бытовку заходит Кубик.
***

Бытовка , интерьер. У входа висит рабочая одежда, стоят резиновые сапоги, в углу электрический обогреватель и другие предметы нехитрого строительного быта. Кабинет, в котором происходит прием граждан, отделен фанерной перегородкой, украшенной плакатами эстрадных звезд .Вместо двери – кусок брезента.

В кабинете Ласточкин. Входит Кубик.

Ласточкин – Свинцицкий. Заходи, присаживайся.

Кубик протискивается внутрь и садится на табуретку к колченогому столу.

Кубик – Привет начальству. Чего хотел?

Ласточкин – Хотел я с тобой поговорить.

Кубик – За жизнь? Или конкретно?

Ласточкин – Конкретно – за жизнь. Вы с Букиным как жить собираетесь?

Кубик – Сказал бы «Честно», так ты не поверишь. А скажу «нечестно» - расстроишься.

Ласточкин – А почему не поверю? Я ведь вас знаю лет так… Сколько?

Кубик – Достаточно, чтоб остопиздеть

Ласточкин – Вот и я об этом. Пора с этим заканчивать. Я уже не на службе, да и вам думаю, надоело… Нас раньше что разделяло?

Кубик – Всё.

Ласточкин – Именно. Именно всё. А теперь мы не люди, мы хозяйствующие субьекты. Нас теперь не разъединяет, а объединяет это прошлое.

Кубик – Слушай, дядя, давай по делу, а то мне это всё оперчасть напоминает. Ты чего хотел то?

Ласточкин – Ещё раз повторяю – поговорить. О жизни. О прошлом, которое забывать нельзя, но и вспоминать…

Кубик – Тому оба (изображает пальцами рогатку, направляя её в глаза Ласточкину, Ласточкин в ответ делает рукой движение, как будто выкручивает и ломает эти пальцы)

Ласточкин – Совершенно верно. Тому оба Скажи , Кубик, у вас деньги на стройку есть?

Кубик – Да так. Впритык.

Ласточкин – Ну, насколько впритык?

Кубик – Ни насколько.

Ласточкин – Я так и думал. Не скрою… (шопотом) Пробей (показывает на фанерную перегородку) пробей расход.

Кубик не задумываясь ни на секунду, с размаху бьёт по фанерной перегородке кулаком. С той стороны раздается вопль Марины.

Ласточкин – Марина, ты здесь? А что ж тебя не слышно?

Марина – Что это у вас там? Споткнулись и головой?

Ласточкин – Споткнулся. Сбегай ка на объект, посмотри, есть Васьков?

Марина – Иду..

Ласточкин – (шепотом) Всё время подслушивает. И, главное, у неё мозгов, запомнить, не хватает, из спортивного интереса только…

Кубик смеётся.

Ласточкин – Да. Так на чем я остановился?

Кубик – Что не скроешь.

Ласточкин – Ну да. Не скрою, что и у меня средств в обрез, а строиться надо.

Кубик – Так ты у нас с Букой занять хочешь?

Ласточкин – Занял бы, если б у вас были. Я так понимаю, вы участки бесплатно выкрутили?

Кубик – Это твои догадки. Я вот тоже думаю, что ты не покупал.

Ласточкин – А зря думаешь. Все документы в порядке. Так что, останемся при своих догадках. Как ты понимаешь, я сейчас при должности. Публика у нас здесь собралась непростая. Практически поголовно – бывшие мои клиенты. Контингент.

Кубик – Ну и наши тоже. Пациенты. Не долечили в своё время.

Ласточкин – Именно. И народ очень ненадежный. Он тебя одной рукой благодарит, а второй в прокуратуру пишет. Склочник на склочнике.

Кубик – Я по курсам. Давай к делу.

Ласточкин – У вас же там на Богодуховском бизнес ?По художественной части?

Кубик – Ну допустим. А что, уже собираешься?

Ласточкин – Да это ещё непонятно, кто раньше. Хочу вам заказ от кооператива срочный сделать. По профилю. Деньги хорошие. Даже очень хорошие.

Кубик – Запросто. А очень от хороших насколько отличается?

Ласточкин – На тридцать процентов.

Кубик – Двадцать.

Ласточкин – Тридцать. Я же не эти. Кооператоры. Сказал тридцать, значит тридцать.

Кубик – Ладно, удавись.

Ласточкин – Так что, вот тебе договор, впишешь, куда чего переводить, попробуем с вами на новые отношения перейти. Получится – дальше будем работать. Строится то надо.

Кубик – На когда надо?

Ласточкин – На завтра. Будем хозяевов к земле прикреплять.

***

Квартира Гвоздикова. Ночь, Гвоздиков открывает дверь и стараясь не шуметь, раздевается в прихожей.

Гвоздиков (негромко) – Алла? Спишь?

Подождав ответа, Гвоздиков идет в ванную.

Так же, в полной тишине, в прихожую из спальни выходит Алла, жена Гвоздикова, полная женщина средних лет. Она быстро, чувствуется большой опыт, обшаривает карманы одежды Гвоздикова, достает телефон, читает последние звонки.

Алла (шепотом) – Анастас Иванович. Зачастил что – то Анастас. А Валентин Петрович уже не позванивает. Потерялся Валентин Петрович.

Алла кладет телефон обратно в карман пиджака и уходит в спальню.

***

В спальню, не включая света, заходит Гвоздиков, и ложится в кровать. Алла быстро поворачивается и, упершись спиной в стену, двумя ногами спихивает Гвоздикова с кровати на пол.

Алла – Вон! Пошел вон!!!

Гвоздиков – Ты что? Ты в своём…

Алла – Пошел вон, тварь! Мразь! Подонок! Убирайся к своей выхухоли!

Гвоздиков – Чего? Да что ты несёшь?

Алла – Пошел вон! К своей Насте! Не трогай меня, гадина! Не прикасайся!

Гвоздиков – Алла, послушай…

Алла – Гадина, ты мне жизнь испортил!

Гвоздиков – Алла, успокойся!

Внезапно раздаются тяжелые удары в пол, потолок, по трубам отопления, всё это вместе с монологом Аллы сливается в музыкальное произведение, похожее на творчество Диаманды Галас

Алла – Чтобы заразить меня СПИДом! …Сифилисом! …Ты негодяй! …Ты всем обязан мне! Мой отец взял тебя в органы!... Мать - в администрацию! …Ты тратишь деньги на блядей! …На мерзких жаб! …Ты урод!!.. Света… Валя… Настя!... Грязные твари!

Гвоздиков вскакивает и выбегает из спальни.

Алла – Стой! Куда?! Вернись, подлец!!! Вернись!!!

***

Стройка, Ласточкин, Лазаревич , Васьков, Коробкин перемеряют участки, Ласточкин измеряет рулеткой, Коробкин забивает колья, Васьков делает пометки на генеральном плане строительства.

Васьков – Ну всё, вроде! Последний костыль забиваем!

Лазаревич – Позвольте, может быть мне?

Коробкин вручает Лазаревичу кувалду, Васьков отворачивается, прикрыв лицо рукой

Лазаревич размахивается и бьет мимо трубы.

Васьков – Сева, а ты когда это самое, сам попадаешь или баба помогает?

Смех

Ласточкин – Каждый своим делом заниматься должен. Давай, прораб, изобрази.

Коробкин забивает в землю трубу одним ударом кувалды. Лазаревич аплодирует.

Васьков – За день! Вот что значит грамотная организация труда!

Лазаревич – И отсутствие демократии в конкретном месте в конкретное время.

Ласточкин – Вот именно! (Коробкину) Где таблички?

Коробкин – В штабе.

Ласточкин – Так чего ты это? Муму … Давай их сюда.

***

Те же, любуются чем – то за кадром.

Ласточкин – Ну что, запускать?

Лазаревич – Сейчас, погодите. Надо собраться, сейчас тут начнется.

Лазаревич набирает полную грудь воздуха, медленно его выдыхает, соединяет руки над головой, снова вдыхает...

Ласточкин – Чего это он?
Коробкин (крутит пальцем у виска) Энергетика.

Васьков – Пора! (кричит так громко, что стоящий с соединенными над головой руками медитирующий Лазаревич вздрагивает и «просыпается») Марина!!! Открывай!

***

Марина, стоящая у огромных ворот в огромном же заборе, сваренном из арматуры без каких –либо изысков, открывает висячий замок. С той стороны столпились члены кооператива, некоторые держатся руками за прутья решетки, раскачивая их. Саруханян, Шахбазов, Шалва, Клейст, другие. Нет Букваря и Кубика.

Саруханян – А говорила - нет ключа! Стыда у тебя нет!

Марина – У Вас зато стыд так и прёт. Из всех щелей!

Саруханян – Откуда прет?! А?! Сама ты…

Марина – Скот.

Саруханян открывает рот, хочет что то сказать, потом глубоко выдыхает и проходит мимо Марины

Клейст – Вы, Мариночка, заблуждаетесь. Скоты – это жители страны, где виски. А уважаемый Альберт Робертович из краев коньяка. Практически француз.

Марина – Мне ваши алкогольные шутки неинтересны

Клейст – Да и правильно, главное – здоровье! Дай Вам Бог здоровья! И ума побольше!

Марина – И вам не хворать. А то не выстроитесь.

Клейст бормочет себе под нос что – то невнятное, затем машет рукой и трусцой догоняет остальных кооператоров.

***

Поле, размеченное Ласточкиным. На каждом участке из земли торчит металлическая табличка с фамилией владельца. За образец взята кладбищенская табличка, судя по траурному оформлению и замысловатому почерку, которым написаны фамилия и номер участка, делали их кладбищенские же мастера.

Притихшая толпа кооператоров смотрит на поле с табличками. Первым в себя приходит Клейст.

Клейст – Как то мрачновато, Вам не кажется, господин Ласточкин?

Ласточкин – Первый пошел.

Клейст – Куда пошел?

Ласточкин – Благодарить за службу.

Саруханян – Подожди, подожди благодарить! Это почему мой участок такой маленький? Я же три вместе покупал!

Лазаревич – Альберт Робертович, у вас же на три разные фамилии участки. Вот и пришлось разъединить.
.
Саруханян – А твоё какое дело? А если у меня в пиджаке пять карманов, ты тоже будешь мне указывать из какого деньги доставать?

Лазаревич – Я вообще то здесь не при чем. Вот председатель кооператива, вот директор строительства – все вопросы к ним.

Саруханян – Даже не думай, Лазарь. Даже не подумай так. Не выйдет.

Ласточкин – Гражданин Саруханян, вы осмотрите участки, перемерьте, а потом в установленном порядке претензии и предъявляйте.

Кооператоры разбредаются по полю, ища таблички со своей фамилией

***

Перед бытовкой собралась плотная толпа кооператоров, Ласточкин занял место у вкопанного в землю стола. На столе что – то стоит, укрытое материей, по форме напоминающее бочонок. Рядом с бытовкой вкопана доска объявлений, что на ней – не видно, она занавешена куском той же материи. Толпа глухо шумит.

Ласточкин – Товарищи! Товарищи!!! Так, понятно.

Ласточкин берет стоявший на лавке мегафон

Ласточкин – ТОВАРИЩИ!!!

Толпа затихает.

Ласточкин – Итак, господа, все перемерили свои участки? Есть претензии?

Клейст – Восемь сантиметров по длине и четыре по ширине. Не хватает

Ласточкин – Ясно. Товарищи! Хотя протокол собрания не ведётся, но мы можем и в рамках народного схода решать вопросы. Прямой демократической процедурой! Ставлю на голосование – Кто за то, чтобы перемерить все участки снова? А то Ефим.. эээ?

Клейст – У-ше-ро-вич.

Ласточкин – А то Ефима Ушеровича обмерили.

Толпа молчит.

Ласточкин – Кто против?

Все поднимают руки.

Клейст – Я, конечно, переживу потерю четырех квадратных метров. Не первые и , надеюсь, не последние. Но! Хочу напомнить всем присутствующим одну древнюю мудрость – когда они пришли за рыжими – я молчал, я не был рыжим. Когда они пришли за лысыми – я тоже молчал, я не был лысым. Когда они пришли за хромыми – я тоже молчал, я не хромой. А вот когда они пришли за мной, некому было говорить…

Голос из толпы – Было! Сказали - «Хорошо, что их всех прибрали!»

Клейст – Прекрасная шутка.

Ласточкин – (в мегафон) ТОВАРИЩИ! Лично Ефиму Ушеровичу я предлагаю возместить из общественных земель четыре квадратных метра. По генплану у нас есть резерв земли. Кто за?

Толпа молчит, шутивший Холодный поднимает руку.

Ласточкин – Кто против?

Никто не поднимает руки.

Ласточкин – Тогда одним голосом «за» принято решение возместить Клейсту четыре квадратных метра. Ещё есть вопросы по землеустройству?

Холодный — То есть как? Да я же пошутить хотел! Не возмещать ему ничего!

Клейст выхватывает у Ласточкина мегафон и кричит неожиданно сильным и вполне «металлическим», «сатанинским» басом

Клейст — Поздно!

Пауза, которую прерывает Саруханян

Саруханян – Есть! Есть вопросы! Почему я покупал три участка вместе, а мне дали в разных местах?

Холодный – И у меня вопросик! Почему я у озера покупал, а получил у ворот?

Голоса из толпы « И я!» , «И я тоже!»

Ласточкин – Товарищи! Все участки распределялись случайным образом! Комиссия в составе меня, членов кооператива Васькова, Лазаревича и в присутствии сотрудников кооператива Коробкина и Подснежной использовала вот этот прибор ( снимает покрывало со стоящего на столе предмета) чтобы распределить участки максимально справедливым образом!

Холодный – Это что за прибор такой?

Лазаревич – Это контейнер из органического стекла, вращающийся с помощью электромотора! Мы пронумеровали все участки, затем поместили в барабан пронумерованные шары, и наш секретарь Марина Подснежная…

Саруханян – Обезьяна

Лазаревич – Вытаскивала шары из контейнера

Холодный – под названьем Лохотрон

Лазаревич – О чем и составлен соответствующий документ. А кроме того, я снимал это действие на видеокамеру и могу всем желающим продемонстрировать.

Холодный – Да вы уже и так продемонстрировали. А кстати, как получилось, что ваши участки остались на прежнем месте? На берегу?

Лазаревич – Закон больших чисел. Вы с теорией вероятности знакомы?

Шалва – Мы знакомы. И с большими и с малыми. А ты знаком с финансовым мультипликатором?

Лазаревич – Что? Я то знаком, хотелось бы знать, как Вы себе представляете финансовый мультипликатор

Шалва – Это когда взял цифру – и делай, что обещал. А нет – в пять, нет, в десять раз больше отдашь! Все отдашь, дом , машину, дети, жену!!

Лазаревич – Во всех документах написано, что привязка к местности была предварительной! А сейчас – окончательная!

Шалва – Лазарь, тебя в детстве учили, чтоб ты с огнем не шутил?

Ласточкин (в мегафон) - Отставить угрозы! Гражданин Бериев, прекратите угрожать члену

кооператива.(без мегафона) Малхазыч, зайди ко мне завтра.

Холодный – А можно я к Вам тоже завтра зайду?

Саруханян – И я зайду? А?!

Ласточкин – Не можна! Впрочем, с двенадцати до часа в порядке очереди. Записываться у Подснежной.

Саруханян – Нет, так не будет! (Лазаревичу) Завтра я лучше вот к тебе зайду, обо всем поговорим.

Васьков – Альберт, ты лучше ко мне загляни, больше толку будет.

Лазаревич внезапно выхватывает у Ласточкина мегафон и запрыгивает на стол

Лазаревич – Друзья!

Из толпы раздаётся оглушительный свист.

Лазаревич – Друзья! Я понимаю, что жизнь вносит коррективы в наши планы, и не все довольны. Но! Сегодня мы сделали большое дело – справедливо и точно разделили землю! Вспомните, как Вы, господин Бериев, категорически отказывались принимать участие в собрании, пока земля не будет правильно разделена! Вспомните, что у господина Саруханяна непонятным образом оказалось земли больше, причем за счет господина Шахбазова! Да! Я всё понимаю – каждый преследует свои интересы…

Холодный – Спасибо, спасибо! По делу, пожалуйста!

Лазаревич – Так вот. Я, как один из учредителей кооператива тоже не терял даром время – и хочу представить вам утвержденный и согласованный проект, с разрешением на строительство. Господин Васьков – прошу Вас.

Васьков подходит к скрытой от глаз тканью доске объявлений и срывает ткань
На доске изображен дом, представляющий из себя скучный двухэтажный барак на сваях.

Толпа затихает, затем раздается голос женщины, Федоскиной

Федоскина – А почему ж на курьих ножках?

Васьков – Солончак! Копать будем – вода пойдет. Так что, только бить

Федоскина – Кого бить?

Васьков – (терпеливо)Сваи. Бить-сваи. Техника уже в пути, завтра с утра будет Записываться в очередь на аренду к прорабу. Сваи можно купить у нас. Можно и в другом месте, но не желательно. Будем проверять их на соответствие строительным стандартам, это пол года займет. Лучше у нас приобретать.

Федоскина – А почему такой проект неказистый?

Васьков – На то есть объективные причины.

Шахбазов – Женщина! Ты зачем такая мелочная?

Федоскина – Я мелочная? А ты не помнишь, как я у тебя куру покупала, когда ты мясником на старом рынке работал?

Шахбазов – Не помню.

Федоскина – Как ты курице в зад гирю вставлял, на нитке?! И на весы! А потом вытаскивал незаметно. А у меня вытащить забыл! Так и пришла домой, а там – гиря!

Смех

Федоскина – Рожа бесстыжая, это я то мелочная? Муж тебя посадить хотел, забыл? Я Гену, царствие ему небесное, отговорила. Прости его, сказала, Гена, и тебя так же простят! (Плачет) А вот Гену не простили!!!

Шахбазов – Женщина, ты сумасшедшая. Не было такого

Толпа расходится мелкими группами, обсуждая события.

***

К Лазаревичу подходит Ольга, за ней идёт милиционер, за милиционером – мужчина и женщина алкоголического вида, они скованы между собой наручниками.

Лазаревич – О! Наконец то, Олека! Я Вас с утра жду!

Ольга – Здравствуйте! Пока собрались, пока доехали…

Лазаревич – А кто это с Вами?

Ольга – Добровольцы. Кривин по бартеру выменял, на хлорную известь.

Лазаревич – А Вы уверены, что они, как это сказать… Не отдадут свои жизни ради науки?

Ольга (смеется) Сева, Вам бы всё шутить. Ну что, купаем добровольцев?

Лазаревич – Командуйте, Олека!

Ольга – Алёша, Вы всё помните?

Милиционер – В воду по шею, на пять минут. Потом вдохнуть и с головой, на десять минут.

Ольга – На десять секунд! Нет, я с Вами пойду …

Милиционер подталкивает бомжей дубинкой

Милиционер – Раньше сядешь, раньше выйдешь!

Бомж – Ты это, старший, не гони коней. Где обещанное?

Милиционер – Я тебе что, обещал что-нибудь? Совсем опух?

Бомжиха – Не пойду топиться! Не пойду! (кричит) Убивают! Убивают!

Ольга, ушедшая с Лазаревичем вперёд, практически в морской прибой, бегом возвращается.

Ольга – Лёша, что случилось? Не обижайте добровольцев!

Бомж – Нам сказал начальник, что будет за вредность

Ольга – А-а. Так вот, всё у меня (достает из сумочки два флакона медицинского спирта)

Бомж (милиционеру) Слы, ты, сержант, ты быстрее идти можешь?! Плетёшься тут.

Троица рысцой бежит к озеру, бомжи на ходу раздеваются.

***

Лазаревич и Ольга сидят в том же советско – мексиканско – итальянском ресторане, где Лазаревичу пришла в голову идея создать кооператив.

Лазаревич – Но в Балтиморе мне быстро надоело, и я перебрался в Сан Франциско, а родные в Нью – Йорк

Ольга – Родные – это жена?

Лазаревич – Нет, мама с папой. Уезжали мы как немецкие репатрианты, в Италии уже были еврейскими беженцами, а в Америке отец записался цыганом. Представляете, Ольга, в Бельгии пришлось три месяца жить в общежитии с албанскими товарищами. Вы представляете себе, что это было такое?

Ольга – Неа.

Лазаревич – Чеченцев себе представляете? Представьте, что у вас в соседях сто чеченцев.

Ольга – Нет. У нас здесь не бывает ничего такого.

Лазаревич – Счастливые края, малая родина, милая сердцу глушь. Я так рад, что вернулся, что познакомился с Вами. Счастливый случай, везение!

Ольга – Вы так красиво говорите, Сева. Где Вы так научились?

Лазаревич – Как - так?

Ольга – Ну, с такими оборотами…

Лазаревич – Книги читал, русских классиков. Там, в Америке, все трепетно относятся к своим корням. Даже индейцы. Знаете, когда попал в Сан Франциско, вначале меня, конечно, ошеломил этот город. Но потом – ностальгия, ностальгия. Нет, Вам нужно обязательно попасть туда.

Ольга –Я как то не собиралась…Я вообще нигде не была, в Москве только, один раз.

Лазаревич – Ничего. Вот выстроимся – первым же самолётом во Фриско, это город который никогда не спит… Холмы, бухта, мосты.. Там прекрасно. Но мне одному там наскучило, а пару себе найти не смог

Ольга – Почему?

Лазаревич – Как почему? А-а, да Вы же не знаете… Дело в том, что там живут одни педерасты..

Ольга давится едой, кашляет, Лазаревич хлопает её по спине….

***

Москва, интерьер дорогого ресторана, Балдерис сидит за столом с Адвокатом, молодым симпатичным человеком. Они поужинали, пьют кофе, Адвокат курит сигару.

Балдерис – Разумеется, никто из так называемого правления ничего не понимает в этом производстве. Понимаешь, Андрюша, люди ленивы и нелюбопытны. Я вник, и вижу, что перспективы самые радужные.

Адвокат – Понимаю. А у Вас какая доля в предприятии?

Балдерис – Двадцать процентов всех активов фирмы, но все активы – это и есть этот завод. Ну и офис, офис я могу оставить им. В утешение.

Адвокат – Как Вы думаете увеличить свою долю?

Балдерис – Был бы у меня план, я бы к тебе не обратился. Кстати, почему я с тобой на ты, а ты мне выкаешь?

Адвокат – Я со всеми на Вы, так проще.

Балдерис – Ну хорошо. Дело в том, что завод не на сто процентов наш. Десять процентов ещё у какой – то неизвестной бабы.

Адвокат – И где же эта баба?

Балдерис – Да в том то и дело, что её никто не видел. Вначале мы думали, что это кто – тос завода. Оказалось, ей дали проценты после покупки завода Лещинером. И на заводе о ней никто и не слышал. Думаю, здесь можно покопать, и, в случае успеха, поработать с ней. Создать нерабочую обстановку, судиться, ну не мне тебе рассказывать – говорят у тебя и кличка есть…

Адвокат – Какая же?

Балдерис – Банкромат.

Адвокат – Банкрутизатор. Хм. Ну, допустим, можно начать с неё – я допускаю, что этот миноритарий жив и существует где-то в пределах досягаемости. Но как из двадцати процентов в девяноста сделать … сколько?

Балдерис – Сделать сто процентов. Без миноритариев, акционеров и прочего хлама.

Адвокат – Было бы у вас хотя бы двадцать пять…

Балдерис – Понимаешь, Андрюша, если ты мне гарантируешь , что с сорока процентами я наложу руку на весь завод – я могу подумать, как увеличить свою долю с двадцати до сорока. Но ! Мне придется выкупить эти двадцать процентов за живые деньги! Это большие расходы, придется продать кое что…

Адвокат – Ценные бумаги для того и созданы, чтобы их покупать и продавать.

Балдерис – Нет! Не бумаги! Реальные активы – дом, землю, машину, квартиры и так далее. Понимаешь? Если замысел не осуществится – я потеряю всё!

Адвокат – Буду думать.

Балдерис – Ну, хорошо. Я тоже подумаю, стоит ли рисковать. Скажи пожалуйста, Андрюша, почему с такими данными (Балдерис обводит рукой вокруг лица) ты выбрал профессию адвоката? А не звезды телеэкрана?

Адвокат – А умище то куда девать?

Балдерис отвратительно смеётся

****

Офис Васькова, Васьков и Саруханян

Саруханян — Так ты мне сделаешь три участка вместе?

Васьков — Нет, Альберт. Не могу. Я здесь не один.

Саруханян — Так зачем ты меня позвал? Смеяться надо мной?

Васьков — Коньяк будешь?

Саруханян — Доктор запретил.

Васьков — (машет рукой) А-аа.

Васьков открывает сейф достаёт бутылку коньяка, наливает

Васьков — Ну, давай Альберт, за успех.

Саруханян — За какой успех? Ваш с Лазарем?

Васьков — Не. За наш, общий успех. Строить то нам разрешили.

Саруханян — Лачуги строить разрешили. Ты что, думаешь, к нам в такие сараи люди поедут? Лечиться? У них от одного вида у всех язва будет.

Васьков — Не понимаю я тебя, ты же сам строитель! Забыл, что не бывает проекта без изменений? В процессе. Так, ты пьешь или нет?

Саруханян — Пью, куда я денусь. За успех. За НАШ успех!

Выпивают

Васьков — Не могу я тебе участки вместе дать, но могу получше предложить. Сейчас стройка пойдёт. Кирпич нужен. У брата твоего завод работает?

Саруханян — Одна печь работает. Сбыта нет.

Васьков — Давай так. Брат твой мне кирпич продает, больше никому.

Саруханян — А ты нам? На стройку?

Васьков (наливает по стопке) — Почему вам? Им! А ты себе напрямую у брата купишь.

Саруханян — С кажого кирпича рубль мой!

Васьков — Побойся Бога. Полтинник.

***

Офис Васькова, Васьков и Лазаревич

Лазаревич — Ты уверен ,что рабочие за то время, что ты стоишь, не деморализовались?

Васьков — С этим у нас строго. У всех жены, дети. Нет у них такой возможности - деморализоваться, все друг друга знают.

Лазаревич — Да я не о том, меня их половая жизнь не интересует. Они не спились?

Васьков (вздыхает) — Сам опасаюсь. Еду сейчас на собрание, поехали со мной.

Лазаревич — Ненадолго. У меня ещё одна встреча, вечером

Васьков — С племянницей?

Лазаревич — Племянницей? Нет у меня племянниц! Что у тебя все мысли какие-то кривые? С Ольгой. С санстанции.

Васьков — Так и я о том же. Ольга твоя — это Гвоздикова племянница. Точнее, жены Гвоздикова.

Лазаревич — Что??? Шутишь?

Васьков — Не. Чего мне шутить?

Лазаревич вскакивает со стула и пускается в пляс, Васьков удивленно смотрит на него, затем наливает только себе, а бутылку прячет в сейф

Лазаревич — Ну, всё! Ты у меня теперь вот здесь! Вот где (потрясая кулаком) Ты теперь мне любую бумагу сделаешь! Любую!!! В кратчайшие сроки! За три дня!!! Гондон!!!

В дверь заглядывает Марина, смотрит на Лазаревича, продолжающего свою ритуальную пляску, затем крутит у виска пальцем.

Васьков — Марина, на базу звонила? Собрались уже?

Марина — Собрались. Сказали, ещё час подождут и расходиться будут.

***

Большой ангар, в нем обломки техники, разобранный бульдозер, мешки с затвердевшим цементом сваленные в кучу до потолка. Печать запустения лежит на этом месте.
Посреди ангара сидят на мешках полтора десятка человек, одетых в спецовки, среди них Коробкин и уже знакомый нам Экскаваторщик. Входит Васьков, Лазаревич и Марина.

Васьков проходит через группу рабочих, ни с кем не здороваясь, и внезапно меняется, в движениях появляется кураж, он без труда, в два прыжка, запрыгивает на бульдозер

Васьков — Здорово, мужики!

Рабочие здороваются в ответ — Привет начальству! Здоровенько! Сто лет не видали!

Васьков — Мужики! Кончились наши беды! Завтра начинаем большую стройку! Вы как, живы ещё?

Голос из толпы, это Сварщик.

Сварщик — Семёныч, ты, никак, при деньгах?

Васьков — А то! Нету денег - нехер строить!

Сварщик — Два года зарплату не видели. Ты б нам подкинул чего-нить, а?

Васьков — Сейчас по списку будем выдавать!

Толпа взрывается возгласами одобрения.

Васьков — Только тут такое дело, мужики...

Толпа стихает.

Васьков — Работать будем на одном объекте, а вот хозяева разные. Так что , зарплату уже у них будете получать!

Сварщик — Это как?

Васьков — Как договоритесь. Кто у меня работать будет — трубы класть, дороги бить — тот у меня получает. А кто у застройщиков — тот у них.

Крановщик — То есть, если я ему, козлу, скажу, что за подъем триста рублей — сколько мне будет?

Васьков — Сто твоих

Экскаваторщик — А если пятьсот?

Лазаревич — Тогда они могут отказаться от ваших услуг...

Наступает гробовая тишина, рабочие поворачиваются к Лазаревичу.

Экскаваторщик — Это кто?

Васьков (торопливо) — Это наш новый сотрудник, Всеволод Азраилович Лазаревич.

Экскаваторщик — Ты, Азраилыч, в себе ли? Что значит - отказаться?! А мы тогда здесь на что? Не будем работать! За гроши сам паши! Правильно, мужики?!

Толпа угрожающе бормочет

Лазаревич — Я думаю, Иван Семёнович сам вам всё объяснит, у него как-то лучше получается..

Крановщик — Или вот допуск. На кран допуск нужен. Без допуска не пущу!

Лазаревич — Да ради Бога, не пускайте, не работайте, требуйте по тысяче в час, что угодно делайте — я всецело на вашей стороне! Главное, чтобы стройка началась!

Васьков — Завтра в восемь утра! На Дохлом! Трезвые! Все поголовно! На объекте не обедать!

Крановщик — Да ты что?! Совсем, что ли, нам голодать? Это тебе военнопленных надо.

Васьков — Голодать не надо, а вот ОБЕДАТЬ — запрещаю! Поймите, мужики, там такие собрались... Одним словом — чужие люди, не наши, не трудящиеся. Чуть что — жалуются. Так вы уж не подведите, мужики! Покажем им, что рабочий класс... Марина!

Марина — Ну?

Васьков — Давай по списку! Под роспись, по тысяче рублей!

Толпа возбужденно шумит.

***

Тот же ангар, некоторое время спустя. Рабочие сидят за огромным верстаком, на нем водка, нехитрая закуска.

Сварщик — Кабы Семёныч не в стройку пошел, а в армию — генералом бы давно был.

Крановщик — Маршалом. Умеет он людей зажечь!

Сварщик — Вот помню, как он так же...

( картинка меняется, те же самые рабочие, Васьков, помоложе, одетый по моде десятилетней давности)

Васьков одним прыжком запрыгивает на трактор

Васьков — Мужики! Такое дело —лопнул трест, зарплаты не будет!

Крановщик — Долго не будет?

Васьков — Всё! Вообще не будет!

Крановщик — И чего теперь .. Ах ты ж ёб...

Васьков — Мужики! Кирпичами возьмёте?!

Рабочие - Возьмем! Давай кирпич!

Васьков (указывает на кирпичные стены фермы) — Вот ваш кирпич! Разбирай!

***

Раннее утро, стройка.

Посреди поля, разделенного на участки,стоит строительная техника Возле техники хлопочут рабочие. Застройщики, все, присутствующие на собрании, выстроились полукругом вокруг них, и рассматривают технику, переговариваясь между собой.

Кубик (Букварю) — Что делать будем?

Букварь — А чего делать надо? Сваи бить?Или чего с ними делать?

Кубик — Свай то у нас нет. И купить не за что.

Букварь — Давай долганем у кого нибудь.

Кубик — У кого?

Букварь — У Васькова.

Кубик— Так отдавать ему придется, и так на участки облегчили, как бы не лопнул. Давай долганем , чтоб не отдавать.

Букварь — Надо пробить, кто тут не местный. Вон ты того знаешь?

Кубик — Знаю. Это из Спасска. Бывший мент. А вон рядом с ним баба. Это кто?

Букварь — Это, вроде, из налоговой, дочка чья то. Во собралась банда, нахуй послать некого.

***

Крупным планом строительная техника. На всех машинах укреплены самодельные плакаты, исполненные одним и тем же, очень корявым почерком. На кране висит плакат

«Один подьем — 500 р. Спуск бесплатно», на бульдозере - « Десять метров — сто рублей», на сваебое « 1 удар — 10 р», на экскаваторе - « 1 куб — 50 р».

Крановщик, Бульдозерист, Экскаваторщик и Механик сидят на корточках и курят.

Холодный — Товарищи, это что за надписи такие?

Крановщик — Расценки.

Холодный — Погодите, погодите... Но я вот, например, заплатил уже за аренду всего этого...

Крановщик молчит.

Холодный — Вы почему не отвечаете?

Крановщик — Заплатил, значит работай.

Холодный — Но позвольте, я не строитель! Я нотариус!

Крановщик — Да хоть прокурор. Садись, и работай. Допуск только покажи.

Холодный — А-а-а.. Вот вы как придумали. Достойно. Ну, я к директору пошел, выяснять.

Крановщик — Нечего тут выяснять.

Бульдозерист — Мы не рабы, рабы не мы! Понял?

Холодный — Понял, понял. Сейчас все господа.

Крановщик — Погоди, мужик. Можно и по уму строить, дешевле.

Холодный — Поясните, пожалуйста. На примерах лучше, я абстрактно плохо понимаю.

Крановщик — Допустим, привезли тебе сваи. Ты их выгрузить должен. Восемнадцать подъемов. А потом каждую снова поднять. Опять восемнадцать подъемов. А если умеючи — то первую поднять — и забивать сразу. Пока пять штук разгрузить — следующую забивать — опять с колёс прямо. Экономия!

Холодный — Понятная экономия. Ожидаемая. Ну, я пошел.

Экскаваторщик (вслед) — Я вон дом продавал. Доверенность одни деньги, бланк — другие и ещё процент снял .

Крановщик — Как получать — все они понимают. Это, как платить — непонимающие.

Саруханян - Я сам строить буду. А вы, рвачи, без денег будете сидеть.

Наблюдавший за всем этим Букварь (Кубику) — А вот и сваи. И кирпич

Кубик — Точняк. Ну, пойдем перетрем с Ластой, и можно начинать.

***

Штаб строительства. Перед вагончиком стоят Васьков и Холодный.

Васьков — Это недопустимо.

Холодный — Что значит - недопустимо? Я ведь Вам деньги заплатил. За все заплатил, сразу и в полном объеме!

Васьков — А как ещё может быть?

Холодный — Да Вы же жаловались, что не торопятся застройщики за технику платить!

Васьков — Я сроду не жаловался!

Холодный — Отлично, отлично. Вы не жаловались, вы делились возмущением. Но я то заплатил ,почему теперь по грабительским ценам должен отдельно платить рабочим?

Васьков — Потому что, они работать не будут, без денег.

Холодный — Но позвольте, разве в стоимость аренды техники не входит их зарплата?

Васьков — Опомнись! Крепостное право когда отменили?А так я бы конечно. Землю вместе с мужиками .. Предоставил бы.

Холодный — Хорошо. Вот смотрите — у меня есть возможность по более низким ценам...

Васьков — Нет! Строим мы, лицензия у нас, техника наша. Стройматериал тоже наш. Все условия вам создали, только плати!

Холодный — Да дослушайте же! У меня есть возможность пригласить на стройку рабочих со стороны. Это мне дешевле обойдется. Или солдат!

Васьков — Я солдата не то что к технике , я солдата к забору не подпущу. Ты сам служил?

Холодный — Я не служил, но какая раз...

Васьков — А-а, не служил... В общем — нельзя.

Холодный — Очень жаль. Очень. Кстати, а вот приватизировать участки. Это ведь оформлять придется? Что Вы об этом думаете?

Васьков — Да что об этом думать, ещё ни одной сваи не вбили.

Холодный — Ну хорошо, Вы подумайте . У кого Вы оформлять будете госакты.

Васьков — Ты, что ли, один нотариус на белом свете?

Холодный — Знаете, нотариусов много, но может быть Вы слышали , что все нотариусы друг друга знают? Вы подумайте. И подумайте об оценке земли и строений. Оценщики тоже друг друга знают...

Васьков — Хорошо, я подумаю. Пока не мешайте работать.

***

Интерьер вагончика, кроме плакатов с полуголыми певицами появились и политические плакаты - «4 ноября день национального единства», «7 ноября день согласия и примирения»

Кубик заходит в «кабинет» Ласточкина.

Кубик — Привет.

Ласточкин — Добрый день.

Кубик — Я тут разницу принес.

Ласточкин — Какую разницу?

Кубик — Между хорошим и очень хорошим.

Ласточкин (указывает пальцем в угол, там стоит мусорное ведро) — Ты о чем?

Кубик улыбается, открывает ведро и бросает туда пакет с деньгами, затем садится на табуретку, и резко бьет по перегородке кулаком, с той стороны раздается крик Марины

Марина — Снова головой?! Да что ж такое!!

Кубик — Слушай. Тут такое дело. Там мужики лишак получать хотят, с лохов.

Ласточкин — Ну и чего. Не мое дело, это Васькова люди.

Кубик — Да понимаешь, не будут лохи строить за такие деньги. Человек не терпит насилия!

Ласточкин — Не терпит, значит умирает.

Кубик — Они хотят посторонних работяг на стройку подтянуть. И подтянут.

Ласточкин — Вряд ли.

Кубик — Чего это «вряд ли»? Имеют право.

Ласточкин — Они право, а я — обязанность. Не допускать проникновения на стройплощадку посторонних. Вот и посмотрим, кто победит — права или обязанности.

Кубик — Снимут они тебя

Ласточкин — У меня должность выборная, снять меня только через год могут. Пусть скандалят. Строиться надо, а не скандалить.

Кубик — А может, работяг заорганизовать? Профсоюз, туда — сюда?

Ласточкин — Криминала я не потерплю. Там, за забором - занимайтесь, может опять на курорт уедете.

Кубик — Какой криминал?! Ты чего, совсем уже об дуб треснулся? Все законно, профсоюз. Взносы.

Ласточкин — Да это вы с Букиным с дуба рухнули. Взносы! Кто платить будет? Я вон на содержание председателя кооператива с них взносы не могу выбить! А ты хочешь, чтобы они в профсоюз какой — то платили! Ну ничего, ничего... Пусть только воду и свет проведут. Тогда и рычаги появятся. А пока приходится унижаться.

Кубик — Так ты с кого выбиваешь? С барыг? Конечно, не выбьешь! А мы с работяг предлагаем...

Ласточкин — Ты живого работягу видел?

Кубик — Полжизни с ними просидел.

Ласточкин — То в зоне. Там порядок другой. Не будет рабочий ничем делиться, он каждый рубль с потом вырывает, а потом взял да тебе отдал, за просто так.

Кубик — Четверть.

Ласточкин — Половина. И никакого криминала!

Кубик — Нет.

Ласточкин — Ладно. В пределах легких телесных.

Кубик — Треть. Тебе хорошо — глаза закрыл, и всё появилось. А нам начать и кончить.

Ласточкин — Ладно. По рукам.

Ласточкин тянет руку, Кубик тянется её пожать, с половины движения Ласточкин пытается хлопнуть ладонью по ладони Кубика, но Кубик подставляет кулак.

***

Стройплощадка. Рабочие, Саруханян и Родственник Саруханяна.

Саруханян (потрясая квитанцией) — Ты это видишь? Видишь это? Я за кран и за это вот заплатил. Отойди!

Крановщик — Не допущу без допуска.

Саруханян (достает из кармана удостоверение) Вот сюда смотри. У меня допуск на все виды работ. Понял, нет? Я БАМ строил, понял, да? Я помощником машиниста работать могу, понял? Тепловоз водить, трактор водить, танк водить могу! Отойди, как человека прошу!

Крановщик — Не пущу.

Саруханян отталкивает Крановщика, тот обхватывает его, как медведь, они борются. На помощь Крановщику бросается Механик , на Механика бросается Родственник Саруханяна, образуется свалка.

Подбегает Васьков и Ласточкин, вдвоем они растаскивают дерущихся.

Саруханян — Пусти! Я ему покажу мать! Я ему такой мать покажу, родной мать не узнает!

Ласточкин — Я сейчас наряд вызову, твою мать!

Васьков (удерживая Саруханяна) — Не надо наряд, сами разберемся.

Саруханян успокаивается, показывает Васькову удостоверение.

Саруханян — Видишь?

Васьков — Вижу.

Саруханян — Тогда пусти. Сам буду забивать.

Васьков — В порядке исключения разрешаю, Альберт Робертович.(Рабочим) Под мою личную ответственность.

Ласточкин — Я б не разрешал. Этак каждый полезет куда угодно.

Васьков (подмигивает Ласточкину) — Только Саруханяну. И только лично.

***

Саруханян в кабине сваебоя, раздаются сильные удары, он забивает первую сваю.

Крановщик и Механик смотрят на процесс.

Крановщик — Че то Васьков совсем стал.

Механик — Не наш. Продался.(сплевывает розовую от крови слюну на землю)

***

Кубик разговаривает в ресторане с Бароном, упитанным бородатым цыганом .

Барон — Так я не понял, они знать ничего не будут? А вдруг убьют кого?

Кубик — Не убьют. Там Букварь будет командовать, мужиков к вам не подпустят.

Барон — Будут трезвые?

Кубик — Даже лучше — с похмела. Мы в пять утра начнем.

Барон — Ну хорошо. А расчет когда?

Кубик — Сразу после

Барон — Точно там нельзя утонуть?

Кубик — Не утонешь. С гирей только. Ну, решай, некогда мне .

Барон — Половину задатка дашь?

Кубик — Задаток — это что? Слова такого не знаю.

***

Дом Саруханяна, спальня, ночь. Раздается стон, Жена Саруханяна включает ночник.

Жена — Або, что с тобой?

Саруханян — Голова болит.

Жена — Я тебе таблетку дам.

Саруханян — Не надо таблетку. Коньяк надо.

Жена — Або, ты ли это? Зачем коньяк?

Саруханян — Дай коньяк.

Жена встает и приносит бутылку армянского коньяка и позолоченный бокал. Наливает немного.

Саруханян — Целый день сваи забивал. В голове всё — бах-бах, бах — бах. Слушай, что ты налила!? Разве столько наливают рабочему человеку?!

Саруханян наливает полный бокал коньяка и выпивает его залпом. Жена качает головой

Жена — Бедный мой Або (гладит Саруханяна по голове и выключает свет). Ну зачем ты туда полез? Разве ты мало поработал за свою жизнь?

***

Стройплощадка, рабочие сидят у техники, без всякого энтузиазма, курят.

Крановщик — Ну и как жить? Этот с правами, тот ещё с чем.

Механик — Ну допустим, я сильно не беспокоюсь. Этот, вчерашний. Че-то сегодня не колотит.

Крановщик — Голова слабая.

К сидящим рабочим подходит Букварь

Букварь — Здорово, мужики

Рабочие здороваются.

Букварь — С утра сидите, никто не нанимает?

Крановщик — Ну. Непонятно, они думают строиться или нет.

Букварь — А-а.. Так вы, мужики, и не знаете ничего?

Механик — А чего то?

Букварь — Так они же сговорились китайцев нанять. В соседней области строят чего то, трассу, кажется, так оттуда завести. Не слыхали?

Рабочие оживляются.

Крановщик — Ты погоди, погоди. Я сейчас всех ребят позову.

Букварь — Да тихо ты! Пошли отсюда, а то нас все эти гады увидят.

***

Заросли кустов у озера, костер, вокруг костра сидят рабочие и Букварь. Букварь наливает самогон в кружку и передает по кругу

Сварщик — Так чего же нам делать теперь? Мы уже не нужны получаемся?

Букварь — Не, не нужны. Китайцы завтра приедут.

Крановщик — А жить где китайцы будут?

Букварь — В палатках. У них все с собой — кухня полевая, палатки, печки. Что поймают — то в котёл. Им что кошка, что ворона — все годится. Будут за гроши день и ночь работать.

Механик — А много ли их?

Букварь — Сначала один автобус привезут. Пятьдесят человек. А как эти освоятся, остальные приедут. Триста человек

Крановщик — Сволочь этот китаец.

Букварь — Китаец не виноват. Он ведь наших делов не знает, мы виноваты. Не можем за себя постоять.

Сварщик — Как это не можем? Да я ружье возьму, посмотрим, как они отсюда бежать будут.

Букварь — Их пятьдесят, а у тебя двустволка. Про «спили мушку» слышал?

Сварщик — Одностволка

Букварь — Тем более. Надо нам, мужики, профсоюз организовать. Чтоб все законно было. Они, значит ( в сторону ) кружку то не морозьте, мужички. Передавай сюда. (наливает самогон в кружку, отпивает, передает дальше)Так вот, они , значит, на объект — а мы на демонстрацию. Да каждый с транспарантом.

Сварщик — Каким ещё транспарантом?

Букварь — Да любым. Главное, его к черенку от лопаты примотать.

Рабочие одобрительно гудят

Букварь — Вобщем так, мужики! Я поговорю с ребятами, с молодежью, чтоб нас поддержали. Но и вы не плошайте, если не вы — то кто же будет за ваши права бороться?
Никто, кроме нас, здесь работать не должен! Наша это земля, и работа наша!

Крановщик — А скажи, тебе, уважаемый, что надо, что ты к нам с поддержкой?

Букварь — Ты что, меня не знаешь?

Крановщик — Ну, так. Видел раньше. Наглядно.

Букварь — (рабочему) Василий, объясни ему за меня.

Василий — В авторитете Букварь. Я с ним сидел, на малолетке. Когда у участкового мотоцикл угнал, я ж рассказывал.

Букварь — Болит у меня душа за рабочих. Разве можно мужика обижать? Мужик — масть уважаемая, мир на мужиках стоит. А тут барыги какие то, каких то китайцев наймут — а мужику хоть в озеро головой. Непорядок. А я здесь затем, чтоб все по справедливости было. Смотрю за порядком. Так что, мужики, записываетесь в профсоюз?

Рабочие молчат.

Букварь — Вот и хорошо. Но, теперь помните — один за всех, и все за одного! Чтоб с вечера не расходились, здесь заночуем, надо китайцев не пропустить.

***

Вечер, Ласточкин выходит из вагончика-бытовки, видит костер, сидящие вокруг него мужики готовят плакаты. На плакатах надписи « вон! », на одном нарисован корявый кукиш.

Ласточкин подходит к рабочим, вытаскивает из кучи транспарантов лопату, косу, топор, лом и вилы.

Ласточкин — (себе под нос)Так мы не договаривались. (громко) Ну, счастливо оставаться. Смотрите, мужики, чтоб себе лет на десять не найти работёнку за бесплатно! Я ясно говорю?!

Рабочие « Да ну как же..» «Мы что. Мы ничего» «Посидим да и по домам пойдем»

Ласточкин с изъятыми инструментами уходит

***

Раннее утро на объекте, рабочие спят возле костра, на земле. Из тумана выходит Букварь, с ним пять крепких человек в черной форме охранников.
Вооружены они резиновыми палками

Букварь — Доброе утречко!

Рабочие вскакивают.

Букварь — Вот это вам от профсоюза помощники. Из обкома прислали. Разберитесь по пятеркам.

Рабочие встают и через некоторое время разбираются по пять человек

Букварь — Вот эти товарищи, из обкома, они старшие. Слушайтесь их.

Свита Букваря расходится по своим пятеркам.

Первый охранник — Если упал и не дышит — не затаптывайте.

Второй охранник — Чуть кто слово против — сразу в рыло. Понятно?

Рабочие - «Понятно»

Третий охранник — Кто из вас побежит — поймаем и отлупим. Ни шагу назад!

Четвертый — Разбирай верёвки.(раздает рабочим по куску веревки) Руки вязать спереди!

Пятый охранник — Связали руки, и в воду! А потом камнями в него кидайте, чтоб он плыл быстрее

Сварщик — Куда плыл?

Букварь — А мы их, мужики, свяжем, и в озеро. Кто выплывет, тот выплывет.

Крановщик — А кто не выплывет?

Букварь — Революции, мужики, без крови не бывает.

Рабочие недоуменно переглядываются, видно, что планы Букваря их напугали.

Букварь — Едут! Ну, мужики, стой свою честь!

Крановщик — Чего?

Букварь — Ёб твою мать, другими словами!

***

В открытые настежь ворота стройки заходят Цыгане. Прозрачным скотчем у них натянута кожа у висков, они прищуренные .

Толпа Цыган подходит к сваленным у берега сваям, в этот момент из тумана выскакивают Рабочие и Охранники во главе с Букварем. Букварь заскакивает на груду сваленных свай, выхватывает из-за пояса пистолет и стреляет в воздух.

Букварь — Стоять, мыши!! Кто старший?!

Цыгане останавливаются. Из толпы Цыган выходит Старший цыган.

Букварь — Ты кто?! Как зовут?!

Цыган — Мао. Мао Гао.

Букварь — Пиздец тебе, Мао Гао.

Охранники бросаются к Цыганам и бьют их резиновыми палками, те разбегаются, закрывают головы руками, Рабочие их ловят и валят на землю.
Через несколько минут все Цыгане лежат на земле лицом вниз, Рабочие связывают им руки.

Крупным планом руки Крановщика, он вяжет на узел, потом останавливается, распускает узел и завязывает его не так туго, чтобы можно было вытащить руки.

Крановщик — (тихо) Не возьму на душу...хоть китаец, хоть кто...

Букварь — Слушайте меня, китайцы! Вы нарушили наше святое право! Право на труд! За это вам всем будет смерть! Смерть!!!

Букварь приставляет пистолет к голове Мао Гао и нажимает на спуск. Пистолет щелкает, нет патронов.

Букварь — Повезло тебе. Повезло.Дорога теперь для вас одна — вот озеро, кто на тот берег доплывет, тот и останется жив. А не то мы вас здесь всех убьем. Поняли?!

Цыгане утвердительно мычат

Букварь — Отправляй по одному!

Рабочие подводят к берегу Цыган и толкают их в воду, Цыгане со связанными руками плывут на другой берег.

***

Труба, по которой в озеро сливается рассол. У трубы стоит автобус, рядом «мерседес» Барона, возле него стоят Кубик и Барон.

Кубик — Вон первый доплыл. Получи

Кубик передает Барону купюру, тот кладет ее в карман.

Барон — Вон второй. Давай деньги.

Кубик — Погоди, он ещё не доплыл..

***

Лазаревич и Ольга смотрят фотографии в компьютере Лазаревича

Лазаревич — А это я в Женеве. Видишь, какое озеро.

Ольга — Красивое. Почти, как наше.

Лазаревич — А вот мы с Васьковым...

Ольга — А это кто? Дядя Витя!

На экране Васьков, Лазаревич, Гвоздиков и какая — то девушка.

Лазаревич — Ты его знаешь?

Ольга — Это муж моей тётки, тёти Аллы. А с ним кто?

Лазаревич — Да я и не знаю. Какая то знакомая.

Ольга — Я с ней в одной школе училась, это Настя. У-ууу, вот это крику будет, если тетка узнает...

***

Раннее утро на стройплощадке. Рабочие сидят у техники, но не так, как в предыдущих сценах. Они бодры, весело переговариваются.

К рабочим подходит Саруханян. У него нездоровый вид, синяки под глазами, он небрит и бледен.

Саруханян (Механику сваебоя) — Там осталось вбить пять свай. На (протягивает ему деньги) , иди, добей.

Механик — Так кранового ещё надо. Как я их ставить буду?

Саруханян — Я сам на кране буду работать.

Крановщик — Уверен?

Саруханян — Что уверен?! А?! (на секунду задумывается ) А-а, устал я от вас. На тебе деньги. Рвите, грабьте, кровопийцы!

Саруханян уходит.

Крановщик — Ну, ты видел?! Вот, что значит профсоюз!

Механик сваебоя — Да тут не понятно. Может он и не знает ничего.

Крановщик — Как не знает? Да ты посмотри на него. С перепою, да с перепугу . Знает, сука, как мы китайцев отмудохали. Теперь боится, как бы самому на тот берег не сплавать!

Механик сваебоя — Ну, пошли. Отмудохали не отмудохали, а работать всё равно нам.

***

Кабина сваебоя

Механик достает детский надувной круг из — под сидения, надувает его, затем кладет его на сидение и садится сверху.

Механик — За вреднсть! (оглядывается по сторонам) достает из за пазухи флягу, отпивает из нее несколько очень больших глотков, выдыхает, занюхивает рукавом.

Надевает на голову мотоциклетный шлем, похожий на шлем Гагарина, с буквами СССР, который тоже прятал под сидением.

Механик — Этот, чернявый, допуск имеет, а сноровки нет у него. Ну, поехали!

Раздается страшный грохот, при каждом ударе кабина дрожит, Механик сжимает рычаги, в целом — похоже на хронику с великих строек социализма, картинку портит только сизый нос Механика.

***

Адвокат, с которым разговаривал Балдерис, сидит за копьютером

Адвокат читает вслух — Образование — Муромский институт культуры и физкультуры, интересы — Обеспеченные мужчины, танцы, клюква в сахаре, медь, селитра, испанский язык, виноделие... Странный набор . Так , год рождения не совпадает, дата совпадает. Три года убавила, правильно, правильно...

Смотрит на фотографии — Лола на «Феррари», Лола на лошади, Лола с Лищинером.

Адвокат — Ну, теперь понятно. Золотой парашют. Позолоченный. Зонтик. Ну что , будем знакомиться, наш маленький миноритарий?

Адвокат отправляет краткое сообщение Лоле.

Вы прекрасны!

***

На стройплощадке царит оживление , работает техника, все грохочет и гремит. Перед бытовкой , на которой добавилась ещё и надпись «профсоюзный комитет, прием по пятницам»— Васьков, Лазаревич и Ласточкин.

Васьков — В целом, пошло дело. Зашевелились.

Лазаревич (Ласточкину) — А Вы почему не строитесь?

Ласточкин — Пока средств недостаточно.

Лазаревич — Но у Вас ведь самые лучшие участки. Мы планируем укрепить берег, сделать набережную. Не может же сразу за набережной быть пустырь.

Ласточкин (внимательно рассматривает Лазаревича) — А ты это. Займи мне денег. Немного.

Лазаревич — Сколько это — немного?

Ласточкин — Ну сколько две гостиницы стоят. Так я сразу. Запущусь и отдам.

Лазаревич — Вы шутите?

Ласточкин — Какие шутки? Я шутить перестал когда ты ещё у мамки ...

Лазаревич — Понятно, понятно, спасибо, я понял. Боюсь, с кредитом пока сложно.

Ласточкин —(с нажимом) Ну так вот и всё. Ясно?

Лазаревич — Вы не смотрели фильм «Голем»?

Ласточкин — Не увлекаюсь.

Лазаревич — Я Вам перескажу. Один мудрец слепил из глины чудовище. И его оживил.

Ласточкин — К чему это ты?

Лазаревич — Так вот, это чудовище потом развязалось и убило своего создателя. И само погибло.

Ласточкин — Хер с ними обоими, как говорится.

Васьков — Хер то хер, а строиться нужно. Или участки придется вернуть.

Ласточкин — А, вот вы как заговорили... Да я за вас всех здесь отдуваюсь! Каждого! Каждого вашего махинатора хоть раз, а на хер послал! Кто за порядком смотрит? Ласточкин! Кто пропускной режим организовал? Ласточкин! Кто...

Лазаревич — Так Вы же и зарплату получаете.

Ласточкин — Какую зарплату? (достает из кармана список) На, посмотри! Вот, где крест стоит — эти сдали мне на зарплату!

Лазаревич — Только трое? Букин, Свинцицкий и вы сами?

Ласточкин — А ты думал? В облаках витаете, а на земле кто работает? И забываете, что меня народ выбрал!

Васьков — Иваныч, ты не шуми. Выбрали тебя мы, голосовало за тебя пять человек.

Ласточкин — Ничего! У нас демократия. Хоть бы я один за себя голосовал, главное, что выбрали!

Васьков — Да не кричи ты, вон, на нас уже люди смотрят.

***

К Лазаревичу , Васькову и Ласточкину подходит Клейст.

Клейст — Здравствуйте!

Лазаревич — Здравствуйте! Как дела?

Васьков — Здрасьте

Ласточкин молча кивает.

Клейст — Очень хорошо, что все руководство нашего ковчега собралось вместе!

Васьков — Фима, короче излагай.

Клейст — Ларек.

Лазаревич — Что?

Васьков останавливает Лазаревича жестом

Васьков — С чем?

Клейст — Мелочь. Гвоздик, винтик, лампочка.

Васьков — Сколько?

Клейст — Э-э-э

Ласточкин (сплевывает сквозь зубы) — Гражданин Клейст, вы когда взносы уплатите на содержание председателя кооператива?

Клейст — Сразу , как только Вы мне разрешите ларек.

Ласточкин — Я согласен. Счастливо оставаться.

Ласточкин уходит

Лазаревич — То есть, Вы хотите здесь торговать стройматериалами?

Клейст — Торговать. Я бы не называл это торговать. Живая конкретная помощь застройщикам.

Васьков — Фима, сколько?

Клейст — Ну, я не знаю. Десять?

Васьков — Тридцать.

Клейст — Что? Да это же...

Лазаревич — Грабеж?

Клейст — Именно! Именно грабеж!

***

Строительная площадка, на границе четырех участков стоят Саруханян, Шахбазов, Шалва Малхазович и Клейст. Каждый стоит на своем участке, могильные таблички с надписями воткнуты по центру.

Саруханян — Слушайте, соседи. Нам надо прямо сейчас определиться с заборами.

Шахбазов — Чем выше забор — тем лучше.

Шалва Малхазович — Боишься что мы у тебя украдем что — нибудь?

Шахбазов — Причем здесь вы? А? Вот причем вы?! Туристы будут приезжать, чужие люди. Тем более я собаку заведу. Алабая. Для тебя же стараюсь, вдруг он на твой участок перепрыгнет?

Шалва Млхазович — Пусть прыгает. Посмотрим, сразу его мой стафф загрызет или только покалечит.

Шахбазов — Кто покалечит? Кого покалечит?! Я тебя сам покалечу, только волос с моей собаки упадет!

Клейст — Так у вас же нет собаки.

Шахбазов — Нет, так будет! И пусть только этот (показывает в сторону Шалвы рукой) попробует на него натравить своего …

Саруханян — Хороший разговор начался. Давайте договоримся, чтобы однотипный был и дешевле выйдет. Экономия

Клейст — Мне от вас скрывать нечего. А забор , я думаю, можно из проволоки сделать.

Шахбазов — Какой проволоки? Ты что, Фима, смешить людей хочешь?

Клейст — Почему смешить? Из колючей проволоки, и собаки ваши на людей бросаться не будут, и недорого.

Саруханян — Слушай, я серьезно предлагаю, красивый забор. Кованый, с узорами. А ты, если хочешь, можешь вокруг дома ещё и проволоку натянуть.

Клейст — Я не против. Стройте кованый, я же говорю, мне от вас скрывать нечего, и я надеюсь...

Шахбазов — Два метра, не ниже.

Шалва Малхазович — Зачем такой высокий?

Шахбазов — Да так. Слушай, какое твое дело?! Хочу такой и все!

Саруханян — Фима, ты деньги будешь давать на забор?

Клейст — Э-э-э.. Ну я же сказал, мне от вас скрывать нечего....

Саруханян — Понимаю. Я тебя хорошо понимаю. Я за свой счет поставлю. Вот узор придумал, посмотри.

Саруханян достает сложенный лист бумаги, разворачивает его

На нем изображен кованый забор, узор которого складывается в надпись «Фима жадная скотина»

Саруханян — Нет возражений?

Клейст — Да, это по добрососедски. Другого и не ожидал.

Шахбазов (Саруханяну) — У тебя один вариант? Ну ка покажи, что ты с моей стороны придумал?

Саруханян — Ты деньги будешь давать на забор?

Шахбазов — Буду. Но все равно, покажи

Саруханян — Зачем?

Шахбазов — Так, просто. Чтобы я ещё больше тебя уважал.

Саруханян — Да пожалуйста, на, смотри.

Саруханян достает другой лист бумаги, разворачивает. Узор скопирован с советского панно про дружбу народов — растительный орнамент, виноград, колосья пшеницы.

Шахбазов — У тебя там много ещё бумаг за пазухой?

Саруханян — Твое какое дело? Нравится забор?

Шахбазов — Подходит. Два метра в высоту, не меньше. И знак доллара сюда добавь.

Саруханян — Хорошо.

Шалва Малхазович — А ты первый забор в двух экземплярах делай. Я куплю, отгорожусь вот от него (указывает на Фиму). И ещё масти.

Саруханян — Какие масти?

Шалва — Ты не знаешь, какие масти? Пики, крести!

Саруханян — Бубны, чирвы?

Шалва — Хватит и двух. Фима, так что, с надписем куём?

Клейст — Да как угодно.

Шалва Малхазович — А вот здесь я предлагаю гаражи построить. Одна стенка общая будет у всех.

Клейст — Мне гараж не нужен.

Саруханян — Ну уборную построишь.

***

Лазаревич и Ольга сидят на холме над озером, видна стройплощадка вдалеке. Они пьют вино , сзади стоит «Хаммер» Лазаревича.

Лазаревич — Наверное ,так мать смотрит на своего ребенка. Ребенок растет, уже ходит — и вдруг...

Ольга — Что вдруг?

Лазаревич — И вдруг матери сообщают, что ребенок тяжело болен.

Ольга — Сева, ну что ты такое говоришь?!

Лазаревич — Олека, увы... Вот всё, что ты видишь — это мой ребенок, мое детище... И этот ребенок — практически мертв.

Ольга — Как это мертв? Да отсюда видно, как народ там … туда-сюда.

Лазаревич — Олека, ты счастливый человек. Не знаешь, не понимаешь, в какой стране мы живем... Хотел бы я быть таким как ты, а уже не получится.

Ольга — Да что не так со страной? Сева, ты выпил , что -ли? Я водить не умею, оставим твой трактор здесь.

Лазаревич — Нет. Послушай. Мы живем в стране, где бумажка, документ, печать, подпись — важнее дела. Должность важнее человека! Это страна тигров, слонов и носорогов!

Ольга смотрит на Лазаревича не отводя взгляда.

Лазаревич — Сильные правят здесь! Везде, во всем мире слоны и носороги сидят в зоопарке! Везде! И только у нас — кто сильнее, тот и прав. Тигры сидят в учреждениях, слоны — в организациях, носороги — во власти. А простой человек, кто он перед ними? Никто, муравей, москит..

Ольга бьет Лазаревича по щеке ладонью, щека в крови.

Ольга — Давно за ним смотрела. Ждала, пока присосется.

Лазаревич — Спасибо, Олека. Да, так о чем я?

Ольга — О простом человеке. Ты же сказку рассказывал?

Лазаревич — Нет, Олека, если бы сказку.(отпивает из бутылки, передает ее Ольге) Сказка когда нибудь заканчивается. А здесь...(вздыхает)

Ольга — Да что случилось то?

Лазаревич — Дядя твой. Он не делает то, что должен, и заставить его я не могу.

Ольга — Какой дядя? Нет у меня дяди никакого. Сева, ты в самом деле не выпил?

Лазаревич — Как нет? Гвоздиков! Разве он не твой дядя?

Ольга — А-а. Ну какой он дядя. Он вообще нас сторонится, мне двадцать лет было — даже не поздравил.

Лазаревич — Не важно. Важно, что мы уже вложились в стройку, организовали людей — а теперь, из за него, нас могут попросту всех вышвырнуть. И, возможно, на этом моя жизнь оборвется.

Ольга — Это ещё почему? Оборвется?

Лазаревич — Да ведь деньги нужно будет вернуть, всем. Понимаешь? А у меня их нет — они в дороге, в бетоне, в технике!

Ольга (показывает на Хаммер) — В этой?

Лазаревич — И в этой тоже!

Ольга — Ну так отдашь его, да и все. При чем здесь жизнь?

Лазаревич — Ладно. Есть вещи, о которых девушкам знать не обязательно.

Ольга — Слушай, Сева, может через тетку на него как то повлиять?

Лазаревич — Может и можно. Я пока не знаю, как...

Ольга — Ну я могу вас познакомить. Ты ей все расскажешь, Алла хорошая, и дома она главная.

Лазаревич — Нет, тут надо как-то по другому.

Ольга — Знаешь, ты только не говори никому. Алла страдает с ним очень, он ей изменяет. Она маме жаловалась.

Лазаревич — А почему она его не бросит?

Ольга — Любит она его. Да и дед с бабушкой не поймут, они и так недовольны. Ты ещё деда не знаешь, вот это человек. Военный прокурор. Поговорит с кем надо, выгонят его отовсюду. Тётка им ни слова, маме только жалуется.

Лазаревич — Любит. Слушай, а что если...

Внезапно Хаммер начинает двигаться под уклон, Лазаревич, сидящий спиной к нему этого не видит

Ольга — Сева!!!

Лазаревич оглядывается и бросается к Хаммеру

Лазаревич — Сука, бля, твою мать!!

Лазаревич распахивает дверь, запрыгивает в кабину и рвет рычаг ручного тормоза, машина останавливается

Лазаревич — Твою мать, сука... Гадина, ручник не держит! Сука такая...

Ольга — Сева, какие ты слова интересные знаешь. Только мало. Тебе бы с дедом поговорить.

***

Лолита сидит в кафе под открытым небом, углубленная в ноутбук.

Лолита — Какой язык интересный. Зорро — лисица. Зорра — шлюха. Перро — собака. Перра — шлюха. Каллехеро — городской. Каллехера — ну, в общем, понятно. Так, а что там с родины пишут. Это ещё кто такой?

На экране комментарий от Адвоката — Банкротизатора «Вы прекрасны»

Лолита — Фотка явно не его. А ну ка, посмотрим... Да нет, его. Смотри, какой красавчик. О, а с кем это он? Ха, это же Марека приятель. Карлик Нос. Тусует, значит, в кругах. Ну ладно, я прекрасна. А надо то тебе чего?

***

Стройплощадка, рабочие обедают за большим столом перед бытовкой. Подходит Васьков

Васьков — Приятного аппетита!

Рабочие отвечают вразнобой, в основном — мычанием, «Угу»

Васьков заглядывает под стол, подозрительно оглядывает рабочих.

Сварщик (Крановщику) — Сейчас бы грамм двести

Крановщик — Да, не помешало бы.

Васьков грозит кулаком, в шутку, и заходит в бытовку.

К обедающим подходит Букварь.

Букварь — Привет, мужички!

Рабочие отвечают тем же мычанием.

Букварь (хлопает Крановщика по плечу) — Хорош топтать. Есть разговор.

Крановщик встает из -за стола и отходит с Букварем.

***

Букварь и Крановщик.

Букварь — Ну что вы, денег накосили?

Крановщик — Немного есть.

Букварь — Ну так сдавай. Взносы.

Крановщик — Да, понимаешь... Ну, как то не хотят мужики сдавать ничего.

Букварь — Чего? Как это - не хотят? Вы чего, мужики? Забыли, о чем договаривались?

Крановщик — Профсоюз мы согласны. А сдавать -нет. Сам посуди, мы ведь сами китайцев отвадили. И любых отвадим. За что ж деньги отдавать?

Букварь — Вот же вы черти безмозглые. Ну что б вы сами сделали, скажи ты мне? Вы только мычать можете, да и то, если на хлеб есть. Сейчас за зарплату бы пахали, за копейки.

Крановщик — Ну ты одно говоришь, а мы другое знаем. Если хочешь — мы на твоем участке за полцены работать будем.

Букварь — Все сказал?

Крановщик — Все.

Букварь — А теперь меня послушай. Тебе — ноги поломаю. Сварщику — руки. Кто там у вас ещё мутит — и ему что -нить сломаю. Отрежу. Оторву. Понял?!

Крановщик — Смотри, как бы мы тебе что не сломали. Ты ещё нас не знаешь.

Букварь — Ладно, иди, дохлебывай свою баланду. Завтра чтоб я вас на работе не видел.

Крановщик — А ты меня не посылай, я сам знаю, когда мне чего дохлебывать! И завтра лучше сам не приходи, а то перескажу твои речи мужикам, смотри, как бы тебе на тот берег не сплавать.

Букварь — (примирительно)Ладно, ладно. Понимаю, бухнуть хочешь, а нельзя. Начальник не позволил. Нервные вы какие-то, мужики, стали. В общем, если передумаете до завтра — найдешь меня, я здесь где — то буду.

Букварь хлопает Крановщика по плечу и заходит в бытовку.

***

Бытовка, Васьков, Ласточкин, входит Букварь, он возбужден разговором с Крановщиком, говорит громко и быстро.

Букварь — Привет начальству!Кубика не видели?

Ласточкин — Здорово, Букин.

Васьков — Привет.

Букварь — Так что Кубик? Заходил, не заходил?

Ласточкин — Не заходил. Букин, ты мне ничего передать не хочешь?

Букварь — Чего мне тебе передавать?

Ласточкин — Ну вот видишь, директор строительства пришел, спрашивает, не передавал ли Букин для него чего -нибудь?

Букварь (удивленно) — Чего вам передать? Привет только. Из дальних лагерей, от всех товарищей-друзей.

Васьков — Вроде, договаривались с Кубиком. Насчет профсоюза.

Букварь — А, это... Нету пока. Твои же черти революцию устроили. Говорят, что теперь всюду сами, и профсоюз им как бы не нужен.

Васьков — Ну, мои могут. Значит, нет ничего. А я на вас надеялся.

Ласточкин — Старый ты уже, Букварь. Вон, даже работяги тебя за авторитета не признают.

Букварь — Да забейся ты, разжигатель. У меня таких как ты, комбинаторов, много в руках обосралось.

Ласточкин — Так и у меня таких как ты немало... Передай Кубику, что не оправдываете вы доверия, как вожаки рабочих. Нет у вас способностей организаторских.

Васьков — (Ласточкину) Да ладно тебе. Не получилось, всякое бывает. По крайней мере я уверен, что в серьезном деле не подведут. А что с работягами — тут талант нужен, это народ такой — наскоком не возьмешь.

Букварь — Так... Это получается, я зашел случайно, кента разыскиваю, а вы мне здесь выговор объявили? Да вы что, совсем что — ли? (Букварь заводится переходит на крик) И кто?! Ты, бля, мусорыло, дьявол мохнорылый? Ты вообще при своих?! Ты кто такой вообще, председатель?! Пенсионер? Так сиди тихо, жри крошки, что Люди мимо рта пронесут! Псина, я, думаешь, забыл, как ты мне руки в участке ломал?!

Ласточкин вскакивает на ноги

Ласточкин — Тебе не руки, тебе хребет надо было сломать! Сволочь, мало я вас давил!

Васьков вскакивает и становится между Букварем и Ласточкиным.

Васьков — Ну тихо, тихо, хватит вам!

Букварь — А ты куда лезешь, махинатор?!

С этими словами Букварь внезапно бьет Васькова кулаком в пах, тот моментально приседает, проваливается. Ласточкин сует руку за спину, за «Осой», Букварь бьет его в челюсть, Ласточкин падает, Васьков хватает Букваря за ноги, все участники сплетаются в кучу-малу, и дерутся не разбирая, кого бьют, круша убогую обстановку бытовки.

***

Дверь открывается, в бытовку заглядывает Марина, закрывает дверь и через секунду появляется с огнетушителем, включает его и заливает всех участников драки струей пены.
Дерущиеся садятся на полу, протирают глаза от пены. Все они перепачканы кровью. У Ласточкина огромный опухший и посиневший нос, он трет его рукой и кряхтит от боли.

Букварь — Эй, вы, всё цело? Ласта, нос цел?

Ласточкин — Цел.

Букварь — Жаль. Я тебе, козлу, нос хотел откусить, да эта дура помешала.

Марина — Сами вы козёл, Букин. Причем, безрогий.

Васьков — Марина, объявляю тебе благодарность от имени руководства . За отвагу на пожаре!

Марина — Спасибо. А можно я сегодня пораньше уйду?

Васьков — Иди, иди. И помалкивай. Мы из за футбола поспорили.

***

Итало — мексиканский ресторан, за угловым столиком, отгороженным ширмой с японским рисунком, сидят Букварь и Кубик. Букварь с синяком под глазом и расцарапанным лицом.

Кубик — Ну ты скажи, чего ты к ним поперся?

Букварь — Тебя искал. Ты чего, телефон выключил?

Кубик — Батарейка села. И Васьков тоже полез?

Букварь — Ну да, замочил рога. Он мне наверно и глаз подсветил, а когтями это Ласта постарался.

Кубик — Слушай, братан, мусор то такое. А вот Васьков полез — это звоночек.

Букварь — Какой ещё звоночек?

Кубик — Ну, раньше он от страха приседал, как нас видел, а сейчас уже руку поднял. Так скоро не мы на нем, а он на нас поедет.

Букварь — Не поедет. Как думаешь, с кого начать? С него, с мусора или с работяг?

Кубик — Прикинуть надо. Если с работяг — они мусоров наведут.

Букварь — Могут. Тогда Ласте ласту прострелю.

Кубик — Тогда нас обязательно закроют. Сам то он на пенсии, так сын в ОМОНе.

Букварь — Тоже верно. Ну, Васькову ногу поломаю.

Кубик — Они с Лазарем тогда нас гайнут от своего костра. И не будет ни гостиницы , ни туристок. Так я и не женюсь.

Букварь — Тоже могут, конечно. Так что, ничего не делать?

Кубик (наливает) — Почему не делать? Давай выпьем!

Букварь (отставляет рюмку) Нет. Пока порядок не наведу — пить не буду.

Кубик — Молодчик, братан! Я тоже не буду. Думаю, надо для начала авторитет восстановить.

Букварь — Так я и не ронял! Ты чего, Куб? Я сам не пойму, как так получилось, за пять минут — и такая картина.

Кубик — А что тут понимать?Так авторитет и роняется — за пять минут. Васьков с Ластой обнаглели от хорошей жизни, и работяги за ними. Вот оно и совпало все.

Букварь — Может подпалить им чего? Дом например, Васькову. Или Ласте?

Кубик — Надо денег с работяг получить, и с этими поделиться. Как договаривались. И авторитет восстановим, и деньги будут.

Букварь — Ну, правильно. А подпалим потом, как они себе хоромы выстроят.

Кубик — Точно.

***

За соседний столик, отгороженный ширмой, проходит нотариус Холодный с Полковником.

Холодный — Сергей Степанович, вы что предпочитаете?

Полковник — Водку.

Холодный — Ну и я , соответственно, водку.

Холодный (официанту) — Уважаемый, нам пожалуйста попить принесите, пока мы меню читаем

Официант — Квас, пиво , лимонад?

Холодный — Попить, я же вам ясно говорю.

Официант возвращается через несколько секунд с графином водки.

Холодный — Ну, давайте...

Полковник -(прерывает его) Давайте!

Выпивают.

Официант — Выбрали что — нибудь?

Полковник — Да у вас все не по русски написано.

Официант — Это календарь ацтеков. Страницу переверните.

Полковник — Мне отбивную с картошкой.

Холодный — Ну и мне тоже. Давайте, Сергей Степанович...

Полковник — Давайте

Выпивают.

Букварь заглядывает за ширму.

Букварь — (тихо) Это ж с нашего городка штымп.

Кубик — Ага. Нотариус. И с ним вэвэшник. Давай послушаем.

Холодный — Сергей Степанович, мне вас рекомендовали, как человека, с которым можно и нужно иметь дело.

Полковник — Если за химзащитой — то поздно. Нет ничего. Бывает, хочешь спортивный праздник устроить, бег в ОЗК, ещё что нибудь — а на всех не хватает. Сокращают армию, а начинают со снабжения.

Холодный — ОЗК мне не нужны.

Полковник — А что нужно?

Холодный — Мне солдат нужно, хотя бы взвод. На стройку. Разгрузка-погрузка, бетонные работы. Выкопать что нибудь.

Полковник — Ну, это другое дело. Это я хоть сегодня. Подниму сейчас, по тревоге...

Холодный — А давайте...

Полковник — Давайте

Выпивают

Холодный — Давайте не сегодня, а завтра. Допустим часов с восьми утра?

Полковник — Куда?

Холодный — На Дохлое озеро.

Полковник — Значит, объявим учения. Спасение и самоспасение при затоплении.

Холодный — Мне немного то и надо — сваи погрузить, и там ещё по мелочи — вырыть надо под фундамент...

Официант приносит заказ и ещё один графин водки.

Холодный — Мы разве водку заказывали?

Официант — Простите, перепутал. Уносить?

Полковник — Отставить уносить.

Кубик — Слы, братан, вот она , масть. Поперла!

Букварь — Тихо, тихо, не спугни!

Полковник — А ты вот так вот можешь?

Полковник ставит себе на тыльную сторону кисти полный стакан водки, поднимает его и выпивает.

Холодный — Попробую.

Пытается повторить, пьет, кашляет, роняет стакан.

Полковник — На исходную!

Снова наливает стакан, Официант без приглашения приносит ещё один графин водки

***

Утро на стройке. Входные ворота, за воротами Охранник , с внешней стороны прогуливается Холодный, он с похмелья, бледный, невдалеке в машине сидят Букварь и Кубик, наблюдая за обстановкой.
Подъезжает грузовик, из кузова вылезают Работяги. Крановщик, Сварщик, Механик, Бульдозерист и другие.
Охранник пропускает их через калитку, калитку закрывает на замок

Сразу за рабочими подъезжает военный «Камаз», из кабины выходит Прапорщик, невысокий, в камуфляжном комбинезоне, с противогазом на боку, к Прапорщику подходит Холодный.

Холодный — Доброе утро!

Прапорщик — Доброе.

Холодный — Это я о вас договаривался с Сергеем Степановичем.

Прапорщик — Убейкобыла.

Холодный — Чего?

Прапорщик — Прапорщик Убейкобыла! Командир 2-го взвода третьей роты 88-го отдельного оперативного полка внутренних войск!

Холодный — Холодный. Марат Алексеевич.

Прапорщик (кричит) - К машине!

Из грузовика выпрыгивают солдаты, они в полной экипировке, в бронежилетах, касках, с резиновыми палками на поясе.

Холодный — Вот сюда.

Холодный подходит к калитке, Охранник демонстративно его не замечает.

Холодный пытается просунуть руку между прутьями решетки, Охранник бьет его по руке.

Холодный — Вы что себе позволяете?!

Охранник — Не положено посторонним на объект.

Холодный — Кто здесь посторонний? Я член кооператива! Вы что, меня не знаете?

Охранник — Не знаю — председатель приедет, с ним и разбирайтесь. А у меня приказ.

Холодный подходит к Прапорщику.

Холодный — Мне Сергей Степанович сказал, что у вас по плану учения?

Прапорщик — Так точно. Действия взвода при затоплении населенного пункта. Противодействие мародерам, спасение имущества.

Холодный — Дело в том, что здесь не все понимают. Думаю, учения нужно проводить с этого места.

Прапорщик — Как это - «с этого места»?

Холодный — Ну, преодоление заграждения и прочее, как у вас там положено. Да я сейчас Степановичу позвоню, он вам объяснит.

Прапорщик — Звоните. Чтоб мне за превышение власти не ответить

Холодный набирает номер

Холодный — Сергей Степанович доброе утро! Это Холодный. Тут у нас небольшая нестыковка, можете командира проинструктировать? Хорошо, передаю.

Холодный передает трубку Прапорщику

Прапорщик — Товарищ полковник , прапорщик Убейкобыла...

(в телефоне отчетливо слышно «...твою мать!») Прапорщик - Есть!

Прапорщик — Первое отделение — открыть ворота!

Солдаты подбегают к воротам, становятся на плечи друг другу, перепрыгивают забор, бросаются на Охранника.

Охранник — Вы что творите?! Эй, вы что, я при исполнении!

Солдат открывает калитку.

Прапорщик — Второе отделение , в колону по одному — бегом марш! Третье отделение — в колонну по одному — бегом марш! Запоев, охранять задержанного!

Солдаты забегают на территорию стройки, лежащий лицом на земле Охранник пытается достать из кармана телефон, Запоев наступает ему на руку и отбирает телефон.

***

Взвод в колонну по три идет по территории, сзади пристроились Букварь и Кубик, они идут очень оскорбительно, не в ногу, Букварь курит, Кубик засунул руки в карманы.

***

Рабочие стоят у своей техники, к ним приближается строй солдат.

Крановщик — Это что такое?

Механик — А хер его знает.

Сварщик — Мужики! Да это ж с ними эта сволочь идёт! Холодный! Что солдат грозился вместо нас привезти!

Крановщик — Точно! Мужики! Ну, сейчас или никогда! Не допустим! Гнать их нахер!

Механик — Китайцев не испугались, а наших то сопляков, чего бояться?!

Рабочие сбиваются в группу и заступают солдатам дорогу.

Прапорщик — Это чего?! А?! Дорогу!

Крановщик — Ну ка, идите отсюда, пока целы!

Сварщик — Сынки! Оно вам надо, у рабочего человека последнюю копейку отнимать?!

Холодный (Прапорщику) — Вот именно об этих вот проявлениях я и говорил с Сергей Степановичем.

Прапорщик — Взвод!

Солдаты останавливаются.

Прапорщик — Учебное задание — рассеять и задержать мародеров! К бою!

Солдаты достают дубинки, перестраиваются в две шеренги и сцепляются руками по шеренгам, образуя строй

Прапорщик — Вперед!

Дойдя до группы рабочих, солдаты пинают их ногами, рабочие пытаются наступать, строй снова делает шаг вперед и снова пинает Рабочих. Так они двигаются к озеру, где солдаты пинками загоняют Рабочих в воду.

Из за спины Солдат показывается Букварь, затягивается и щелчком отправляет окурок в воду, целясь в Крановщика. Крановщик, стоя по пояс в воде, изумленно смотрит на Букваря

Букварь — Ну чо, мужики, взносы будем в профсоюз платить? Или на тот берег поплывем?

***

Проходная солевого завода. Ворота открыты, шлагбаум опущен.
Автомобиль Балдериса, с мигалкой на крыше, Водитель стоит у машины и разговаривает с Начальником охраны

Водитель — Какой номер?! Ты что, совсем рамсы попутал?

Начальник охраны — Нет номера в списке. Звоните директору.

Водитель — Ты дурак старый, я же самого директора везу!

Начальник охраны (свирепея) — Я тебе сейчас в лоб заряжу, самого отсюда увезут! На тачке! Понял?!

Начальник охраны делает пугающее движение, Водитель отскакивает в сторону

Балдерис, сидя в машине, набирает номер

Балдерис — Окотенков?! Бегом на проходную!

Закончив разговор, Балдерис достает травматический пистолет и выходит из машины

Балдерис (Начальнику охраны) — Ты что, быдло, не видишь, кто приехал?! А сливу в лоб хочешь?!

Начальник охраны смотрит на Балдериса, затем машет в сторону будки охранника ладонью

Начальник охраны — Не стрелять!

Дверь будки открывается, виден Охранник , он вооружен дробовиком и целится в Балдериса.

Балдерис смотрит на Охранника потом на Начальника охраны, прячет пистолет.

Появляется Окотенков.

Окотенков — Здравствуйте, Геннадий Геннадиевич! А мы уж заждались!(Начальнику охраны) Пропускай, пропускай!

***

По цеху идут Балдерис и Окотенков

Балдерис — Так, с этим все понятно. Как у вас получилась такая экономия электроэнергии? Практически, в два раза?

Окотенков — Да Вы же сами распорядились. Отход не выпаривать, а сливать рассолом в озеро (показывает на трубу).

Балдерис — Я? Вы что?! Вы в своем уме?!

Окотенков — Э-э.. Вроде пока ….

Балдерис — Запомните, Окотенков, я не то, что не мог издать противозаконое распоряжение, я в мыслях не мог представить, что можно сливать в озеро отходы производства! В мыслях! Ясно Вам?

Окотенков — А что же с ним делать?

Балдерис — Сушить и складировать! Складировать и сушить!

Окотенков — Снова территорию загромоздим, снова потом …

Балдерис резко останавливается, затем поворачивает к себе Окотенкова за рукав, резко, так, что на спине образуется прореха.

Балдерис —(тихо, глядя в глаза Окотенкову) Что неясно?!

Окотенков молчит

Балдерис — Ты здесь засиделся. Заскучал. Обратно не хочешь? Сутенером? А?! Что молчишь?

Окотенков — Нет.

Балдерис — Все упрощения с сегодняшнего дня — долой! Все по технологии и по закону! Зарплат в конвертах — не платить! Рассол не сливать! Готовую продукцию отпускать только по безналичному расчету!

Окотенков — Ясно.

Балдерис — Кто у тебя здесь охраной занимается?

Окотенков — Сорокин. Отставник. Ветеран.

Балдерис — К такой матери этого ветерана!

Окотенков — А с ним что не так?

Балдерис — Хозяина нужно знать в лицо! В лицо! И так инструктировать подчиненных! А то отгородился охраной, и думаешь, что отсидишься?!

Окотенков — Да не думаю я ничего такого. Было распоряжение — организовать охрану. Современную. Я и нашел, союз ветеранов локальных конфликтов, службу знают...

Балдерис — Здесь брать нечего! Соль да дерьмо! Разогнать всех, хватит и пенсионера с собакой! Ясно?

Окотенков — Ясно.

Балдерис — Ладно, пока вот этот комплекс выполни и будем дальше двигаться.

Окотенков — А можно поинтересоваться, почему вдруг такой разворот? На сто восемьдесят?

Балдерис — Ожидается крупная проверка. Комплексная. Кто то глаз положил на завод — нельзя давать повода.

Окотенков — Ну тогда понятно. А...

Балдерис — Что ещё?!

Окотенков — Так ведь денег не будет. Зарплату платить. А мы ещё новую котельную начали строить, фундамент вон заливаем.

Балдерис — Не будет — не плати.

***

Балдерис в автомобиле, набирает номер.

Балдерис — Андрюша? Да, это я. Ну что, я распорядился, с завтрашнего дня расходы будут расти.... Выполнят, куда денутся... Ну, а что эта баба? Ага, контакт есть. Ну, можно, думаю, приступать. Нет, охраны не будет, я отдельно распорядился...

***

Стройка, солдаты ломами кантуют сваи, копают, кипит работа. За работой наблюдают Прапорщик и Холодный. Холодный достает из сумки бутылку коньяка и две позолоченные сувенирные рюмки из охотничьего набора.

Холодный — Вы как?

Прапорщик — Запросто

Прапорщик берет рюмку, выпивают.

Холодный — Молодцы они у тебя. Звери!

Прапорщик — Стараются. Обед скоро.

Холодный — А чем ты их кормить будешь? Сухпаек?

Прапорщик — Кормить нечем. Я им бартер предложил.

Холодный — Какой бартер?

Прапорщик — Или обед и кросс вокруг озера, или без обеда и без кросса.

Холодный — Разумно.

Прапорщик — А хуле.

Холодный — И демократично.

Прапорщик — Так точно.

Холодный снова наливает.

***

Мокрые рабочие стоят группой за территорией стройки, в кустах, где проходило создание профсоюза.
Горит костер, у костра Букварь и Кубик, на земле перевернутая строительная каска

Букварь — Ну , кто первый? Давай, не стесняйся.

Сварщик — Наварил на двадцать тысяч.

Кубик — Двушку зашли.

Сварщик бросает в каску две тысячи.

Букварь — Присаживайся к костру. На, согрейся

Букварь наливает в кружку самогон из пластиковой бутылки, Сварщик выпивает.

Кубик — Следующий?

Механик сваебоя — Сорок тысяч заколотил.

Кубик — Четыре зашли и присаживайся.

Механик отсчитывает четыре тысячи, протягивает их Кубику

Кубик — Бросай в шапку, я денег в руки не беру.

Механик бросает деньги в каску, проходит к костру, Букварь наливает ему самогон в кружку

Кубик — Давай дальше, мужички.

Крановщик — Пятьдесят тысяч поднял.

Кубик — Пятерку выкашляй.

Букварь — Десятку!

Крановщик — Это почему десятку? С какого этого?

Букварь — За базар. Помнишь, там (машет в сторону стройки)? Поплывешь, мол, Букварь, на тот берег?

Крановщик — Да что, слово уже сказать нельзя?

Букварь — Можно! Сказал слово — доплати пятерку!

Крановщик сплевывает, отсчитывает десять тысяч.

Букварь — Держи, землячок.

Букварь наливает полную кружку самогона и протягивает Крановщику, тот выпивает одним махом.

***

Костер, рабочие разошлись, Кубик считает деньги

Кубик — Восемьдесят восемь штук .

Букварь — Неплохо. Хоть бизнес бросай.

Кубик отсчитывает деньги

Кубик — Надо этим занести

Букварь — Я если к ним ещё раз зайду, оттуда уже никто не выйдет.

Кубик — Бука, ну ты в натуре, как маленький. Затаил.

Букварь — Ну, не могу. Не могу я их видеть. Понимаешь, я на него смотрю, а вижу совсем другое.

Кубик — На кого него? Что другое? Понятней говори.

Букварь — Ну я на Ласту смотрю, и вижу как у него из носа отвертка торчит. Ручка только, из ноздри. И на Васькова так же.

Кубик — А у этого что торчит?

Букварь — Топор.

Кубик — Из носа?

Букварь — Из головы. Ближе к темечку.

Кубик — Я сам занесу. Я как на них смотрю — только хорошее вижу. Как они нам помогут гостиницу замутить.

Букварь — Значит, ты стратег. А я тактик.

***

Ворота стройки, подъезжает «Хаммер» Лазаревича, сигналит, ворота никто не открывает.
Из джипа выгружаются Васьков и Лазаревич

Васьков — (передразнивает Ласточкина) Кто охрану организовал? Кто пропускной режим соблюдает? Кто мудаков в охрану набрал?

Лазаревич проходит в калитку и мгновенно выбегает из нее

Лазаревич — Бежим! Бежим!

Васьков — Чего?

Лазаревич прыгает в джип и разворачивается, чуть было не сбив Васькова.

Васьков распахивает дверь джипа

Васьков — Сева, ты чего?

Лазаревич — Едем отсюда, там уже войска! Арест! Полиция!

Васьков — Я сейчас!

Васьков бежит к калитке, забегает в нее, в это время Лазаревич отъезжает.

***

Васьков у проходной стройки, солдат Запоев, на земле лежит Охранник.

Васьков — Это как понимать?!Ты кто такой, сынок?

Запоев — Учения. Проходи, не положено.

Охранник — Иван Семёныч! Спасай!

Охранник пытается встать, Запоев наступает на него, это не помогает, Запоев становится на Охранника двумя ногами

Запоев — Лежать! Отойти!

Васьков — Ну, раз учения, тогда понятно. (поворачивается к калитке, якобы уходить, и внезапно прыгает на Запоева, сбивая того с ног) Топтать?! Людей топтать?!

Васьков прижимает солдата к земле, тот пытается освободиться, в борьбу вступает Охранник, вдвоем они скручивают Запоева.

Васьков (запыхавшись) — Здесь что было? Это кто?

Охранник — Не знаю. Их там — туча! (показывает рукой в глубину стройки)

Раздается милицейская «крякалка» Охранник открывает ворота, заезжает машина Ласточкина. Сзади к ней прикреплен прицеп, в прицепе бухты колючей проволоки.
Ласточкин выходит из машины, нос у него распух и посинел после драки с Букварем, видны следы зубов.

Ласточкин — . Что это у вас тут? И это вон что такое лежит?

Охранник — Напали. Их там рота. В форме!

Ласточкин — Почему не доложил?

Охранник — Так скрутили же. Вот этот, сука, телефон забрал.

Ласточкин — Это хорошо, раз забрал. Забрал телефон — теперь в тюрьму сядет. Сейчас организую...

Ласточкин звонит по телефону

Ласточкин — Андрюшка! Привет! Как Таня? Да где ж рано, обед скоро! А, ты в ночь дежурил. Ну прости, прости старика. Тут у меня неприятности. Маленькие. Да, ерунда. Банда какая то стройку захватила.. Ага. Вроде нет. Без бород. Сейчас узнаю.

Ласточкин (солдату Запоеву) — Эй, ты! Тут спрашивают — ты чеченец?

Запоев — Осетин! Развяжите меня, я за Убейкобылой сбегаю!

Ласточкин (в трубку) Осетины. Ну да, один хер. Какой — то Убейкобылы банда. Ага, сынок, давай, давай. Жду.

Васьков- Да какая банда? Учения у них . (Запоеву) Ты вообще кто, сынок?

Запоев — Рядовой Запоев.

Васьков — Какой ты армии рядовой? Нашей хоть?

Запоев — Нашей.

Васьков — Так чего ж ты на пожилого человека ногами встал? Тебя этому командиры учат?

Запоев — С целью принудить...принудить к лежбе...

Васьков — К чему?

Запоев — К лежанию! С целью обездвижить задержанного!

Васьков — Ебать.

Ласточкин — Ты с ним не разговаривай.

Васьков — Чего это?

Ласточкин — Сейчас ОМОН приедет, по другому с ним поговорит. Неинтересно будет, если он нам все расскажет, не дожидаясь ОМОНа. (резко кричит, так что Васьков отшатывается) За что ж ему тогда печень отбить?! А?! Ребра ломать?! Почки отбить?!

Васьков —(отступая от рассвирепевшего Ласточкина)- Ты это... Тормози...

Ласточкин подбегает к лежащему Запоеву — Сколько вас? Кто командир? Оружие?

Запоев — Прапорщик Убейкобыла! Да вот он, в кармане, этот телефон! Я не забрал, я изъял!

***

У ворот останавливается автозак, из него выскакивает группа омоновцев, с автоматами, в масках, с собакой.

Андрей, сын Ласточкина, командует

Ласточкин — А-а, сынок! Быстро вы!

Сын — Потом! Сколько их и где укрылись?

Ласточкин — Взвод. Там, роют.

Сын — Укрепления?

Ласточкин — Не. Просто копают, сваи тягают. Мы уже разобрались.

Сын — Папаша, ты чего?! Я людей поднял, получается ложный вызов?! Да ещё в выходной!

Лазаревич (прятавшийся до этого за спинами омоновцев) -Мы готовы оплатить ложный вызов.

Сын (не глядя, протягивает руку назад, хватает Лазаревича и вытаскивает его из-за спины) — Представьтесь пожалуйста!

Лазаревич — Лазаревич. Всеволод.

Ласточкин — Это наш коммерсант.

Лазаревич — Что значит ваш коммерсант? Это вы мой председатель кооператива!

Сын — Ложный вызов оплачиваете?

Лазаревич — Несомненно, конечно!

Ласточкин — Ну, раз оплачивают, сынок, надо бы и что?

Сын — Отметить?

Ласточкин — Дурак! На День милиции отметишь! Надо порядок навести!

Сын — Это мы запросто. Вперед!

Омоновцы убегают в глубину стройки.

***

Убейкобыла, уже изрядно пошатываясь от выпитого, строит солдат.

Прапорщик — Становись!

Солдаты разбирают сложенные бронежилеты, каски, дубинки и становятся в строй.

Прапорщик — Товарищи, мля, солдаты, и товарищи, мля, сержанты! Вы наверное, не знаете, что, мля, мы уже свою задачу выполнили. Или знаете?

Голос из строя — Хватит млякать, кусок!

Прапорщик — Это кто сказал?! А, кто бы не сказал — какая, мля, разница. Ты, салага, послужи с моё, мля. Я мля, ещё Белый дом штурмовал. Два раза.
Так вот, солдаты и сержанты. Сейчас мы поедем в часть. Но мы не можем приехать с пустыми руками! Это не по нашему, мля, без трофеев!

В строю смех

Прапорщик — Кто чего то нашел? Избуров?

Сержант Избуров — Бетономешалка там, бесхозная практически, стоит

Прапорщик — Не. Крику будет. Краска, цемент?

Избуров — Нет ничего.

Прапорщик — Мля, что я ротному скажу? Что сам мудак и солдаты у меня мудаки?

Голос из строя — Ломы есть. И лопаты.

Другой голос — Два топора. Ведра ещё почти новые. Мля.

Смех

Прапорщик — Найденный инвентарь взять, мля, с собой.

С криком «Брось оружие! Ложись!» к Убейкобыле сзади подбегает Сын Ласточкина и бьет его по голове прикладом.
Прапорщик сгибается от боли, приседает, потом внезапно делает кувырок вперед и вскакивает.

Убейкобыла — Взвод! Бей пидорасов!

Солдаты бросаются на омоновцев, завязывается массовая жестокая драка.

Убейкобыла с лопатой врівается в строй омоновцев, те сбивают его с ног, солдаты освобождают Прапорщика, тот поднимается и снова ведет солдат в атаку.

Прибежавшие за следом за ОМОНом Васьков, Лазаревич, Охранник и Ласточкин издали смотрят на побоище.

Васьков (Охраннику) — Огнетушитель, бегом!

Охранник убегает

Лазаревич — Звоните пожарным!

Ласточкин — Нахрена?

Лазаревич — Милиция уже приехала, кого ещё вызывать?

Васьков — Скорую бы надо. Ну, где он ?!

Подбегает Охранник с огнетушителем

Васьков — Сейчас разольем!

Ласточкин — Не надо!

Лазаревич — Да как не надо?! Смотрите, что творится!

Васьков включает огнетушитель и бросается в гущу драки

Немедленно омоновец отнимает у него огнетушитель а солдат дает Васькову пинка, драка продолжается, Васьков вылетает из толпы, его ловят Ласточкин и Лазаревич, вслед летит огнетушитель испускающий струю пены, попадает Ласточкину по голове, тот падает.

***

Ласточкин открывает глаза. Кроме носа у него опухло все лицо, глаза, на лбу шишка.

Ласточкин — Я же сказал - «Не надо!». Долбаки вы штатские! Устанут — сами упадут.

***

Стройка. ОМОН и солдаты стоят двумя группами друг напротив друга. Все избиты, порвана форма, скулит овчарка, ей тоже досталось.

Убейкобыла с окровавленной головой, его придерживают под руки два солдата, сами едва стоящие на ногах. Напротив него стоит Сын Ласточкина у него повреждено лицо, рука и нога, его придерживает омоновец.

Сын — Вы, уроды, вы кто такие?

Прапорщик — Мы спецназ. Че, не понял ещё?!

Сын — Мы милиция. ОМОН. Сядете все.

Прапорщик — На одной зоне сидеть будем. Я тебе и там харю начищу.

Сын — Сопротивление законным требованиям милиции ...

Прапорщик — Препятствование боевой учебе войск...

Прапорщик достает из планшета тетрадь, показывает Сыну, потом показывает личный жетон офицера.

Прапорщик — Видишь? План занятий. Расписание. Сука, голову мне пробили, теперь два дня болеть будет.

Сын — Мало дали. У меня нога не сгибается.

Прапорщик — А не суй её, куда ваша сука(кивает на овчарку) хер не совала.

К парламентерам подходят Ласточкин, Васьков и Лазаревич.

Лазаревич — Господа! Думаю, нам стоит обсудить все случившееся в более спокойной обстановке. Там сейчас стол накроют.

Сын — Я с этим козлом пить не буду!

Прапорщик — И правильно. Я и без тебя выпью.

Ласточкин — Сынки! Нечего вам делить. Тем более, что я сейчас наберу полковника Деревянко...

Прапорщик — И доложи ему, дед, что у меня пять «300»-тых. Пусть полк поднимает, а то здесь мятеж. На отдельно взятой территории. Да я сам сейчас доложу.

***

Стол перед бытовкой, за столом Прапорщик, Сын Ласточкина, несколько сержантов и несколько омоновцев, Васьков, Ласточкин, Лазаревич. На столе только водка и хлеб.

Лазаревич — Думаю, этот прискорбный инцидент ни в коем разе не повлияет на то безграничное уважение, которое мы испытываем к нашей доблестной армии...

Сын Ласточкина — Чего?

Лазаревич — и милиции! Давайте за это поднимем...

Все выпивают не дожидаясь окончания тоста.

Прапорщик — Я как объясню ротному, откуда столько битых? А? Мне чего ему сказать? Упали всем взводом? С лестницы?

Васьков — Зачем с лестницы. Преодолевая чего — нибудь, упали. В овраг, например.

Сын Ласточкина — Мне тоже отчитаться придется. Травмы есть, а задержанных нет.

Ласточкин — Ну задержанные - это такое. Наловите по дороге.

Прапорщик — Это там что в прицепе?

Ласточкин — Колючка. Укрепить периметр.

Прапорщик — Две бухты.

Ласточкин — Э-э...

Прапорщик — Что э?! Ты что, дед, хочешь, чтобы его (показывает на Сына ) за такой же держали?

Ласточкин — Хер с вами. Забирайте.

***

Солдаты грузятся в кузов, Прапорщик жмет руку Сыну Ласточкина, затем садится в кабину. «Камаз” уезжает.

Сын Ласточкина — Папаша!

Ласточкин — Что?

Сын Ласточкина — Ну, мы поехали. Где там компенсация?

Лазаревич передает Ласточкину конверт, тот передает его Сыну.

Сын — Будьте здоровы. Звоните, если что.

Сын Ласточкина идет вместе с остальными омоновцами к своему грузовику.

Сын — Мля. А где колесо запасное?

Омоновец — Только что было. Эти, вованы, наверно, отвинтили.

Сын Ласточкина — Догнать! Добить эту кобылу!

Омоновцы грузятся в автозак и отправляются в погоню.

***

Васьков, Лазаревич и Ласточкин в бытовке, допивают водку.

Лазаревич — Если так пойдет дело, мы не выстроимся .Я только что отдал сорок тысяч вот этим (указывает на Ласточкина)

Ласточкин — Кому это этим? Да я тебя что, за язык тянул?

Лазаревич — Как то же нужно было решать вопрос? Ты зачем их вызвал?

Ласточкин — Вызвал, потому что...

В дверь стучат, затем входит Кубик.

Кубик — Привет начальству(приподнимает несуществующую шляпу, к Васькову ) А бугорку — здрасьте!

Васьков — Привет! Слушай, вы где были?

Кубик — Как всегда. Где надо. А чего?

Васьков — То от вас проходу нет, то не найти. Ты что, не знаешь ничего?

Кубик — Нет.

Васьков — Холодный привел роту спецназа, избили рабочих, охрану избили. А вас, например, не было!

Лазаревич — Председатель ОМОН вызвал. Едва отмазались от них.

Кубик — А чего вы ещё от него ожидали? Он что, когда то по другому поступал? Мент есть мент.

Ласточкин — Свинцицкий, критиковать каждый может. Ты бы что на моем месте делал? А?

Кубик — Повесился бы. .

Лазаревич — А в самом деле. Что бы Вы сделали на месте председателя?

Кубик — Солдат как бы прогнал?

Лазаревич — Именно!

Кубик — Грузовик бы ихний поджег. Пока они работяг били.

Ласточкин — А без поджога?

Кубик — А без поджога- уехал бы на нем. Пока они тут охрану ...И на запчасти.

Лазаревич — Хм. А Вы не хотите принять участие в работе правления?

Кубик — Ну, наливай.

Васьков наливает Кубику, выпивают.

Кубик — Я вам тут принес кое что.

Васьков делает страшные глаза, Ласточкин отворачивается.

Лазаревич — Ну-ка, позвольте... Деньги!

Кубик — Ага.

Лазаревич — Это что за деньги? Ваня?

Васьков — Да не успел тебе сказать. Тут они с Букварем профсоюз организовали.

Лазаревич — Очень интересно.

Васьков — Вобщем, бери себе третью часть.

Лазаревич — А почему третью?

Васьков — Тебе, мне и ему (кивает в сторону Ласточкина)

Ласточкин — За проволоку мне возместите. Я за собственные деньги покупал.

Кубик — Ты за свои спичек коробку не купил. Ни разу в жизни..

Лазаревич — Может быть, сначала возместите мне сорок тысяч? Что я ментам отдал?

Кубик — Ну вы тут без меня разберетесь, что куда. Я вам передать хотел. От профсоюза.

Все замолкают и заинтересованно слушают.

Кубик — Профсоюз вот чего думает. Если вы ещё раз ментов сюда наведете, или ещё кого, то денег больше не будет. Ясно?

Лазаревич — В целом наши интересы совпадают с профсоюзными.

Васьков — Свои люди, Кубик. А менты - это так. Ошибка вышла.

Кубик — Ну, давайте на коня, да я побежал.

Ласточкин наливает Кубику полный стакан.

Ласточкин — Пей, конь.

***

Кабинет Окотенкова, Окотенков и Самосел

Окотенков — В общем я подсчитал, Тарас Иванович — по новым правилам нам работать два месяца

Самосел — И котельную не выстроим.

Окотенков — Мне кажется, надо готовить себе запасной аэродром.

Самосел — Я думал, у Вас здесь запасной...

Окотенков — Я так тоже думал. Не знаю, что теперь делать — если работать честно, у нас себестоимость выше отпускной цены.

Самосел — Укропная хорошо идет. Народ хвалит, особенно водители.

Окотенков — Все равно — через два месяца зарплаты не будет.

Самосел — Тут у меня одна мысль есть.

Окотенков — Делись, Тарас Иваныч!

Самосел — Вот что моей на работе подарили

Самосел достает из кармана спецовки красивую упаковку с надписью «Соль Мертвого моря для ванн»

Самосел — Я на анализ давал, в лабораторию нашу.

Окотенков — И что?

Самосел — Тройной одеколон для запаха, и наш отход. Совпадает по составу.

Окотенков — Погоди, погоди, Тарас Иваныч... Это, значит, мы можем отход не накапливать, а сбрызнув одеколоном...

Самосел — Продать только некому.

Окотенков — Ты мне наладь производство! А продать я найду! Это мы двух зайцев...

Самосел — И на зарплату деньги будут.

Окотенков — На чью зарплату?

Самосел — Как, на чью? (обводит рукой по кругу) Заводчанам.

Окотенков — Хорошая идея. Только... (смотрит на потолок) Кондрата вашего вспомнил. Только это путь неверный. В принципе. Не по пути нам с Кондратом.

Самосел — А верный какой?

Окотенков — А верный — Это нам с тобой на зарплату. А про рабочих пусть у начальства голова болит. У Балдериса, например.

Самосел — А если он узнает?

Окотенков — Не узнает. Он здесь пять раз был — на третий раз его уже все возненавидели. Некому донести.

Самосел — Сложный он человек.

Окотенков — Я вот что скажу, Иваныч —не будет он здесь работать, Геннадий этот. Загубит завод и снова продадут. Давай денег заработаем, да и гори этот завод синим пламенем?

Самосел — Желтым.

Окотенков — Почему желтым?

Самосел — Натрий. Желтое пламя дает. Синее пламя-медь. И Газпром..

Окотенков — Да и гори он желтым пламенем.

***

Лищинер и Неизвестный, каюта яхты.

Лищинер — И что у вас думают? Надолго это все?

Неизвестный — Ненадолго. Нефти все меньше, цена растет, ну кто же будет с этим мириться?

Лищинер — Так чего же следует ожидать? Очередная война?

Неизвестный — Война и так не прекращается. Но уже и она не спасает.

Лищинер — Ну, а что? Что будет?

Неизвестный — Не имею права. Совершенно секретная информация.

Лищинер — Ну как же это не имеете? Я ведь депутат, член комиссии. Мне то можете сказать, хотя бы в общем?

Неизвестный — Скажем так, за границей уделяют повышенное внимание альтернативным источникам энергии.

Лищинер — Вот так новость (смеется). Да они этому уделяют внимание полвека.
Полвека уделяют, а результата нет.

Неизвестный — Есть результат. Не могу точно сказать, какой. У нас ведь тоже не все черным по белому — общая картина только понятна. С вероятностью шестьсот тысячных. А точного понимания нет, много дезинформации.

Лищинер — Вероятность шестьсот тысячных. Это половинная вероятность?

Неизвестный — Немного больше.

Лищинер — Понятно, понятно. Или да, или нет. Ну хорошо, а что взамен, с половинной вероятностью?

Неизвестный — Вода. Разложение воды на кислород и водород.

Лищинер — Электролизом?

Неизвестный — Не совсем. Сложный процесс, пока нет данных. Из расходных материалов — вода и соль, хлористый натрий.

Лищинер — Соль?

Неизвестный — Да. Также присутствует катализатор, по одним данным — на основе ртути, по другим — кадмия. Есть данные, что задействован индий, но это маловероятно.

Лищинер — Вода и соль... То есть — можно заправлять морскую воду? Прямо морскую воду?

Неизвестный — Соль должна быть химически чистой. Это достоверные сведения.

Лищинер — Вода и соль...

В кабинет, где происходит разговор заглядывает Надежда, новая пассия Лищинера.

Надежда — Мальчики, мы вас там ждем! Вы идете? Марек?

Лищинер — Лола, погоди, мы беседуем.

Надежда закрывет дверь.

Лищинер — А скажите, у нас в стране ведутся работы в этом направлении?

Неизвестный — Насколько я знаю — нет. Мы же экспортеры. Пусть импортеры думают.

Лищинер — Да, здесь Вы, как всегда, правы. Пусть они думают, им нужнее.

***

Кабинет Лищинера, Лищинер и Помощник.

Лищинер — Итак, суммируем.

Помощник — На фоне общего снижения стоимости ресурсов наблюдается подорожание поваренной соли. В настоящее время говорить о резком подорожании нет оснований, тренд роста постоянный.

Лищинер — Кто закупает?

Помощник — Европа, Япония, Соединенные Штаты.

Лищинер — А Азия? Китай?

Помощник — Нет данных.

Лищинер — И как по твоему, что они солить собрались, японцы с европейцами?

Помощник — Понятия не имею.

Лищинер — Ты про альтернативные источники энергии что-нибудь знаешь?

Помощник — Ветровая, геофизическая, приливная...

Лищинер — Стоп, стоп. Это все знают. Не слышал — генератор водородный?

Помощник — Пока не решается этот вопрос. По крайней мере, в открытых публикациях не встречал ничего.

Лищинер — В открытых публикациях ничего и не будет. Искать нужно среди сумасшедших.

Помощник — Среди кого?

Лищинер — Знаешь, есть такие люди, сумасшедшие изобретатели. Вот ты про Кибальчича слышал?

Помошник — Кибальчича?

Лищинер — Полностью сумасшедший был человек. А изобрел запал Кибальчича. Взорвал царя. Иди, ищи... И ещё. Что там наша Лола?

Помощник — Не знаю. Не связывался.

Лищиинер — Свяжись. Я номер сменил, интернетом не пользуюсь, а ты как раз узнай — что там она. Сколько ей ещё учиться осталось?

Помощник — Месяца два.

Лищинер — Свяжись. Как там, да что там. Родина своих дочерей не бросает.

***

Столовая в доме Шахбазова. Огромный стол, заставленный едой, на стене портрет самого Шахбазова на коне, с саблей. На других картинах — семья Шахбазова, жена Залина и четыре дочери, все в виде древнегреческих богинь, украшенных золотыми ожерельями.
Потолок тоже золотой, вообще в интерьере много золота и сверкающих фрагментов.
Шахбазов сидит во главе стола, смотрит телевизор, жена и дочери сидят за столом, завтракают.

Шахбазов — Все на озере хорошо, только соседи плохие.

Залина — А кто там у нас соседи?

Шахбазов — Саруханян

Залина — Ай-яй-яй.

Шахбазов — Исакашвили.

Залина — Ай, как нехорошо.

Шахбазов — Забор построю — вообще их видеть не буду.

Залина — А может помиришься с ними и будем как все жить?

Шахбазов — С кем?! (кричит) С кем там жить? Это проходимцы! Один за десять сантиметров земли склоку устроил, второй сволочь, мошенник, про третьего вообще говорить не хочу. Знаешь, как я здесь мучаюсь? (Дочери) Соль передай

1-я дочь передает соль, Шахбазов солит еду и передает солонку обратно.

4-я дочь — Мне передай соли.

1-я дочь передает солонку 2-й, та, увидев, что 3-я уронила вилку и полезла за ней под стол, сыпет ей соль в стакан с апельсиновым соком, передает 4-й.

Залина — Ты что, с нами мучаешься?

Шахбазов — Молчи! Я человек простора. Мне вообще соседей никаких не надо, год бы их не видел, десять лет, сто лет!

3-я дочка пьет соленый сок, выплевывает.

3-я дочка — Мама а она мне соль насыпала !

2-я дочка — А ты видела? А ты видела?

1-я дочка — Замолчите!

Залина — Я вот сейчас вам покажу! Что вы делаете?!

Шахбазов — (перекрикивая) Мужчина должен жить на просторе. Если мужчина не может выйти на улицу и увидеть как солнце садится — зачем ему жить?! А?!

Залина — А кто тебе мешает солнце видеть?

Шахбазов — Кто? Ты ! И они! Все мешают! Каждый день! Для кого я все это делаю? Для чужих людей! Для зятей каких то, будь они прокляты!

Залина — Да что все? Слушай что с тобой?!

Шахбазов — Ну ничего. Только построюсь — все туда переедете. Нечего здесь сидеть, а там будете работать, туристов принимать. И места там достаточно, чтобы спрятаться. Я засыпаю — вы кричите, я просыпаюсь — вы кричите, я ухожу — один скандал, прихожу — другой скандал! Как вы живете?! А?!

Залина — Ну как я детям рот закрою? Они же дети!

Шахбазов — Дети! Было бы у меня четыре сына — весь мир бы у моих ног лежал бы.

Залина — Извини, что только четверых тебе родила.

Шахбазов — Ладно. Поеду я на стройку. А вы подумайте, как так можно — ни секунды покоя, ни минуты. И так двадцать лет! Двадцать лет!

1-я дочка — Папа, мне только шестнадцать!

Шахбазов — Именно! Шестнадцать! Поэтому — молчи, когда отец говорит!

***

Стройка, невдалеке от ворот небольшой ларек с надписью — СТРОЙМАТЕРИАЛЫ
В витрине выставлены молотки, отвертки, перфораторы.

К ларьку подходит Саруханян

Саруханян — Гвозди есть?

Продавщица — Вам какие?

Саруханян — Пятидесятку. Десять штук.

Продавщица — Сто рублей.

Саруханян (кричит) — Сколько?! Сколько ты сказала?

В этот момент мимо Саруханяна проходит Шахбазов, демонстративно затыкает уши

Саруханян отворачивается от продавщицы и хватает Шахбазова за руку

Саруханян (кричит) - Смотри, иди сюда! Смотри — она один гвоздь за десять рублей продает! Ты видишь?! Слушай, что она делает?!

Шахбазов — Что ты кричишь?! Не покупай у нее! Езжай на рынке купи

Саруханян — Бензина больше сожгу! Мне десятка не хватило.

Шахбазов — Ну так что ты от меня хочешь?

Шахбазов вырывается и убегает.

Саруханян — Нет, ну ты посмотри..

Подходит Клейст.

Саруханян — А-а , Фима. Здравствуй, Фима! Слушай, это твой киоск?

Клейст — Магазин. Мой.

Саруханян — Слушай, Фима, а почему у тебя гвоздь стоит десять рублей?

Клейст — Понятия не имею. Сейчас. (продавщице) Таня, почем у нас гвозди?

Продавщица — До десяти штук — по десять рублей, от десяти до двадцати — по восемь, от двадцати...

Клейст — Ну вот, видите. Берите двадцать штук.

Саруханян — Так мне надо десять! Подожди, подожди... Не мне одному надо. И восемь рублей — что это за цена?! Фима, ты специально так рассчитал?

Клейст — Что именно - специально? Разницу между розницей и оптом понимаете? Впрочем. По соседски. (продавщице) Таня, дай мне десять гвоздей

Продавщица передает Фиме гвозди, тот с поклоном вручает их Саруханяну

Клейст — Вот. Подарок от магазина. Приходите ещё.

Саруханян — Слушай, ты что, издеваешься?

Клейст — Не нравится — не берите.

Саруханян сплевывает под ноги Клейсту и уходит.

Клейст — Вот такие люди. Практически везде, везде. Таня, ну что у нас?

Продавщица — Вечером все будет, подходили уже.

***

Офис Васькова, Васьков и Лазаревич

Васьков — Сева, ну надо что — то с ними сделать. Не можем мы без документов работать. Вон уже все строятся, пора коммуникации выводить. Без документов мы ни к водопроводу не подключимся, ни к электричеству.

Лазаревич — Странно. Но там же есть и вода и свет?

Васьков — Есть то оно есть, но если поймают...

Из приемной раздаётся шум, голос Марины

Марина — Да мне все равно, кто вы такие! Да мне плевать! Люди!!! Милиция!!!

Раздается шум потасовки, крики «Куда, сука! Стоять! Укусила!!» и крик Марины

Марина - Я тебе не палец, я тебе все откушу! Пусти, гад!!!

Васьков и Лазаревич не сговариваясь, выпивают налитый в рюмки коньяк и встают из — за стола.
Дверь распахивается в кабинет вламываются люди в масках и с автоматами.

Командир людей в масках — Всем сесть! Милиция!

Лазаревич (Васькову) — Ты про это сейчас говорил?

***
Васьков и Лазаревич скованные наручниками друг с другом сидят посреди кабинета на стульях, в кресле Васькова сидит Командир людей в масках.

Командир — Дела ваши совсем незавидные. Документов на строительство нет, землеотвода нет, регистрации кооператива нет — в целом, потянет все это на пять лет. С конфискацией, разумеется. Ну и за покусанного сотрудника ответите.

Лазаревич — Документы мы все предоставим в течении недели.

Командир — Уже не мне.

Васькв — А кому?

Командир — Ты дурака то не включай! Следователю!

Лазаревич — Вы же просто не понимаете, что делаете! Мы практически с нуля, с голого места строим здесь, у нас, практически на свалке — курорт федерального значения! Понимаете?! Это частный по форме но огромной общественной важности по содержанию проект!

Командир — Все сказал?

Лазаревич — Нет!

Комадир — Не важно. Без вас достроим. Закон есть закон. И нарушать его никому не позволено!

Васьков — Виноваты. Понимаем.

Командир — А виноваты — значит, отвечайте!

Васьков — Отвечаю в сто тысяч.

Командир — Хм. Ты? (обращается к Лазаревичу)

Лазаревич — Я пас.

Командир — В тюрьму поедешь.

Лазаревич — Два участка.

Командир — Прямо на берегу.

Лазаревич — Нет уже на берегу.

Командир — Понятно. Там у вас подключение незаконное, к водопроводу. И к электричеству. Пересчитаем ущерб— десять лет. С конфискацией.

Лазаревич — Хорошо, будет у воды.

Командир — Три дня.

Лазаревич — Хорошо. А вы можете, раз мы договорились, прямо сейчас уйти?

Командир — Конечно. Это у вас что в бутылке? Контрафакт?

Командир берет бутылку, наливает в рюмки , передает их Лазаревичу и Васькову, затем снимает маску, у него страшное, дикое, свирепое лицо. Командир берет бутылку и чокается бутылкой с Лазаревичем и Васьковым.

Командир — Ну, будем!

Лазаревич и Васьков выпивают, Командир выпивает остатки из бутылки, снимает наручники и выходит из кабинета

***

Васьков и Лазаревич в кабинете.

Васьков — Теперь ты понял, зачем они маски носят?

Лазаревич — Понял. Из гуманности. Слушай, Ваня, а где мы им участки возьмем?

Васьков — А хер его знает? Ты о чем думал, когда обещал?

Лазаревич — О встрече сегодняшней.

Васькв — Какой встрече?

Лазаревич — Через десять минут, из Москвы приехали. С утра звонили, хотят крупный отель у нас строить.

Дверь открывается, заходит Марина.

Марина — Тут пришел какой — то. Говорит, договаривался.

Лазаревич — Марина, нельзя ли повежливее с посетителями? Он же все слышит.

Марина — А я чего сказала? Вечно вы ко мне придираетесь. Он там сидит в уголке, смирный. Его эти придурки напугали.

***
Ольга и Настя, любовница Гвоздикова.
Они сидят в кафе, пью коньяк, смешивая его с Кока-колой.

Настя — Нет, ну а что? Мне что в этой дыре делать?

Ольга — Ну да. И не говори.

Настя — Ты хоть училась. А я? Ну куда мне сейчас податься? На заправку, пистолет вставлять?

Ольга — Ну, поехала бы куда — нибудь. В Москву.

Настя — Да предлагает один тут. Думаю.

Ольга — И что вы там с ним в Москве делать будете?

Настя — Я то найду что. А что он — не знаю, да устроится. Там тоже, небось, грамотных людей не хватает. А у тебя что? В личной жизни?

Ольга — Да тоже есть один. Обещает. А так — ничего особенного.

Настя — Все они обещают. Пока пистолет из бака не вынут

Смеются.

У Насти звонит телефон, она снимает трубку.

Настя — О, привет! В кафе. Да, а что? Завтра? Могу. Кого? Нет у меня никаких подруг! Ещё друга попроси найти! Совсемь стыд потерял... А-а. Очень серьезный? Ну я спрошу. Ага, давай завтра! Ну цьомики!

Настя прячет телефон в сумочку.

Настя — Видишь, подругу просит привести. Только я приводить не хочу. Все суки, и мужики и тёлки. Сегодня подруга а завтра он на ней женится. Слушай...

Ольга — Что?

Настя — А ты не хочешь со мной сходить?

Ольга — Ну я даже не знаю. Посидеть только недолго.

Настя — Правильно. А потом пойдешь в туалет — и на выход. Я сто раз так делала .Завтра. В три часа дня.

Ольга — А чего так рано то?

Настя — Он жене врет, что на работе задерживается, пока туда — сюда , вот тебе и вечер.

Ольга — Позвонишь?

Настя — Конечно. В два часа.

Ольга — Хорошо, я тогда с работы отпрошусь.

***

Кабинет Васькова. Васьков , Лазаревич и Москвич. Васьков и Лазаревич стоят за спиной Москвича, тот сидит перед ноутбуком, на экране — огромная современная гостиница.

Москвич — Следует понимать, что этот проект типовой, разумеется, мы должны будем сделать привязку к местности.

Васьков — Нельзя такие высокие строить. Не положено, у воды — не больше двух этажей.

Москвич — Думаю, мы сможем надавить из Москвы на местные власти. Сделают для нас исключение.

Лазаревич — А вот это что?

Москвич — Это волнорез. Он же пирс для яхт и других малых плавсредств.

Васьков- Да у нас ни рыбы ни птицы в озере нет. Неинтересно плавать.

Москвич — Думаю, этот вопрос специалисты решат. Вам то какая разница, мы же за свои средства будем набережную обустраивать.

Лазаревич — Конечно, конечно. Хозяин — барин. Но вы же перекроете всем остальным выход к воде.

Москвич — Хотелось бы, если такое возможно.

Васьков — Невозможно.

Лазаревич — Ну, почему же. Можно что — то придумать. Частная набережная и рядом — общественная.
Москвич — Ну да. Элит зона и просто премиум класс.

Васьков — Зона Элитзона.

Москвич — Ну или ВИП престиж зона. Можно что — нибудь придумать. Так можно ли посмотреть на ваш генплан?

Лазаревич — Можно. Вот он.

Лазаревич достает лист бумаги с планом строительства, участки заштрихованы разным цветом.

Москвич — У вас ведь нет участков на берегу. Точнее — все заняты.

Васьков — Ну не на самом берегу. Для вас что, играет роль пятьдесят метров?

Москвич — Простите? Именно это и является главным условием нашего сотрудничества — береговая линия. Вот видите — от каждого окна пластиковый желоб?

Васьков — Ага. И нахер?

Москвич — У нас клиника косметической медицины. Космические технологии. Липосакция, озонотерапия, дробление жировых сгустков, специальные диеты. Приезжает на лечение простой американец, в депрессии, сто двадцать килограмм веса, склочный и нервный, а уезжает — типичный европеец. Подтянутый, стройный, веселый.

Васьков — Желоб нахер?

Москвич — Да чтобы пациент прямо из номера по этому желобу в озеро скатывался. Неужели не понятно? Шоковая терапия, все процедуры — в виде игры.

Васьков — Понятно. Ну я что. Я могу свой участок уступить.

Лазаревич — И я. Видите, вот, малиновым заштриховано.

Москвич — Этого мало. Нам нужна полоса в девяносто метров.

Лазаревич- Да у нас вся ширина сто метров.

Москвич — Наши интересы неизменны и не обсуждаются — нужно именно на берегу и именно столько, сколько я сказал.

Васьков — Хорошо. Завтра все порешаем.

Москвич — Я не рассчитывал до завтра здесь оставаться, я понял, разговаривая с Всеволодом Азраиловичем, что берег свободен.

Лазаревич — Вы переночуйте в гостинице, а завтра все и подпишем. Кстати, я не помню, говорил ли я Вам, что у нас здесь есть особые условия?

Москвич — Однозначно-нет. Ни о каких особых условиях Вы мне не говорили.

Лазаревич — Ну Вам, как крупному клиенту значительные скидки сделаем.

Москвич — Спасибо

Лазаревич показывает две растопыренные пятерни, затем сжимает их в кулаки и снова показывает пятерни.

Москвич — Простите?

Васьков — Распоряжусь, чтобы Вам гостиницу забронировали.

Васьков выходит из кабинета

Лазаревич — Двадцать тысяч

Москвич — Всего?

Лазаревич — Нет. Кроме всего прочего — двадцать тысяч наличными.

Москвич рассматривает Лазаревича, затем вежливо улыбается.

Москвич — Меня предупреждали, что на периферии ещё сохранились кое где анахронизмы.

Лазаревич (свирепея) — Да, кое где сохранились. Так что? Будете участвовать?

Москвич — Понимаете, политика нашей компании не предусматривает ни расчетов наличными, ни переговоров о таких расчетах...

Лазаревич — Вы поездом приехали?

Москвич — Самолетом.

Лазаревич — Тогда нужно спешить, через два часа регистрация закончится

Москвич — Не понимаю. Мы хотим вложить порядка двух миллионов долларов, а Вы выдвигаете требова...

Лазаревич — Не будет двадцатки — не будет ничего.

Москвич — Мне нужно проконсультироваться. Я … я не готов.

Лазаревич — Будете готовы — милости просим.

Москвич встает, закрывает ноутбук, в наступившей тишине слышен голос Марины

Марина — Снежана, ты меня слышишь или нет? Да, один номер. А я знаю, двуспальный или нет. Сам то он чёрт один, но может найдет себе какую то, в баре. А я знаю? Да и вообще, на пидора похож. Ага, значит, давай односпальный. Нехер баловать.

***

Шахбазов, Саруханян и Шалва кладут шлакоблоки, стоя на лесах.

Саруханян — Отлично получается. Вот, думаю, ещё ряд и хватит?

Шахбазов — Хватит. И так самый высокий гараж будет

Шалва — Я бы ещё ряд положил. Чтобы потом не перекладывать.

Саруханян — Хорошо. Ещё два ряда и крышу делать будем.

Шахбазов (Саруханяну) Ты из чего крышу делать собрался?

Саруханян — Шиферную.

Шахбазов — Тогда я отдельно сделаю. Металлочерепица.

Саруханян — Зачем тебе в гараже металлочерепица?

Шахбазов — Красиво. Я в каталоге видел — какой хочешь цвет. Хочешь серебряный, хочешь — золотой. Золотую сделаю

Шалва — Я мягкую кровлю сделаю. Меньше возни.

Саруханян — Ясно. Ну тогда докладываем камень, а крышу каждый сам по себе будет. Слушайте, а чего Фима отказался гараж строить?

Шалва — Дурак потом у что.

Шахбазов — Выгоды своей не видит.

***

Лазаревич и Васьков в кабинете. Васьков достает из сейфа бутылку коньяка.

Лазаревич — Ну, что будем делать?

Васьков — С кем?

Лазаревич — Со всем этим.

Васьков — Понятия не имею.

Лазаревич — Если два участка у воды отдать этим сволочам, то мы без своих участков остаемся.

Васьков — Новые себе возьмем. У нас половина территории не распродана.

Лазаревич — Ну, а если отдать москвичам весь берег?

Васьков — Значит новые участки себе возьмем и остальным нарежем. Ласточкину дадим два участка по цене одного. Ну и Букварю с Кубиком три на двоих.

Лазаревич — А налоговым что?

Васьков — Вот этого я и не знаю. Деньгами лучше им дать. Лучше скажи, документы мы им какие предоставим?

Лазаревич — Работаю в этом направлении.

Васьков — А результат, как у канарейки хера

Лазаревич — Есть у меня одна идея. Помнишь, я у тебя про земснаряд спрашивал?

Васьков — Не помню. Ещё раз спроси.

Лазаревич — Ок. Скажи, Ваня, можно земснаряд где — нибудь достать?

Васьков — Можно. Небольшой. А зачем?

Лазаревич — Ну если земли не хватает, то

Раздается телефонный звонок, Лазаревич снимает трубку

Лазаревич — О! Привет, Олека! Виделась? Ну ты же меня спасаешь, буквально из петли! Завтра?! Днем завтра? Ага. Так он не один будет. Ну, Олека, ты молодчина! Настоящая МатаХари. Все, сейчас еду!

Васьков — Ты погоди к своей Харе. Так зачем тебе земснаряд?

Лазаревич — Ваня! У меня времени мало. Ты можешь позвонить нашим профсоюзам? Надо чтобы они меня в одном деле подстраховали.

Васьков — Могу. Ты про земснаряд будешь говорить или нет?

Лазаревич — Если земли не хватает, то мы же можем намыть несколько участков?

Васьклв — А зачем земснаряд? Можно бульдозером такой язык сделать. Грунта хватает, из котлованов, нам же и лучше, вывозить не надо.

Лазаревич — То есть, нормально будет все?.

Васьков — Ну, конечно она усаживаться будет эта земля. Размывать ее будет. Земснарядом получше.

Лазаревич — Московский то этот, он говорит, что все там забетонирует и сделает, как в Европе. Пусть у него голова и болит.

Васьков — Ну и хорошо. Свои участки налоговым отдадим, а москвичу насыпные продадим. И овцы сыты и волки целы.

Лазаревич — Наоборот. Звони разбойникам.

***

Вечер, стройка опустела. На леса строящегося общественного гаража залазит Шахбазов. Он начинает класть ещё один ряд шлакоблока на своем гараже.

Шахбазов — Один такую крышу, другой сякую. А вода? Дождь? Пусть на них капает с моей крыши. Посмотрим потом на их шифер-шмифер.

***
Загородный ресторан, гостиница и сауна, в интерьере преобладают охотничьи мотивы, вперемежку с народными, присутствует сцена с трубой для стриптиза. За столиком сидит Гвоздиков и Знакомый Гвоздикова, невысокий, неприлично полный человек.

Гвоздиков — Что то долго они едут

Знакомый — Почему мы их не забрали сразу?

Гвоздиков — У нас же деревня, все друг-друга знают.

Знакомый — А-а. Ну а здесь то что? Вдруг кто увидит?

Гвоздиков — Здесь тихо. Для посетителей рано

Знакомый — Ну хоть тёлки чистые? Не хотелось бы домой привезти чего — нибудь нештатного.

Гвоздиков — Тёлки здесь — высший сорт.

К столику подходит Настя

Настя — Привет, привет!

Гвоздиков — Ты одна?

Настя — Нет, ещё три подружки, транссексуал и два гомосека.

Гвоздиков — Ну я же просил.

Знакомый — А гомосеки зачем?

Настя — Ну, мало ли.

Гвоздиков — Настя, а что же наш уважаемый Игорь Иванович? Скучать будет?

Настя — Да не одна я. Она в туалет пошла.

Гвоздиков — Ну, тогда — за знакомство!

Наливает Насте вино, Знакомый наливает себе и Гвоздикову коньяк.

Гвоздиков — Игорь Иванович — человек без малейшего страха и упрека. Из области.

Настя — Очень приятно. Настя, работница досуга.

Гвоздиков — Стюардесса! Сухопутная стюардесса!

***

За соседний столик усаживается Кубик, вид у него скучающий

Официант (Кубику) — Что будем заказывать?

Кубик (щелкает пальцами по горлу) Попить пока принеси.

***

Женский туалет ресторана. Ольга и Лазаревич

Ольга — Сева, я боюсь.

Лазаревич — Олека, не бойся, все под контролем! Всюду наши люди.

Ольга — Я не в том смысле. Сева, ну как я потом ему в глаза смотреть буду?

Лазаревич — Ольга. Смотри на меня.

Ольга — Ну ?

Лазаревич — Всю жизнь я старался с людьми по человечески. Всю жизнь! И вот результат — я всюду чужой, без дома без семьи. Понимаешь?

Ольга — Нет.

Лазаревич — Когда порядочный человек имеет дело с подлецом, подлец всегда в выиграше. Потому что делает подлость и выгадывает. А порядочный — в проигрыше. Потому что подлости не ожидает.

Ольга — Нет, ну Сева. Он же муж моей тётки!

Лазаревич — Он подонок и негодяй. Проходимец. Он обманывает твою тетку, и может погубить меня. Если завтра он не сделает документы , меня арестуют. Не хотел тебе говорить. Не хотел расстраивать.

Ольга — Сева, это правда?

Лазаревич — Это не правда. Это истина, как то, что дождь падает с неба. И как то, что я тебя люблю!

Лазаревич целует Ольгу.

Ольга — Я пошла.

Лазаревич — Помни — не нужно тебе ему в глаза будет смотреть. Плюнешь ему в глаза и уедем в Америку. В Сан Франциско.

Ольга — Ок. Уедем в Сан Франциско. К пидорам.

Лазаревич — Хуже не будет. Давай, Олека, у тебя получится.

В дверь стучат, Ольга открывает дверь, заходит Женщина, видит Лазаревича.

Женщина — Совсем что ли, а?! Сауны вам мало, везде, везде моститесь!

***

Пустынная стройка, только в «Магазине» Клейста горит свет. В освещенном пятачке появляется несколько теней, стук в дверь

Продавщица — Чего там?

Тень (это тень прораба Коробкина)— Хозяйка, принимай цемент

Дверь ларька открывается, рабочие заносят в ларек мешки с цементом.

Продавщица — Так. Двадцать...

Тень — Двадцать два

Продавщица — Двадцать!

Тень Коробкина — Двадцать два. Я сам считал.

Продавщица — Ни тебе ни мне. Двадцать один. На, пересчитывай

Коробкин протягивает руку, Продавщица дает ему большой мешок мелких денег

Тень Коробкина — Ты что, мелочью?

Продавщица — А что, мелочь не деньги?

Тень сплевывает и растворяется в темноте.

***
За столом Настя, Гвоздиков и Знакомый Гвоздикова. Гвоздиков роняет вилку.

Гвоздиков — Кто — то к нам спешит.

Гвоздиков лезет под стол за вилкой, в этот момент в зал заходит Ольга, Настя сидит к ней спиной, и ее не видит. Ольга оглядывается, видит Кубика, затем идет к столу Гвоздикова.

Ольга — Привет привет!

Настя — О, привет! А мы тебя заждались уже. Это Игорь.

Знакомый Гвоздикова пытается привстать, но не справляется с этой задачей и плюхается в кресло.

Ольга - Я Оля.

Гвоздиков вылазит из под стола , видит Ольгу и застывает с выражением крайнего удивления на лице.

Настя — А это Витя.

Ольга (не подавая вида) — Оля.

Гвоздиков мычит, затем распускает узел галстука.

Настя — Витя, ты в поряде?

Знакомый — Он ослеплен красотой нашей новой подруги!

Настя — Онемел. Погодите, в сауне все онемеете.

Гвоздиков — Э-э..Хм... Да...

Знакомый — За знакомство!

Ольга садится за стол, напротив Гвоздикова, тот наливает Ольге шампанское.

Настя — Ну что, мужчины, выпьем за весёлую беззаботную жизнь?!

Знакомый — Конечно!

Чокаются, выпивают. Гвоздиков, выпив водки, не закусывает и не морщится, как будто выпил воды.

Ольга — Виктор, у Вас что — то случилось? На Вас лица нет!

Гвоздиков — Спасибо. Все блестяще.

***

Кубик встает из за столика и подходит к эстраде, на которой один Музыкант с помощью ноутбука исполняет любые песни.

Кубик — Слышь, скрипач!

Музыкант — Да, ара.

Кубик — Точно. Ара. Слышь, ара, ты Долю знаешь?

Музыкант — Спрашиваешь?! Конечно!

Кубик — Давай Долю.

Играет известная песня Бориса Давидяна «Доля воровская», Кубик подходит к столику
Гвоздикова.

Кубик — (Ольге) — Можно вас на менуэт пригласить?

Знакомый — Э, вообще то принято ….

Кубик (перебивает) Худощавый, не шуми.

Обескураженный Знакомый Гвоздикова замолкает.
Ольга принимает приглашение, Кубик и Ольга танцуют посреди пустого танцпола под «Долю воровскую»

***

Ольга и Кубик танцуют

Кубик — Ну, чего? Я вижу он жабу схавал. Не нравится.

Ольга — Слушайте, можно я уйду? Всё уже сделала?

Кубик — Сфотографируй их вместе и вали.

Ольга — Хорошо. А можно я сейчас прямо?

Кубик — Давай.

***

Стол Гвоздикова. Настя пересела на диван к Гвоздикову, они тихо разговаривают

Настя — Я откуда знала?!

Гвоздиков — Она сама напросилась? Вышла на тебя? Через кого?!

Настя — Да нет же! Я ей сама предложила. Да я сто лет ее знаю!

Гвоздиков — Сто лет. Сто лет бы вас не знать, бляди!

Настя — Что-о-о?! Ах ты козел!

Знакомый Гвоздикова смотрит за танцующей Ольгой и Кубиком, сидит в полоборота от стола.
Песня окончена, Кубик, не провожая Ольгу к столику, идет за свой стол. Ольга подходит к столу

Ольга — Ну как, не соскучились?

Настя — Соскучились.

Ольга достает из сумки телефон и фотографирует Гвоздикова и Настю, Настя по привычке изображает улыбку и прижимается к Гвоздикову, тот со страшным лицом пытается освободиться и отодвинуться.

Ольга — Такие красавцы получились!

Гвоздиков — (тянется к телефону) Дай я посмотрю!

Ольга — Сейчас, сейчас. Я на минутку.

Ольга хватает сумку и быстро идет к выходу

Знакомый — Это. А куда это она?

Настя — Нос пудрить.

Гвоздиков отталкивает Настю, вскакивает и бросается за Ольгой.

Знакомый — Слушайте, что все это значит?!

Настя — Не шуми, худощавый. Это значит, вечер пропал .

***

Выход из ресторана, Ольга выходит на улицу, за ней выбегает Гвоздиков, хватает ее за рукав и разворачивает к себе.

Гвоздиков — Телефон!

Ольга — Дядя Витя, вы что?! Вы что творите?!

Гвоздиков — Сука! Убью! Телефон!

Ольга — Дядя Витя!

Ольга вырывается, Гвоздиков выхватывает у нее сумку и роется в ней, находит телефон.

За спиной Гвоздикова появляется Букварь.
Букварь вырывает у Гвоздикова телефон, и хватает Гвоздикова за шиворот.

Букварь — Стоять! Девушка, вы в порядке?

Ольга — А...

Букварь — Не ранены?

Ольга — Нет!

Ольга собирает рассыпанные вещи в сумку, из ресторана выбегает Кубик

Букварь — Капитан, давай сюда!

Гвоздиков — Это ошибка! Что вы делаете?!! Произвол!

Кубик и Букварь заламывают Гвоздикову руки назад и уводят с крыльца ресторана.

***
Машина Букваря, на крыше приклеенное скотчем синее ведро, изображающее мигалку, на машине крупная надпись самоклеющейся пленкой

ТЕЛЕФОН ДОВЕРИЯ — 777-111 ИЛИ 666.

Букварь с Кубиком заталкивают Гвоздикова на заднее сидение, Кубик садится к нему, Букварь за руль.

Гвоздиков — Это ошибка! Господа, я сотрудник районной управы! Моя фамилия Гвоздиков
, вы должны знать!

Букварь — Подполковник Булочкин.

Кубик — Капитан Звереев. ЦЭ ПЭ ЭС.

Гвоздиков — Что?

Букварь — Центр противодействия самоуправству! Капитан, заткни его!

На заднем сидении возня, через пару секунд раздается мычание Гвоздикова, изо рта у него торчит цоколь электролампочки.

Кубик — (Гвоздикову) Ты это. Аккуратней. А то взорвется. Вакуум!

Букварь сигналит, из кустов выходит Ольга.

Букварь открывает дверь машины

Букварь — Потерпевшая! Садитесь в автомобиль!

Ольга садится на переднее сидение, оглядывается, видит Гвоздикова с лампочкой во рту, Гвоздиков делает ей страшные глаза и мычит, Ольга вздрагивает и отворачивается.

***

Помещение погребальной конторы на территории кладбища, сторож открывает ворота, на территорию заезжает машина Букваря, Букварь и Кубик извлекают Гвоздикова и ведут его в подвальное помещение, за ними спускается Ольга.

***

Погребальная контора. На стене триколор, портреты Путина и Медведева, выгравированные на черном лабродарите , стол, за ним сидит Букварь, настольная лампа направлена на Гвоздикова, который сидит на небольшом могильном памятнике в двух шагах от стола.
За Гвоздиковым стоит Кубик, Ольга сидит на стуле у стены.

Букварь — Капитан, ну ка...(показывает жестом чтобы Кубик вынул лампочку изо рта Гвоздикова) Чпок!

Кубик задирает голову Гвоздикову и вытаскивает лампочку, раздается такой же звук, как изобразил Букварь (чпокЪ), Букварь смеется.

Букварь (доверительно) — Ты это, Гвоздиков! Ты не думай, что мы тут добрый и злой следователь.

Кубик страшно рычит в ухо Гвоздикову — Понял?!!! А?!!!

Гвоздиков вздрагивает всем телом.

Букварь — Да. Так вот. Я шутки не играю. У нас все по настоящему. Я например — самодур.

Кубик рычит в ухо Гвоздикову — Да!!!

Гвоздиков вздрагивает.

Букварь — А Звереев просто идиот.

Кубик — Товарищ подполковник, я попросил бы!

Букварь (Гвоздикову) - Видишь? Я это и имел ввиду. Денег мы, при таком раскладе, как ты понимаешь, не берем. Ты зачем девушку ограбил?

Кубик внезапно отвешивает Гвоздикову подзатыльник.

Кубик — А?!!!

Гвоздиков вскакивает, Кубик хватает его за горло, зажимает в «ключ»

Гвоздиков хрипит, показывает пальцем на Ольгу - «Она сама! Сама!»

Букварь — Отпусти его. Может, явку дадим написать, если он чистосердечно.

Кубик отпускает Гвоздикова и усаживает его на памятник.

Гвоздиков — Это моя дочка! Нет, невестка! Племянница!!! Она случайно меня встретила в ресторане!

Букварь — Дальше что?

Гвоздиков — Я не забирал! Я хотел посмотреть! Она фотографировала!

Букварь — (Ольге) Фотоаппарат тоже забрал?

Ольга — Я на телефон снимала.

Букварь — Так не было фотоаппарата?

Ольга — Не было.

Букварь — Жаль. Еще б годишку суд накинул. (Гвоздикову) Это ты знаешь, кому расскажешь?! А?! Да если бы я лично с капитаном не видел, что ты её убить грозился и из сумки телефон не вытащил, я может и поверил бы. А так — я лично видел!

Гвоздиков пришел в себя, и говорит более — менее спокойно

Гвоздиков — Но она моя племянница! Это можно проверить! И свидетели? Есть свидетели?

Букварь — А, вот ты куда клонишь? Да по закону ты даже у матери пенсию не можешь отбирать! Понял?! У родной матери! Дочку! Родную дочку ты не можешь пороть! А ты на дальнюю родственницу замахнулся! Это все равно что посторонний человек — племянница!

Гвоздиков — Свидетелей то нет! И она проститутка!

Ольга — Кто проститутка? Я?! Ах ты подонок!

Ольга плачет, Букварь, не обращая на плач внимания подскакивает к Гвоздикову, и упирается своим лбом в его лоб, Гвоздиков отклоняется назад, и застывает в неудобной позе.

Букварь — Капитан!Ты когда в отпуске?

Кубик — Со вчерашнего вечера. Мы ж его и обмывали.

Букварь — Вот и свидетель. (Гвоздикову)Тебя как зовут?

Гвоздиков — Виктор Михайлович.

Букварь (кричит) - Приплыл ты, Виктор Михайлович! Приехал!У меня, знаешь, сколько срока?! Не ?! Так вот, твоя пятерка — юбилейная! Я за время службы восемь тысяч лет сроков раздал! Понял! Восемь тысяч! А?!

Гвоздиков кивает.

Букварь — Я пожизненное как пятьдесят лет считаю. Хорошую банду возьмешь — уже полтысячи лет на счету!

Кубик — Это много - пятьдесят.

Букварь подумает голову и немигающим взглядом смотрит на Кубика.

Букварь — Много?

Кубик — Много. Разъяснение было — по тридцать лет считать.

Букварь — Суки. Я думал десять тысяч дам — и на пенсию. А если по тридцать... (Гвоздикову) Значит, будем тебя на десятку крутить. Сейчас повезем в райотдел, там заявление потерпевшая напишет. (Ольге) Потерпевшая! У тебя паспорт с собой?

Ольга — Н-нет. А что, надо?

Букварь — Надо. Заедем за паспортом.

Ольга — Я не хочу заявление писать.

Букварь (кричит и рывком поворачивается к Ольге, Гвоздиков отклоняется ещё дальше, и вместе с памятником падает) — Что?! Как это не будешь?!

Ольга — Да что Вы на меня кричите? Не хочу, дядя Витя мой родственник.

Букварь — Так. А почему это он говорит, что ты проститутка?!

Ольга — Да дурак он потому что. Я могу его жене позвонить, она вам расскажет, какая я проститутка!

Ольга тянется к телефону, который лежит на столе, в это время лежащий на полу Гвоздиков вскакивает, Кубик снова хватает его «в ключ», Гвоздиков тащит Кубика за собой.

Гвоздиков (звериным рыком) — Неет! Не звони!!!

Букварь коротко бьет Гвоздикова в живот, и вдвоем с Кубиком заламывают ему руки.

Гвоздиков — Нет! Не надо звонить! Признаюсь! Забрал телефон! Не давайте ей звонить!

Ольга — Хорошо. Я не тёте Алле! Я жениху своему позвоню! Можно? Он волнуется.

Букварь — Ну, звони. Только, смотри мне!

Гвоздиков (в истерике) Нет! Не надо! Не надо звонить!!

Ольга набирает номер.

***

Лазаревич проходит мимо сторожа к зданию погребальной конторы.

Лазаревич — Извините, а куда здесь?

Сторож — Вниз.(показывает жест «Добей его», большой палец вниз)

Лазаревич осматривает здание, и спускается по ступенькам в подвал.

***

Помещение погребальной конторы, за столом сидят Букварь и Кубик, играют в карты
обозначая «запись», взятки - спичками. На столе бутылка коньяка. Ольга просматривает глянцевый журнал. При свете видны два больших могильных памятника, прислоненные к стене, с изображенными на них Букварем и Кубиком, на них надписи ТРАГИЧЕСКИ ПОГИБ, с открытой датой. На памятниках висят, как на спинках стульев - два кителя, на одном погоны подполковника, на другом — капитана.

Букварь(громко) — Сколько ты председателю управы обязан заносить ?

Голос Гвоздикова, раздающийся из-за низкой металлической двери в стене, перед которой стоит стул, на котором лежит включенный диктофон

Гвоздиков — Прямых договоренностей нет.

Букварь — Громче! Я записываю! (берет карты, смотрит, сбрасывает)

Гвоздиков — Нет прямой договоренности. С каждого проекта я ему отдавал половину прибыли.

Букварь — Половину! Правильно я записал?

Гвоздиков — Да!

Букварь - .Так. Следующий вопрос...(показыват Кубику карты)

Раздается стук во входную дверь.

Кубик открывает дверь, заходит Лазаревич

Лазаревич — Здравствуйте! Едва едва вас нашел.

Кубик прикладывает палец к губам, потом показывает на диктофон и дверь в стене.

Лазаревич (шепотом) — Он там?

Кубик кивает.

Лазаревич (громко) — Оленька! Добрый вечер! Что произошло?

Ольга — Привет! Сева, ты не поверишь!

Голос Гвоздикова — Выпустите меня отсюда! Выпустите!!

Кубик берет стоящую у стены киянку и изо всех сил бьет по металлической двери.

Лазаревич — Господа, что вы делаете?!

Кубик — Бьем беспределом по самоуправству.

***

Лазаревич и Ольга разговаривают у дверцы, за которой спрятан Гвоздиков.
Букварь и Кубик играют в карты.

Лазаревич (громким театральным шепотом) — Оля, дело серьезное. Булочкин недвусмысленно требует, чтобы ты написала заявление! Понимаешь? Требует! Боюсь что у нас нет выхода.

Ольга — Сева, ну как они меня заставят? Послушай, он же всё-таки родственник, как я Алле буду в глаза смотреть потом?

Лазаревич— А он думал об этом когда на тебя набросился? Кстати, что ты там делала, в этом … Э-э...

Ольга — Гнезде разврата?

Лазаревич — Всё смеешься.

Ольга — Встретила одноклассницу, она меня пригласила в ресторан. Я подумала — сто лет ее не видела, посижу с ней, и согласилась. А там дядя Витя с каким то уродом. И, видно, напился, пока я там танцевала, стал чего то лезть. В сумку, телефон забрал. Тут вдруг эти...

Лазаревич — Может, напишешь заявление да поедем домой?

Ольга — А если не напишу?

Лазаревич — Я слышал об этом Булочкине. У него весьма обманчивая фамилия Он может и тебя привлечь.

Ольга — Сева, ну выручи меня! Ты же все можешь! Ну поговори с ним, с Булочкиным, как ты умеешь. Сева, ну пойми же ты... Я все расскажу маме и тёте Алле, пусть только меня отпустят, что нибудь придумаем.

Из за двери раздается сдавленный стон Гвоздикова, Лазаревич подмигивает Ольге, Ольга улыбается.

Лазаревич — Ладно. Я попробую. Разорят меня такие проекты.

Ольга — Да он отработает, он отблагодарит!

Лазаревич — Сомневаюсь. Ну, попробую. Олека, только ради тебя.

***

Кубик открывает дверцу в стене, видна ниша в которой можно находиться только согнутым в три погибели. Из ниши выпадает Гвоздиков, и лежит на полу без движения.

Кубик — Эй, как вас там. Лазаренко!

Лазаревич — Лазаревич.

Кубик — Какая разница. Десять минут на разговор.

Кубик выходит, Лазаревич поднимает Гвоздикова и усаживает его на стул

Лазаревич — Виктор Михайлович, времени у нас мало.

Гвоздиков растирает ноги и никак не реагирует

Лазаревич — Гвоздиков!

Гвоздиков вздрагивает.

Гвоздиков — Что?

Лазаревич — У нас мало времени. Вы хотите попасть домой, а не в райотдел?

Гвоздиков — А мы где?

Лазаревич — Какой то опорный пункт. Я не очень понимаю, но по моему это не милиция, а ещё похуже. Какие-то спецвойска. ...Гвоздиков!

Гвоздиков рассмотрел могильные памятники с изображенными Кубиком и Букварем, и смотрит на них оцепенев. Лазаревич следит за его взглядом, рассматривает камни.

Лазаревич — Скромные люди. Я бы на их месте написал «героически погиб», кто потом проверит. Виктор Михайлович, не отвлекайтесь!

Гвоздиков — Да, я слушаю.

Лазаревич — Они готовы Вас отпустить. Прямо сейчас. Вы довольны?

Гвоздиков — Сколько?

Лазаревич — С ними это не проходит. Я знаю, куда надавить, пришлось звонить в Москву, товарищам. Понимаете, из-за Вашей пьянки... Ладно, потом, потом. Виктор Михайлович, Вы мне должны оказать услугу.

Гвоздиков — Да. Какую?

Лазаревич — Документы, которые Вы обязывались сделать, готовы?

Гвоздиков — Э-э..

Лазаревич — Да или нет?

Гвоздикв — (неуверенно)Д-да. У меня на работе.

Лазаревич — Они нужны завтра утром. Понимаете? Завтра утром, не на неделе, не послезавтра. Вы можете их мне передать сегодня же?

Гвоздиков — Ночью?

Лазаревич — Да, именно сегодня, ночью!

Гвоздиков — Могу.

Лазаревич — Тогда поедем, сейчас же.

Гвоздиков — У Ольги фотографии в телефоне. Их нужно стереть.

Лазаревич — Дорогой мой (обнимает Гвоздикова) дайте мне документы на землю и на строительство, я Вам подарю этот телефон! Уничтожу его на Ваших глазах! Съем его, проглочу, разгрызу - дайте только документы!

Гвоздиков — Они применяли ко мне незаконные методы следствия. Я оговорил себя. Скорее всего, у них есть запись моего голоса.

Лазаревич — В чем оговорили? Про телефон? Забудьте, я уже договорился, и Ольга, она не будет писать заявления. У вас прекрасная племянница, гордитесь!

Гвоздиков — Нет. Про отношения в управе, про работу. Возможно, я рассказал что-то близкое к правде, плохо помню.

Лазаревич — Ну, дорогой мой, здесь я даже и не знаю. Буду говорить, но, возможно, придется с ними как-то договариваться отдельно. Вам срочно?

Гвоздиков — Да.

Лазаревич — Я выкуплю ваши показания, а вы уйдете из учредителей кооператива. Подходит вам такой вариант?

Гвоздиков — Да.

Лазаревич снова обнимает Гвоздикова

Лазаревич — Дорогой мой, я очень жалею что мы с Вами с самого начала не достигли такого высокого уровня взаимопонимания..

Входная дверь открывается входит Кубик, за ним Букварь и Ольга. Ольга пристегнута наручником к руке Букваря.

Букварь — Это что?! Прекратить мужеложство!

Лазаревич (оборачивается к Букварю) — Что?

Кубик — Поговорили и хватит, а целоваться зачем?

***

Ночь, здание районной управы, тёмные окна, свет только в окошке охранника у входа и в окне на втором этаже.

Кабинет, Гвоздиков распечатывает бумаги на принтере, затем с бумагами идёт по темному коридору к двери с надписью ПРИЕМНАЯ, достает из кармана связку ключей, открывает дверь.
***

Стол, на нем документы, рука Гвоздикова замысловато расписывается напротив текста

Председатель Солеспасской районной управы Халявкин И.П.

Затем ставит круглую печать, штампует входящие, исходящие, на титульных листах разными ручками пишет

Согласовано — Сологуб

Не возражаю — Миронов

Ознакомлен — Святогорский

Проверено - Гвоздиков

***

Гвоздиков выходит из управы , у огромного «Хаммера» его ожидает Лазаревич.

Лазаревич — Виктор Михайлович, что же Вы так долго?

Гвоздиков (деревянным, безжизненным голосом) — Телефон.

Лазаревич отдает Гвоздикову телефон, забирает и рассматривает бумаги, в то время как Гвоздиков смотрит фотографии в телефоне.

Лазаревич — Простите, Виктор Михайлович, а почему печать красится?

Гвоздиков — Сыро.

Лазаревич — Понятненько. Вот (протягивает ему планшетку с чистым листом бумаги) Напишите здесь пару строк.

Гвоздиков — Каких ?

Лазаревич — Председателю правления Ласточкину, я , Гвоздиков В.М. Прошу вывести меня из учредителей кооператива «Соляные столпы» по собственному желанию.

Гвоздиков пишет, передает Лазаревичу, тот достает из кармана диктофон и передает его Гвоздикову.

Гвоздиков — Больше ничего от меня не нужно?

Лазаревич — Вроде, нет.

Гвоздиков — Будьте вы прокляты.

Лазаревич — Простите?

Гвоздиков — Не прощу. (поворачивается и уходит обратно, в управу)

Лазаревич — И это вместо благодарности...

***

Кабинет Гвоздикова, на дне аквариума, среди экзотических раковин, лежат телефон и диктофон. Гвоздиков печатает что-то на компьютере, воспаленные, красные глаза Гвоздикова, из глаз текут слезы

***

Окно на втором этаже гаснет, Гвоздиков выходит из управы, опускает большой конверт в почтовый ящик.

***

Стол, сургучница, штампы и печати, много конвертов международных отправлений. Руки мужчины ( на кисти наколка За ВДВ!) вертят конверт. Адрес — Москва, посольство Соединенных Штатов Америки.
Рука подносит к пакету газоанализатор, на приборе загорается зеленая лампочка.
Рука опрыскивает пакет спреем из баллончика, пакет становится прозрачным, виден текст сложенного письма. Голос обладателя рук читает вслух, негромко

Глубокоуважаемый господин посол! Моё имя Вам ничего не скажет, я простой честный человек и считаю своим долгом способствовать установлению справедливости , демократии и торжеству закона во всем мире. Довожу до Вашего сведения, что разыскиваемый правосудием США за ряд преступлений, Лазаревич Всеволод Азраилович продолжает свою преступную деятельность на территории Российской Федерации, в Солеспасской области, город ...

Конверт снова становится непрозрачным, Рука тянется к спрею.

***

Строительство, раннее утро. Васьков, прораб Коробкин, рабочие — Бульдозерист, Крановщик. Механик, Сварщик и другие
Васьков в сопровождении рабочих осматривает участок бетонной дороги, обрывающийся на берегу озера

Васьков — Ну, мужики, порадовали. Хотел бы прицепиться, да не к чему.

Коробкин — Иван Семёныч, мы ж понимаем! Объект важнейший!

Васьков — Надо нам теперь отсюда насыпать участок. Весь грунт что вынули — в озеро переместить и укатать катком. Сто метров по фронту и тридцать в глубину.

Коробкин — Как это — в озеро? Размоет же. Надо валуны сначала

Васьков — Делай что говорят. Сначала участок насыпать, а потом укрепить берег.

Коробкин — Так проезда нет, вон уже по всем участкам сваи вбили и ям накопали.

Васьков — Ты что, смеешься? А вот это? (топает ногой по дороге) Зачем дорогу строили?

Коробкин — Э.. Бульдозером ... Не предусматривали.

Васьков — (Бульдозеристу) Так, а ну заводись!

Бульдозерист идет к бульдозеру и скрывается в кабине, затем вылезает из неё, возится с бульдозером.

Васьков — Что там такое?

Бульдозерист — Не заводится!

Васьков — Ладно. Пока грунт возите и сюда ссыпайте. Как заведется, пускай разгребает. И завтра утром наблюдаю новую землю!

Коробкин — Все сделаем, Иван Семёныч! С утра будет!

Подходит Марина

Марина — (издалека)Иван Семенович, вы что , забыли?

Васьков (помолчав) — Здравствуй, Марина.

Марина — Здравствуйте, Иван Семёнович! Вы что, забыли?

Васьков — О чем?

Марина — Сегодня же заседание правления. Вас там уже все эти ждут.

Васьков — Точно, забыл. Ну, пойдем (Коробкину) Я после обеда ещё подойду...

Васьков с Мариной уходят

Коробкин — Нет, ну ты посмотри на него — новая дорога , а он по ней бульдозером собирается. Кто мог подумать?

Бульдозерист — Слышь, прораб, я к обеду точно заведусь. Иначе Семёныч сам в движок полезет.

Коробкин — Давайте так — грунт возите, и ссыпайте на дорогу. Оно, может, подушка такая будет. Может, оно как-то утрамбуется.

Механик — Да вряд ли.

Коробкин — А чего делать то? А?!

Механик — Может, бульдозер переправить как нибудь в обход? Подсыпем в котлован грунта, да между свай ?

Бульдозерист — Не, не получится. Плотно все забито. Кабы мне танк …

Коробкин — Валите грунт на дорогу, скроем грех, а там ...(машет рукой)

***

Участок Саруханяна. Саруханян обходит участок рассматривает стройку, поднимает взгляд и видит, что гараж Шахбазова выше чем его и Шалвы на один ряд шлакоблока.

Саруханян — Ах ты сволочь! Сволочь, сволочь. Ни в чем верить нельзя. Проходимец!

Саруханян включает бетономешалку

***

Саруханян на лесах, докладывает ряд шлакоблоков, и начинает второй.

Саруханян — Это ты ещё пожалешь, что со мной связался. Думаешь на мою крышу будет с твоей капать? Нет, наоборот будет! Всегда наоборот было и сейчас наоборот будет!

Саруханян кладет шлакоблоки, его гараж выше всех.

***

Со своего участка за действиями Саруханяна наблюдает Фима.

Фима (бормочет под нос, как заклинание)— Именно. Именно так. Договаривались, измеряли, руки жали, целовались.. И все у них так. Всю жизнь они между собой соревнуются, то у кого машина лучше, то у кого дом больше. Теперь будут сражаться, у кого гараж выше. Ну стройте, стройте, лишь бы денег хватило.

***

Лазаревич, Ласточкин, Васьков сидят за вкопанным столом, Марина выходит из бытовки с подносом, на нем три чашки чая и бублики. Марина ставит поднос на стол

Марина — Разбирайте.

Лазаревич — Марина, Вас что, не учили, что официантка обязана расставить напитки перед каждым …

Марина (перебивает) Не хватало ещё перед каждым расставляться!

Лазаревич — (Васькову) Ваня, я не пойму, зачем нам нужна такая грубая помощница? Если бы ещё труженицей была, я бы понял. Но она и не труженица.

Марина уходит.

Васьков — Ну, что у тебя?

Лазаревич — Для начала — заявление. (передает Ласточкину листок бумаги)

Ласточкин (читает) — Так. Ласточкину … Гвоздикова...Прошу вывести...учредителей...собственному желанию. Молодец!

Лазаревич (наклоняет голову) — Спасибо. Не ожидал от Вас такой высокой оценки моих скромных трудов.

Ласточкин — При чем это здесь ты? Гвоздиков — молодец! Я всегда удовлетворял. Просит кто нибудь: — Прошу уволить с занимаемой должности, — я сразу подписывал. Хочешь уйти — ну и иди себе, остальным дышать легче будет.

Васьков — Сева, получилось?! Да ты что!? Вот красавец! Ну это дело следует

Подходит Марина, расставляет перед каждым по стакану, причем перед Лазаревичем ставит треснутый стакан, с пристукиванием об стол.

Марина — Приятного аппетита.

Васьков — Так, а в продолжение что?

Лазаревич — А вот и продолжение.

Лазаревич достает из папки кипу документов, переданных ему Гвоздиковым.

Лазаревич — Вот, господа, все документы на землю, и разрешение на строительство.

Васьков берет документы, смотрит подписи и печати.

Васьков — Сева! Сева! (показывает Ласточкину) Ты давай, не стой!

Ласточкин достает из-под стола бутылку коньяка и наливает по полному стакану.

Васьков — Ну, господа, прошу встать!

Ласточкин и Лазаревич встают.

Васьков — Сева! Ты великий человек! Ты гений! Я рад, что судьба свела меня с тобой! И я уверен, что вместе мы не то что горы свернем, вместе мы море...

Ласточкин (заканчивает) - Выпьем!

Ласточкин и Лазаревич берут свои стаканы, Ласточкин и Васьков выпивают одним махом, стакан Лазаревича лопается, коньяк разливается. Ласточкин бросается вперед и успевает схватить папку с документами прежде чем ее обольет коньяк.

Лазаревич — А что б тебе!

Васьков -(Ласточкину) — Молодец! Не потерял хватку!

Ласточкин (грустно) Потерял. Я раньше б и стакан поймал...

***

Дом Букваря. Скромная обстановка, стены украшены репродукциями картин, Джоконда, Девятый вал, Гибель Помпеи. Вся мебель и предметы обстановки разнокалиберные, и, хотя в хорошем состоянии, видно, что достались «по случаю» . В постели Букварь со своей Женой, они спят, хотя утро уже не раннее. Раздается плач грудного ребенка, Букварь шевелится. Плач все громче, Букварь упирается ногой в спину Жены и плавно сталкивает ее с кровати. Жена падает с кровати, встает и сомнабулически шлепает в другую комнату. Немедленно раздается телефонный звонок, сигнал его (мяукает кошка) сливается с криком ребенка. Букварь, не открывая глаз, берет телефон.

Букварь — Ну... А-а..Заходи...Только я сплю... Ага. Не,нету, вчера все убили...

Букварь кладет трубку. В комнату заходит Жена с ребенком, она кормит его грудью.

Жена Букваря — Придет кто-то?

Букварь (сонно) — Ты своё знай.

Жена — Так я не накрашенная! Кто придет?

Букварь — Свои. Куб зайдет. (просыпается и садится в кровати)

***

Букварь одет в черный спортивный костюм «Адидас», Жена в такой же, только розовый, стол, чай, завтрак.

Букварь (набирает номер в телефоне) Але.. Ну, где ты ходишь? Я уже жрать сел. И там нет? Ты скажи этому индейцу, что если не найдет... Или нет, дай мне трубку! … Кто это? Слышь
, ромало, это Букварь.. А чо это у тебя снова ничего нет?! Ну поищи, поищи. Тут или мне дым или тебе красного петуха... Молодец, ромало, понимаешь русского человека...

Жена насыпает в миску красный борщ, состоящий из одной гущи, Букварь довольно кивает головой.

Букварь — А чо одна гуща то?

Жена — Так ты же вчера всю жижу через край выпил.

Букварь — Вот свинья (смеется) Сметаны дай.

***

Кубик идет к дому Букваря, заходит во двор, к нему бросается стая собак, живущих у Букваря во дворе, остервенело лают.

Кубик — (поднимает руки) Тихо, тихо, волки!

Кубик подходит к дому, покосившемуся и запущенному, обходит его. Видно, что окна и двери на стене дома — нарисованные.

***

Двор Букваря, под деревьями расставлены могильные памятники, не без художественности.

Кубик стучит в настоящую дверь, дверь открывается, Букварь стоит с самурайским мечом в руке.

Кубик — Привет, Бука. Что это у тебя?

Букварь — Да стволы вывез вчера, вдруг этот Гвоздь заявление кинет.

Кубик — Дай посмотреть.

Букварь передает ему меч, Кубик делает несколько замахов.

Кубик — Пошли какую нибудь шавку зарубим. Их у тебя развелось.

Букварь — Не. Не надо. Одну зарубим, остальные разбегутся, а они у меня охрана и оборона. Цыган дал как надо?

Кубик — (хлопает себя по карману)На базе.

Букварь — Сейчас инструмент вынесу.

***

Кубик и Букварь во дворе, сидят на вкопанных в землю покрышках, рядом лежит лом, установлен турник, штанга , брусья — примитивный спортгородок.
Букварь раскуривает бонг, сделаный из ножен от самурайского меча

Букварь — Ох ты ж твою...(кашляет, передает бонг Кубику)

Кубик затягивается, кашляет.

Букварь — Что то вкус какой то странный. Что то не то.

Кубик — Это у тебя измена. Ох, ну и кроет...с полнапаса... Слышь, Бука, а ломом ты что делаешь?

Букварь — Ну по этим. Это.

Кубик — Чего?

Букварь вскакивает, хватает лом и начинает молотить им по покрышке.

Букварь - Понял?

Кубик — (смеется) Бука, ты что, запугиваешь?... О, а это чего?

Букварь оборачивается .

Крупным планом небольшое надгробие с латунными буквами и чашей со змеей

ДОКТОР ЗДРАВКО МЛАДИЧ

Букварь — Пацан один привез. Прямо из Болгарии, в рюкзак положил и привез. Подарил на день рождения

Кубик — Доктор Здравко. Это ж Айболит!

Смеются

Букварь — А я тогда кто получается? Бармалей?

Кубик — Ну.! Слушай, Бука, я посоветоваться хотел.

Букварь — Ну. Советуйся. (смеется) Бармалей, не, ну надо ж...

Кубик — Давай Лазаря потрусим. После того, что мы ему сделали, он нам обязан за свой счет дом выстроить.

Букварь — Базара нет! А ты сомневался? Не сомневайся, построит! Поехали прямо сейчас!

Кубик — Давай ещё покурим, и поедем. (раскуривает бонг, кашляет) Нет, точно этот цыган чего-то туда намешал.

Букварь (курит) — Ничего. Щас борщем сверху полирнемся — если какая то отрава, то борщ ее того...

***

Стол у бытовки на строительстве, Ласточкин, Васьков, Лазаревич. Они уже прилично выпившие, из бытовки выходит Марина, выносит большую кастрюлю, из нее идет пар.

Марина — Закусывайте, закусывайте.

Ласточкин — Сама лепила?

Марина — Ага. Всю ночь сидела.

Ласточкин — Тогда, конечно, грех не попробовать. (пробует) Это с чем?

Марина — С морской капустой. Очень полезные.

Ласточкин отворачивается от стола и выплевывает пельмень.

Ласточкин — Тьху, гадость!

Из — за спины Ласточкина к столу подходят Букварь и Кубик

Кубик — Привет начальству! (Васькову) Бугорку — здрасьте!

Букварь (Ласточкину) — Ты че плюёшься, в общественном месте? На пятнадцать суток захотел, а?!(смеется)

Ласточкин — А-а, ветераны сцены. Чего хотели?

Васьков — Вы присаживайтесь, присаживайтесь. (Ласточкину) Подвинься, председатель.

Букварь садится за стол, смотрит на Лазаревича немигающим взглядом.

Лазаревич — Здравствуйте.

Букварь — Здоров. Ну че, как там дела? Всё сделал?

Лазаревич — Всё! Спасибо Вам огромное! Я даже не знаю, насколько бы все это дело затянулось, если бы не Ваша помощь!

Букварь — Это хорошо, что ты понимаешь. А то сейчас такая мода — не понимают. Его буквально с этого... с кукана снимешь, а он кивнет и пошел себе. Понимаешь?

Лазаревич кивает. Васьков, наблюдающий за обстановкой, немедленно наливает Букварю стакан коньяка, и ставит бутылку под стол. Там уже пять пустых бутылок.

Васьков (Ласточкину) — Чего то все кончилось. Там, в бытовке...

Ласточкин встает и идет в бытовку

Кубик (вдогонку) — И закусить зацепи. Пельмени ваши жрать невозможно. Сам лепил?

Ласточкин не оборачиваясь показывает за спиной кукиш.

***

Те же без Ласточкина

Букварь — Так, тут все свои вроде. Давайте, пока этого нет, поговорим.

Васьков — Давайте. Мы хотим вам сделать интересное предложение.

Букварь (Кубику) — Не, ну ты посмотри! Люди на глазах исправляются!

Васьков — О, а вот и председатель.

Ласточкин выносит две бутылки коньяка, банку соленых огурцов, буханку хлеба и порезанный четвертинками лук

Лазаревич — Прекрасный набор, фактически натюрморт.

Ласточкин — А больше нет ничего.

Букварь — Да и хер с ним, больше и не надо. Тут закуски на плацкартный вагон .

Ласточкин — Какая закуска? Выпить больше нечего!

Васьков — А куда делось то?

Ласточкин — Выпили.

Васьков открывает бутылку, наливает коньяк, раздается звонок , звонят Ласточкину

Ласточкин — Говорите..Да ты что?!! Точно?! Ждите там, я сейчас!

Ласточкин кладет телефон в карман, обводит всех мутным взглядом

Ласточкин — Это. У меня это...

Букварь — Помер кто — то?

Ласточкин — Дур-рак! Мужики! У меня внук родился! Внук!

Васьков — Ну, за это дело надо...

Ласточкин — Так, мужики, я побежал. (останавливает Васькова жестом) Не могу, за рулем.. Ну все, до завтра, мужики!

Пошатываясь Ласточкин бежит к машине.

***

Васьков, Лазаревич, Букварь и Кубик.

Васьков — Давайте, без него за его внука выпьем.

Выпивают. Все замолчали и смотрят друг на друга, никто не решается прервать молчание, где-то полминуты.

Букварь — Сын у него мусор.

Кубик — И сам он мусор. И сейчас вот. Родился. Ну ладно, так о чем вы там собирались с нами поговорить?

Лазаревич — Думаю Иван Семёнович лучше объяснит.

Букварь смотрит пристально на Лазаревича, затем медленно переводит взгляд на Васькова.

Букварь — Ну, радуй, Семёныч!

Васьков — Мы решили вам подарить ещё один участок. Так сказать, премировать.

Кубик — Годится. А Ласту куда? Он же там у нас сосед.

Букварь — А Ласта в пролете. В северную Африку.

Смеется.

Васьков — А мы вам вот здесь, смотрите — вот, за Саруханяном.

Букварь и Кубик рассматривают генплан, который Васьков достал из кармана и развернул на столе, сдвинув закуску.

Кубик — Это где, за Саруханяном? Это вот что?

Васьков — Это технический участок.

Букварь — Помойка. Правильно, Лазарь?

Лазаревич — Э-э.. Техническая территория.Для обслуживания. Ну в целом там все. Пожарный резервуар, песок, контейнеры...

Букварь — С чем контейнеры?

Лазаревич — Ну ..Э-э... С разным.

Кубик — Помойка. А я вам вот что скажу...

Букварь — Нехер тут говорить!

Букварь хватает Лазаревича левой рукой за горло, тот пытается разжать пальцы Букваря, но безуспешно, Лазаревич задыхается, Букварь, схватив со стола генплан строительства, запихивает его Лазаревичу в широко открытый рот, пропихивая бумагу в глотку пальцем.

Букварь — Глотай, сука! Глотай!

Васьков бросается на Букваря, пытаясь вырвать Лазаревича из его рук, Букварь отпихивает его локтем, Кубик хватает кастрюлю с пельменями и с усилием надевает ее на голову Васькова, тот начинает хаотично метаться, Кубик , стоя на столе, несколько раз бьёт по кастрюле кулаком, насаживая ее ещё глубже. На шум из бытовки выбегает Марина, немедленно забегает обратно, выбегает с огнетушителем, пытается привести его в действие, но огнетушитель пустой.
Марина бросает огнетушитель и убегает в сторону озера

***

Прораб Коробкин и Рабочие у озера рассматривают дорогу. Дорога полностью разрушена, колея от гусениц бульдозера достигает грунта — бетон искрошен в щебень.

Бульдозерист — И теперь чего делать?

Коробкин — Дальше грунт ссыпать. По дороге нельзя уже.

Крановщик — (показывает на колеи) — А им что им скажешь?

Коробкин- Что-нибудь скажем. Что цемент не той марки был.

Механик сваебоя — Ну, ты ученый, что нибудь придумаешь.

Коробкин — А я чего? Погодите, мужики.. Вы что? Это как же? Цемент вместе продали, а отвечать, так я один?

Крановщик — Да а мы что? Ты ж начальник, сказал цемент носить, мы и понесли...

Коробкин хватает Крановщика «за душу», за отворот телогрейки и за ногу, и рывком поднимает его, держа на руках, осматриваясь, куда его бросить, после чего бросает его в лужу

Кробкин — Вы что, сволочь?! На меня всё свалить решили?! Убью!

Подбегает Марина

Марина — Там дерутся, тут дерутся! Эй, там профсоюз ваш начальство убивает! Спасайте!

Коробкин — Убивают?

Марина — Да! Да бегите же туда, убьют сейчас!

Коробкин — Э-э...Мужики, пошли! А то вдруг и вправду.

Рабочие медленно тянутся в сторону бытовки, Коробкин идет медленнее всех и позади всех.

Марина — Я туда побегу, догоняйте!

Марина бежит в сторону бытовки.

Коробкин — Там это... Эй, Саня. Вы не торопитесь. Может и вправду...чем черт не шутит...

Крановщик — Может и поубивают. Может, повезет

Механик - Раз в жизни.

Рабочие медленно, вразвалку идут к бытовке

***
Стол у бытовки. Васьков сидит на земле, пытаясь снять с головы кастрюлю, ничего не получается. Лазаревич кашляет, Букварь хлопает его по спине. Лазаревич выкашливает кусок генплана.

Букварь — Я ж тебе говорил «Глотай», а ты чего? Вот оно не в то горло и попало.

Кубик стучит согнутым пальцем по кастрюле.

Кубик — Слышь, Семеныч, может давай мы с Букой...

Васьков стонет.

Из бытовки выходит Марина с бутылкой подсолнечного масла.

Кубик — Семёныч, сейчас масло заливать будем. Не дыши.

Марина пытается залить масло в кастрюлю, ничего не получается, масло вытекает.

Букварь (Лазаревичу) — Ну чо, отдышался?

Лазаревич продолжает кашлять , кивает головой.

Букварь (участливо) — Ну покашляй ещё, покашляй. (Кубику) Так не пойдет. Надо его наоборот (делает руками жест, как будто переворачивает что-то)

Кубик — Семёныч, ну ка стань на четыре кости. А-а, пока раздуплишься...(Марине) Придерживай.

Марина с Кубиком ставят Васькова на четвереньки,так что голова в кастрюле упирается в землю, Марина заливает в кастрюлю масло, слышно бульканье.

Подходят рабочие и останавливаются, ошеломленные увиденной ими картиной.

Букварь — (Коробкину) О, бугай! Иди сюда, держать будешь директора.

Коробкин — Я? Я не, я не хочу! Я не буду!

Букварь — Сюда, быстро!

Коробкин подходит, остальные рабочие стоят группой и не приближаются.

Букварь — Держи его за ноги!

Коробкин — Нет! (пытается убежать, Букварь хватает его за шиворот)

Букварь — Ты что, дурачок? Хочешь, чтоб с тобой то же было? Кому сказал, держи!

Коробкин — Ребятки, да за что вы его? Я ж соучастником буду! Ребятки, пожалейте!

Букварь — Чего соучастником?

Коробкин — Изнасилования...

Букварь бьет Коробкина по лицу

Букварь — Ты о чем думаешь?! Извращенец!

Кубик — Слы, здоровый! Держи его за ноги, сейчас шляпу снимать будем.

Коробкин держит сидящего Васькова за ноги, Букварь и Кубик, взявшись за ручки кастрюли тянут ее с головы, Васьков страшно, не человечески кричит.

Букварь — Стоп! Не идет чего-то.

Кубик — Может масла ещё?

Марина — Нет больше. Все вылила.

Кубик — Идиотка.

Марина — Сам дурак, каторжная морда!

Крановщик — Резать надо.

Кубик чиркает себя поперек горла большим пальцем.

Кубик — Так?

Крановщик — Не, ножницами кровельными кастрюлю резать. Пошли, у меня в кране есть.

Букварь — Неси их сюда.

Крановщик — Не могу. Приварены

***

Шалва Малхазович подходит к своему участку, смотрит на гараж. Видит, что его гараж самый невысокий, Саруханян и Шахбазов достороили свои стены на метр-полтора выше.

Шалва — Вот же предатели. Ни одно слово верить нельзя. Сволочи соседи. Проходимцы .
***
Шалва на лесах выкладывает ряд шлакоблоков, он увлечен работой, внезапно откладывает мастерок и смотрит с лесов вниз.

Шалва — Что такое? Куда его?

Видна процессия, спереди идёт Кубик с Лазаревичем, Лазаревич продолжает кашлять, Кубик время от времени хлопает его по спине.
За ними идет Васьков с кастрюлей на голове, его под руки ведут Букварь и Марина.
За ними , как в похоронной процессии, идут рабочие, разбившись попарно. Вся процессия идет к берегу озера, где стоит кран, бульдозер и другая техника.

Шалва — Топить будут? Откороновался, значит, Васьков.

Шалва слезает с лесов, потом смотрит вверх и лезет на леса обратно.

Шалва — Сами разберутся

Шалва набрасывает на стену раствор и начинает новый ряд шлакоблоков.

***

У крана Крановщик, Васьков, Букварь, Кубик, Лазаревич, Марина и все рабочие. Со всех сторон подходят застройщики, Холодный, Федоскина и другие .

Крановщик достает из приваренного к крану стального ящика кровельные ножницы, к одному рычагу ножниц приварена ржавая цепь, другим концом уходящая в яищик.

Крановщик — Давай сюда, Семеныч, цепь короткая.

Васькова подводят к Крановщику, тот разрезает кастрюлю в двух местах, Васьков хватает за ручки и рывком снимает кастрюлю с головы. Пельмени вываливаются на плечи Васькову.

Марина — Всю ночь лепила.

Васьков протирает глаза, отряхивает пельмени с плеч, снимает куртку, пельмени, попавшие за шиворот выпадают. Васьков продолжает раздеваться, остается в одних трусах.

Застройщики переглядываются, Федоскина крестится, Холодный крутит пальцем у виска.

Васьков разбегается и прыгает в озеро головой вперед, выныривает и переводит дух.

Толпа, стоящая на берегу, аплодирует.
Васьков умывается, трет голову, затем выбирается на берег

***

На берегу Васьков обводит взглядом собравшихся людей.

Голос из толпы, это нотариус Холодный

Холодный — Иван Семенович, это с Вами что было?

Васьков — А тебе чего?

Холодный — Так подпись на договоре Ваша. Если вдруг выяснится, что Вы ограниченно дееспособный...

Марина — Вы сами, Холодный, неспособный. От водки.

Холодный — Простите?

Марина — И взносы не платите. Привыкли на приличных людях выезжать.

Холодный — Простите, а Ваше какое дело? Вы что, директор, или бухгалтер? Подснежная, Вы же просто секретарь, нами же нанятый работник!

Марина — Вами — не нанятый. Вы взносы не платите. И сын у вас курит, всё время его за школой вижу с сигаретой в зубах! А дочка...

Лазаревич (громко) — Иван Семёнович! Я же тебе говорил, кастрюля маленькая, не влезет голова! (кашляет и выплевывает ещё один кусок бумаги)

Букварь — И проспорил! Голова как раз влезла! (всем присутствующим) Поспорили они с Семёнычем, что голова в кастрюлю не влезет! Чё вы вообще собрались, а?! Вам тут что, цирк?!

Холодный — Если бы цирк.В цирке после номера кланяются, а здесь нахер посылают!

Смех

Васьков — Ну да, голова влезть то влезла, а назад не вылезла. И самое обидное , в армии служил — и надевал и снимал кастрюлю. А сейчас застряла. Так что непонятно — проспорил я или нет.

Холодный — У Вас за это время голова выросла. От ума.

Васьков — Спасибо. Так, где Коробкин?!

Коробкин — Здеся я!

Васьков — Показывай, чего сделали!

Кооператоры разбредаются, вместе с ними незаметно расходятся рабочие, на берегу остается Коробкин, Букварь, Кубик и Лазаревич.

***

Коробкин — Насыпали. Осталось досыпать немного и утрамбовать.

Васьков (ходит по вновь созданной земле) — А почему не разровняли? Яма на яме. Чтоб к утру был уровень, и катком прошлись чтобы. Чтоб все сверкало! Понял?

Коробкин — В ажуре все будет. Хоть танцуй. Только...

Васьков — Что?

Коробкин — Размоет же всё. Без укрепления берега. Вон, смотрите, уже начало.

Васьков — Где? Здесь? Ну, это не беда

Васьков подходит к промоине и внезапно проваливается по пояс в грунт.

Коробкин подбегает к нему и помогает Васькову вылезти из ямы с грязью.

Васьков — Да, немного размывает. Как думаешь, до утра продержится?

Коробкин — Мы ещё подсыплем. И цемента намешаем с грунтом.

Васьков — Хорошо. Возьмешь на складе двадцать мешков. Занимайся.

***

Васьков, Лазаревич, Букварь, Марина и Кубик на берегу.

Букварь — Так вот. Нас там прервали...

Кубик страшно кричит

Кубик — Дурман!!!

Лазаревич и Васьков смотрят на него изумленно, Марина боком, приставным шагом перемещается за спину Кубика и оттуда крутит пальцем у виска.

Букварь — Думаешь?

Кубик — Только вот сейчас, как тебя, видел лестницу! Золотую! Вон туда вела (показывает на озеро)

Букварь — То -о я думаю, что это я вдруг такой нервный. Ну всё, цыгану теперь (видит Марину и останавливается на половине фразы).

Лазаревич — Вы о чем, господа?

Кубик — Не твое дело. Ты лучше скажи, Гвоздиков из доли вышел?

Лазаревич — Простите?

Кубик — Чего простите?! Вышел или нет?

Лазаревич (смотрит на Васькова) — Ваня, о чем вообще речь?

Васьков — (Кубику) — А откуда сведения что он был здесь в дольщиках?

Кубик — Так вышел или не вышел?

Васькв — Э-э... Все осталось, как есть. И как надо.

Букварь — Так. Этот понятно. Интеллигент. А ты, Семёныч, чего? Ты то чего двужопишь?!

Васьков отшатывается от Букваря, и попадает в руки к Кубику.

Кубик — Слушай, ты! Мы же с тобой огонь и воду! Мы же с тобой... Ой, бля... Зовут!

Кубик идет к берегу озера, Букварь хватает его за шиворот.

Букварь — Лестница? Золотая? Вверх?

Кубик — Да.

Букварь — Может чем нибудь перемазаться? (Марине) Ты, это, трусони булками — бутылка нужна. Бегом бегать можешь?

Марина — Водки?

Букварь (раздраженно) — Лишь бы горело. Беги, малая, на тебя вся надежда.

Марина убегает, показывая высокий класс бега, быстро и красиво.

Кубик — Снова пропала. Это сколько оно так будет переть, Бука?

Букварь — Я что, доктор? Щас водки, оно попустит. Да, так вот. Семеныч и ты, Лазарь. Вы этого хера высадили — а кто вам помог?

Лазаревич — Но откуда вы взяли, что мы кого то высадили?

Букварь — Ты что, дефективный? Я же слышал на записи, как ты его фаловал из учредителей выйти. Забыл?

Лазаревич — Ну, как бы да. Забыл.

Кубик (с внезапной яростью дает Лазаревичу подзатыльник) — На тебе на память!

Лазаревич сгибается, затем поворачивается к Кубику и смотрит на него очень нехорошо, зло исподлобья

Лазаревич — Я понимаю, что Вы отравлены. Но прошу больше так не делать. (рычит) Никогда!

Букварь — Ладно, я вижу не одного Куба кроет. Давайте так — этот демон ушел из учредителей, а мы войдем. На десять копеек.

Лазаревич и Васьков в один голос — Это исключено!

Букварь — Почему?

Васьков — Тогда всех разгонят. У тебя судимостей сколько?

Букварь — Четыре. У него (показывает на Кубика) пять.

Кубик — Но у меня все погашенные.

Лазаревич — Ну вот представьте, Ласточкин узнает что вы соучередители. Что он делать будет?

Букварь — Доносы писать. Ну, правильно. Хорошо, тогда за ваш счет стройте нам гостиницу. Вот на этом вот месте.

Лазаревич — И на этом не получится. Оно уже не наше.

Букварь — Чего? Это как? Я только только сваи забил — а оно не моё?

Лазаревич — Производственная необходимость. Посмотрите — вы же на берегу были. А сейчас где?

Кубик — И сейчас на берегу.

Васьков — Мы участок насыпали новый. Теперь вместо озера видно отсюда будет только гостиницу. Москвичи строить будут.

Букварь — Это что получается... А наши два участка где?

Лазаревич пытается что-то сказать, но Букварь его останавливает

Букварь — Забейся. Васьков, ответь ты.

Васьков — Ну не два, а три. Ваши три участка будут подальше, у забора.

Букварь — Три. Уже хорошо, уже как-то получше. Но нахер мне четыре голых участка?

Васьков — А что надо?

Букварь — Мне надо на этих четырех участках — два дома. Трехэтажных. Один гостиницей, а второй так, жить в нем. Чтобы два раздельных входа — мне и Кубику. А на двух участках — стоянку. И чтоб никто не мог ставить машины свои на дороге, или где - а только на стоянке. Ну?!

Лазаревич — Можно подумать об этом..

Кубик смотрит на Лазаревича остекленевшим взглядом

Кубик — Ты тогда не прав был. Разве можно детей есть? А?!

Лазаревич — Кого есть?

Букварь — Не обращай внимания, это братан с дурманом говорит. Думай быстрее, а то внатуре, я те при всех говорю, вот при Васькове и вообще при всех (покаывает на небо , затем на землю) — удавлю тебя и в озере засолю.

Васьков — Согласны. Будут вам два дома и стоянка.

Кубик — И чтоб больше ни у кого стоянки не было!

Васьков - У меня ещё одна будет — и всё. Ну, по рукам?

Букварь — По рукам.

Подбегает Марина, в руках у нее две бутылки, в одной жидкость синего цвета, в другой — желтого.

Марина — Вот ваше лекарство.

Букварь берет бутылки рассматривает их, поднимает тяжелый взгляд на Марину.

Букварь — Ты что, умственно дефективная? Это стеклоочиститель.

Марина — А мне что, в город бежать? Выжрали вы всё что было. Это я в бытовке нашла.

Букварь — И ты хочешь, чтобы мы запомоились этой гадостью?

Марина — Чёрт вас не возьмет, все их пьют. Вот только надо туда угля насыпать и поболтать.

Васьков — А ты откуда знаешь?

Марина — Отчим научил. (достает из кармана упаковку активированного угля и протягивает Букварю) Нате вам бонус.

***

Букварь и Кубик берут бутылки и уходят.

Лазаревич — Послушай, это недопустимо — такое отношение. Что они себе позволяют?

Васьков — Сева, ну а в самом деле. Мы бы без них с Гвоздиковым не разобрались бы.

Лазаревич — Ваня, важно что разобрались, а с ними или без них... Нужно использовать людей а не вступать с ними в партнерские отношения!

Марина — О, смотрите, возвращаются.

Лазаревич (испуганно) — Где?

Марина — А, нет, это показалось. По кругу ходят. Дурмана накурились, их теперь чёрт водит.

Лазаревич — А Вы знакомы с этим препаратом?

Марина — В школе баловались ребята. Десять семечек на стекле давишь, а когда подсохнет мокрое — со стекла отскабливаешь лезвием и в сигарету.

Васьков — А почему я не знаю? Мы почему в школе такое не делали?

Марина — Не додумались, отсталые были.

***

Толпа, наблюдавшая за злоключениями Васькова, стоит у участков Клейста, Саруханяна, Шалвы и Шахбазова.

На лесах Шахбазов, Саруханян и Шалва молча, не разговаривая друг с другом кладут шлакоблоки, гаражи уже достигли значительной высоты.

Клейст снимает действие на видеокамеру.

Саруханян (кричит) Фима, у тебя цемент есть?

Клейст — У меня — нет.

Саруханян — Врешь.

Клейст — Цемент есть в магазине, в продаже. Распорядиться?

Саруханян — Пять мешков.

Клйст — Сейчас доставим.

Саруханян — И раствор замеси. А то у меня кончается.

Клейст — Я Вам что, обязан месить раствор?

Шалва — Две цены даю за цемент — только раствор меси. Не ему, мне!

Шахбазов — Воистину, настанет день, когда злые и гордые будут взвешиваться на весах!

***

Васьков рассматривает дорогу. Дорога полностью разрушена тракторными гусеницами. Васьков поднимает кусок бетона, рассматривает его, бросает в озеро.

Васьков — Пятнадцать лет с ними работаю. Сволочи.

Подходит прораб Коробкин.

Васьков — Дороге, похож,е всё. Как думаешь, почему?

Коробкин — Да цемент наверное поддельный. Написано М-400, а оно если М-100 то хорошо.

Васькв — Согласен. Да и бульдозером нельзя было по ней ездить. Да, сам виноват, не учел.

Коробкин изумленно смотрит на Васькова

Коробкин — Ну да. В смысле, надо было подождать пока она застынет как надо.

Васьков — Да. Совсем я старый стал. И, главное, с годами люди умнеют, а я наоборот.

Коробкин — И Вы меня простите.

Васьков — Чего это вдруг?

Коробкин — А сёдня чё? Не Прощенное воскресенье?

Васьков — Среда сегодня. Непрощенная. Скажи, прораб, говорят тебя Букварь ломом по голове ударил, когда участки делили. Правда?

Коробкин — Брехня. Трубой да и то, по спине, я и не почувствовал.

Васьков — Жаль, что не почувствовал. Очень жаль. Ну, иди, занимайся.

Коробкин поворачивается уходить, Васьков его окликает.

Васьков — Тут арматура должна была быть. Периодический профиль, двенадцатка.

Коробкин — Так это.. Так тогда...

Васьков — Иди, иди, прораб. Занимайся.

***

Ольга и Лазаревич на берегу озера. У Ольги в руках химический стакан, и прибор для измерения плотности — ареометр

Лазаревич — Олека, ты не знаешь, сколько ещё твой шеф измерять будет? Нам как бы уже результаты нужны.

Ольга — Сева, чего не знаю, того не знаю. Я вообще от него стараюсь в секрете все держать.

Лазаревич — По озеру? Это почему?

Ольга (копирует Лазаревича) По нам с тобой!

Лазаревич — Ну это правильно. Неприятный он тип какой то.

Ольга — Ага. На 8 марта поощрил — отправил всех на рынок, к Шахбазову, с проверкой. Одних женщин.

Лазаревич — И что?

Ольга — Все довольны были. Но сам даже и не поздравил.

Ольга смотрит на прибор

Ольга — Сева, что то ваше море показатель не дает. Двадать семь процентов.

Лазаревич — Да как оно может не давать. Прибор наверно, врет. Может, надо подальше от берега?

Ольга — Забрасывать будем, как тогда?

Смеется.

Лазаревич — Пойду ведро принесу и веревку какую нибудь. Ну как может быть 27 процентов? Это нонсенс.

Лазаревич поворачивается уходить

Ольга — Сева, ты какой то расстроенный сегодня. Что с тобой? Вроде все хорошо?

Лазаревич — Да не обращай внимания. Настроение испортили с утра. Знаешь, как в нашем народе много ещё вот этого. Хамства, грубости.

Ольга — Ну да.. хватает...

Лазаревич — Нет уважения ни к кому. Ни ум не уважают, ни честность. Скромность, откровенность, уважение, забота — всё пустой звук.

Ольга — Может, тебе отдохнуть нужно? Посмотри, какую ты здесь запустил стройку, вот и устал. Я приду сегодня?

Лазаревич — Сегодня.. Ну, даже не знаю. Я хотел поработать ещё. Завтра трудный день.

Ольга — Ну, как хочешь. Пойду тогда на день рождения.

Лазаревич — К кому?

Ольга — Ну там. К знакомым одним.

Лазаревич — Знаешь, приходи лучше сегодня. Слушай, Олека.

Ольга — Да?

Лазаревич — А ты не знаешь. Куда эти три процента делись?

Ольга — Нет. Я думала ты про другое хотел сказать, а ты про проценты.

Лазаревич — Про другое в другой раз.

***

Строительство гаражей Саруханяна, Шалвы и Шахбазова. Клейст стоит у бетономешалки и забрасывает песок лопатой, Рабочие тоже понемногу помогают.

Клейст — Всё, господа! Цемент на сегодня закончился!

Саруханян — Фима , тебе две цены дают! Крути давай!

Клейст — Объективные причины. Завтра будет цемент, завтра и продолжим.

Крановщик — Ну, что, последняя бадья. Кому подавать?

Шахбазов, Саруханян и Шалва в один голос кричат — Мне!

***

Раннее утро, Коробкин сидит у бытовки, рассматривает чертежи

Коробкин — это получается уклон на ста метрах три метра. А если трехметровую канаву копать то...

К Коробкину подходит Марина, в руке у нее огромный шприц с синей жидкостью.

Марина — Пойдем, склад откроешь.

Коробкин — Какой ещё склад? Тебе там чего надо?

Марина — Дератизацию провести. Видишь? (показывает шприц) Иван Семеныч распорядился.

Коробкин — На складе цемент только, крысы его не жрут.

Марина — Так, ты открываешь или как?

Коробкин — Жди, как я здесь закончу.

Марина кричит очень громким и визгливым голосом

Марина — Иван Семёныч! Иван Семёныч, а Коробкин вас нахер послал!

Коробкин — Чего? Кого нахер, ты что?!

Дверь бытовки открывается, выглядывает Васьков

Васьков — Коробкин! Сюда иди!

Коробкин (на ходу) — Да врет она, чтобы я Вас послал, не слушайте дуру!

Васьков — Немедленно открой Подснежной склад. И сюда иди пока она там будет крыс травить, по моему с канализацией мы напутали.

Коробкин — Так я тоже думаю что напутали, не может она с таким маленьким уклоном...

Васьков — На склад! Бегом! Потом сюда! Что неясно?!

Коробкин убегает, за ним бежит Марина со шприцем.

***

Сарай сколоченный из горбыля, это склад. Коробкин открывает дверь, Марина заходит внутрь. Коробкин пытается зайти за ней, но Марина выталкивает его из дверей.

Марина — Куда прешься?! Тут отрава!

Коробкин — А ты ж почему не травишься? А-а, зараза к заразе...

Марина захлопывает дверь, Коробкин уходит оставив ключ в замке.

***

Внутри склада, все помещение заставлено штабелями мешков с цементом. Марина делает укол каждому мешку.

***

Васьков и Коробкин у стола возятся с чертежами, подходит Марина.

Марина — Иван Семёнович, всё сделала!

Васьков — Вот молодец! Надо будет тебе премию выписать.

Коробкин — Где ключи?

Марина — Какие ключи?

Коробкин — От склада!

Марина — А я знаю? Ты мне их что, давал?

Коробкин — Так там что, нараспашку? Иван Семеныч, я сейчас

Коробкин убегает.

Васьков — Все, как надо? По два кубика?

Марина (тихо) — Ну да. В глубину не добрлась, но те, что сверху — все .

Васьков — Ну, молодец! Вобщем, будем ждать. Иди, чайку завари, я там конфет купил, на столе лежат.

Марина уходит в бытовку.

***

Кабинет начальника санэпидстанции Кривина. Кривин и Лазаревич.

Лазаревич — Артемий Сидорович, ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет!

Кривин — У тебя не лезет, а у меня со свистом (свистит)

Лазаревич — Я ценю Вашу квалификацию и вообще, вот этот свист, но мы хотели бы точно знать, когда будут настоящие документы?

Кривин — А как только вы все выполните.

Лазаревич — Да что «все»?! Что «все»? (достает из кармана пачку денег) Вот оно ваше «все»! Давайте документы и получите!

Кривин — Тихо! Ты не ори. Привык там у себя. В пустыне.

Лазаревич — В пустыне?

Кривин — Или откуда ты там взялся. С Мертвого моря. У нас так не орут! (орет) Понял?!!!

Лазаревич — Давайте по делу, Артемий Сидорович, мне через час нужно быть на месте.

Кривин — А по делу — не подходит твое озеро под курортную зону! Понял?!

Лазаревич — Простите, но оно и раньше не подходило. За что же мы вам …

Кривин — Цыц!

Лазаревич — Нет, но мы хотели бы знать, что изменилось?

Кривин — Проценты изменились!

Лазаревич — Какие проценты?! Да у вас что, слова нет? Мужского?! Артемий Сидорович!

Кривин — Ты это, Лазарь, ты меня не стыди! Не дорос ещё! А ты вот сядь на моё место!

Лазаревич — Да хоть сейчас! И пользы будет боль...

Кривин не дает Лазаревичу договорить, вскакивает из за стола и тычет Лазаревичу в лицо кукиш.

Кривин — А н-н-на! На тебе!

Лазаревич опешив от такой экспрессии, замолкает.

Кривин — И ты на мое место нацелился?! И ты?! Тебе чего не хватает?! А?!

Лазаревич — Да я в гробу видал ваше место, чинуша Вы бестолковый!

Кривин — А-а-а. Ты не хочешь, сволочь, у тебя доход есть! А у остальных нету! Понял, ты, махинатор?! Нету у них дохода, они спят и видят как бы меня свалить! Понял ты?!

Лазаревич — Ну Вам виднее. Только чего это Вы так разошлись? Нельзя по человечески сказать?

Кривин — Кому сказать? Тебе? Ты что, человек?! Люди здесь , на земле пашут! Как я! С пятнадцати лет! Трудом! А ты кто такой?! И ещё требуешь ?!

Лазаревич — Да я наслышан. Это не вы формалин по ошибке выпили, в морге?

Кривин — К-к-какой формалин?! Ты что, скот, посмеяться надо мной пришел? Вон нахер отсюдова!

Лазаревич собирает портфель и делает вид, что собирается уходить, но внезапно обрачивается к Кривину, который вышел из за стола и бросив портфель, хватает его за горло. Они борются, Лазаревич побеждает и придушив Кривина , валит его на стол.

Лазаревич (приблизив свое лицо к лицу Кривина) — Сука ты старая! Пробирка! Пипетка!Формалин! Ты что, смерти ищешь?! Гад, у меня пятьдесят человек в деле! Миллионы вложили! И ты думаешь, что тебе с рук сойдет?!

Кривин пытается освободиться, но ему не хватает воздуха, он не может свободиться от захвата, Лазаревич продолжает его душить предплечьем, другой рукой достает из кармана пачку денег и запихивает Кривину в рот стодолларовую банкноту.

Лазаревич — Жри, жри гадина! Глотай! Я тебя накормлю этими деньгами! Я тебя научу!

Кривин легко проглатывает банкноту. Лазаревич запихивает ему в глотку вторую, Кривин глотает и ее. Лазаревич хочет запихнуть третью, но останавливается. Отпустив Кривина, который падает со стола на пол, Лазаревич приводит свою одежду в порядок, собирает рассыпанные деньги. Кривин встает с пола, Лазаревич немедленно хватает его за лацканы пиджака и говорит с ним негромко, но веско.

Лазаревич — Слушай меня. Если дело провалится - меня убьют. Но ты сдохнешь раньше. Вот прямо сейчас пойду и заплачу кому нужно. Тебя убьют. Зарежут. Застрелят. Утопят. Ты не жилец. Понял меня?

Кривин (так же тихо ) Понял.

Лазаревич — А если понял, говори. Ты почему не сделал?

Кривин — Пишут на меня. К каждой мелочи. Я уже все подготовил, снова написали. Копают под меня.

Лазаревич — У нас все по закону. Сделай. Иначе всё дело лопнет. И мы с тобой.

Кривин — Трех процентов у вас не хватает. В воде. Реши вопрос — и я сразу подписываю. Область сделала всё, готово все. Это я остановил.

Лазаревич — Как же я решу?

Кривин — На завод иди. Пусть соль сливают. Они соль сливать перестали, вот озеро и

преснеет. Пусть дальше льют!

Лазаревич — И ты сделаешь? Как только решу?

Кривин — Сделаю. Вижу, что тебе надо. Я, Лазарь, думал, что ты этот (показывает рукой «карасика», шевелит ладонью, изображая рыбку) а теперь вижу — наш ты мужик. Коренной. Хоть и предал Родину.

Лазаревич — Дурак ты. Какую ж я родину предал. Вот же я. Здесь, с вами.

Кривин — Иди, решай. И это. Добавить надо. А то риск большой — завелась у меня здесь какая то спирохета, пишет и пишет, пишет и пишет. Так что, добавь немного. За риск.

Лазаревич — Не вопрос.

Кривин и Лазаревич жмут друг другу руки, затем обнимаются. Кривин провожает Лазаревича до двери.

***

Коридор санэпидстанции. Возле дверей собрались сотрудники, дверь открывается, выходит Лазаревич, за ним Кривин.

Кривин — Это зачем? Какого этого вы тут все собрались? А кто работать будет?!

Сотрудники расходятся.

***

Кривин возвращается в кабинет, открывает медицинский шкаф, достает оттуда бутылку касторового масла. Взбалтывает его, наливает себе стакан и выпивает залпом.

***

Офис Васькова

Васьков в своем кабинете рассматривает проспекты отопительных систем, делает пометки.
Из селектора голос Марины

Марина — Иван Семенович, к Вам пришли тут.

Васьков — Кто?

Марина — Москвич этот.

Васьков — Какой этот?

Марина — Ну тот. Что вчера. С телевизором.

Васьков — Впускай.

Дверь открывается , заходит Москвич, с айпадом в руке.

Москвич — Доброе утро!

Васьков — Доброе! Ну, как вам наш городок?

Москвич — Прекрасный. Думаю сюда переселиться со временем.

Васьков — Шутите?

Москвич — Шучу, конечно. Меня инструктировали, что провинция немного отстает в развитии, но по-моему это неправда. Она опережает.

Васьков — Опережает? Ну, спасибо! А в чем же?

Москвич — В деградации.

Васьков морщится, но не отвечает.

Москвич — Не обращайте внимания. Спал плохо, заговариваюсь. Давайте по сути. Вы решили наш вопрос?

Васьков — Мы — решили.

Москвич — То есть, я правильно понимаю, что Вы готовы выделить нам участок первой линии шириной 90 метров?

Васьков — Готовы.

Москвич — То есть, я правильно понимаю, я могу сегодня на него посмотреть и оформить все документы?

Васьков — Именно. Сегодня посмотрите, сегодня и вступите в права.

Москвич — Прекрасно. Так, что , прямо отсюда едем?

Васьклв — Дождемся сейчас моего партнера, на нем и поедем.

Васьков достает из сейфа бутылку коньяка

Васьков — Пока он едет.

Москвич — Нет, нет, спасибо.

Васьков — Что? Язва?

Москвич — Стрит эйдж.

Васьков — Это коньяк. Не повредит.

Москвич — Нет, я вообще не употребляю ничего.

Васьков — Ну, выздоравливайте. (наливает себе рюмку) А то бы переехали к нам, а? Все эти хвори как рукой сняло бы. Зимой воздух — целебный. Минус сорок, аж звенит!

Васьков выпивает рюмку.

Дверь открывается, заходит Лазаревич.

Лазаревич — Доброе утро!

Васьков наливает коньяк в две рюмки, Москвич сдержанно здоровается.

Лазаревич (Москвичу) — Ну что, что сказала столица?

Васьков — Москва приказала держаться! Держи (протягивает Лазаревичу рюмку)

Москвич — В столице в целом согласны с Вашими условиями, однако просят прояснить момент с формой собственности. Вы готовы?

Лазаревич — Ко всему. (чокается с Васьковым и выпивает)

Москвич — Тогда я включаю связь.

Москвич устанавливает айпад включает программу, на экране появляется смутная тень

Москвич — Доброе утро! Господин Уберия, это Петрунькин!

Тень — Ну что там, Петрунькин?

Москвич — Вопрос решен положительно, могу предоставить слово господину Лазаревичу.

Тень — Какой ещё Лазаревич? Ты скажи, земля в собственность или как?

Москвич — Не в собственность , как я понял.

Тень — Ладно, давай этого.

Москвич приглашает Лазаревича к айпаду.

Лазаревич — Доброе утро! Вы меня слышите?

Тень — Слышу. Ты скажи, за что я плачу?

Лазаревич — За членство в кооперативе. Земля кооперативная, выделенная в бессрочное пользование, разумеется, с последующим правом выкупа.

Тень — Выкуп это хорошо. Вон недавно дочь у соседей похитили, тоже с правом выкупа. Ты скажи, если я гостиницу построю, а потом у меня землю забирать начнут — ты мне деньги вернешь?

Лааревич — До копейки! До копейки, до вечера!

Тень — Какого вечера?

Лазаревич — Вечера дня изъятия земли!

Тень — Ну, ты сказал. Давай Петрунькина.

Москвич — Слушаю вас!

Тень — Смотри на месте. Дашь им там, что они просят, и без договора не возвращайся. Я понятно сказал?

Москвич — Абсолютно!

Тень — Где здесь кнопка?

Тень исчезает.

***

Лазаревич — Хм. Деловой у Вас начальник, молодой человек. Не парится, как говорится, условностями. Здрасьте там, досвидания...

Москвич — Ну, он в списке.

Васьков — Расстрельном?

Москвич — Странный юмор. В списке журнала «Форбс»

Лазаревич — Надо же. А на каком месте?

Москвич — Не могу сказать точно. Не то на сто двадцать третьем не то на сто двадцать шестом — все меняется каждый день.

Васьков — Сева, тебе не всё равно, на каком он месте?

Лазаревич — Абсолютно всё равно. Это я так, поддержать разговор. (внезапно резко Москвичу) Деньги принес?

Москвич — Деньги?

Лазаревич — Да! Деньги! Зорро твой распорядился.

Москвич — Сразу после подписания договора я Вам передам.

Лазаревич — До. Сразу до подписания договора. Покажите деньги.

Москвич роется в портфеле, достает несколько пачек долларов.

Москвич — К сожалению, мелкими купюрами, в вашем банке крупных нет.

***

Саруханян, Шахбазов и Шалва на лесах кладут шлакоблоки. Гаражи уже превратились в подобие квадратных башен горцев.

Крановщик с земли — Шалва, принимай бадью!

Шалва — Давай майна помалу!

Кран опускает на леса бадью с замешанным раствором, раствор ярко синего цвета.

Шалва — Эй, Фима! Что ты там мешаешь? Почему синий?

Голос Фимы — Не знаю. Видимо, новая марка.

Шалва — Ладно.

Саруханян — Фима, раствор кончается! Давай меси!

***

Бытовка, Ласточкин с мешками под глазами, бледный, разговаривает с Холодным.

Ласточкин — И представляешь, какой народ сволочной! Праздник испортили!

Холодный — По вам не скажешь.

Ласточкин - А я что. Я на пенсии. Сына прямо из за стола по тревоге подняли.

Холодный — Да Вы что?! Случилось что то серьезное?

Ласточкин — Да куда серьезней. Я так скажу, такого ещё в наших краях не было.

Холодный (достает фляжку) — Не желаете? Поправить здоровье?

Ласточкин — Желаю!

Холодный — Посуда у вас где?

Ласточкин машет рукой в сторону холодильника, электроплитки и другого хозяйства Марины

Пока Холодный ищет чистые стаканы, Ласточкин в один глоток опустошает фляжку.

Холодный — Так. Сейчас, сейчас... Хм, была полная.

Ласточкин — Утечка наверное.

Холодный — Нет, что-то осталось. (разливает по стаканам остатки) Ну, давайте за Вашего внука!

Выпивают, молчат полминуты.

Холодный — Так Вы рассказывали...

Ласточкин — А-а. Сожгли ночью пять домов. На Застрельной слободе.

Холодный — Там же одни цыгане живут.

Ласточкин — А что, цыгане не люди?

Холодный — Люди, люди, что Вы... А кто?

Ласточкин — Не знаем пока. Думаю, эти, новые.. Ну знаешь, эти, хайгитлер. (Ласточкин рукой изображает зигу, Холодный тут же «кидает зигу « в ответ)

Холодный — Вряд ли. Какие у нас нацисты.

Ласточкин — Ну да. У нас климат неподходящий. Дернули Саньку, так мы уже без него допивали...

В бытовку входят Лазаревич, Васьков, Москвич и Марина.

Васьков — Привет всем! .Что-то на тебе лица нет.

Ласточкин — А что с лицом?

Лазаревич — Я бы сказал, наоборот, есть лицо. Даже больше, чем надо.

Васьков - ( Ласточкину)- Вот, привезли тебе нового члена кооператива. Подмахни ка ему заявление.

Ласточкин — Это кто?

Лазаревич — Это господин Петрунькин, действующий в интересах господина Уберии.

Ласточкин — Ты бы кого нибудь привел, чтоб в моих интересах действовал. (Москвичу) Фамилия!

Москвич — Петрунькин.

Ласточкин (смотрит в заявление) Имя, отчество!

Москвич — Андрей Беньяминович!

Ласточкин — Сходится.

Ласточкин подписывает заявление.

Ласточкин — Я подписал а утверждать собрание будет.

Москвич — Простите, но меня никто об этом не...

Васьков — Потом, потом. Председатель, собирай комиссию, сейчас по участкам пойдем. Будем нарушителям свет отключать.

Ласточкин — Это дело! Марина, со мной пойдешь. Бессменный член комиссии по отключению. Ещё одного надо понятого.

Васьков — А вот Петрунькин. Он теперь полноправный член.

Москвич — А в чем смысл? То есть — что они нарушают?

Ласточкин, Лазаревич, Холодный и Марина в один голос — Всё!

Ласточкин — Этажность.

Лазаревич — Строительные нормы и правила

Марина — Мусор не вывозят и денег на вывоз не дают. Сыпят куда попало!

Васьков — А сегодня будем отключать тех, кто цемент ворует.

Холодный — А Вы как определите, кто ворует кто нет?

Васьков — Есть способ. С тебя и начнем, нотариус!

***

Участок Букваря и Кубика с криво вбитыми сваями. Подстелив картон на нем устроились герои, у Букваря закопченное лицо, обгоревшие волосы, брови, то же у Кубика.

Кубик разводит костер.

Букварь — Идут! Давай быстро!

Кубик — Мокрое все!

Букварь — Хоть что-то разожги.

Загорается костер, он больше дымит, чем горит.

Букварь — Ну че они там возятся. Ага, вся банда собралась. Ласта, Лазарь, Васьков...Ну, Куб, алиби будет железное. Близко уже, с Богом!

Кубик — Ближе сядь.

Букварь подсаживается к костру на корточки

Кубик открывает крышку на банке с бензином и бросает банку в костер, вспыхивает пламя, огонь охватывает Кубика и Букваря, они вскакивают и прыгают в озеро.

***

Комиссия, Ласточкин, Васьков, Лазаревич, Марина и Москвич идут по участкам. У Ласточкина большие кровельные ножницы с пластиковыми ручками.

Васьков — Так. Это у нас чей участок?

Холодный — Мой.

Васьклв — Вот, обратите внимание, кладка какого цвета?

Марина — Синего.

Васьков — Правильно. Председатель, действуй!

Ласточкин подходит к щитку и перерезает кабель, бетономешалка останавливается.

Холодный — По какому праву?

Ласточкин — Жду с объяснительной в штабе.

Холодный — Да что я Вам должен объяснять?

Ласточкин — Где купил цемент, у кого, когда, почем, знал, что он ворованный или нет, будешь так дальше или нет, вобщем, ты сам юрист.

Марина — Смотрите!

Все оборачиваются и видят объятых пламенем Кубика и Букваря, они прыгают в озеро.

Васьков бежит к озеру , за ним трусцой бежит вся комиссия.

***

Кубик и Букварь стоят на берегу, мокрые и ещё больше обгоревшие.

Васьков — Живы?

Кубик — Полу.

Ласточкин — Это чего у вас полыхнуло?

Букварь — Да костер разжигали, плеснули бензинчику. Думал чуть чуть, а оно как гахнет... Ну, вроде целы и хорошо. А вы чего делаете?

Васьков — Крыс вылавливаем.

Кубик — Рыба она всегда с головы.

Ласточкин — Свинцицкий, ты о чем это?

Кубик — А, дай покой.. Бука пошли переоденемся

Букварь и Кубик уходят.

***

Комиссия подходит к строящейся башне.

Васьков — А это что такое?

Лазаревич — Судя по всему, водонапорная башня.

Васьков — Да где у нас в проекте эта башня? И нельзя же так высоко строить, рухнет она!

Лазаревич — Это , как я понимаю, вызов мирозданию.

Ласточкин — Чему вызов?

Лазаревич — Существующему порядку вещей.

Ласточкин — Остановить надо здание. Марина, принеси инструмент!

Васьков — Так, смотрим товарищи. Какого цвета кладка?

Ласточкин — Синяя. Последние пять метров синяя.

Васьков — Попрошу.

Ласточкин перекусывает провода.

Прибегае Марина, в руках у нее мегафон.

Ласточкин в мегафон — Эй, на башне! Немедленно прекратить работу и спуститься!

На лесах Саруханян Шахбазов и Шалва настолько поглощены работой, что не обращают внимания на столпившееся внизу начальство.

Ласточкин — Немедленно прекратить работу! Саруханян! Я кому сказал!

Саруханян смотрит вниз

Саруханян — Что такое?

Ласточкин — Вниз! Все вниз!

***

Возле башни столпились Рабочие, Саруханян, Шахбазов, Шалва, Холодный, Комиссия, все кричат.

Саруханян — Какое твое дело что я у себя на земле строю?! Скажи, какое твое дело?!

Ласточкин — В горах.

Саруханян — Что?

Ласточкин — Что слышал.

Шахбазов — Нет, ты погоди. Что значит «в горах»?

Ласточкин — Здесь земля- кооперативная. А в горах, может и ваша.

Шалва — Ах ты мусор!

Ласточкин — Нет, я как раз не мусор. Был бы мусор давно б тебя посадил.

Шалва — Это за что же?

Ласточкин — А за то что ты в карты людей обыгрывал. Или ,думаешь, я не знаю откуда у тебя это всё?

Шалва — Позорные твои слова.

Васьков — Вижу, что хищения приняли массовый характер. Вот скажи, Альберт, тебе чего не хватает? Ты зачем у меня цемент воруешь?

Саруханян хочет что-то сказать, но не может, только раскрывает и закрывает рот.

Справившись с собой, он шипит.

Саруханян — Я?! У тебя?! Ворую?! Ты что, Ваня?! Я ворую?! ТЫ НА КОЛЕНЯХ БУДЕШЬ ПРОЩЕНИЯ ПРОСИТЬ!

Ласточкин — Подходите в штаб, будем объяснительные писать.

Москвич (Лазаревичу) — Я всё понял, у вас здесь очень приятная атмосфера, но мне уже собираться нужно. Как я могу осмотреть купленный участок?

Лазаревич — А мы прямо сейчас и пойдем. Комиссия и без Вас справится, дело это для всех привычное.

Холодный — Даже я бы сказал — любимое.

Лазаревич — Ваня, не отвлекайся. Пойдем покажем участок, потом будем разбираться. На собрании.

Васьков (Ласточкину) — Ну, давай в том же духе, всех обойди.

Ласточкин — А как же.

***

Васьков , Лазаревич и Москвич ходят по насыпанному участку. К ним подходят Кубик и Букварь, они переоделись в сухое

Москвич — В целом - замечательно.

Лазаревич — Рад, что Вы рады!

Москвич — Я сейчас сниму небольшой видеоролик, отчитаться, буквально пара минут.

Москвич возится с айпадом, затем отходит от Лазаревича и Васькова, наводит на них камеру, немедленно Лазаревич, Кубик и Букварь отворачиваются от камеры, только Васьков никак не реагирует.

Москвич делает несколько шагов и проваливается под землю. Из промоины торчит только рука с айпадом, затем начинает погружаться и она

Лазаревич — Спасай спонсора!

Васьков хватает Москвича за руку, Букварь вынимает из руки айпад, Кубик и Лазаревич хватают за другую руку, вытаскивают, наконец появляется голова Москвича , общими усилиями вытаскивают его по грудь, вдруг Москвич снова погружается с головой, снова вытаскивают.

***

Бытовка, возле нее толпа кооператоров, стоит сильный шум.

Холодный — Это вообще недопустимо! Самоуправство и самодурство! Отрезали кабель, а сейчас устраивают судилище!

Фима — Что вы говорите! Ай-ай-ай!

Саруханян — Фима! Слушай, я же у тебя цемент брал!

Фима- У меня?

Шахбазов — А у кого?!

Фима — Вы в магазине покупали. А откуда он в магазине — я пока не готов ответить.

Шалва — Фима. Ты будь готов. И будь готов мне свет подключить на участке.

Фима — Я Вам его резал?

Шалва — А тебя когда нибудь резали?

Фима — Это угроза?!

Саруханян, Шахбазов и Шалва — Да!

***

К толпе подбегают Васьков, Лазаревич, букварь и Кубик, они тащат бездыханное тело Москвича, он весь покрыт липкой черной грязью.

Федоскина — Ой Господи! Что это с ним?

Букварь — Нефть на участке нашли. Мы обгорели, а он в скважину провалился.

Васьков — Есть врач? Кто то врач?

Из толпы выходит Дерматолог Костин

Костин — Я врач.

Васьков — Спасай.

Костин — Кладите на стол.

Москвича укладывают на стол, Костин слушает сердце, затем делает искусственное дыхание.

Москвич открывает глаза, кашляет, смотрит по сторонам.

Москвич — А где это? Это?

Костин — Это там. А ты здесь. Скажи спасибо.

Москвич — Спасибо. А где айпад? И часы?

Кубик — Засосало. Все в болото засосало.

Букварь — Чпок — и нету. Да кому я рассказываю...

***

Лазаревич и Васьков стоят за бытовкой

Лазаревич — В целом дела не очень. Ваня, ты понимаешь, что нам нужно теперь делать?

Васьков — Не вполне.

Лазаревич — Нам нужно решить вопрос с заводом. Кривин уперся и документы не даст, если мы не обеспечим должную соленость воды.

Васькв — И как мы ее без завода обеспечим? Канализацию напрямую в Дохлое вывести — все равно, не поможет. Столько не нассут.

Лазаревич — Ну пойми, не до шуток же. Тем более эти, в масках. Что — то не появляются, но нагрянут же, обязательно. А на их участках Ласточкин сидит. И ни сном ни духом.

Васьков — Вот его понесет как узнает. Надо мегафон спрятать.

Лазаревич — Строить всем гостиницы за свой счет ,опять же. Не думаю, что мы финансово вытянем.

Васьков — Ну а эти, московские? Они собираются миллионы вкладывать? Где миллионы, там и мы немножко заработаем.

Лазаревич — Боюсь, этот вариант тоже не стопроцентный. Он сейчас в себя придет, после погружения , и потребует деньги назад. Или участок на берегу.

Васькв — Ну что ты все о плохом. Хотя... А о чем же ещё.

***

Балдерис разговаривает с Неизвестным артистического вида, в кафе, на террасе, Жена Неизвестного возится с грудным ребенком, зритель видит их через стеклянную витрину кафе.
Балдерис и Неизвестный спорят, затем Балдерис открывает портфель и показывает что-то в портфеле, Неизвестный смотрит, затем кивает.
Неизвестный берет у Жены грудничка, легко запрыгивает на огражение террасы, и подбрасывая ребенка вверх, ходит по перилам. Посетители кафе оторопело смотрят на эту сцену. Неизвестный бросает Жене ребенка , та легко его ловит, и усаживает в коляску, Неизвестный спрыгивает с ограждения и усаживается за стол.
Балдерис достает из портфеля что-то похожее на пачку денег, замотанную в непрозрачный кулек, и передает Неизвестному, тот кладет пакет в детскую коляску

Посетители кафе реагируют по разному, кто то аплодирует, слышны и возгласы неодобрения

Голоса посетителей — Ребенок! Забрать у них ребенка! Убийцы!

***

Комната переговоров компании Ротова

Ротов, Балдерис, Заможайская.

Балдерис стоит у белой доски и фломастером чертит на ней график.

Ротов (заглядывая в бумаги) — итого первый квАртал — 380

Балдерис отмечает на графике. График показывает устойчивое падение.

Заможайская — По реализации план не выполнен.

Ротов — А вот по затратам перевыполнен. Я вообще не понимаю, чем Вы там занимаетесь? Расходы подскочили втрое!

Балдерис — На двести семьдесят три процента.

Ротов — Я и говорю — втрое. Они там что, воруют наши деньги?

Балдерис — Они. Кто они?

Ротов — Ну, я не знаю, Вы там занимаетесь.

Балдерис — Я за всю жизнь и копейки не...

Ротов — Достаточно, достаточно. Давайте по существу.

Ззаможайская — Я позволю себе краткую справку.

Ротов — Давайте, только покороче.

Заможайская — Рост цен на соль в третьем квартале дает положительную нелинейную динамику.

Ротов — Нелинейную. А какую?

Заможайская — Логарифмическую. Но во-первых, он в абсолютных цифрах невелик, а во-вторых — мы провалили план реализации. В первую очередь из за изменения порядка расчетов с покупателями.

Ротов — Что за изменения? Кто распорядился?

Заможайская — Господин Балдерис. За наличный расчет не отпускаем, а это не всем подходит. Например средний и мелкий покупатель ушел. Примерно половина реализации.

Ротов (кричит) Балдерис! Это что такое?!

Балдерис — Господин Ротов, потрудитесь...

Ротов — Балдерис! Я тебе сейчас потружусь! Ты что? Вредитель?!

Балдерис (спокойно) — Ещё раз повторюсь, господин Ротов, если Вы не можете держать себя в руках, то принимайте что нибудь. Новопассит, например.

Ротов вскакивает из за стола и приближается к Балдерису.

Ротов — Так. Ты. Ты вообще что-ли ? Ты с кем рамсишь?!

Балдерис — Успокойтесь. Как то не вяжется Ваш жаргон...

Ротов — Почему расходы выросли втрое? Отвечайте! Немедленно!

Балдерис — Потому что завод под пристальным вниманием контролирующих органов. Проверки, контрольные закупки.

Ротов — И что? Это влияет на реализацию! А расходы почему выросли?

Балдерис — Приходится все делать согласно правил и нормативов. И реализацию и технологический процесс.

Ротов — Ты что, хочешь сказать, если все делать как положено, он себя не окупает?

Балдерис — Окупает. Но не при сегодняшней цене на соль. Через пять лет будет окупать.

Ротов — Так, это уже ни в какие ворота... Хорошо. Сегодняшнее совещание будем считать предварительным. Я свяжусь с налоговиками, узнаю, почему это мы под пристальным вниманием. Все не под пристальным, а мы под пристальным. Сегодня же Филиппу Модестовичу задам вопрос...

Балдерис — Не забудьте спросить у Вашего визави, почему отпускная цена на электроэнергию для завода завышена втрое. Ну и в целом...

Ротов — Что в целом?

Балдерис — Почему в целом всё так.

Ротов — Вы что, издеваетесь ? Господин Балдерис, мне кажется с таким подходом нам лучше прекратить сотрудничество.

Балдерис — Я подумаю.

***

Заможайская и Балдерис выходят из офисного центра, разговаривая на ходу.

Заможайская — Честно говоря, я не рада приобретению. Сейчас можно более интересно вложить средства.

Балдерис — Если не секрет, куда?

Заможайская — В том то и дело, что секрет. Пока секрет.

Балдерис — Хм. Что до меня — я уверен, что проект будет прибыльным.

Заможайская — Блажен, кто верует.

Балдерис — А Вы сейчас куда?

Заможайская — К себе, в деревню. Домой.

Балдерис — Вы бы меня подбросили до Синей горы, по дороге обсудили бы перспективы. Водитель отпросился, что то у него там такое, семейное. Мать, кажется, умирает, или уже умерла.

Заможайская — О Господи! Подброшу, конечно.

***

В машине Заможайской, она за рулем, Балдерис сидит рядом.

Балдерис — Я не могу Вам обосновать, но поверьте — я чувствую! Чувствую! Все изменится буквально за пару лет, и завод выйдет на самоокупаемость.

Заможайская — Я так не думаю.

Балдерис — А я думаю. Ну, в таком случае — естественное предложение. Не хотите ли продать мне вашу долю в предприятии?

Заможайская — Как то я не готова. Так в лоб. А за сколько?

Балдерис — За разумную цену. Я готов погасить Ваши затраты на приобретение завода.

Заможайская — Ну, нет, Гена! Это маловато.

Балдерис — Называйте цену, Катя.

Машина входит в крутой поворот, дорога проходит через лес, внезапно на дорогу выбегает Неизвестный с ребенком на руках.

Балдерис — Катя!

Заможайская растерялась, Балдерис перехватывает руль, Неизвестный попадает под машину.

***

Заможайская и Балдерис в машине. Заможайскую трясет от испуга. Лобовое стекло разбито.

Балдерис — Пойду посмотрю.

Балдерис выходит из машины, приближается к Неизвестному, тот лежит в крови, рядом ребенок, ребенок плачет.

Балдерис возвращается к машине.

Балдерис — Катя. Боюсь, что дела плохи.

Заможайская (заторможено) — Что?

Балдерис — Насмерть.

Заможайская — Что мне делать?

Балдерис — Не знаю. Ты же была за рулем. Надо ментов вызывать.

Заможайская — Как? В тюрьму? Мне - в тюрьму?

Балдерис — По моему, это бомж. Ребенок ещё жив, но скоро умрет.

Заможайская — Гена, придумай что — то.

К ним подъезжает другая машина, она ехала за ними долго, от города. Из нее выходит

Адвокат — Банкрутизатор.

Адвокат — Добрый вечер. Живы?

Заможайская (шепотом) — Гена, Гена. Придумай что нибудь!

Балдерис — Хорошо.

Балдерис (Адвокату) — Возьмите женщину, она в шоке. А я раненого в больницу!

Адвокат — Хорошо, конечно. А женщину куда?

Балдерис — В поселок. Домой!

Адвокат — Но надо вызвать милицию.

Балдерис — Потом, потом! Время дорого! Из больницы вызову!

Адвокат (открывает дверь) — Прошу.

Заможайская заторможено, сомнамбулически идет к машине Адвоката, садится в нее , машина уезжает.

Балдерис помогает Неизвестному встать.

Балдерис — Ну как ты, артист?

Неизвестный — Кажется, ногу сломал.

Балдерис поднимает ребенка, это кукла, кукла продолжает плакать.

***

Балдерис и Неизвестный в машине, сворачивают на грунтовую дорогу в лес.

Неизвестный лежит на заднем сидении.

Неизвестный — Чего это ты свернул?

Балдерис — Объеду. Лобовое битое, там пост на дороге. И машина не моя.

Неизвестый — А-а. Деньги давай.

Балдерис — На месте, как доедем.

Раздается телефоный звонок, Балдерис достает телефон, слушает несколько секунд, затем включает громкую связь.

Голос жены Неизвестного — Слышишь, буржуй! Где Вася! Быстро дай ему трубку! Он в порядке?! Буржуй! Сука, не дай Бог! Не дай Бог, я тебя грохну! Слышишь?! Сука, где Вася?!

Неизвестный — Зая, я ногу сломал! А так - все нормально!

Голос — Вы где?

Неизвестный — В лес свернули. Второй поворот от Залюбленной балки. Направо в лес.

Голос — Когда будете?

Неизвестный — Теперь скоро.

Голос — Окей.

Балдерис отключает телефон, затем поворачивается к Неизвестному.

Балдерис — Ты зачем мой телефон дал жене? Я же сказал, никому не давать! Никому!

Неизвестный — Затем и дал. Посуди сам, ты, буржуй, человек жадный.

Балдерис — И что?

Неизвестный — Ну, мало ли что жадному буржую в голову придет. Не хотелось бы тебя элиминировать.

Балдерис резко тормозит. Вокруг лес, темнеет.

Балдерис — Что?

Неизвестный — Элиминировать. Как ты меня собрался. Деньги давай и рули на базу.

Балдерис видит, что в руке у Неизвестного пистолет, направленный на Балдериса.

Балдерис — Это что? Ты что, ёбу дался?

Неизвестный — Давай рули, терминатор. А то мне на одной ноге ночью по лесу неохота скакать.

Балдерис выдыхает, разворачивается и едет по лесной дороге в противоположном направлении.

Неизвестный — Именно так. И пост уже тебе неважно, и стекло, да, буржуй?

***

Ночь, загородный коттедж Заможайской, Адвокат, Балдерис, Заможайская.

Адвокат — То есть, как ушел? Да он же не подавал признаков жизни!

Балдерис — Ну нет, уважаемый, … простите?

Адвокат — Андрей.

Балдерис — Уважаемый Андрей, Вы же не подходили к участнику ДТП? Нет, издалека смотрели. А на самом деле он отделался испугом. Ну нос ещё разбил, вот отсюда и кровь.

Адвокат — Так. А возле какой больницы Вы его отпустили?

Балдерис — Возле ведомственной. Знаете, в Синегорске, там воинская часть и там же госпиталь.

Адвокат — Знаю, знаю.

Балдерис — Я хотел бы поблагодарить Вас за помощь, время позднее.

Балдерис достает из портмоне несколько крупных купюр, протягивает их Адвокату.

Адвокат — Что это?

Балдерис — Ну, за потраченное Вами время. Гонорар, так сказать.

Адвокат достает из портфеля толстую пачку таких же купюр, показывает Балдерису.

Адвокат — Вообще то, я не нуждаюсь. Помочь — был мой долг. А Ваш — отвезти раненого в больницу, а Вы его не исполнили.

Балдерис — Ещё раз Вам повторяю — так называемый «потерпевший» ничего не претерпел, а возле больницы попросил его отпустить. Схватил ребенка и удрал.

Адвокат — Но почему?

Балдерис — Видимо, у него были причины не связываться с государственными институтами. Мало ли.

Адвокат — Хм. Я как-то не подумал. Ну что же (к Заможайской) Вы в порядке?

Заможайская в ступоре, еле заметно кивает головой.

Адвокат достает визитные карточки. Передает одну Заможайской, вторую Балдерису

Адвокат — Если понадобится свидетель, я всегда к Вашим услугам.

Заможайская (тихо) Спасибо.

Балдерис — А Вы гражданский или уголовный?

Адвокат — Гражданский. Но если нужен адвокат по уголовным делам я могу порекомендовать...

Балдерис — Слава Богу, пока не нужен. Позвольте Вас проводить.

Адвокат — Спасибо, я и так уже собирался...

Адвокат прощается с Заможайской, пожимает руку Балдерису, выходит, Балдерис все таки провожает его затем возвращается.

Заможайская — Гена, что там с ними?

Балдерис — Катя, там два трупа.

Заможайская — Где?

Балдерис — В лесу. Похоронены в лесу.

Заможайская (в крик) — Гена, что же будет!?

Балдерис — Ничего. Всё уже произошло. Катя, не волнуйся, никто ничего не видел.

Заможайская — А этот? Андрей? Адвокат?

Балдерис — А мы его попросим оформить сделку. Дадим заработать приличную сумму. Кто ему поверит, после сделки?

Заможайская — Сделки?

Балдерис — Ну да. Сделки. Акции завода, ты продаешь, я покупаю.

Заможайская — Когда?

Балдерис — (смотрит на часы) Сегодня уже. Часов через пять.

***

Окотенков и Самосел в кабинете Окотенкова на заводе. Внешний вид Окотенкова и Самосела изменился, лицо Окотенкова лоснится, он в дорогом костюме, новые часы, бриллиантовая заколка для галстука, в целом — появился шик. У Самосела новые часы, перстень, одет он в тот же синий халат. Длинный стол для совещаний заставлен образцами продукции, у одного конца сиротливо стоят несколько пачек официальной продукции — соли, с другого конца — нарядные пачки соли для ванн, разных цветов, в разных упаковках.

Окотёнков — Мне звонили эти. Захватчики.

Самосел — Какие именно?

Окотенков — Ну не немецкие же. Застройщики. Васьков, Лазаревич. Хотят нас увидеть.

Самосел — Делов то. Я здесь каждый день.

Окотенков — Непонятно, что им на этот раз от нас нужно.

Самосел — Я догадываюсь.

Окотенков — И что?

Самосел — Хотят, наверное, денег предложить.

Самосел — За что?

Окотенков (рассматривая часы) — Документы наверное какие -то снова. За молчание.

Самосел — Пути надо починить. Что ж мы «Газелью» продукцию возим, когда можно вагон загнать и в него отгружать.

Окотенков — Что отгружать? Мы же самовывозом всё.

Самосел — Это мы заводской продукт самовывозом. А я про наш.

Окотенков — А, про наш! Тогда конечно, надо чинить. Ты считал уже?

Самосел — Прикидывал. Где то двести метров пути восстановить, рельсы, светофор, усач, стрелку...Разобрали на металлолом, теперь вот ...

Окотенков — Короче, короче. Сколько денег?

Самосел — Где-то пять миллионов.

Окотенков — Что? Да я себе машину не могу за пять миллионов позволить, а ты хочешь закопать эти деньги! Нет. Об этом и речи быть не может!

Самосел — Так вагоном отправлять выгоднее. А там глядишь, завод снова начнет в полную силу работать — всегда пригодится.

Окотенков — Нет и нет! Поважнее есть дела!

Раздается голос секретаря в селекторе.

Голос — Звонит господин Ротов. Соединять?

Самосел — Ротов это кто?

Окотенков — Это генеральный! Никогда не звонил. Соединяй.

В динамиках голос Ротова.

Ротов — Добрый день! Директор!

Окотенков — Здесь!

Ротов — Представляться надо!

Окотенков — Окотенков . Сергей Васильевич.

Ротов — Котенков! Слушайте меня внимательно! Ни под каким видом не допускать на территорию предприятия некоего Балдериса. Знаете его?

Окотенков — Знаю!

Ротов — Балдерис смещен со всех постов, никакого отношения к нашей компании не имеет и в ближайшее время будет решаться вопрос о его привлечении к уголовной ответственности. Котенков, Вы понимаете, что я Вам сказал?

Окотенков — Понимаю, господин Ротов! Не допускать!

Ротов - При появлении Балдериса немедленно известить меня и органы. Понимаете?

Окотенков — Понимаю!

Ротов — Также вы обязаны обеспечить охрану завода, и не допускать на территорию никого из посторонних! Проинструктировать охрану! Понятно?

Окотенков — Понятно. Только...

Ротов — Что только?

Окотенков — Только нет у меня средств на это. Мы ведь в убыток работаем!

Ротов — Разрешаю использовать оборотные средства завода. Послезавтра буду у Вас лично. Котенков, Вы меня поняли?

Окотенков — (не скрывая радости) Понял, понял! А если вдруг полезут?

Ротов — Действуйте согласно полученных указаний! И не стесняйтесь, пожестче! Окотенков , Вы один в кабинете?

Окотенков — Д-да. Один.

Ротов — Тогда слушай. Если эта мразь захватит завод, я вас всех засолю. Понял?! Тебя, его, мать твою, собаку твою, душу твою! Понял?! Засолю и повешу, как воблу! Не дай Бог пропустишь эту сволочь на завод! Понял?

Окотенков — Понял.

Ротов — Ну так и всё. До послезавтра.

Окотенков — Есть!

Окотенков и Самосел смотрят друг на друга.

Самосел — Не оправдал доверия Лаврентий Палыч Берия.

Окотенков — Кто?

Самосел — Да был один. Тоже такой. Лысый.

***

Лазаревич, Васьков, Ласточкин возле бытовки.

Лазаревич — Ну что, выезжаем? Кого ждем?

Васьков — Кворума нету. (смотрит на часы) Я же их просил вовремя, ну что за люди.

Ласточкин — Это кого ещё?

Васьков — Ну кого? Ты не знаешь, кого?

Ласточкин — Догадываюсь. Скажу тебе честно — я б лучше Саньку своего позвал.

Лазаревич и Васьков в один голос — Нет!!!

Ласточкин — А чего?

Лазаревич — Дороговато для нас.

Васьков — И вообще. Саня твой, конечно, мужик нормальный, но в сомнениях весь.

Ласточкин — В чем? Какие у Сани сомнения? Служу России, вот и все его сомнения!

Лазаревич — Вот именно.

Ласточкин — Что «вот именно»? Ну ка, ну ка, продолжай, раз начал!

Васьков — Да успокойся ты. Ведь важнейшее дело сейчас мы должны сделать. Понимаешь? Важнейшее! Делаем — получаем документы. Вдумайся, председатель! Документы! У нас без документа солнце не встает! Всего то нужно заводских убедить.

Ласточкин — А я что, против? Да я больше всех за! Говорю — вместо урок ваших, надо Саньку моего позвать. Чётко, быстро — зашли, положили там всех этих. Деятелей. Кто не поймет — оформить сопротивление. Или нападение на сотрудника. Чтобы все по уму было, чтобы порядочек! До двадцати лет лишения. А с этими только проблем наживем.

К спорящим подходят Букварь и Кубик, они стрижены «под ноль», лица темные, закопченные. С ними ещё три человека, всем своим видом внушающие простому человеку ужас — сломанные носы, уши, лица покрыты шрамами, давними и не очень. У одного из под челки виднеется татуировка на лбу БОЙТЕСЬ ЧЕРТИ БАШНЮ КЛИНИТ

Ласточкин — О! Появились. Про волка речь...

Букварь — Сам ты, Ласта, дурак.(Лазаревичу) Ну что, профессор, готовы?

Лазаревич — Готовы, вас дожидались.

Кубик — К тебе грузимся. У тебя машина посолиднее.

***

Хаммер Лазаревича проезжает через открытые ворота завода. Сидящий на лавочке возле будки охранника старик сторож никак не реагирует на это.

Лазаревич, Васьков, Ласточкин, Букварь, Кубик и трое их знакомых выходят из машины и идут по заводу, все это похоже на сцену из «Бешеных псов» Тарантино. Они проходят в цех завода, видят конвеерную линию, выпускающую соль для ванн. Лазаревич показывает на ленту конвеера, который раньше выбрасывал отход наружу, во двор. Сейчас он работает в режиме реверса, рабочие лопатами набрасывают соль из огромной кучи, лежащей во дворе, затем автомат фасует ее в упаковку.

Лазаревич что то говорит всем делегатам, Букварь сплевывает, остальные жестикулируют, не слышно ни слова, все заглушает шум механизмов, но по лицам и жестам понятно, что все делегаты матерятся.

***

Окотенков и Самосел в кабинете. Окотенков говорит по телефону.

Окотенков — Да да да! И я прошу Вас, господин Сорокин, вместе с Вашей командой сегодня же заступить на охрану и оборону завода. Нет нет нет, такого больше не повторится! Приношу свои извенения, ну головотяпство, да Вы что, не понимаете — начальство есть начальство. Нет, ни в коем случае, никто Вас больше не «вышвырнет» как Вы выражаетесь . Никто! Это Я Вам говорю!

В кабинет заходят делегаты застройщиков, Окотенков кивает им.

Окотенков — Здравствуйте. Вас так много.

***

Саруханян, Шахбазов и Шалва у башни, в которую превратились гаражи.

Саруханян — Хорошо. Вы понимаете, что выше нам строить никто не даст?

Шахбазов — Мы понимаем. А ты понимаешь?

Шалва — Все всё понимаем. Ты лучше скажи — как так получилось, что мы вот такое вот выстроили, а?

Саруханян — Горячка. Затмение какое то.

Шахбазов — Да. Помрачение рассудков.

Шалва — Рассудка, нерусский ты человек.

Шахбазов — Кто нерусский?! А?!

Саруханян — Вот именно. Слушайте, соседи, ну мы уже все доказали. Давайте крышей накроем гаражи и будем дома строить.

Шахбазов — Я согласен. Но крыть будем вместе. Так, чтобы я видел!

Шалва — Согласен. Шифером. Я все деньги на шлакоблок потратил, так что только шиферную крышу могу ставить.

Саруханян и Шалва — Мы тоже все на шлакоблок.

На своем участке виден Клейст, рабочие устанавливают огромную пластиковую ёмкость, как раз там, где должен был быть гараж Клейста.

Шахбазов — Фима, ты что делаешь?

Клейст — Да вот. Бак для полива.

Шахбазов — Чего полива?

Клейст — Живой изгороди. Ежевика.

Шахбазов Саруханян и Шалва рассматривают высаженные Клейстом вдоль заборов кустики
Заборы несут на себе надписи «Фима — жадная скотина», понятно, что когда кусты разростутся, надписей видно не будет.
Саруханян — А вода в твой бак будет с наших крыш стекать, да?

Клейст пожимает плечами

Клейст — А я знаю? Я бак сверху открытым оставлю, а откуда вода — я не знаю. С неба вода!(Клейст поднимает руки к небу)

Шахбазов, Саруханян и Шалва в один голос — Вот же ж..

***

Лазаревич , Васьков , Ласточкин, Окотенков Самосел, Букварь в кабинете Окотенкова.

Лазаревич — Ну, Вы теперь понимаете? Вы понимаете, что своими действиями выбиваете у нас почву из под ног? Концентрация падает, весь проект буксует! Нет, ну Вы что, не понимаете? Вы же нам бизнес рушите!

Окотенков — Да это наша соль! Наши отходы! Как вы можете нам, независимому предприятию, диктовать, что нам делать со своей продукцией? И, кроме всего прочего, Вы наверно забыли, что земля на которой вы строите...

Букварь —(перебивает) Ты дурачок наверное. Говорят же тебе, это не ваша соль. Это наша соль!

Лазаревич — И насчет земли Вы ошибаетесь. Вот документы — земля наша.

Лазаревич передает Окотенкову копии документов, сделанных Гвоздиковым.

Окотенков — Я должен начальство поставить в курс. Такого в моей практике ещё не было!

Окотенков набирает номер телефона, Букварь, дождавшись окончания набора, нажимает на рычаг телефона.

Букварь — Не надо пока звонить. Потерпи.

Окотенков — Что за хамство?!

Ласточкин ходит по кабинету без всякой цели, рассматривает безделушки на полках, как бы невзначай открывает и закрывает ящики, дверцы и т. д.

Самосел — Слышь, начальник. Ты ж на пенсии вроде?

Ласточкин — (продолжая обыск) Какая пенсия, когда такие вот как вы из всех щелей лезут. Хорошо живете, как я погляжу. Водку не пьете, одно виски кругом. Интересно, за какие такие средствА?

Окотенков — Да уж не за ваши.

Ласточкин — А мне кажется , за наши. Мне вообще, знаешь, что кажется?

Окотенков — Ну?

Ласточкин — Мне кажется, что вы вот эту соль налево сплавляете.

Окотенков — Что за домыслы! Креститесь, раз кажется! Это отходы, кому их можно продать?

Ласточкин — Да какие же домыслы? Всё об этом и говорит. Ты на рожу свою посмотри, шире стала, чем у депутата!

Окотенков — Так! Господа! Я прошу вас покинуть территорию завода. Немедленно! Через полчаса прибудет вооруженная охрана, боюсь Вам придется разбираться с ней.

Васьков — Ладно, директор. Мы тогда пошли.

Окотенков — Рад был повидаться! Всего хорошего!

Самосел (Лазаревичу) — Ловкий ты парень. И земля уже твоя. Далеко пойдешь.

Лазаревич — Недалеко. Я скорее всего, вернусь через десять минут.

Делегация уходит, последним выходит Ласточкин. Ласточкин останавливается в дверях смотрит на Окотенкова пристальным взглядом, затем складывает пальцы в виде решетки и смотрит на Окотенкова через решетку, затем выходит. Окотенков показывает»фак» закрытой двери.

Окотенков — Нет, ну ты посмотри, какие наглецы! Вообще берегов не видят!

Самосел — Ага. Как колымская мошкара. И , главное, земля уже ихняя!

Окотенков — Сейчас я генерального наберу! Полетят они с нашей земли как журавли! Клином!

Окотенков набирает номер, в этот момент в кабинет заходит Кубик и с ним группа поддержки

Самосел смотрит на вошедших, и немедленно надевает на голову строительную каску, лежавшую на столе.
Человек с надписью на лбу отнимает у оторопевшего Окотенкова трубку, кладет ее на телефон, затем берет в руку телефон и бьет Окотенкова им по голове, раздается звон, телефон разлетается на куски.

***

Окотенков со следами побоев на лице и Самосел без следов, оба в строительных касках стоят у начала трубопровода. В руках у них совковые лопаты, они лопатами забрасывают в трубопровод соль для ванн. Рядом с ними стоит Кубик.

Кубик — Не, так мы, мужики, прОцент не дадим. Давайте всех работяг зовите, субботник объявляйте.

Окотенков украдкой смотрит на часы.

Окотенков — Сейчас. Буквально пять минут. Пусть народ пообедает.

***

Бортовой ЗИЛ 131, защитного цвета едет по дороге в сторону завода. На грузовике надпись — СОЮЗ ВЕТЕРАНОВ ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ.
В кузове автомобиля сидят охранники в форме, вооруженые дробовиками.

***

Автобус с логотипом районной футбольной команды, через лобовое стекло виден Балдерис и Адвокат, автобус заполнен людьми в спортивной форме, в камуфляже. Автобус движется другой дорогой к заводу. Сидящие внутри люди разминают пальцы, примеряют капы, у некоторых в руках резиновые палки.
На лобовом стекле надпись КИНОСЪЕМОЧНЫЙ

***

Проходная завода. Рядом со сторожем сидит Ласточкин, остальные делегаты, кроме Кубика слоняются у ворот.

Ласточкин — Так говоришь, отец, вот это (показывает пачку соли для ванн) одна машина вывозит.

Сторож — Одна.

Ласточкин — А какая?

Сторож — Газель.

Ласточкин — А номер случайно не помнишь?

Сторож — БРОДЯГА.

Ласточкин — Кто?

Сторож — Да вот же.

В ворота заезжает Газель с надписью вместо номера — БРОДЯГА.

Ласточкин — Ну спасибо, батя! Готовь дырочку! (жестом показывает привинчивание ордена к фуфайке сторожа)

Сторож — Ага.

Ласточкин свистит в два пальца.

Ласточкин — Стоп машина!

Водитель выходит из Газели.

Водитель — Эй мужик, чего свистишь? Денег не будет.

Ласточкин — Ты за солью?

Водитель — А то.

Ласточкин берет лопату, стоявшую у будки сторожа, протягивает водителю.

Ласточкин — Пошли, бродяга, я тебя отведу.

Водитель — А лопата нахрена?

Ласточкин — А чем деньги грести будешь? Давай за мной.

Озадаченный водитель поправляет кепку, берет лопату и идет за Ласточкиным. Газель остается стоять в воротах завода перегораживая их.

***

Балдерис инструктирует пассажиров автобуса, став спиной по направлению движения.

Балдерис — Господа! Господа! Слушаем меня внимательно! Сейчас мы восстанавливаем нарушенные права акционеров. Понятно? Так вот, господа! Руководство предприятия приняло решение сместить директора и сплотившуюся вокруг него камарилью, действуя на основании ст.13 пункт 11 устава предприятия и в целом руководствуясь законом «о предпринимательской деятельности!. Понятно?

Голос из глубины автобуса — Камарилья это что?

Балдерис — Не важно. По голове не бить, на память ничего не брать! Противогазы у всех?

Голоса — Есть, у всех!

Балдерис — Готовность десять минут! Задача — захват кабинета директора, организация охраны периметра завода. Всех, незаконно находящихся на территории — препроводить к выходу! Пинками!

Гогот в автобусе.

Балдерис — Ну и по старинной войсковой традиции — наркомовские сто грамм!

Балдерис достает из ящика, стоящего возле водителя бутылки водки и передает по рядам.

Голоса — Ура лысому! Ура! Ура!!!

***

Саруханян на крыше прибивает последний лист шифера, с последним ударом молотка внезапно раздается скрип, крыша кренится, Саруханян с возгласом «Ай-вай» прыгает с нее вниз, на леса, и уже вместе с лесами падает на землю. Выстроенная башня треснула, и стала оседать в клубах пыли

Стоящие на земле Шалва и Шахбазов в ужасе отбегают в сторону, к ним же бежит Саруханян.

Грохот, башня рухнула.

Пыль оседает, Шахбазов, Саруханян и Шалва смотрят на кучу шлакоблока, затем друг на друга.

Саруханян — Хоть сами живы.

***
Автобус с Балдерисом, Адвокатом и группой поддержки останавливается у ворот завода.
Участники захвата выбегают из автобуса.

Балдерис - «Газель» эту толкните!

Спортсмены толкают «Газель», она на ручном тормозе. Один из захватчиков разбивает боковое стекло, открывает дверь «Газели», прыгает в кабину.
Сторож, сидевший на лавочке у ворот свистит в свисток.
«Газель « отталкивают и перегораживают въезд своим автобусом.

Балдерис и Адвокат во главе толпы идет через заводской двор к заводоуправлению.

***
Все представители кооператива
в цеху, где пленные Самосел, Окотенков , водитель «Газели» и рабочие засыпают лопатами соль в трубу.

Лазаревич — Вот видите, господа, к чему приводит нарушение кооперации?! Мы ведь с вами одно целое, чем скорее вы это поймете , тем скорее..

Ласточкин выглядывает на шум из дверей цеха.

Ласточкин — А это ещё что такое?

Окотенков (злорадно) — А это идет Красная Армия!

Ласточкин — Что то не похоже. Ну ка глянь!

Окотенков бросает лопату и подходит к дверям, злорадно улыбаясь.

Окотенков — А я предупреждал, что у нас есть вооруженная охрана...А вы не послушали. А теперь...

Окотенков выглядывает из за плеча Ласточкина, смотрит на приближающихся людей, видит Балдериса.

Балдерис — Директор! Ко мне!

Окотенков — Это не наши! Дверь! Закройте дверь!

Ласточкин — Не Красная, значит, армия.

Ласточкин закрывает стальную дверь цеха на засов, немедленно в нее начинают колотить, дверь содрогается под градом ударов.

Окотенков — Господа! Господа! Я вас прошу! Умоляю!

(внезапно Окотенков падает на колени перед Лазаревичем)

Окотенков — Это рейдеры! Меня убьют!

После слов «Меня убьют» Букварь, Кубик и группа поддержки широко улыбаются.

Окотенков — Я Вас прошу! Вы умный человек! Вся соль ваша! Все отходы! Никогда больше! Помогите!

Букварь — Соль и часы!

Окотенков немедленно снимает часы и отдает их Букварю. Букварь надевает их на руку, у него две пары часов, первые часы — Москвича.

Лазаревич — Я Вас понимаю, директор. Ну что, господа? Поможем коллегам?

Васьков — Да!

Букварь — (рассматривая часы)Выручим, а как же!

Лазаревич (Ласточкину) — Ну тогда командуйте, полковник!

Ласточкин — Хм. Гхм. Ну, хорошо. Внимание! Всем выполнять мои приказы! Первый приказ! Букин — снимай часы!

Букварь — Чего? Ты что, мусор?!

Васьков — Да отдай ему часы, не позорься!

Букварь снимает часы и передает их Окотенкову.

Ласточкин — Вот так вот! (Окотенкову) Что им надо?

Окотенков — Сейф! Печать! Бухгалтерия!

Ласточкин — Строим баррикады у входа! Вода есть?

Самосел — Есть! Вот труба, двадцать атмосфер!

Ласточкин — Приготовить брансбой!

Самосел — Есть!

Самосел раскатывает брандспойнт и присоединяет его к трубе, остальные заваливают входные ворота хламом.

***

Кабинет Окотенкова, Ласточкин стоит у окна , в окно влетает камень, разбивает стекло.

Ласточкин — Сами себе срок накручиваете! ОМОН уже едет!

Балдерис — Слышишь, ты, где мой директор?

Окотенков высовывается в окно

Балдерис — Немедленно открой ворота и впусти меня внутрь! Окотенков!

Окотенков — Запрещено вышестоящим начальством! Господином Ротовым! Без разрешения не пущу!

Балдерис — Придурок! Эй, придурки! Слушайте внимательно! Я хозяин этого завода! Вот мой адвокат! Ротову принадлежит сорок процентов, то есть, котельная и забор! Немедленно открывайте ворота! Если мы сами зайдем, я вам не завидую!

Окотенков жестами показывает что говорить нужно не с ним, а с Ласточкиным и исчезает.

Ласточкин — А ты документы предъяви. Кто ты и что ты. Тогда видно будет!

Адвокат достает из портфеля кипу документов.

Адвокат — Вот копия устава! Вот договор купли продажи акций завода! Вот выписка регистратора! Вот нотариально заверенная доверенность ! Вот мое удостоверение за номером...

Ласточкин — Не вижу отсюда. Ближе подойди.

Адвокат подходит ближе к окну, Ласточкин включает брандспойнт и направляет струю на Адвоката, того сбивает с ног., документы смыты струёй.

Ласточкин, а также высунувшиеся из соседних окон Букварь, Кубик, их друзья и Васьков смеются.

Букварь — Зачет, Ласта, зачёт!

Ласточкин — Кто следующий документы предъявлять?!

В окно влетают несколько камней.

***

Ласточкин разговаривает по мобильному телефону

Ласточкин — Саня, я тебе ясно говорю — без вас не справимся. Их сорок восемь человек! А нас десять!... Саня! Ты что? Как это запретил?! На каком основании?! Сам Серега запретил?... Ах, хозяйственный спор! И он с утра запретил? С утра в курсе был? Саша! Я тебе как отец говорю — без вас нам конец. Убьют! Сорок восемь уголовников! С оружием! Что?! Ах ты сученыш! Всё, нет у меня больше сына!

Ласточкин набирает другой номер.

Ласточкин — Сергей Иванович? Здравия желаю, это Ласточкин. Да нормально на пенсии. Нет, не скучно!

Влетевший камень попадает в шкаф, сыпятся осколки Ласточкину за шиворот, тот не обращает внимания.

Ласточкин — Сергей Иванович, я сейчас на заводе. Тут противоправные действия. Да кто их знает?! Штурмуют, в общем. Понял тебя. Значит, не соваться. Понимаю, а как же. Спасибо Серега. Спасибо. Добрый совет, а как же. Зря я тебя тогда под суд не отдал. Да пошел ты. Именно туда.

Ласточкин кладет трубку в карман, встает, смотрит в зеркало.

Ласточкин — Так. Сын трус, друг подлец. Застрелиться что ли? Или в бандиты податься?

Ласточкин достает травматический пистолет «Оса», осматривает его. Внезапно взгляд его останавливается на Окотенкове, который прячется от камней под столом.

Ласточкин — Ты чего туда залез?

Окотенков — Чтоб камнем не убило.

Ласточкин — Тебе Букин часы вернул?

Окотенков смотрит на Ласточкина, затем снимает часы и без слов передает их из-под стола Ласточкину.

***

Грузовик с охраной завода стоит на трассе, охранники лежат на земле, дробовики собраны в кучу. Над ними омоновцы, среди них и Сын Ласточкина. Командует омоноовцами новый начальник милиции, Сергей Иванович

Сергей Иванович — А вот оружие перевозить без чехлов и заряженное — нельзя. Так что, господа, сейчас без шума наденем наручники и поедем в горотдел. Никто не дёргается!

Лежащий на земле Начальник охраны поднимает голову

Начальник охраны — Ласточкин не подарок был, а ты и вовсе скот.

Сергей Иванович — Там поговорим, а пока пасть то заткни, ветеран куликовской битвы.

***

Ласточкин и Букварь у окна. У Букваря в руке вилы.

Ласточкин — Вон, видишь, они лестницы волокут. Сейчас штурмом нас возьмут.

Букварь — Да не возьмут. Будем их вниз сбрасывать.

Букварь вилами показывает как именно будут сбрасывать, Ласточкин уклоняется.

Ласточкин — Окон много, не успеем. Скажи у вас оружие есть?

Букварь — Какое оружие?

Ласточкин — Да любое, травматическое. Затопчут нас, если возьмут.

Букварь — Ну есть. Травматическое.

Букварь достает из — за пояса, из-за спины обрез двустволки.

Ласточкин — Сильно травматическое. А ещё есть?

Букварь — Есть. Патронов мало, думали , ну может в люстру стрельнуть, для красоты, а тут такое...

Ласточкин — Дай патрон.

Букварь достает из обреза патрон передает его Ласточкину, тот зубами разгрызает его и высыпает картечь.

Букварь — Ты чего?

Ласточкин насыпает в патрон соль из открытой пачки.

Ласточкин — На всякий случай. А то убьешь кого.
Вобщем, надо их в цех пустить, через ворота. А потом заблокировать.

Букварь — И как ?

Ласточкин — А вместе с рабочими выйти. Не хотим лишних жертв, отпустите рабочих. Ворота откроем — они и вломятся.

Букварь — Так вломятся и нам навешают. Разделить их надо.Где этот то?

Ласточкин — Окотенков!

Окотенков вылезает из под стола.

Букварь — Директор, у тебя подземный ход есть?

***

Букварь лезет на четвереньках в тесном пространстве теплотрассы, добирается до канализационного колодца, цепляясь за стальные скобы, лезет вверх.

***

Балдерис, Адвокат и группа поддержки. В стороне лежат несколько человек нападающих, в крови, их сбросили со второго этажа при штурме.

Балдерис — Чего это они так уперлись?

Адвокат — Не знаю. Вроде не должны, какой их интерес?

Балдерис — Фанатики не пойми чего. Ну ладно, сейчас дустом их . Лестницы готовы? Шашки готовы?

Толпа штурмующих отвечает утвердительно.

Балдерис — Шашки — огонь!

Часть штурмующих зажигает армейские шашки со слезоточивым газом, те что с лестницами надевают противогазы. Штурмующие забрасывают в окна второго этажа газовые шашки.

Канализационный люк за спинами нападающих отодвигается, из него вылазит грязный Букварь, осматривается, после чего свистит в два пальца

Балдерис оборачивается.

Балдерис — Стоять! Догнать!

Несколько человек бросаются за Букварем, тот бежит к забору, перемахивает его, оставив куртку на колючей проволоке.

Преследователи перелазят забор

***

Лес, кусты, начинающиеся сразу за забором завода. Преследователи шарят по кустам.

Первый — Нет никого!

Второй — И здесь нет! Куда он делся? Стоять! Сюда!

Ленивый голос Букваря — Скажи, мужик, в тебя никогда не стреляли из волыны?

Грохот выстрела, стон раненого.

Голос Букваря — Э, а остальные где? Мужики! Вы куда?! Эй, мужики!!

***

Штурм заводоуправления, из окон валит газ, защитники завода обмотали лица тряпками,нападающие в противогазах, штурм неудачный, штурмующих сбрасывают с лестниц, снова раненые, брандспойнт сбивает с ног атакующих.

***

Балдерис возле люка.

Балдерис (одному из штурмующих) — Твоя группа шумит у дверей, отвлекает. Все понятно?

Штурмовик — Понятно!

Балдерис — В окна больше не лезьте. Сконцентрируетесь у дверей. Понятно?

Штурмовик — Понятно!

Балдерис — Смотри , как надо города брать! Ну, вперед!

Несколько человек лезут в люк, Балдерис, надев противогаз, лезет последним, предварительно досылает патрон в патронник пистолета.

***

Подвал цеха, трубы, кабеля. Из отверстия в стене появляется луч фонарика, затем показывается голова человека в противогазе, он вылезает из отверстия, осматривается.
В этот момент из темноты появляется рука с деревянным молотком, киянкой, бьет человека в противогазе по голове, тот падает. Из отверстия появляется второй силуэт , история повторяется

***

Штурмующие колотят в двери, бросают камни в окна, вся группа сконцентрировалась у ворот цеха. Внезапно из окна появляется палка с белым флагом, это мужская майка — алкоголичка, в кровавых отпечатках ладоней. Ворота цеха открываются, толпа штурмующих вламывается в них, во дворе остаются только раненые. Как только последний штурмовик заходит внутрь цеха, флаг летит из окна, за ним выпрыгивает Кубик.
Он подбегает к «Газели», садится за руль, заводит машину и подпирает ею ворота цеха.
Раненый захватчик кричит,

Кубик — Потерпи немного, щас с этими закончим и вас подлечим.(Кубик показывает ему жестом перерезанное горло)

Кубик забирается на кабину «Газели», из окна ему протягивают руки, Кубик залезает внутрь.

***

Автобус на котором прибыли захватчики, в автобусе один Водитель. Раздается стук в боковое стекло, Водитель опускает тонированное стекло, виден ствол обреза, им Букварь и постучал

Букварь — Тихо тихо. Вылезай.

Водитель открывает дверь, выходит из автобуса.

***

Помещение цеха завода. Участники захвата стоят с поднятыми руками, на полу большая куча резиновых палок, кастетов, ножей.

Ласточкин — Руки повыше! Эй, ты! Да, вот ты! Руки повыше! (Кубику) Вы это! Следите! А то привыкли, понимаешь...

Кубик (тихо) - Да задрал ты, Ласта. Я чего, в милиции служу?

Ласточкин (тихо) — Не мешай работать.

Кубик — Слушаюсь! А ну , блядь, террористы, руки подняли! Кто там дёргается! Ты, толстый, а ну не вертухайся!

Ласточкин — Отставить мат при старшем по званию! Так вот! Скоро сюда прибудет спецнаряд и спецконвой, специального назначения. На спецмашинах! С собаками специальных пород! Кто хочет облегчить свою участь, надо это делать сейчас! Потом будет поздно! У меня к вам один вопрос — кто непосредственно принимал участие в убийстве нашего сотрудника, мастера рассольного цеха Иванова?!

Голоса — Какое убийство?! Да нас самих чуть не убили!

Кубик стреляет из обреза в потолок, на головы стоящих сыпятся обломки светильника.

Кубик — А ну тихо, бандиты! Всем заткнуться!

Ласточкин (Васькову) — Внесите тело товарища Иванова!

Васьков , Лазаревич , Окотенков и Самосел выходят и вносят на куске брезента окровавленного Букваря. Со стуком опускают тело возле кучи оружия.

Ласточкин — Смотрите внимательно! Вот наш товарищ, отец пятерых детей, злодейски избитый вашими руками! Мы могли бы сейчас, до прибытия спецконвоя, при попытке к бегству, каждого десятого ...Понятно всем?! Но мы не бандиты! Ещё раз повторяю — кто убивал нашего товарища, подонки?!

Гробовая тишина.

Ласточкин — Понятно. Значит, все хотят получить максимальные срока наказания. Ну что же...

Адвокат — Товарищ генерал! Я никого не убивал, я вообще адвокат! Это Балдерис задумал!

Ласточкин — Так, унесите тело! Этого — отдельно. Балдерис кто?

Адвокат указывает на Балдериса.

Ласточкин — Этих за мной, остальным так стоять до прибытия спецконвоя! Руки!

Стоящие поднимают руки выше

***

Разгромленный кабинет директора, Балдерис, Адвокат, Ласточкин и Лазаревич, у дверей стоит один из друзей Букваря, и ради развлечения целится из обреза то в Адвоката то в Балдериса.

Лазаревич — Господа, на этот раз дело очень серьезное. Понимаю, что без разрешения начальника милиции (Ласточкин при этих словах сплевывает) вы бы не пошли на захват. Но сейчас налицо труп!Точнее, полутруп, он ещё дышит, но уже в коме! И это труп не какого нибудь бандита, а честного человека, рабочего человека!

Ласточкин — Показательный процесс, выездная сессия. Тут, на заводе, и осудят. В столовой.

Балдерис (оживленно) Так он не умер?

Лазаревич — Не понятно.

Адвокат — Может быть, договоримся?

***

Кубик в цеху, обращается к стоящим с поднятыми руками захватчикам.

Кубик — И вот я одного не пойму, придурки. Сколько ж вам заплатили, что вы сюда попёрлись? А?! Ну что, мне у каждого спрашивать?

Кубик подходит к огромному Правофланговому, тычет ему обрезом под ребра.

Кубик — Сколько?!

Правофланговый — Пять косарей.

Кубик — По сколько? По полштуки? Долларов?

Правофланговый кивает.

Кубик — Не, ну ты посмотри. За какие то несчастные полштуки человека убили! Да, беспредел полнейший!... И, небось пообещали только? Не заплатили?

Правофланговый — Заплатили.

Кубик — Так чего ж вы молчали то? Это вот уже другой разговор получается!

***

Коридор завода, Лазаревич разговаривает по телефону

Лазаревич — Господин Холодный вот именно сейчас Вы нам и нужны! Я Вас прошу прибыть на завод с бланками и всем что нужно! Да, срочно , срочно! Тут изменения в составе акционеров... Да ну что Вы, никакого насилия! Вы вообще почему подумали про насилие? Нет! Акционер хочет передать свою часть акций в пользу трудового коллектива завода... Нет, я не сошел! Да даже если и сошел, с Вами рассчитываться собираюсь нормальными деньгами! А он, может и сошел, не знаю. Хорошо, ждем, прошу побыстрее, пока акционер в настроении!

***

Кубик в цеху разговаривает с Самоселом, вполголоса.

Кубик — У тебя клей есть?

Самосел — Есть .

Кубик — Хороший?

Самосел — РТК-77-17. Водостойкий.

Кубик — Волоки.

Самосел выбегает.

Кубик — Бандиты! Там, для следствия, вы все не нужны. Хватит и главарей! Тем более, они уже признались!

Оживление в рядах .

Кубик стреляет в потолок

Кубик — Тихо! Так вот! Завод оцеплен, но за небольшую плату, а именно — пятьсот баксов, можем показать выход. Кто первый?

Правофланговый — Я!

Кубик — Предупреждаю! Путь опасный! Это заброшенный трубопровод! Выходит он в озеро! В трубе — ядовитые испарения! Всем надо быть в противогазах!

Входит Самосел с ведром клея.

Кубик — Так, ты! (указывает на Правофлангового) Сюда иди.
Правофланговый достает из кармана деньги и передает их Кубику.

Кубик подводит его к люку в трубопроводе, куда ссыпали соль Окотенков и Самосел.

Кубик — (Самоселу) Намажь герметиком! (Правофланговому) Надо перестраховаться, испарения - чистый яд. Циклон Б. Ну что, готов?

Правофланговый кивает. Самосел мажет ему голову клеем.

Кубик — Противогаз — и ползи на свет!

Правофланговый надевает на намазанную клеем голову противогаз и скрывается в люке.

Кубик — Следующий!

***

Убогий компьютерный клуб полный подростков, которые матерятся, курят и сражаются в игры по сети. У компьютера Москвич, разговаривает по скайпу. В Скайпе мы видим тот же темный силуэт, господина Уберии.

Москвич — Но дело в том, что участок, который они продали, его уже нет! Его размыло!

Уберия — Деньги забери.

Москвич — Не отдают.

Уберия — Слушай, что ты мне мозги клюешь, а? Или участок или деньги. И без чего нибудь не возвращайся, понял?

Москвич — Понял. Но подскажите, как мне хотя бы...

Уберия — Ты там документы подписывал? Член кооператива? Собрание собери, расскажи им про перспективы, про то, про се. Чтоб масса тебя поддержала, понял? А если нет, замочи кого нибудь.

Москвич — Как это замочи? Я не...

Уберия — Кого нибудь - значит и себя тоже можешь.

Уберия смеется, затем исчезает с экрана.

***

Холодный, Лзаревич, Балдерис , Адвокат и Окотенков.

Холодный упаковывает экземпляры договора в файлы и раздает по экземпляру Балдерису и Окотенкову

Холодный — Поздравляю со сделкой, господа!

Окотенков — Э-э, гм, угу... Спасибо.

Балдерис — Суки.

Холодный — Ну и разрешите откланяться, у меня стройка, глаз да глаз нужен. Господин Лазаревич?

Лазаревич — А, да, да, сейчас. А может быть завтра, на объекте рассчитаемся?

Холодный молча смотрит на Лазаревича.

Лазаревич — Я так и думал.(Балдерису и Адвокату) Сейчас вас проведут .

***

Окотенков и Лазаревич

Лазаревич — У вас есть бумага?

Окотенков достает несколько листов бумаги.

Лазаревич садится писать, Окотенков заглядывает ему через плечо

Окотенков — Это что Вы пишете?

Лазаревич — Заявление. Вам. О приеме на работу.

Окотенков — И кем Вы у нас собираетесь трудиться?

Лазаревич — Замдиректора, я полагаю.

Окотенков — Но зачем?

Лазаревич (внезапно зверея) — Ты, дурак, ты что, думаешь мы тебе эти акции подарили?! А ну отвали, сволочь!

Окотенков испуганно отшатывается.

***

Самосел , Балдерис, Адвокат , Ласточкин Кубик и Васьков в цеху.

С Балдерисом и Адвокатом проводят ту же процедуру что и со всеми остальными — мажут головы клеем и надевают противогазы.

Ласточкин — И запомните, то что вас отпускают, не значит, что мы вам простили мастера Иванова! Не значит!

Балдерис кивает, потом машет рукой, изображая жест равнодушия.

Ласточкин — Да, некоторых только стенка исправит. Ну, счастливого пути!

Балдерис скрывается в трубе, за ним Адвокат.

Кубик (Самоселу) — Как тут дальше?

Самосел — Ну, люк задраить сперва.

Кубик — Давай.

Самосел задраивает люк в трубе.

Кубик — Ну, а рассол как пустить?

Самосел показывает на вентиль.

Самосел — Вот тут отвернуть и на кнопку. Вон она.

Кубик — Давай, делай.

Самосел — Не, не буду. Сам делай, мало ли, вдруг утонут?

Кубик — Сволочь ты старая, они б тебя не пожалели.

Кубик откручивает вентиль, затем нажимает на кнопку, раздается шум, похожий на работу сливного бачка, только громче.

Кубик — Слились. 48 — 0. Всухую.

***

Труба, из нее потоком рассола выносит захватчиков в противогазах, они падают в озеро

***

Марина и Молодой человек, Саша, гуляют по берегу озера. Марина собирает цветы, причем отрывает у них одни головки, отчего букет имеет странный вид.

Саша— И поверь мне, малая, наступит день, когда мы не только обеспечим существование нашего народа, но и будущее белых детей!

Марина — Саша, а ты вообще жениться на мне думаешь?

Саша — Рано ещё. До победы в Рахове никаких свадьб!

Внезапно из озера появляется человек в противогазе, и выползает на берег, падая без сил.

Саша — Эй, мужик!

Саша подбегает к человеку и пытается снять с него противогаз, человек мычит от боли, оживает и машет кулаками, пытаясь попасть по кому нибудь, попадает по Марине, Марина немедленно хватает камень и бьет его по голове, тот падает.

Саша — Это что такое? Аквалангист?

Марина — А акваланг где?

Саша — Воздух кончился, он и всплыл.

Из озера выползает второй рейдер.

Марина — Да их тут … Саша, смотри!

Рейдеры выходят на берег и падают от усталости на землю.

Марина — Слушай, по моему, они не опасные. Пошли отсюда, они отдохнут и снова в озеро вернутся. Скоты, поговорить не дадут. Так Саша, про победу то... Может, не будем дожидаться? Тем более, белый ребенок у нас и так уже считай, что есть.

***

Москвич наклеивает на стену бытовки объявление о собрании кооператива.

Москвич наклеивает объявление на будку сторожа у ворот, на магазин Клейста, на стену недостроенного дома.

Через некоторое время на каждой вертикальной поверхности наклеено объявление

***

Кабинет Окотенкова

Ласточкин, Букварь, Васьков, Кубик, Лазаревич

Ласточкин и Букварь пишут за столом, Лазаревич шагает по кабинет

Лазаревич — Ну что, господа, можно сказать, сегодня мы совершили крайне выгодную сделку, крайне.

Васьков — Завтра приедет какой — то Ротов, и бумажками нашими только подтереться можно будет.

Лазаревич — Нашими можно, а вот этой (показывает файл с нотариальными бумагами) — нельзя.
Васьков — Так нам то что? Считай, подарили им ползавода.

Кубик — Пока он не приехал, предлагаю нашу долю забрать. Тут одной меди сколько. А алюминия!

Лазаревич — Да зачем? Ну приедет этот Ротов, напишем заявления об увольнении. Ну и потребуем выплатить компенсацию, в счет своих акций.

Васьков — Голова!А если откажут?

Лазаревич — Закон на нашей стороне!

Васьков тяжело вздыхает.

Букварь — Ласта, ты чего там написал? Кем на работу устраиваешься?

Ласточкин — Заместителем директора. По безопасности.

Букварь — Я тоже.

Ласточкин — Поставь двойку.

Букварь — Кому?

Ласточкин — Вторым заместителем будешь. По безопасности.

Кубик — Третьим.

Ласточкин — О!. Я как-то упустил. Там вы какие то деньги взяли за выход...

Букварь и Кубик в один голос — Какие деньги? Забудь!

Ласточкин — Чего?! Чего забыть? Если б не я, вас бы до сих пор тут эти придурки топтали

Букварь — Если бы не я, ты б, Ласта, от хера уши а не отказ от акций получил бы. Кто мертвым лежал? А? Кто их в люк заманил?

Лазаревич — А что за деньги? Вы о чем?

Букварь — Ни о чем. Или знаете, раз вы такие крохоборы. Ласта, слушай, я там автобус ихний в балке спрятал. Берите за края себе. Номера переварите,перекрасьте и катайтесь, пока солярки хватит? А?

Ласточкин — На ворованном? Ты кому это предлагаешь...

Букварь — Ласта, ты ж не на трибуне.

Лазаревич — А что. Я согласен.

Васьков — Возьмем автобус.

Ласточкин — Так. Не успели предложить, уже полный автобус попутчиков.

В окно влетает какой то предмет, со стуком падает на пол

Все смотрят на предмет, это граната

Раздается оглушительный взрыв, яркая вспышка, это светошумовая граната «Заря»

В окно запрыгивают омоновцы, в дверь влетает Сын Ласточкина.

Сын Ласточкина — Лежать ! Милиция! ОМОН!(находит глазами Ласточкина) Папа! В порядке?

Дым рассеивается.

Сын Ласточкина — Папа! Ну не мог я, не мог! Папа! Ну стоял надо мной начальник! Сперва афганцев этих повезли , пока оформили, оружие изъяли! Мы хотели свалить, а он ни в какую. Прямо не отходил от нас!

Ласточкин смотрит на Сына тяжелым взглядом, затем бьет его кулаком по голове, Сын теряет равновесие и приседает на корточки.

Ласточкин — На колени!!!

Сын из присяда падает на колени. Ласточкин смотри по сторонам

Ласточкин (Лазаревичу) — Соль передай.

Лазаревич протягивает Ласточкину пачку соли, тот распечатывает её.

Ласточкин — (Сыну) — Руку!

Сын протягивает раскрытую ладонь, Ласточкин насыпает на ладонь соль, большую горку

Ласточкин — Клянись! Я НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ПРЕДАМ ОТЦА!

Сын - Я НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ПРЕДАМ ОТЦА

Ласточкин — Жри соль!

Сын съедает горсть соли. Ласточкин обнимает его как на картине «Возвращение блудного сына»

Ласточкин — Понимаю. Мозгов то у тебя нету, сынок. Откуда, всего-то старлей .Запомни, сынок — начальник -это как отец. А отец — это как Бог!. Понял?

Сын — Понял, папа.

Ласточкин поднимает Сына с колен.

Лазаревич , Кубик , Васьков и Букварь аплодируют.

Лазаревич -Браво! Браво!

***

Утро на стройке, члены кооператива собрались у бытовки, разбились на группки, переговариваются.

Марина проходит через толпу кооператоров, открывает двери бытовки

Шахбазов — Где начальство?

Марина — А я знаю?

Саруханян — А кто знает?

Марина не отвечает, скрывается в бытовке.

Саруханян дергает дверь, она заперта изнутри.

Появляется Ласточкин, хочет пройти к бытовке, дорогу заступает Саруханян

Саруханян — Доброе утро! Мы уже час ждем!

Ласточкин — Ага. И чего дожидаетесь?

Шахбазов — Как чего? Собрания!

Ласточкин — Не предусмотрено.

Шалва — Как не предусмотрено? Объявление кто вешал?

Ласточкин — Не знаю. Может и ты.

Ласточкин пытается попасть в бытовку, дверь закрыта, он дергает дверь, стучит.

***

Лазаревич заходит в кабинет Кривина, в руках у него пластиковое ведро из-под краски.

Лазаревич — Доброе утро!

Кривин — А, привет. Ну, с чем пожаловал?

Лазаревич — Вот (ставит ведро на стол)

Кривин смотрит на Лазаревича, затем снимает кышку и заглядывает в ведро.

Кривин — И чего? Это что ?

Лазаревич — Вода из озера. Прошу измерить прямо сейчас, при мне.

Кривин — А я знаю, откуда ты это всё приволок?

Лазаревич — Неконструктивная позиция! Мы же с Вами договорились, недавно совсем!

Кривин — Договорились. У меня и аппаратуры сейчас нет.

Лазаревич — Вот, пожалуйста (протягивает Кривину измеритель плотности)

Кривин — Что ты мне суёшь? Тут сертифицированный прибор нужен, таблицы...

Лазаревич — Таблицы с собой(хлопает себя по карману).

Кривин — А …

Лазаревич — А утопить тебя в этом ведре?

Кривин — Что?!

Кривин вскакивает с кресла, но у Лазаревича появляется на лице такое , ранее не виданное выражение, копирующее гримасу Букваря, что Кривин снова садится в кресло.

Кривин — Ладно. Как же вы меня задрали с этой помойкой.

Кривин нажимает кнопку селектора.

Кривин — Это.. Лаборантку ко мне. В кабинет, куда ещё!

Лазаревич — Ну совсем же другое дело, дорогой Вы наш человек!

***

Толпа возле бытовки возбужденно шумит

Появляются Васьков и Лазаревич, оба в отличном настроении, кооператоры окружают их плотным кольцом.

Васьков — Доброе утро, товарищи! Что случилось?

Саруханян — Собрание начинай! Что, целый день здесь стоять?

Васьков — Какое собрание? Я не собирал.

Шахбазов — Отчитываться будешь!

Васьков — За что отчитываться?

Лазаревич — За те деньги, которые никто в кооператив не платит

Клейст — Вы зачем магазин закрыли? И электричество отключили?

Васьков — Чтобы ты ворованный цемент не продавал.

Клейст — У вас что, доказательства есть?

Васьков (Лазаревичу) А что, давай проведем собрание. Нам стесняться нечего.

Лазаревич — Хорошо. Ласточкин на месте?

Саруханян — В будке от народа спрятался!

Лазаревич — Господа! Готовность пятнадцать минут! Не расходитесь!

В ответ раздается смех

Голоса « Не расходитесь! Ну ты посмотри на наглеца» «Давайте побыстрее»

***

Бытовка, Васьков рассматривает объявление Москвича о собрании

Васьков — Повестка дня: отчет руководства кооператива, доклад Петрунькина, разное...
Какого ещё Петрунькина?

Лазаревич — А-а, Петрунькин.. Это наверное он и расклеил. Ну москвич наш. Незадачливый.

Васьков — Ну хорошо. Сейчас начнем. (Ласточкину ) Ты готов, председатель?

Ласточкин — На всё.

Васьков — Тогда давай по сто

Ласточкин — По сто пятьдесят.

Ласточкин разливает коньяк

Лазаревич — Ваня, ты позвонил бы нашим активистам. Что то их не видно.

Васьков — Сейчас вызову. Ну, за победу!

Выпивают

***

Ласточкин Васьков и Лазаревич сидят за столом на улице, Марина ведет протокол.
Кооператоры разместились перед столом, передние сидят на земле или на ящиках, задние стоят. На столе стоит мегафон.

Ласточкин — Так, все собрались?

Голоса — Ты что, издеваешься? Два часа вас ждем!

Ласточкин — Не вижу Букина, к примеру. Где он?

Гробовое молчание

Ласточкин — Предлагаю утвердить повестку собрания. Отчет руководства о проделанной работе — докладчик Лазаревич. Кто против?

Никто не поднимает рук

Ласточкин — Второй пункт — Результаты дознания по хищениям цемента. Докладчик — Васьков. Кто против?

Поднимается много рук, Ласточкин считает.

Голос Саруханяна — Вслух! Считай вслух!

Ласточкин — Двадцать один. А здесь присутствует сорок пять человек — с перевесом в один голос принимается.

К толпе присоединяется Букварь с Кубиком.

Букварь — Всем здрасьте. Чего голосуем?

Ласточкин — Борьбу с хищениями цемента. Вы за?

Букварь — Против! Лучше б педофилов ловили, дети по улице пройти спокойно не могут!

Кубик — Всю жизнь не с тем боремся!

Васьков — Цемент то наш! Наш цемент! Понимаете? Кооперативный!

Букварь — Наш? Руки рубить! Вот прямо здесь, при народе, по локоть!

Кубик — По плечи! Я сам и отрублю, если мне коллектив поручит!

Ласточкин — Пункт два принят. Ну и все.

Из толпы выходит Петрунькин.

Петрунькин — Требую предоставить мне слово для выступления.

Ласточкин — Ты кто? Фамилия?

Петрунькин — Вы уже спрашивали. Петрунькин. Член кооператива.

Ласточкин — Вижу. А на какую тему слово?

Петрунькин — Некоторые перспективы обрисовать. Буквально, четверть часа.

Ласточкин — Кто за?

Поднимается пять рук

Ласточкин — Вот, видишь, Петрунькин, какие у тебя перспективы?

Петрунькин — Спросите, кто против?

Ласточкин — Кто против?

Руки поднимает Лазаревич, Васьков, и Ласточкин. Васьков показывает Кубику и Букварю чтобы они подняли руки, но те увлечены разговором и не видят его жестов.

Ласточкин — Хорошо. Пять минут в конце. Итак, слово Лазаревичу.

Лазаревич — Господа! Это собрание, спонтанное собрание...

Возмущенные голоса из толпы

Лазаревич — Хорошо, хорошо! Долгожданное народное собрание! Так вам больше нравится?
Так вот — это собрание- прекрасный повод для того, чтобы испытывать гордость! Всё у нас получилось!

Саруханян — У вас получилось, теперь надо чтобы у нас получилось!

Лазаревич — Мы это и вы тоже! Мы едины! Кто мы такие?

Голос из толпы — Жулики!

Ласточкн (в мегафон) — Порядок соблюдайте! Тихо!

Лазаревич — Кто мы такие? Мы всего лишь законно избранное руководство. И сейчас, пользуясь оказанной мне честью, я хотел бы показать вам вот это (Лазаревич достает документы из портфеля). Вот! Это документы. (никакой реакции)Господа, вы наверное, не совсем поняли? Это же до ку мен ты! О том, что мы есть, мы законны и что мы официально — КУРОРТНАЯ ЗОНА! Понимаете? КУ РОРТ НАЯ ЗОНА! Мы победили, господа!

Возгласы одобрения

Лазаревич — Спасибо, спасибо, друзья! Теперь я хотел бы остановиться на подробностях наполнения бюджета кооператива!Как вы помните, бюджет кооператива состоит из взносов каждого члена. Расходуем мы его на зарплату сотрудников и оплату общественных затрат. Вывоз мусора и так далее. Так вот — я недавно узнал от нашего председателя, что взносы...Внимание! Взносы никто не платит! То есть, мы с этим героическим человеком буквально вчера сражались за эти документы! Понимаете? Не могу много рассказывать, но его вклад в дело неоценим! А вы, господа, не платите взносов! Это позор!

Саруханян — Как не платим? Я плачу!

Клейст — И я. Каждый месяц.

Голоса — И я! И мы ! Филимоновы заплатили!

Ласточкин (в мегафон) Тихо! Имеет место недоразумение!

Лазаревич оборачивается, смотрит на Ласточкина, перегладывается с Васьковым.

Лазаревич — Наверно да, я ошибся.

Букварь (Кубику) — Снова крысу пропалили!

Кубик — Я б точно кому нибудь заплатил, чтобы мусора вывезли.

Петрунткин внимательно наблюдал за выступлением Лазаревича,

Петрунькин (про себя) Демагогия, третий курс, у меня же пятерка была... Ну ка, ну ка...

Васьков (Ласточкину) — Ты чего, председатель? Это ты что, пять штук в месяц присваивал?

Ласточкин — Потом поговорим. Мало ли ,кто что присваивал. И присваивает. Ты вон тоже две цены за кирпич берешь. Не говоря про остальное.

Васьков — Ладно, разберемся потом.

Лазаревич — Ну, в таком случае, я закончил! Рад был случаю, доложить об успехах!

Клейст — У меня один вопрос. То есть вы вчера только получили документы?

Лазаревич — Сегодня! Чернила ещё не обсохли!

Клейст — А говорили, что документы есть. Полгода назад. Когда договора с нами подписывали. Теперь непонятно, можно ли вам сегодня верить.

Букварь — Сволочь ты, Фима. Тебе хорошо сделаешь — тебе плохо, тебе плохо сделаешь...

Клейст — Главное не перегнуть палку.

Букварь — В смысле?

Клейст — В смысле, что сильно плохо не надо, у нас пока ещё есть прокуратура

Кубик — Это ты что, запугиваешь?

Клейст — Нет нет, что вы. Хочу сберечь свои и ваши силы.

Шалва — Давай дальше! Одного уже разоблачили, пускай теперь про цемент расскажут. И почему свет всем выключили ,тоже!

Васьков — Тут много рассказывать нечего. Я пометил свой цемент -синькой. Вот и результат — у кого синяя кладка — у того цемент мой. Ворованный. У меня. Так что — выводы делайте сами.

***

Недостроенные дома. У всех синяя кладка, недостроенные домики издалека похожи на кукольные, голубенькие дома, как на детской площадке.

***

Саруханян — Я покупал цемент.

Голоса — И мы! Я тоже покупал!

Васьков — У кого?

Саруханян — У Фимы! В магазине! Сначала подумал — почему у него всё втридорога, а цемент дешевле, чем в городе? А потом купил, потому что дешевле!

Клейст — Это поклеп! Клевета! Чеки у вас есть?

Шалва — Какие чеки? У тебя и кассы нет!

Клейст — Есть касса! Нет чеков — значит, не у меня. Тем более, чем там продавщица занята я не знаю, может быть и она где — то нарушила... ошиблась...пошла на поводу.

Федоскина — Так вот пусть Клейст и вернет вам деньги. А мы то за что страдать должны?

Клейст — Но почему я должен возвращать деньги? Почему не обратить взыскание на тех, кто украл этот цемент?У меня что, ключи от склада были? Я его что, в руки брал? Да я знать не знаю! Почему я должен возвращать что то?

Федоскина — Потому что вы все одна банда!

Ласточкин (в мегафон) Тихо! Всё ясно, после собрания правление проведет расследование. И всех накажет.

Саруханян — Ты когда свет включишь?

Ласточкин — Своевременно! Понятно?!

Голоса из толпы — Не понятно! Свет включите! Мы ни в чем не виноваты! Не мешайте строиться!

Васьков — Свет только по заявлению! Заявление кажый лично Марине сдает! Текст такой — Я , Такой то , купил такого то числа там то и там то цемент в таком то количестве! А также, сдавал столько то и столько то денег в счет членских взносов! Ласточкину! Поэтому прошу меня простить и обеспечить электроэнергией.

Ласточкин — При чем здесь Ласточкин. Сдавал такому то. Или другому. И расписку от этого такого то. А без расписки недействительно!

Букварь с Кубиком смеются.

Петрунькин (тихо) Так, так. Простые люди, хорошие люди

Холодный — И чек тогда от Клейста. Без чека тоже недействительно.

Федоскина — Жульё!

Лазаревич (Ласточкину) — Давай к третьему вопросу, а то из за вас и нас сейчас …

Ласточкин — Херово ты наших людей знаешь. Им надо дать покричать. Сейчас наорутся, пар выпустят и всех делов. Дальше можно работать.

Шахбазов — Я много видел вОров! Жуликов разных видел! Но чтобы жулики заставляли перед ними честных людей извиняться — такого не видел.

Васьков — У меня убытку из за этого цемента — триста тысяч. Пока мне не возместят — света не будет. Прямо сейчас звоню энергетику — пусть всех отключает нахер. Договор то на мне. Вы для РАО — никто. Кто вас знает? Никто. Так что или или.

Воцаряется гнетущее молчание.

Васьков — Всё, я закончил. Спасибо за внимание.

Ласточкин — Третий вопрос — обращение Петрунькина. Петрунькин!

Петрунькин — Я здесь. Сейчас. Секундочку!

Внезапно Петрунькин резко, с места, запрыгивает на стол, за которым сидит президиум.
Марина открыв рот наблюдает за ним.

Петрунькин — Друзья! Вы меня не знаете, я всего пару дней как вступил в кооператив! Зовут Меня Андрей, Петрунькин, я из Москвы!

Раздается свист, это свистит Холодный

Петрунькин — Вы не подозреваете, насколько же вы богаты! Ведь озеро — это уникальное месторождение . Уникальное! В Карловых Варах есть что-то похожее, но у вас — лучше! Больше! Чище!

Ласточкин — Ты чего сказать хотел? Закругляйся.

Петрунькин — Нет! Вы мне рот не заткнете! Люди, слушайте! То что вы строите — это позавчерашний день! Позапрошлый век! Вам нужны настоящие , серьезные инвестиции, к вам должен прийти настоящий бизнес, современные решения, инновации! Мы готовы! Я, как представитель промышленной группы «Славяне» могу каждому из вас предложить уникальную программу сотрудничества! Мы готовы вместо этих домиков, вместо этого всего — построить вам современную базу отдыха! Каждый из вас получит в пользование корпус гостиницы. Это распределённый объект — все вы будете совладельцами, но у каждого будет свой, собственный дом! Мы обеспечим вас клиентами, организуем бизнес, наши специалисты — лучшие на сегодняшний день в России! Друзья! Мы хотим вдохнуть жизнь в этот девственный уголок непуганной природы! Мы уже на пороге! Впустите нас в дверь и станьте счастливы!

Лазаревич (Васькову) — Ваня, по моему, хватит ему плясать

Васьков — Ага. Красиво говорит, не к добру.

Ласточкин — Регламент! Слазь со стола!

Петрунькин — Стойте! Друзья, хотите ли вы выслушать что я вам предлагаю?

Голоса из толпы

Говори! Давай, рассказывай!

Петрунькин — Друзья! Наша группа готова вложить в развитие кооператива десять миллионов долларов. Десять.Миллионов. Завтра!

Букварь — Ты ничего не попутал? Может, не долларов?

Петрунькин — Именно долларов! Здесь будут современные корпуса, тепловые насосы, солнечные батареи — самое современное! Вы не будете платить за электричество! Мы пробурим скважины, ведь под нами, на каких нибудь трехстах метрах — водоносный горизонт, с минеральной водой! Каждый получит свой кран! Своё всё — и не будет платить ни за что, мы возьмем всё у природы и раздадим вам — предпринимателям!

Ласточкин — Всё, слезай. Пока тебя за ноги не стащили.

Шалва — Подожди, подожди, председатель! Слушай, Петрунькин, а взамен тебе что нужно?

Петрунькин — Ничего! Только ваше согласие на сотрудничество. И, конечно, соблюдение вашим руководством условий договора со мной.

Саруханян — Каких условий?

Петрунькин — Мы купили участки на берегу. Девяносто метров берега. Но купленный мною участок оказался негодным — его размыло водой. Нам нужно девяносто метров берега для основного корпуса. Руководство не понимает, как то не думает, что мы пришли с благосостоянием для всех! Поймите же — вы ничего не потеряете а приобретете много. Или сейчас потеряете всё.

Клейст — Так в чем проблема то? Кто вам мешает инвестировать в кооператив?

Петрунькин (делает обвиняющий жест в сторону Лазаревича) Вот .Вот этот человек. Друзья, мы готовы завтра перечислить на счета кооператива миллион долларов! Вы сможете быстро, моментально - провести все сети, все коммуникации, устроить здесь рай. А впоследствии — каждый собственник подпишет с нами договор и получит двести тысяч на строительство своего дома. А после вы сможете решить, сотрудничать ли с нами, или возвращать деньги, из прибыли, поэтапно. Вам интересно?

Голоса — Да!

Петрунькин — Тогда сейчас, решением собрания, необходимо обязать руководство предоставить мне новые участки на береговой линии, взамен размытого!

Ласточкин (Лазаревичу) Это он чего? Шутит так, что ли?

Лазаревич — Да ничего особенного. Прекрасное предложение. Я пожалуй, соглашусь

Ласточкин — А меня куда?

Лазаревич — Во вторую линию. Сразу за ними.

Ласточкин — Ну, нет.

Васьков — Слушай, мы свои участки отдаем им. Ты что, со всеми будешь сражаться?

Ласточкин — То есть, меня во вторую. А этих куда? Со второй?

Лазаревич — В третью.

Ласточкин — Понятно. И он по двести тысяч даст на строительство?

Лазаревич — Думаю, да.

Ласточкин внимательно рассматривает Лазаревича, тот отводит взгляд, затем смотрит на Ласточкина прямо и нагло

Лазаревич — Иногда общественное нужно ставить выше личного!

Ласточкин — Самому не смешно?

***

Петрунькин и Лазаревич в будке

Лазаревич — Ну что, господин Петрунькин. Рад знакомству. Вы, кстати, не учились в МАИ?

Петрунькин — Нет.

Лазаревич — А где?

Петрунькин — В Кембридже.

Лазаревич — А-а.. Ну, что же, тоже неплохое образование. Итак, жду перевода. Завтра?

Петрунькин — Да, до обеда все переведем, а там, как банк.

Лазаревич — Давайте проверим реквизиты. У Вас какие наши счета?

Петрунькин — Те, что в договоре.

Лазаревич — Нет нет, в договоре счета кооператива! Это не то, мы не имеем права на них получать такие суммы. Вот вам реквизиты, на них и переводите.

Петрунькин — Нам всё равно куда, лишь бы..

Лазаревич останавливает его жестом

Лазаревич — Не нужно, образованные люди понимают с полуслова.

***

Ласточкин и Саруханян

Ласточкин — А ты за мной будешь.

Саруханян — Как это за тобой? Я уже построил сколько! Гараж, сваи, фундамент! Забор!

Ласточкин — Про гараж отдельная история. Чтоб завтра вывез все обломки с участка.

Саруханян — Нет! Так не будет!

Ласточкин — Хуже будет.

***

Васьков и Лазаревич

Васьков — Так что, ты собираешься завтра сидеть и ждать как на кооператив бабло упадет?

Лазаревич — Конечно! А не будет денег — значит, расторгаем договор с москвичами. Мы что теряем, я не пойму?

Васьков — Ну да. Ничего, в принципе. А деньги им как возвращать будем, если что?

Лазаревич — Автобус отдадим. Трофейный.

Васьков — Тоже мысль

***

Ласточкин и Сын, дома, ковер на стене, водка

Ласточкин — Ты мне нужен будешь завтра.

Сын — Когда, папа?

Ласточкин — Да с утра. Там лица некоренных национальностей не всё понимают. Заедете на стройку, паспорта проверите. Ну и вообще, посмотрите, может что найдёте

Сын — Хорошо

***

Букварь, Кубик и друзья Букваря, принимавшие участие в обороне завода
Сидят за столом, Букварь разжигает бонг из ножен от самурайского меча

Кубик раскладывает доллары по кучкам, семь кучек.

Кубик — Итого взяли у лохов сорок три штуки.

Друг Букваря — Жалко, редко к нам рейдеры приезжают

Букварь — И не говори. Глухомань. Ну ничего, скоро дело наладится. Туристы приедут, с баблом на кармане.

Кубик — Ты прямо как этот, московский...С размахом...

Букварь — Слушай. А ведь это несправедливо. Они же нас подвинули от берега. Мы же на самом берегу были. Сейчас бы этот олень московский с нами бы договаривался.

Кубик — Ну да. Мы, как бы, лоханулись.

Друг Букваря — Мы не можем лохануться.

Букварь — Правильно говоришь. Мы всегда правы.

Кубик — Не спорю. Мы правы, но лоханулись.

Букварь — И это после того, как мы им с заводом порешали.

Кубик — Именно.

Букварь вскакивает с места, начинает ходить по комнате, время от времени сжимая пальцы в кулаки и что то бормоча себе под нос

Кубик — Бука, попустись.

Букварь — Слушай, я знаешь что думаю?

Кубик - Ну?

Букварь — Помнишь, мы говорили, что расчет с этими барыгами будет?

Кубик — Ага.

Букварь — Сейчас самое время. Ущемили многих, не сразу на нас подумают. Тем более, мы с ними в золотых.

Друг Букваря — А чего сделать то?

Букварь — Да спалить их нахер. Валя!!!

В дверь показывается Жена Букваря

Жена — Чего ?

Букварь — У нас мыло хозяйственное есть?

Жена — Есть. Много надо?

Букварь — Брусков десять

Жена — Сейчас приготовлю

***

Жена Букваря скармливает бруски мыла электромясорубке, перемолотое мыло сыпется в пластиковое ведро

***

Саруханян, родственники Саруханяна. Все родственники мужского пола.

Саруханян — И не дают нам эти люди спокойно жить и работать. Видит Бог, я этого не хотел.

Родственник — Там собаки на цепи или на ночь отвязывают?

***

Фима разговаривает по телефону

Фима — Знаешь, по моему мне нужен специалист. Да да да. Совершенно верно. Ого! А почему так дорого? Нет нет нет, мне не хирург, мне пожарник нужен. Ого!Раньше было подешевле... Ну да, ну да, понимаю, люди растут, а как же. Ну я тогда буду его ожидать там, где всегда? Благодарность моя не имеет границ. Спасибо.

***

Лазаревич и Ольга

Лазаревич — Оля, скажи, ты уже полностью оценила жизнь в нашем городе? Прочувствовала?

Ольга — Странный вопрос. Я же здесь всю жизнь живу! Никуда не выезжала!

Лазаревич — Оля. Поедешь со мной?

Ольга — Куда?

Лазаревич — В Европу. В Америку. Куда захотим.

Ольга — А твой проект? Работа?

Лазаревич — Оля, всё в порядке. Завтра мне должны перечислить небольшую сумму, как бы выходное пособие. Я проверю, все ли в порядке, это быстро. И поедем, сразу же выедем. У тебя загранпаспорт есть?

Ольга — Есть. А мама? А вообще всё?

Лазаревич — Потом приедем, навестим, к себе пригласим. Я, Олека, устал до чертиков. Как бы понимаю, что всё хорошо, но что то мне говорит — уезжай и не оборачивайся. А то станешь соляным столбом, как все здесь.

****

Петрунькин разговаривает по Скайпу из компьютерного клуба

Петрунькин — Господин Уберия, я вопрос решил. Разрешите мне вернуться?

Уберия — Документы у тебя?

Петрунькин — Да. И ещё! Они будут ждать перевода завтра.

Уберия — Большого?

Петрунькин — Я сказал- миллион.

Уберия — Хорошо сказал, красиво. А зачем им?

Петрунькин — Я уже не помню. Меня как понесло, вдохновение такое, как бы...

Уберия смеется.

Уберия — Молодец. Возвращайся.

***

Ночь, луна отражается в озере, силуэты недостроенных домов выглядят как развалины.
Внезапно появляется светящаяся точка, она разгорается, появляются языки пламени, горит один дом, другой, пламя охватывает кран, бульдозер. Через несколько секунд загорается всё, и кроме огня ничего больше нет.

***

Утро. По пожарищу ходят омоновцы, над ними летают вороны.

КОНЕЦ