Почему рекордно низкая безработица в России — плохая новость
Согласно последним данным, уровень безработицы в России второй месяц составляет рекордно низкие 4.9%. Это минимальный уровень за всю современную историю наблюдений, то есть более чем за 20 лет. Однако не стоит сильно радоваться. В основе этого снижения — демографические факторы, конкретно старение населения, а не бурный рост занятости.
Даже если учесть, что это официальные данные, публикуемые на основе выборочного исследования, данные более чем отличные. За последний год показатель упал на 0.3 процентных пункта, за пять лет — на 3.6, на пике кризиса самым высоким уровнем безработицы был 10.2%. Повод ли это для радости?
Меньше, чем может показаться на первый взгляд. Сокращение уровня безработицы в основном обусловлено падением численности экономически активного населения. Это не было бы так, если бы при этом экономика мощно росла. До экономического кризиса экономика прибавляла по 6-9% ежегодно, в среднем это было 7.5%, а сейчас не дотягивает до 1%, и чиновники открыто говорят о рисках рецессии в ближайшие кварталы, хотя и пытаются убедить нас в росте по итогам второго квартала, с чем спорит ВША.
Смотря на отличные данные по рынку труда и при этом отмечая несвойственное таким данным торможение экономики, на ум приходит случай Японии. Там главная проблема — старение населения. Правительство борется за рост экономики, желая увеличить траты как домохозяйств, так и корпораций, и при этом уровень безработицы находится на уровне, ранее наблюдавшемся лишь на пике экономики последних лет. То есть ситуация, аналогичная той, что наблюдается в России.
С той лишь разницей, что выступления чиновников ограничиваются высказываниями о необходимости поиска драйверов роста в инновациях отдельно о необходимости очередной пенсионной реформы, чтобы выдерживать нагрузку за счёт роста расходов на выплату пенсий тем, кто получает пенсию по «старой» схеме при сокращении доходной части.
Таким образом, в лучшем случае расходы домохозяйств будут лишь пытаться сдержать падение расходов домохозяйств, при этом количество активной рабочей силы уменьшается, а компании ограничены в найме (молодых сотрудников становится всё меньше). При этом борьба за кадры приводит к несколько неадекватному темпу роста зарплат. Например, в 13% г/г, согласно данным, опубликованным в том же релизе по безработице.
Провал в возрастной пирамиде постепенно ползёт вверх, и через 10 лет будет меньше молодых работников, чем сейчас. При этом сегодня 70-летних довольно мало, а будет гораздо больше благодаря увеличению продолжительности жизни. Возможное решение — повышение пенсионного возраста — не совсем подходит. Дело в том, что всё больше стремятся набрать сотрудников, владеющих ПК, заместив ими людей предпенсионного возраста. А повышение пенсионного возраста для нынешнего поколения работников, равно как и для компаний, может принести больше минусов, чем плюсов.
В Японии проблема старения давно обсуждается, и они там попробовали много чего для борьбы с ней. От ограничений на иностранную рабочую силу до масштабных расходов правительства. Теперь они пытаются создать инфляционную атмосферу в стране, чтобы стимулировать совершать расходы сейчас, а не копить деньги в ожидании более низких цен.
Как мы знаем, у нас нет проблем с отсутствием инфляции, скорее наоборот. Тем не менее, это не мешает ЦБР действовать по старой схеме, максимально закручивая гайки через повышения ставок, что в итоге является тяжким бременем для потребителей. А вот другой способ — увеличение стимулов для компаний — представляется мне весьма хорошим. Снижение налогов на компании позволяет бизнесу не искать другие юрисдикции. К сожалению для домохозяйств, обычно налоговая нагрузка на них растет. Однако, если компания создаёт рабочие места в стране и стремится сделать процесс более современным (это происходит, когда производственная база рассчитана на рынки далеко за пределами страны), то на выходе мы получаем модернизацию, современное производство и неплохой уровень доходов населения.
Насколько позволяет судить история, в России обычно инфляция рассматривается в качестве «налога на богатых» (тех, у кого есть сбережения), постоянные пенсионные реформы и обращение с пенсионными накоплениями, как с государственным имуществом выступает в некотором роде в роли рынка сбыта облигаций (обязательств правительства), а ужесточение правил и налогов на бизнес — воспринимается как способ пополнения бюджета в трудные времена, хотя как раз в эти времена бизнесу нужно помогать сильней всего. Именно так реагировали на кризис в Китае и США. Насколько можно судить, дела с экономическим ростом у них сейчас обстоят куда лучше, чем у нас.
