Богатство Китая Россией прирастать будет
Визит Путина в Китай трудно назвать триумфальным, как нас пытаются убедить. Однако он, без сомнения, знаковый. Де-юре закреплен евразийский уклон России, наметившийся, впрочем, не вчера. События вокруг Украины, ухудшение отношений с Западом — это скорее фон азиопской тенденции, проявлявшейся все отчетливей с каждым годом правления Путина. Этот «тренд» витал не только в воспаленных умах национал-патриотических мыслителей и публицистов, но и во властных кругах.
В центре более чем сорока подписанных двусторонних соглашений между РФ и КНР стоят, разумеется, контракты в энергетической сфере. Китайцы на протяжении ряда лет отказывались подписывать какие-либо документы на условиях Газпрома — их не устраивала цена. Теперь же, когда Запад декларирует готовность отказаться от российского газа, Кремль также решил идти до конца, невзирая на возможные издержки. «Сделка больше чем жизнь» — это про путинский вояж в Поднебесную. Неподписание газового контракта в Пекине означало бы в нынешних условиях только одно — Запад получал карт-бланш в одностороннем давлении на президента РФ и его окружение.
Курс на Восток
Необходимость постепенного уменьшения зависимости России от европейского рынка сбыта энергоресурсов была озвучена Путиным еще в 2003 году, когда увидела свет «Энергетическая стратегия России до 2020 года». С тех пор Кремль последовательно ищет пути для тесного взаимодействия с восточными соседями (в первую очередь с Китаем, в меньшей степени с Индией и Японией) в области экспорта углеводородов. Помимо политической составляющей (вожделенный союз с КНР против США) есть и объективные причины, в основном связанные с растущими потребностями Китая в углеводородах (нефть, в основном).
Переломным моментом в азиатской энергостратегии можно считать визит Путина в Поднебесную в марте 2006 года. В ходе поездки впервые была озвучена идея сооружения российско-китайского газопровода «Алтай», а также новый импульс получил мегапроект нефтепровода ВСТО (Восточная Сибирь-Тихий океан), ранее, казалось бы, отложенный до лучших времен.
Затем, в октябре 2008 года, Минэкономразвития подготовил проект «Основных направлений внешнеэкономической политики России на период до 2020 года». Документ ставил задачей агрессивное проникновение отечественного бизнеса на мировые рынки. В нем также предусматривалась переориентация во внешней торговле с государств Евросоюза на Индию и Китай.
Любопытно, что проект попал в прессу в результате утечки информации. Высокопоставленный чиновник из Минэкономразвития на встрече с журналистами признался, что подготовленный документ носит секретный характер, и правительство будет рассматривать его за закрытыми дверями.
По мнению генерального директора Фонда национальной энергетической стратегии Константина Симонова, высказанному еще в 2008 году,
если мыслить стратегически, то Россия должна присутствовать на всех крупнейших энергетических рынках. Но тактически (в перспективе 5-10 лет) нам все же предстоит выбирать — Азия или Европа? Поэтому вполне реальной может оказаться ситуация, когда трубопроводные маршруты, созданные для поставок нефти и газа в Юго-Восточную Азию, придется заполнять сырьем, изымаемым из западных экспортных потоков... Многие рассматривают строительство нефте- и газопроводов в страны Азии как возможность для расширения географии экспорта. Но в реальности мы имеем дело с созданием альтернативного маршрута поставок, который может привести не к диверсификации, а к перенаправлению экспортных потоков. Увеличив поставки своих ресурсов в Китай, Россия неизбежно спровоцирует их дефицит на европейских рынках.
Примерно в том же духе высказался Симонов в 2009 году и в отношении нефтяного контракта по ВСТО:
Фактически эта сделка означает постепенный уход России с европейского рынка. Что бы там ни говорила наша великая стратегия, страна вступила в фазу пика добычи. Серьезного ее роста в ближайшие 25 лет ожидать, к сожалению, не приходится. Все эти миллионы тонн придется снимать с европейского направления экспорта, что означает постепенную переориентацию нашей энергетической политики и политическую перенастройку на Китай.
Параллельные центры силы
Само собой, что просто «экономический» аспект Кремлю не интересен. В его планах союз с Китаем призван оформить крах однополярного мира и вывод России в статус мировых супердержав, а лично Путина в статус мировых супер-лидеров. В отличие от советских времен, у РФ нет мощных сателлитов по типу стран Варшавского договора, а сильный союзник в борьбе с Западом необходим. Им может быть только Китай.
Здесь самое время вспомнить саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), состоявшийся в 2012 году, когда отношения между РФ и Западом уже заметно обострились. Накануне мероприятия Путин выступил в ведущем китайском издании «Жэнминь Жибао» с программной статьей.
Кроме прочего, российский нацлидер поделился с читателями «Жэньминь Жибао» сокровенным:
Опыт ШОС подсказывает интересные, весьма перспективные и многообещающие решения для всего мирового сообщества. Имею в виду выработку общих, устраивающих всех подходов, что называется, «снизу». Сначала — внутри отдельных региональных структур, а затем — путем диалога между ними. Из таких региональных «кирпичиков» может сложиться более устойчивый, предсказуемый характер глобальной политики и экономики.
На наш взгляд, будущее международных отношений в значительной степени связано с развитием именно такой «сетевой дипломатии». Эту тенденцию прозорливо уловили государства-члены ШОС, выступив в 2004 году с инициативой формирования в АТР разветвленной партнерской сети многосторонних объединений. Сегодня ШОС энергично наращивает сотрудничество с ООН, СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС, АСЕАН, ЭСКАТО и другими международными структурами.
Другими словами, Путин видит цель своего «кирпичика» (в образе Евразийского союза) и других региональных «кирпичиков» Азиатско-Тихоокеанского Региона в создании параллельных Западу центров силы. Этакая «сетевая дипломатия» авторитарных режимов, куда «третьим странам» в лице либеральных демократий вход будет заказан. В этой статье — вся идеология развитого путинизма в долгосрочной перспективе. Она подразумевает последовательное наращивание конфронтации с Западным миром, где дружбе с КНР отводится центральное место. До сих пор Пекин последовательно отклоняет подобный альянс, осознавая какими ужасами может обернуться эскалация НЕОхолодной войны. Китайская элита сегодня в гораздо большей степени уповает на собственные силы, «бонапартизм», наращивание мускулов за счет миграционной и торговой экспансии, где ассигнования на военные нужды скорее являются необходимым условием поддержания статуса «мировой державы», чем реальным инструментом международной политики. Не забываем также, что внутренняя стабильность КНР вызывает массу вопросов, а армия нередко используется как «стройбат».
Китай, безусловно, хочет мирового признания, но пока политические методы и предложения Кремля вызывают у Поднебесной вполне обоснованную настороженность. Тем не менее, Москва последовательно долбит китайскую стену, набиваясь к Пекину в политические и военные союзники, соблазняя азиатов перспективой «вместе победить Америку».
А Китай кушает и никого не слушает
Впрочем, отношения с Китаем на восточных рубежах подразумевают не только партнерство, но и соперничество. Издавна такой регион, как Центральная Азия считался сферой прямых интересов Москвы, как во внешнеполитических, так и экономических вопросах. Тем более удивительно было для Кремля осознать, что в данном регионе он уже доминирует не в гордом одиночестве. Китай пришел сюда неожиданно, но сразу стал претендовать на лидирующие позиции.
Первыми возможность создания энергетических проектов без участия Москвы озвучили и осуществили в Казахстане и Туркмении. В 2006 году начал функционировать казахско-китайский нефтепровод Атасу-Алашанькоу с пропускной способностью более 10 млн. тонн нефти в год. В 2009 году заработал газопровод Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай мощностью до 40 млрд. кубометров в год. Постоянно расширяется и внешнеторговое сотрудничество, хотя республики Центральной Азии не спешат окончательно открыть свои рынки для китайского импорта, разумно опасаясь не выдержать конкуренции. Но и в Таможенный союз пока что вступил только Казахстан, а с Кыргызстаном, Узбекистаном, Туркменией, Таджикистаном у Кремля постоянно возникают какие-то проблемы. Китай, в свою очередь, предпочитает работать на расстоянии, ограничиваясь экономическим сотрудничеством со странами ЦА.
Конечно, среднеазиатским государствам непросто. По сути, они оказались меж двух огней, их экономики нестабильны и находятся, преимущественно, в плачевном состоянии. Сохранить независимость будет крайне сложно. Но промежуточный выбор бывшие советские азиатские республики уже сделали, и состоялся он еще на саммите ШОС в августе 2008 года в Душанбе, аккурат после «пятидневной войны» с Грузией.
Отказавшись признать независимость Южной Осетии и Абхазии, центрально-азиатские республики тем самым негласно признали лидерство КНР в регионе. Видимо, восточный сосед представляется им более влиятельным и мощным покровителем, чем нестабильная Россия, тесно завязанная к тому же на европейских проблемах. Китай, в свою очередь, в ходе саммита подтвердил репутацию самостоятельного игрока в мировых процессах, далекого от желания открыто вмешиваться в запутанный узел европейских споров и конфликтов. Подтверждается эта репутация и сейчас — Пекин ведет свою игру, видимо, полагая, что из конфликта России и Запада можно извлечь различные дивиденды по максимуму. Центральноазиаты наблюдают и по-прежнему не рвутся в Евразийский союз.
Очевидно, что даже в случае тесной «энергетической дружбы» Китай не будет зависим от России — возможности для маневра у него весьма широки, основные поставки нефти в страну идут из Африки, арабского мира, Венесуэлы. Уголь и собственные месторождения газа заменяют импортное топливо. Проникновение же КНР в Среднюю Азию вообще снижает до минимума возможность каким-либо образом шантажировать китайцев. Китай, без сомнения, справится в одиночку, и, кстати, свои возможности по получению энергосырья «в обход России» он постоянно расширяет, чего Москва предпочитает упорно не замечать.
Поэтому у Кремля один выход, если он хочет КНР в союзники. Быть на вторых ролях и всячески умасливать китайцев, набиваться в друзья — в том числе раздавая территории, массово трудоустраивая китайских рабочих, строить чайна-тауны и главное — стать для китайцев надежным поставщиком относительно дешевых энергоресурсов, иначе «привязать» к себе Китай у РФ не получится.
Мы за ценой не постоим
Кстати, по поводу дешевых ресурсов. Российские СМИ преподнесли сделку между Газпромом и CNPC как громкую сенсацию, на деле же выгоды от контракта прослеживаются слабо. Опять все непрозрачно, в российском стиле. Эксперты гадают, высчитывают и приходят к выводам, что по самым оптимистическим прогнозам цена за тысячу кубометров составит 350 долларов, что ниже средней цены для европейских потребителей где-то на 30 долларов. Однако вряд ли мудрые и хитрые китайцы 10 лет торговались с Газпромом, чтобы в итоге покупать у русских газ дороже, чем у туркменов (300-320 долл. за тыс. кубометров). Не исключено, что прямые и стройные вычисления затруднены тем обстоятельством, что объем поставок может увеличиться, в чем заинтересован Китай. Тогда цена российского газа может упасть до 250-300 долл. за тыс. кубометров. Также странным выглядит заявление Кремля об обнулении НДПИ для компаний, которые будут работать на китайском энергонаправлении. Это значит, что основным выгодополучателем будет Газпром, а госбюджет нервно курит в сторонке. Такая ситуация возможна только при условии низкой рентабельности «эпохального» контракта. Вполне вероятно, что в дополнение китайцы получают и какие-то другие преференции — в виде вхождения в состав акционеров российских предприятий, в том числе ведущих. Например, голоса о возможном участии китайских партнеров в приватизации Роснефти звучат все активней. Уже подтверждено, что китайцы получат доступ к отечественным авиатехнологиям, даже несмотря на то, что ранее КНР прибегала к созданию нелицензионных копий российских самолетов.
Отдельный вопрос — в какую сумму выйдет путинский газовый договор с Поднебесной. Печальный и расточительный опыт уже имеется — за ВСТО кого-то сняли с должности, кого-то и посадили, а в итоге фактически «золотой» трубопровод заполняется в лучшем случае наполовину. Теперь газ для китайцев пойдет через «Силу Сибири», проект, который по оценкам аналитиков может достичь финансовых высот олимпиады в Сочи. Так, по словам экс-заместителя министра энергетики РФ Владимира Милова,
по части разбрасывания деньгами с нашей стороны китайская газовая сделка рискует побить все предыдущие рекорды — и Олимпиаду в Сочи, и саммит АТЭС, и предстоящее вливание денег в Крым. В прошлом году глава «Газпрома» Миллер озвучил фантастические цифры стоимости освоения Чаяндинского газового месторождения в Якутии и строительства газопровода «Сила Сибири» — $15млрд и $25 млрд соответственно... Возьму на себя смелость утверждать, что вся эта история с поставками Китаю якутского газа глубоко убыточна и на самом деле не только не принесет России выгод, а еще и обойдется в копеечку.
Сам Путин называет еще более астрономическую сумму затрат на проект — 70 млрд. долларов.
Ожидается, что «Сила Сибири» будет готова к эксплуатации к 2019-2020 гг. Как раз сообразно всем «стратегиям» геостратегического разворота в сторону Азии, которые планировало правительство в нулевые годы. Примерно в эти же сроки Европа планирует слезть с российской топливной иглы. Не исключено, что с этого момента наши исторические пути со Западом окончательно разойдутся.
