От вольной Сибири к Янтарному краю
Летом 2014 года российскую общественность, а заодно и соответствующие ведомства, призванные надзирать, тащить и не пущать, взбудоражил «Марш за федерализацию Сибири». На данный момент марш ещё не состоялся (он назначен на 17 августа) и, скорее всего, вообще не состоится. Новосибирская мэрия наотрез отказала заявителям шествия. Группы в социальных сетях, где обсуждается акция, безжалостно «выпиливаются» по требованию Роскомнадзора. Тем не менее, организаторы мероприятия уже могут поздравить себя с успехом.
Во-первых, сами они получили более чем «15 минут славы». И Артём Лоскутов, лидер весёлых новосибирских фриков, и Алексей Баранов с Михаилом Пулиным — лидеры нацболов-антилимоновцев, пославших подальше своего «вождя», потому что последний, кажется, вознамерился составить конкуренцию Алине Кабаевой и ублажает товарища Путина, не жалея старческих сил. Оказавшись в центре идеологического скандала федерального масштаба, молодые шалопаи получили шанс стать полноценными политиками.
Во-вторых, заявленная ими проблема стала предметом широчайшего обсуждения, о чём они не могли бы и мечтать в случае благополучного проведения «Марша». Сработал «эффект Стрейзанд»: неуклюжая попытка запретить нежелательную информацию способствовала её распространению.
А проблема такова: страна нуждается в реальной федерализации, то есть в наделении регионов хозяйственной и политической самостоятельностью в рамках единого государства.
Полагаю, для адекватного представления о целях, которые ставят перед собой идеологи «Сибирской республики», лучше дать слово им самим. Вот фрагмент из статьи уже упомянутого здесь Михаила Пулина «Хватит кормить Москву»:
Создание Сибирской республики в составе РФ будет иметь следующие положительные последствия:
1) Введение льгот и дополнительных надбавок для лиц, проживающих на территориях с суровыми климатическими условиями, так как столичные чиновники отменили существовавший в советское время «северный» пакет разнообразных льгот;
2) Принятие экстренных мер по борьбе с китайской экспансией. Московское руководство, протянувшее руку дружбы нашему восточному соседу, фактически сдаёт Китаю Сибирь и Дальний Восток и потакает заселению сибирских и дальневосточных территорий китайскими мигрантами;
3) Введение региональной составляющей в налог на добычу полезных ископаемых. Это приведёт к более справедливому распределению доходов между местным и федеральными бюджетами;
4) Право на собственные, более независимые от центра органы власти и ликвидацию идиотской ситуации, когда все решения принимаются в Москве правительством, где нет представителей, способных и желающих постоять за интересы Сибирского региона;
5) Плюс множество бонусов типа права выступать в качестве участника международных отношений и внешнеэкономических связей, подписывать договоры и соглашения с иностранными государствами, открывать зарубежные представительства, участвовать в деятельности международных организаций.
Конечно, тут много спорных моментов. Нет в этих пяти пунктах одного — призыва к выходу Сибири из состава Российской Федерации, того самого «покушения на незыблемость конституционного строя», которое пригрезилось чиновникам и правоохранителям. Тем не менее, власти не только запретили акцию, но и заблокировали страницу на сайте «Новый смысл», где была опубликована эта статья (сейчас её можно прочитать на некоторых зарубежных сайтах — например, на украинском «Майдане»).
Ибо чует кошка, чьё мясо съела. Всем же ясно, что разговоры о «федерализации» Украины подразумевали создание на её территории банановых республик, полностью контролируемых московскими кураторами...
Сибирское областничество имеет достаточно глубокие исторические корни, и в наши дни имеются предпосылки для возрождения этого движения. Обширный и богатый край имеет колоссальный потенциал развития, который во многом так и остаётся потенциалом по причине колониальной зависимости от Москвы — точнее, московской бюрократии и олигархии. Однако в данный конкретный исторический момент движение за свободную Сибирь обречено на маргинальность.
Для реализации подобных политических проектов должны совпасть несколько объективных факторов.
Идеи самостоятельности, с её подлинными или воображаемыми выгодами, должны быть популярны в массе населения. Среди местных политиков должны быть весомые фигуры и группы, выступающие за независимость. Должны быть независимые СМИ, которые не побоятся предоставить трибуну «самостийникам». Нужно, чтобы флагманы регионального бизнеса видели преимущества, которые им даст освобождение от диктата центральной власти и сокращение поборов в государеву казну. Наконец, сама центральная власть должна быть недостаточно сильной или недостаточно жестокой, чтобы не раздавить «сепаратистов», стоит им только поднять голову.
Нетрудно заметить, что ничего подобного в нашем случае не наблюдается. Ну, почти ничего. Независимые СМИ, самостоятельный региональный бизнес, авторитетные местные политики — всё это красивые слова, описывающие какую-то нездешнюю реальность. Нет, конечно, — магазин по продаже натуральных продуктов из кедра и облепихи формально является независимым бизнесом. И самопальный сайт, который раздражает местное начальство и хостится где-то на Маршалловых островах (чтобы не упрощать работу «Роскомцензуре»), является независимым СМИ. И междусобойчик местных интеллигентов, образованных предпринимателей и блогеров можно считать региональной партией... Однако всем ясно, что экономика края зависит от «Газпрома», «Роснефти», ОАО «РЖД» и крупных торговых сетей. Информационное меню населения (как и везде) определяют «Комсомольская правда», «Россия-24» и «Дом-2». Политика — это четыре фракции партии власти: КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» и, собственно, «Единая Россия», а также их тематические ответвления — такие, как федерация «независимых» профсоюзов. А политическим маргиналам, если они пытаются выползти из раз и навсегда определённого им гетто, либо сразу откручивают голову, либо сперва предлагают сотрудничество.
Что же касается настроения народных масс, то, в отсутствие (опять же!) независимых социологических служб их можно оценивать весьма приблизительно. Хотя и так ясно: идея «сибирской вольготы» пока популярна главным образом в интернетах.
Для сравнения обратимся к примеру «Новороссии». Местная криминально-олигархическая «элита» давно осознала свою «донбасскую идентичность» — точнее, свой интерес. Она вырастила себе политиков-лоббистов в лице «регионалов», которые обеспечили процветание «отцов края» с помощью возвратно-поступательных налоговых схем. «Сила Партии регионов — в преобразовании дотаций шахтам на доходы в своих карманах», — говаривал украинский депутат Михаил Волынец, которого цитирует сайт «Пётр и Мазепа» в статье «Разграбление Украины». Настоятельно рекомендую ознакомиться с этим материалом всем, кто хочет знать, как правильно обогащаться с помощью надёжных товарищей в аппарате власти. Например, заставить госкомпании покупать дорогую электроэнергию с ваших ТЭЦ, а для собственных металлургических заводов — использовать дешёвую энергию государственных АЭС. Или направлять на официальный рынок уголь из «копанок» (так в Донбассе называют незаконные шахты), себестоимость которого ничтожна — по сравнению с легально добытым углём... Естественно, сказочные прибыли пилили между собой серьёзные люди. В то же время эти сытые и довольные жизнью хозяева края годы напролёт дули в уши подвластному населению, взращивая в нём «комплекс малоросса». Рассказывали сказки про «трудовой Юго-Восток», единолично кормящий нэньку, а в особенности — бездельников-западенцев, проклятых неонациков, которые балакают на несуществующей телячьей мове и не уважают ветеранов. Пропаганда местной выделки звучала в унисон с тем, что напевали останкинские сирены. «Русскую весну» готовили не один год. И развернули, когда показалось, что украинское государство ослабло и не может сопротивляться вторжению. Только всё равно — без активной помощи извне ничего не получается.
Вернёмся, однако, к российским делам. Пожалуй, единственное место в России, где в настоящее время регионализм как политическое направление имеет реальные перспективы — это Калининградская область.
Обособленное положение западного анклава, окружённого странами Евросоюза, привело к тому, что среди его жителей доля тех, кто регулярно выезжает за рубеж, едва ли не выше, чем среди москвичей или петербуржцев. По подсчётам журналистов «Ъ», у каждого четвёртого калининградца имеется шенгенская мультивиза, а 60 процентов владеют загранпаспортами. Многие жители области чаще бывали в Литве и Польше, чем в «материковой» России: это ближе и дешевле. Ездят к соседям и на шопинг (многие товары там дешевле, чем «дома»), и на отдых. Состоятельные люди приобретают недвижимость в сопредельных государствах Евросоюза, обеспечивая себе, таким образом, вид на жительство в этих странах, а детей обучают в Литве, Польше и Германии. И юные калининградцы уже затрудняются назвать главные российские города, добавляя в этот список кто Клайпеду, кто Ригу, кто Познань, а кто и Росток с Любеком. И это неудивительно: Варшава и Юрмала для этих детей ближе и в какой-то степени роднее, чем Калуга или Хабаровск. Да и в разговорах взрослых, как подмечено наблюдателями, нередко можно встретить такие обороты, как «у них, в России».
Может, они ещё и не осознали себя как отдельный народ, но и к России причисляют себя уже с оговорками.
Косвенным подтверждением зарождения региональной идентичности можно считать изменения в самоназвании. Так, сам регион всё чаще называют не советски-казённо «Калининградская область», а романтическим именем Янтарный край. А столицу предпочитают называть Кёнигсберг или, сокращённо, Кёниг. Что вызывает недовольное ворчание у представителей власти и профессиональных патриотов.
Ярко выраженный политический сепаратизм в Янтарном крае в силу понятных причин отсутствует. Полного отделения от России готовы добиваться только немногочисленные романтики, а говорить об этом в полный голос в нынешних условиях отважатся только безумцы: «пропаганда сепаратизма» в России объявлена уголовным преступлением. Пропагандировать сепаратизм и терроризм можно только на территории соседних государств... Однако многие жители края хотели бы добиться для региона особого статуса. Область, отрезанная от России землёй и водой, обречена на самостоятельность — хозяйственную, налоговую, и, в конечном счёте, политическую.
Специально для товарищей в штатском: имеется в виду самостоятельность в рамках единого государства. Ни о какой «народной республике», о создании народного ополчения, о закупке танков, пулемётов и прочего охотничьего оружия (не забыть ЗРК «Бук» — для охоты на пролетающие «боинги») речь не идёт.
Вопрос самостоятельности Калининградской области особенно остро встаёт сейчас, когда надёжа-государь, в ответ на бессовестные санкции (введённые бездуховным Западом в ответ на попытки Кремля провести дружескую аннексию Украины) решил объявить голодовку всей страной. Известный комик Чаплин (не Чарли, а Всеволод), сам, кстати, особой стройностью не отличающийся, уже заявил от лица РПЦ, что русскому народу пора отказаться от западных стандартов потребления и подумать о духовном. А потому — да здравствует железный занавес! Шутки шутками, но для жителей западного анклава геополитические упражнения Владимира Владимировича могут обернуться серьёзными экономическими и социальными потрясениями. И тут возможны два выхода. Можно с трагической миной налаживать «дорогу жизни» и даже размахнуться на понтонный мост из Усть-Луги в Калининград. Интересно, сколько красивых особняков возведут силовики, которым будет поручен этот проект... А можно, законодательно закрепив особый статус Калининградской области — то есть Янтарного края — дать возможность жителям этого региона торговать и общаться с соседями в свободном режиме. А заодно и выбирать себе руководителей без согласования с Кремлём. И регистрировать местные партии (регион особый, уникальный, чужакам местную специфику не понять). И отключить некоторые федеральные законы — например, закон о регистрации популярных блогеров, о борьбе с «иностранными агентами» и о защите детей от «вредной» информации. Пользы от них никакой, только цивилизованные соседи насмехаются...
Но тогда встаёт вопрос: если Калининграду можно, то почему Сибири нельзя? Так — а кто сказал, что нельзя?
