Эра Вернера фон Брауна
Скоро мир будет отмечать 55-летие космической эры — 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин вышел на орбиту. Но если быть объективным, то следует признать, что эру эту открыл не он, не Королев, а великий Вернер фон Браун, в честь дня рождения которого (23 марта 1912 года) и пишутся эти строки. Недаром его соратники по Пенемюнде хотели отметить юбилей этой эры 3 октября 1992 г., в день пятидесятилетия первого успешного запуска V-2.
Слова, вынесенные в эпиграф, принадлежат человеку, понимавшему толк в этом деле. Именно Дорнбергер организовал научную группу, создавшую первую в мире баллистическую ракету, и именно он осуществлял административное руководство ракетным исследовательским центром в Пенемюнде. Увы, англичане сорвали мероприятие, у них есть повод не любить эту ракету...
Кстати, V-2 (Фау-2) и чисто формально первой вышла в космос, совершив весной 1944 г. несколько полетов на высоту 188-191 км. Барон был истинным отцом ракетостроения, и как русская литература вышла из «Шинели» Гоголя, так и все ракетные школы мира вышли из его эсэсовской шинели! Недаром последний из могикан великой эпохи, ровесник фон Брауна Борис Черток вспоминал, как барона клеймили, то ли на партсобрании, то ли в частном разговоре советских конструкторов. И кто-то вдруг задумчиво сказал, что если бы его захватили наши, то на Луне так никто и не побывал бы. И все притихли, понимая, что так оно и есть...
Фон Брауна обвиняют в том, что он создал новое орудие убийства для Гитлера, но как раз боевое применение ракет его интересовало меньше всего — он мечтал о космосе, о спутниках, о Марсе. Более того, можно даже показать, что он внес значительный вклад в поражение гитлеровской Германии!
Что и отмечал проницательный Уинстон Черчилль:
Это было счастье, что немцы посвятили свои усилия созданию ракет... наши бомбардировщики «Москито», которые стоили не дороже ракет, сбрасывали за время своей жизни в среднем 125 тонн взрывчатки в радиусе 1,5 км от цели, в то время как ракеты доставляли всего 1 тонну при среднем рассеивании в 25 км.
Ему вторил Альберт Шпеер, министр вооружений Германии:
Наш самый дорогой проект оказался и самым бессмысленным. ... Абсурдной была идея противопоставить бомбардировочной авиации, которая на протяжении многих месяцев сбрасывала ежедневно три тысячи тонн взрывчатки на Германию, ракетные залпы, которые могли доставлять в Англию 24 тонны...
Однако 7 июля 1943 г. именно Шпеер пригласил ракетного барона в ставку и предложил присвоить ему звание профессора — в 31 год! Фюрер согласился: «Ради такого случая я сам подпишу диплом. ... Вы, Шпеер, должны всемерно содействовать А-4. Все, что потребуется, — рабочая сила, материалы — все должно даваться немедленно. Я собирался подписывать программу по танкам. А теперь вот что — пройдитесь по тексту и уравняйте по категории срочности А-4 с производством танков».
Вдумайтесь: идет великая танковая битва на Курской дуге, в которой решается судьба Германии, а фюрер озабочен ракетами! Хотя уже в 1942 г. на них уходило лишь вдвое меньше средств, чем на куда более необходимые фронту танки. Судите сами: «Тигр» стоил 800 тыс. марок, «Фокке-Вульф» 152,4 тыс., а Фау-2 около 120 тыс.
Иными словами, фон Браун лишил фронт почти тысячи «Тигров» (их и выпустили-то немногим больше) или пяти с половиной тысяч отличных истребителей. На самом деле, с учетом огромных затрат на инфраструктуру новой отрасли, ущерб был намного больше. При этом с 8 сентября 1944 по февраль 1945 г. по Англии было выпущено около 4200 Фау-2. Более двух тысяч из них цели не достигли, а жертвами долетевших стали 2700 человек. Практически нулевой военный эффект.
А если бы зенитные ракеты «Вассерфаль», от производства которых отказались в пользу Фау-2, и реактивные Ме-262 очистили немецкое небо от «летающих крепостей»? Если бы тысячи «Тигров» стабилизировали сухопутный фронт, а германские ядерщики успели создать бомбу?
Кстати, о бомбе. В начале лета 1942 г. Шпеер встретился с ядерщиками, и Гейзенберг доложил о «раздроблении атома и работах по созданию урановой установки и циклотрона». Он сетовал на невнимание к теме, в то время как Америка уже вырвалась вперед, и сказал, что решение найдено, но технологический базис бомбы при условии широкой поддержки появится не раннее, чем через два года. Вскоре от ученых поступили заявки на ...несколько сот тысяч марок. Недовольный Шпеер увеличил сумму до двух миллионов марок, но понял, что бомбы не будет.
В итоге фюрер свернул исследования, но он с удовольствием обрушил бы атомные бомбы на Англию — судя по реакции на кадры бомбежек Варшавы: взрывы, клубы дыма и пыли, а в финале монтаж: бомбардировщик со свастикой пикирует на контуры британских островов и те разлетаются в клочья. «Так с ними и будет! Так мы их уничтожим!»
К счастью, среди ядерщиков своего фон Брауна не нашлось и сверхчистый графит, необходимый для постройки реактора, был пущен на струйные газовые рули для ракет. Шпеер полагал, что при напряжении всех сил Германия имела бы бомбу в 1947 г., а если бы проекту сразу уделили то же внимание, что и Фау-2, то даже к 1945-му. Но на всё вместе ресурсов не хватало и получается, что барон спас мир от жуткой реальности!
Обвиняют фон Брауна и в том, что был он эсэсовцем. Но эсэсовский чин ему присвоил Гиммлер, не спрашивая согласия, и среди коллег в военных мундирах фон Браун едва ли не подчеркнуто выделялся своим элегантным гражданским костюмом. И за ним следили, несмотря на протекцию фюрера.
Когда поступили сведения, что он проектирует корабль для полета на Марс и рассчитывает орбиты спутников, то Гиммлер приказал арестовать его по обвинению в симпатиях к коммунистам и намерении улететь в Англию! Его взяли вместе с К. Риделем и Г. Греттрупом. Последний, кстати, затем работал в СССР и ему почему-то претензий не предъявляют...
Генерала Дорнбергера, руководителя ракетной программы, срочно вызвали в Берхтесгаден к суровому Кейтелю. Тот сообщил, что арестованные будут казнены, так как обвиняются в саботаже проекта ракеты А-4. Был подслушан их разговор о том, что работа над ракетой ведется ими по принуждению, тогда как заветной целью являются межпланетные путешествия. Впрочем, в гестаповской тюрьме барон сидел всего две недели, а не годы, как Королев в сталинской, и челюсти Вернеру в отличие от Сергея не ломали. Шпеер упросил Гитлера выпустить ракетчиков. Тот потом ворчал, как непросто было добиться этого, но обещал, что «до тех пор, пока Б. остается для Шпеера абсолютно необходимым сотрудником, он не подлежит никаким видам преследования, как бы ни были проблематичны вытекающие из этого следствия общего характера» («Дневник фюрера» от 13 мая 1944 г.).
Почему же именно 20-летний Вернер привлек внимание военных? Патриарх ракетостроения Герман Оберт говорил, что превосходит его как математик, физик и изобретатель, но, безусловно, ребенок по сравнению с фон Брауном-менеджером. Сам барон писал, чем должен владеть руководитель: умением организовать и профинансировать гигантские и сложнейшие работы. И надо сказать, что редко случается столь удачное совпадение обстоятельств и личности, сумевшей ими воспользоваться в максимальной степени!
Создание больших ракет, как и всякое большое новое дело, тормозилось множеством проблем, и метод их решения выявил принципиальную разницу в подходах между гением организации фон Брауном и пионерами типа Цандера, Оберта и Годдарда. Он сразу ушел от кустарного стиля, привлек лучших специалистов и ученых, размещал заказы на специализированных предприятиях, создав в итоге главное — систему создания сложных технических систем. Принятая затем всюду кооперация профильных организаций при руководстве из единого центра позволяла поставить дело на серьезную основу и вести работы широким фронтом.
Взлет Вернера напоминал старт ракеты! В июле 1934 г. он защитил диссертацию, став самым молодым в Германии доктором наук. В декабре его ракета взлетела на 2,3 км, армия поняла, что не ошиблась в юном даровании и начала строить ракетный центр в Пенемюнде. Фон Браун набирал темп и в 1938 г. начал работу над прототипом Фау-2. Он всегда мечтал о космосе, но лишь боевые ракеты открывали дорогу к звездам и позволяли привлечь огромные ресурсы. И Вернер, как мы видели, максимально использовал свой шанс. Он покорил Оберта, очаровал Дорнбергера и Шпеера, Гитлера и Кеннеди, и лишь Королева, пожалуй, можно сравнить в пробивной способности с этим рафинированным аристократом, который поставил перед собой великую цель!
Но, несмотря на чудовищные усилия и затраты, «оружием возмездия» Фау не стала и стать не могла! В принципе. Как боевая она была плохой, однако показала, какой должна быть настоящая ракета, поэтому ее копировал Королев и на ней учились американцы. Барон за четыре года создал не только первую баллистическую ракету с фантастическими параметрами (стартовый вес в 13 тонн позволял доставить тонну взрывчатки на триста километров), но целую отрасль науки и промышленности, совершив прорыв в технологиях. Пока конкуренты возились с кустарными маломощными конструкциями, он организовал промышленное производство гигантов!
В апреле 1945 г. он перешел к американцам. Пришлось на полную мощность включить знаменитое обаяние, чтобы убедить командира эсэсовской охраны сделать правильный выбор (приказ о расстреле ракетчиков уже был подписан Гитлером). Увы, в Америке пришлось все начинать сначала: создавать ракетные центры и новые отрасли промышленности, готовить специалистов. Немцев не спешили подпускать к созданию американских ракет.
Осенью 1948, после изучения V-2 здешние ученики взялись за самостоятельную разработку, но дела пошли неважно и в 1951 г. пришлось все же привлечь к делу команду фон Брауна. Его «Редстоун» взлетел уже 20 августа 1953 г. — и барон тут же предложил запустить спутник! Причем предложение было вполне реальным: в сентябре 1956 г. последняя ступень его «Юпитера C» достигла высоты 1094 км. Она служила макетной нагрузкой, но будь заправлена топливом, а не песком...
К сожалению, престижную задачу запуска ИСЗ отдали американскому флоту. В это время и вышел вперед Королев, десять лет потративший на копирование и повторение идей барона. Между прочим, преемственность выразилась и в том, что даже бараки концлагеря при заводе в Бляйхероде, где производились двигатели Фау, победители вывезли в Капустин Яр, на первый советский ракетодром...
Королев... Я невысокого мнения об этом человеке. И его манера крыть собеседника матом мало импонирует, и как инженеру и организатору ему далеко до фон Брауна. Не верится и в его творческие муки: он возмущался тем, что Сталин заставил повторять немецкие зады и тупо копировать Фау-2, тогда как он готов был взяться за более прогрессивную модель собственной разработки. Ни он, ни страна к этому готовы не были, что и показал опыт создания Р-1.
Даже эту плохую копию Фау делали с большим трудом, и Сталин был прав, настояв на копировании. В СССР не производилось и четверти нужных сплавов, резинотехнических изделий, пластмасс, кабеля, качественных прецизионных подшипников и пр. и пр., не было соответствующего лабораторного и контрольно-измерительного оборудования, не нашлось даже сварщиков, способных варить баки для ракет.
Дело оказалось не столько в ракетах, сколько в постановке самого дела, в создании новой обширной отрасли с новейшими технологиями и материалами. И надо признать, что Королев поставил его неважно. Вместо капитального подхода (а, будучи долгое время в Германии, он мог видеть, как, с каким размахом и вместе с тем с какой скрупулезностью решал вопросы ракетный барон), вместо создания дорогостоящих наземных стендов и серьезной отработки конструкторских решений на них, он стал на артиллерийский путь непрерывных отстрелов. Пуск следовал за пуском и в итоге на доведение до ума «русской Фау» понадобилось почти три сотни стартов! В этом же стиле и продолжалась затем советская космическая программа.
И его Р-5 мало отличалась от брауновского «Редстоуна», и хотя по некоторым параметрам была лучше, зато хуже в обслуживании и на вооружении простояла недолго. Но начались испытания знаменитой Р-7, машины совершенно иного класса (триста тонн массы против двадцати девяти у Р-5), первой межконтинентальной ракеты. Кстати, как боевая она была немногим лучше «Фау».
Фактически фон Браун потерял в Америке годы. Помимо позднего его привлечения к разработкам, развитию тяжелых ракет мешали великолепные стратегические ВВС США. Только в 1955 г. Эйзенхауэр дал ракетам высший приоритет, а к барону обратились лишь после провала флотского проекта, когда 6 декабря 1957 г. «Авангард» взорвался, едва оторвавшись от стартового стола.
Барон взялся за дело и ему понадобилась всего лишь пара месяцев для доработки ракеты и создания спутника. И если советский мог лишь бибикать, то «Эксплорер-1», выведенный на орбиту 31 января 1958 г. ракетой «Юпитер С», нес помимо передатчика еще и счетчик Гейгера, микрофон для регистрации микрочастиц, датчики температуры и радиации. Он обнаружил радиационные пояса Земли. А вскоре после Гагарина, 5 мая 1961 г. брауновский «Редстоун» вывел в космос Алана Шепарда.
Но все это было вдогонку Советам, Америка отставала. Тогда весной 1961 г., едва придя к власти и ощутив вместе со всей Америкой небывалое чувство унижения, Кеннеди поставил перед НАСА ряд вопросов, посвященных космическому соревнованию с Советским Союзом. В письме на имя вице-президента великий конструктор ответил на них и попутно изложил свою собственную точку зрения, во многом отличную от точки зрения руководства НАСА.
Фон Браун, оценив возможности советской ракеты, выделил несколько направлений и сообщил, что шансов опередить СССР с запуском большой космической лаборатории почти нет. В отношении мягкой посадки зонда на Луну или облета ее пилотируемым кораблем они равны. Но США могут первыми послать человека на Луну! Да, для этого потребуется ракета в десять раз мощнее советской, но если все силы бросить на ее создание, то к 1967-68 гг. она будет готова. Для чего необходим миллиард долларов в 1962 финансовом году и вдвое больше в последующие годы.
Оцените точность расчетов барона: «Сатурн V» весил около 3000 тонн, на порядок
больше королевской «семерки»; затраты на лунную программу составили около $20 млрд., а первый старт с кораблем «Аполло» состоялся 9 ноября 1967 г.
Кеннеди торопил, он хотел поскорее вернуть Америке лидерство, но на его вопрос, работают ли ракетчики с полной отдачей, 24 часа в сутки, фон Браун ответил отрицательно. Он ответил, что работы ведутся с переработками, с частыми пересменами на критических участках, но в одну смену. В исследовательской и конструкторской деятельности удлинение рабочего дня пользы не приносит. Опыт показал, что вторая смена еще допустима, но третья абсолютно исключена.
Как отличается этот подход от советского! Сотрудники Королева месяцами работали по 14-18 часов в сутки, в адских условиях, без выходных и почти без отпусков...
Кроме дара прирожденного организатора, умевшего наладить работу больших коллективов, находившего подход и к Гитлеру, и к Кеннеди и к коллегам (неуживчивый Королев, переругавшийся буквально со всеми главными конструкторами, сильно уступал ему в этом), Вернер фон Браун имел талант стратега. В том же письме он напомнил, что соревнование идет с тоталитарной державой, способной все силы сконцентрировать на решающем направлении, поэтому и Америке необходимо выделить минимум самых главных целей и сосредоточить все средства именно на них. При нем у США имелась четко расписанная на долгий срок космическая программа, то, чего в погоне за быстрым успехом Королев не удосужился разработать.
Так начался последний и самый высокий взлет нашего героя. Политическая воля президента Кеннеди, индустриальная мощь великой страны и миллиарды долларов — все это позволило ему поставить жирную точку в споре с Королевым. В последовавшей грандиозной лунной гонке фон Браун, получивший, наконец, полную свободу и необходимые средства (думаю, в душе он был очень благодарен таинственному русскому конструктору, задевшему честолюбие Америки), легко обошел русских и вернул себе безусловное ракетное лидерство. Он создал непревзойденный «Сатурн V», так и оставшийся самой большой и мощной ракетой в мире.
Уникальность ее заключается не только в гигантских размерах, но и в организации самого проекта. Это и обязательное использование ЭВМ и наземных стендов, и новинки в силовой конструкции и в двигательной части, и прорывы в технологиях, системах управления, в способах испытаний, освоения и доводки, в стартовой подготовке, контроле и во многих областях, соприкасающихся с ракетной техникой. Поражает продуманность и отработанность отдельных узлов и машины в целом!
Все это полностью оправдало себя и при поразительных темпах работ вылилось в высочайшую надежность. Например, четыре из пяти сверхмощных (690 тонн тяги!) двигателей первой ступени были одновременно управляющими, поворачиваясь в двух плоскостях. В Р-7 Королева поворотные камеры имели одну степень свободы и при отказе одного из двигателей ракета была обречена. Что и случалось неоднократно. Тогда как «Сатурн V» имел всего один отказ, когда на беспилотном пуске «Аполлона-6» вышел из строя боковой двигатель второй ступени. От полного выполнения всей программы пришлось отказаться, но полет не был прерван.
В итоге 21 июля 1969 г. человек ступил на Луну. Затем состоялись еще шесть экспедиций — и последний полет гиганта 14 мая 1973 г., когда он вывел на орбиту тяжелую (77 тонн!) космическую станцию «Скайлэб». Всего 13 запусков и все успешные!
Вершины карьеры фон Браун достиг в 1972 г., став заместителем директора НАСА и начальником космодрома на мысе Канаверал. Но тогда же США отказались от продолжения лунной программы, а рутинные запуски спутников великого конструктора не увлекали. Он предлагал амбициозные планы, их отвергали, начались конфликты — и фон Браун ушел в отставку. В 1975 г. он помог основать и развить Национальный космический институт, предшественник Национального космического общества, был его первым президентом и председателем. В 1976 г. стал научным консультантом Германского транспортного и ракетного акционерного общества и членом совета директоров Даймлер-Бенц. Однако болезнь вынудила отойти от дел и 16 июня 1977 г. он умер от рака.
Что еще добавить? Вернер фон Браун был энергичным, обаятельным (способным продать снег эскимосам, как шутили коллеги) и широко образованным человеком. В юности хотел стать композитором и брал уроки у самого Хиндемита, хорошо играл на рояле и виолончели, а в США, говорят, однажды сыграл на органе... в мормонской церкви!
Аристократ, потомок королей, в том числе и Владимира Крестителя. Художник, летчик-любитель, аквалангист. Автор научно-популярных книг, статей, фантастических рассказов и сценариев фильмов (сотрудничал с Уолтом Диснеем). Участник международных научных конференций, на которых надеялся встретиться с загадочным советским Главным конструктором. Но трудно сравнивать с ним кого-либо из советских ракетчиков, вот уж действительно — разные миры, разные судьбы. Еще в августе 1969 г., после лунного триумфа, американский журнал «Электроник ньюс» поместил статью с красноречивым названием «Д-р фон Браун, евангелист космоса». Но он больше, чем евангелист. Он мессия!
Похоронен ракетный мессия в городке Александрия, что рядом с Вашингтоном: на скромной металлической пластине (ее трудно назвать могильной плитой) лаконичная надпись «Вернер фон Браун, 1912-1977» — и крохотная ракета, в которой легко узнать гигантский «Сатурн». И хотя жизнь его была недолгой, мы с вами живем в космическую эру, дверь в которую открыл Вернер фон Браун.
