Поколение наречённых

40 лет назад в Эфиопии был объявлен красный террор, за который пришлось ответить

Так повелось, что Эфиопия давно считается родственной России. Африка, но не чёрная и не мусульманская. Доминирующее православие. Братство по оружию в победоносной войне с Италией 1890-х годов. Экспедиции и стихи Гумилёва. По легенде «наше всё» оттуда. Эфиопская история не может быть безразлична русским. А сегодня — серьёзная дата: 40 лет назад в Эфиопии официально открылся красный террор. Эфиопы выстояли и победили. Такому всегда полезно поучиться. Тем более, здесь и сейчас.

Царь и жираф

Вообще-то красный террор начался значительно раньше 17 апреля 1977 года. Как минимум с сентября 1974-го, когда группа офицеров-марксистов отстранила от власти императора Хайле Селассие I. А просто террор, пусть не красный, был в ходу и при императоре. Не обязательно политический. Просто по принципу Шан Яна: «Ослабление народа есть главная цель государства, идущего правильным путём».

В Эфиопии водятся жирафы. Но говорить об этом с эфиопом ещё полвека назад могло быть неловко. «Десять жирафов», «пятьдесят жирафов» — такие приговоры нередко звучали в Эфиопской империи. «Жирафом» назывался длинный кнут. А цифра означала количество ударов, назначенных императорской юстицией.

Этим средством, традиционным для православного царства, поддерживался авторитет монархии, церкви и дворянства. Эфиопская система власти называлось «союз короны, креста и копья».

Царило, разумеется, единение монарха с народом. Как в известном рязановском фильме: «Царь обожал свой народ. И народ платил ему тем же. Ну и ещё многим другим». Нищета в городах. Смертоносный голод в деревнях (император в это время кормил ручных леопардов с серебряной тарелки). Всеобщее бесправие перед произволом. Разумеется, за народом требовался постоянный догляд. Чем и занимались многочисленные чиновники с «жирафами» наперевес. Читать в стране умел один из десяти, ведь «крестьяне — опасные дети и их грамоте рано учить!» Поддерживался государственный культ великой победы 1941 года. Вторая мировая война в монархической историографии сводилась в основном к изгнанию итальянцев из Эфиопии и возвращению императора в Аддис-Абебу. Впрочем, сравнивать с современным «победобесием» не приходится — в отличие от правителей РФ, Хайле Селассие I участвовал в войне.

Правящий класс был организован по служило-номенклатурному принципу. Дворяне-землевладельцы находились на государственной службе, и только это обеспечивало статус элиты. Без казённого поста происхождение и богатство не значили практически ничего. Верхушку правящей бюрократии составляла титулованная знать. Элиту элит — члены императорской семьи, прежде всего принцы-лиули. Венчал пирамиду император — негус негэстэ, царь царей.

Конституция формально гарантировала гражданские свободы. Но они отсутствовали, потому что не было легальных оппозиционных партий. Парламент был. Но верхнюю палату назначал император из «надменных расов» (рас — феодальный наместник монарха в провинции), мало изменившихся со времён Гумилёва. А в нижнюю народ единым порывом избирал представителей блока монархистов и беспартийных.

Временами политическая идиллия прорывалась заговорами. Самый известный созрел в 1960 году. Организовал его генерал Менгисту Неуэй, командир императорской гвардии, бывший придворный палач (само наличие такой должности в середине XX века что-то говорит о государстве). Мятежники успели захватить два десятка заложников, перебить полтора десятка и провозгласить императором наследного принца Асфу Уосэна. После чего мятеж подавили, Менгисту повесили, а Асфа Уосэн остался наследником.

Эфиопия десятилетиями жила в условиях перманентной войны. За территориальную целостность. В приморской провинции Эритрея не прекращался сепаратистский мятеж. С 1961 года он превратился в партизанскую войну под командованием Хамида Идриса Авате — ветерана Второй мировой, убеждённого фашиста-муссолиниевца. Покончить с эритрейским повстанчеством императорская армия так и не смогла.

В императорской семье хватало вменяемых людей. Среди них выделялся лиуль рас Мэнгэша Сейюм, влиятельный губернатор северной провинции Тыграй. Он и его жена Аида Деста, старшая и любимая внучка императора, разрабатывали проекты реформ. Но непреодолимые дворянские комплексы не позволяли им ставить вопросы всерьёз. Даже при полном понимании, к чему катится Эфиопия. Страну путали с монархией. Оберегали государственный строй, обрекавший на национальную катастрофу.

Молодость того мира

К чему приводит подобное общественное устройство, в России объяснять не надо. К середине 1970-х ультралевые и прокоммунистические настроения охватили даже офицерство. Первой в стране стала Эфиопская народно-революционная партия (ЭНРП). Создали её молодые радикальные марксисты. Тесфайе Дебессайе, Ийясу Алемайеху, Деста Тадессе, Берханемескель Реда, Кифлу Теферра, Кифлу Тадессе, Зэру Кехисхен были студентами Университета Хайле Селассие (как он ещё мог называться?)

Коммунизм был у них сугубо декларативен. Ставилась задача свержения монархии, утверждения республиканской демократии, преодоления социально-экономической отсталости. Будучи реалистами и зная противника, добиваться своих целей студенты могли только насилием. Потому и фанатели от Хо Ши Мина и Че Гевары. А ещё от Наифа Хаватме из Организации освобождения Палестины.

ЭНРП разжигала пламя революции

Императорская госбезопасность знала своё дело. Революционерам приходилось эмигрировать. Берханемескель Реда сделал это эффектнее всех — угнал самолёт в Судан. Встретились в Алжире, оттуда перебрались в Западный Берлин. С помощью опытных палестинцев учредили ЭНРП в апреле 1972 года.

Реда был сторонником городской герильи в духе аргентинских монтонерос и западногерманской «Фракции Красной армии». Дебессайе и Тадессе выступали за сельскую партизанщину по типу Мао Цзэдуна и Че Гевары. Попробовали оба метода, но развернуться не смогли. Зато одухотворили офицерскую молодёжь. Которая и выступила в 1974 году.

Военные бунты начались в начале года. Хайле Селассие запоздало пообещал реформы, анонсировал конституционную конференцию. Всё как у них обычно — сначала не хватает полувека, потом просят ещё три дня — и восторжествует демократия... Но этих трёх дней им уже не дают. 12 сентября 1974 года эфиопская монархия пала. К власти пришёл Временный военно-административный совет (ВВАС). Насквозь марксистский и уже не в шутку коммунистический.

Группа мести

Поначалу характер нового режима был не очевиден. Председателем ВВАС стал популярный генерал Аман Андом (он настолько прославился в войнах с эритрейцами и сомалийцами, что император поторопился переставить его с армейского командования в сенат). Генерал был известен либерально-прогрессистскими взглядами. Под его руководством Эфиопия развивалась бы, вероятно, по южнокорейскому типу — только с меньшей жёсткостью. Но 50-летнему Андому с первых дней дышала в затылок коммунистическая группировка. Во главе с 37-летним майором Менгисту Хайле Мариамом.

Происхождение Менгисту досконально неизвестно. Заговорщику 1960 года он не родственник (хотя Хайле Селассие и жалел, что не выкосил всех носителей этого имени). В императорские времена считался незаконнорожденным сыном офицера и аристократической дамы. При коммунистическом режиме — законным сыном сержанта и служанки. Ну, как в пьеске Славомира Мрожека: «Мой отец был простым дровосеком. — Конечно, прекрасно его помню, господин граф!»

Так или иначе, Менгисту успешно делал карьеру в императорской армии. Чему способствовали нескрываемые связи в титулованных кругах. Военное образование артиллериста получил в США. Вернувшись, служил под командованием генерала Андома. Отличался амбициозной эмоциональностью, всё время ругался с непосредственным начальником генералом Хайле Байкеданом. Но Андома вроде бы уважал.

Годы спустя, когда Менгисту утопил Эфиопию в крови, вверг в несколько войн и небывалый голод, эксперты судили-рядили: отчего же он такой? Некоторые нашли ответ: его отец был не амхара (доминирующая народность), а оромо. Будущий диктатор унаследовал более тёмную кожу, более курчавые волосы. Всё это в империи считалось признаками «низших». В Америке его и вовсе держали за негра. К тому же малый рост. Вот и решил отомстить. Коммунизм вполне сгодился как орудие.

Поначалу Менгисту был далеко не центральной фигурой ВВАС. Гораздо более авторитетные военные сплотились вокруг Андома. На председателя ориентировался генерал-модернист Тэфэри Бенти. С другой стороны, подполковник Атнафу Абате был истовым приверженцем традиционных ценностей, кумиром консервативного крестьянства, возмущённого чиновной коррупцией, аристократическим чванством и «порчей церкви». Казалось, эти серьёзные люди удержат ситуацию под контролем. Но получилось иначе.

Вокруг Менгисту сгруппировались молодые да ранние. Майоры Фикре Селассие Вогдересс и Хайлу Йимену, полковник Вубсхет Дессие освоили административно-управленческие навыки. Полковники Тесфайе Гебре Кидан и Аддис Тедла эффективно командовали войсками и безоглядно пускали в ход оружие. Полковник Тека Тулу продемонстрировал недюжинные способности чекиста-секьюрити. Полковник Фессеха Деста, капитан Легессе Асфау были умелыми политическими организаторами. Капитан Берхану Байе оказался силён в дипломатии. Сержант Мелаку Тефера непревзойдённо исполнял сколь угодно кровавый приказ.

Новые хозяева осваиваются

Эти люди составили будущий костяк красного террора. Все они рвались посчитаться за карьерные трудности. Все они были убеждёнными коммунистами. Хотя, вероятно, не только из амбиций. Не забудем, в 1970-х коммунизм ещё представлялся методом преодоления национальной отсталости.

Самый меткий негус

Первым погиб Аман Андом. Во главе государства он пробыл всего 2 месяца 5 дней. Отказы санкционировать расстрельные списки и планы замирения с эритрейцами не прошли генералу даром. 7 октября 1974-го — месяца не прошло с переворота — бойцы марксистского крыла атаковали военный оплот Андома, Корпус инженерных войск. Пять человек погибли. Но Андом не внял предупреждению. Вскоре он обратился к армии и народу с воззванием, в которым призвал сделать выбор между развитием и террором.

На заседании ВВАС 17 ноября Менгисту потребовал отправить в Эритрею пятитысячный карательный отряд и расстрелять ещё шестерых политзаключённых из числа имперских чиновников. Андом вновь отказал. Приехав к себе в особняк, он отправил срочные шифровки в надёжные части. Но агенты Теки Тулу перехватили их. Поздно вечером к Андому ворвались солдаты Гебре Кидана. Живым генерал не сдался.

Следующим председателем ВВАС стал Тэфэри Бенти. Он считался политически слабой и бесцветной фигурой. Это было, однако, обманчивым впечатлением.

Судьба предшественника многому научила Бенти. В прямые конфликты с Менгисту он не вступал. Генерал Андом наверняка не позволил бы убить арестованного Хайле Селассие, как это было сделано по приказу Менгисту 27 августа 1975 года. Генерал Бенти пропустил это без последствий. Зато он упорно и методично отжимал Менгисту. Апеллировал к массам, создавал себе организованную опору. «Мы должны опираться на все силы, отвергающие свергнутый архаичный режим, всех сторонников великих преобразований», — заявлял Бенти. И что можно было на это возразить?

Среди этих сил особое место занимала легализованная ЭНРП. Партия быстро набирала массовую поддержку. Радикально-социалистические лозунги привлекательно звучали для креативной интеллигенции, активных рабочих, крестьянской молодёжи. Ячейки ЭНРП создавались повсеместно, но — это важно — почти исключительно среди амхара. В отношении новых властей иллюзий в партии не было: режим ВВАС был назван фашистским, его политика — ухудшенной версией монархии. Примерно как эсеры оценивали большевиков.

И снова в партии возникли разногласия. Тесфайе Дебессайе и Кифлу Тадессе выступали за немедленное вооружённое сопротивление. Генсек Берханемескель Реда и партийный идеолог-публицист (газета ЭНРП, кстати, называлась «Красная звезда») Гетачью Мару считали, что «надобно погодить» — пусть сначала пробудится революционный пролетариат, и тогда партия поведёт его на борьбу.

Верх взяла группа Дебессайе—Тадессе. Ответом на репрессии стал ультралевый контртеррор.

23 сентября 1976 года оппозиционные активисты попытались застрелить самого Менгисту. Попытка не удалась — коммунисты умеют заботиться о своей охране. Тогда удары обрушились на «титушек Менгисту». Назывались они Всеэфиопское социалистическое движение (ВЭСД). Теоретические постулаты ВЭСД практически совпадали с ЭНРП. Лидер ВЭСД Хайле Фида раньше был другом Берханемескеля Реды. Но эта организация поставила себя на службу товарищу Менгисту. В конце 1975-го Фида возглавил «Временное бюро по делам массовых организаций» — структуру, выполнявшую при ВВАС роль, подобную ОНФ. (Принятая аббревиатура этой организации звучит как POMOA, а иногда, если слово «Affairs» заменить на синоним «Incidents» — то POMOI.)

Боевики ЭНРП были беспощадны к предателям революции и фашистским прислужникам. 26 сентября 1976-го они расстреляли в машине идеолога ВЭСД и начальника POMOA Фикре Мерида. Через полгода взаимные отстрелы, поджоги и подрывы исчислялись уже сотнями. Против ЭНРП применялись армейские части. Так что один и тот же марксизм-ленинизм можно понимать очень по-разному. Скажем так, в меру собственной испорченности. Которая в ЭНРП была гораздо ниже, чем в ВЭСД. Для одних красный цвет символизировал безбрежную свободу. Для других — политбюро, политпросвет и расстрельные подвалы. Что ни говори, первый отпор коммунистическому террору дали в Эфиопии другие коммунисты.

Вот на эту ЭНРП и решил тайно опереться Тэфэри Бенти. План был хитроумен: бросить в прорыв красных идеалистов, а потом «шеф придёт в последний момент». Но менгистовцы пришли раньше.

3 февраля 1977 года под председательством Тэфэри Бенти открылось заседание
ВВАС. Менгисту появился с некоторым опозданием, зато при расстрельной команде подполковника Даниэла Асфау. Генерал Бенти и несколько его сторонников были тут же арестованы за «тайный сговор с ЭНРП». В тот же день генерал Тэфэри Бенти, подполковники Хируй Хайле Селассие и Асрат Деста, капитаны Тефера Денеке и Могус Волде, лейтенант Алемайеху Хайле и сержант Хайлу Белай были расстреляны. В перестрелке с палачами погиб член ЭНРП майор Йоханнес Тику.

Последним сильным противником Менгисту в правящей верхушке оставался непреклонный патриот Атнафу Абате. 3 февраля его не было в столице, поэтому он не попал под пули команды Асфау. Но полковник был обречён. 15 ноября правительство проинформировало, что он казнён как «империалистический агент, высокомерно не веривший в идеологию рабочего класса».

ВВАС был зачищен. Председательство перешло к Менгисту Хайле Мариаму. Он официально стал главой государства Социалистическая Эфиопия. Вскоре его прозвали «красным негусом» и «абиссинским Сталиным». В Советском Союзе ходила шутка чёрного юмора: «Маленький этот Менгисту, зато самый меткий».

Оперативное управление правительством принял Фикре Селассие Вогдересс. Армия была поручена Тесфайе Гебре Кидану, госбезопасность — Теке Тулу, внутренняя администрация — Вубсхету Дессие, иностранные дела — Берхану Байе. Аддис Тедла занялся экономической политикой. Легессе Асфау принялся за организацию авангардной марксистско-ленинской партии.

Красный ответ красным

17 апреля 1977 года. Ровно 40 лет назад. Менгисту Хайле Мариам вышел на столичную площадь Революции. Ещё недавно это была площадь Мескеля, по названию эфиопского христианского праздника. Но теперь она переименована и завешана потретами «новой троицы» — Маркса, Энгельса, Ленина.

Диктатор объявляет войну «террористической контрреволюции». Если конкретно, то ЭНРП. Швыряет наземь три бутылки с красной жидкостью. Зловещий звон, брызги кровавого цвета. «Ленин учил нас: революции не совершаются без красного террора!» Короче, «фестиваль открыт».

Статистика карательной политики эфиопских коммунистов толком не велась. Минимальную цифру — 500 тысяч человек — называет Amnesty International. Из них две тысячи были убиты по личному приказу Менгисту (среди них генерал Байкедан и шестьдесят офицеров, мешавших продвигаться на императорской службе). Две с половиной тысячи погибли под пытками в следственных камерах ведомства Теки Тулу. После «бутылкобойной» речи в Аддис-Абебе погибли около тысячи детей 11–13 лет. Трупы долго не убирали с улиц. Это был не психоз царя Ирода, не случайные провороты адской машины, а сознательная оперативная тактика. Известно ведь, что главный ресурс ЭНРП — молодёжь. Вот и отваживали заранее...

На подхвате у чекистов и военных действовали вооружённые «титушки» из ВЭСД и сельсоветовских ополчений. Эти отличались особой жестокостью. Особенно ВЭСД — они ведь избавлялись от партийных конкурентов.

ЭНРП отчаянно сопротивлялась. «Террор и убийства, развязанные ЭНРП, уничтожили само понятие безопасности, — вспоминал через полтора десятилетия генерал менгистовского режима Генет Айель. — Убивали прямо у дверей штаб-квартиры ВВАС. Министры боялись идти в свои кабинеты. Ночевать старались в штабе, под военной охраной. Туда же вызывали парикмахера, потому что идти стричься в город было слишком опасно. Чтобы снабдить телохранителями всех, кто нуждался, просто не хватало войск. Мы не знали, что делать».

Боевиками ЭНРП командовал недавний студент-гуманитарий Тесфайе Дебессайе. Его поимка была возведена в сверхзадачу карательных органов. Непосредственно группой захвата руководил лучший сыскарь режима Шалека Шибеши. Госбезопасность вычислила, что Дебессайе скрывался в деловом квартале Аддис-Абебы. Кстати, хитрый был ход — искали-то на самых пролетарских задворках, «там, где белым бывать опасно». А он, можно сказать, отстреливал их у них же под носом.

К началу 1978-го кольцо сомкнулось. Но Дебессайе в руки не попался — успел покончить с собой. Зато арестовали Реду. Не вернулся с конспиративной встречи идеолог Мару (кто застрелил его, непонятно по сей день — не исключено, что товарищи по партии, недовольные излишним миролюбием). В 1979 году Берханемескеля Реду расстреляли. Что всего поразительнее — вместе с Хайле Фидой из ВЭСД — к тому времени Менгисту перестал нуждаться в «титушках» и отправил свои «НОДы» на слив.

Во фронтальном столкновении с государственной карательной машиной ЭНРП была разгромлена. Оставшиеся в живых активисты перебрались на север, в Тыграй, и обосновались у горы Асимба. Но тут драматично сказался раскол эфиопской оппозиции. Вскоре последние бойцы и командиры — в том числе Кифлу Тадессе, Берхану Нега, Андаргачью Тсидж — ушли в эмиграцию.

Кроме ультралеваков ЭНРП, вооружённую борьбу с тоталитарной диктатурой вели консерваторы-монархисты и национал-сепаратисты. И все три силы дрались между собой с не меньшим остервенением, чем против Менгисту. Это, пожалуй, единственное, чем нынешняя российская оппозиция напоминает тогдашнюю эфиопскую.

Верные львы

Боевая организация монархистов получила название Эфиопский демократический союз (ЭДС). Создал её вышеупомянутый тыграйский губернатор Мэнгэша Сейюм. Мало кто из лиулей и расов избежал репрессий. Мэнгэша Сейюм сумел. Благодаря природной неукротимости характера. Ему оказалось совершенно чуждо сакральное отношение к столичной власти, которое у многих дворян перенеслось с императора на ВВАС.

Сразу после переворота в сентябре 1974-го Мэнгэша Сейюм был вызван в Аддис-Абебу. Наверняка на расстрел. Однако не поехал, а ушёл в глушь с оружием. Собрал монархических активистов и учредил ЭДС. В этом ему помогли трое. Императорский генерал Нега Тегне в своё время имел счастье начальствовать над Менгисту Хайле Мариамом — и одного этого имени ему было достаточно, чтобы потянуться к кобуре. Сельхозинженер Шалека Атано Васи слишком много сделал для создания оросительных систем в засушливом регионе Тыграй — в наступившем он предвидел скорый развал производств и решил помешать этому. Наконец, сына Мэнгэши Сейюма звали Сейюм Мэнгэша — и не только этим он походил на отца.

Вот только жену принц не уговорил идти в партизаны. «Есть дворянская верность», — отвечала Аида Деста. Воевать должны мужчины. Твёрдость женщины-принцессы заключается в другом.

Мэнгэша с Аидой - Лев и Львица Эфиопии

Опергруппа явилась в губернаторский дворец Мэкэле. «Где муж?» — спросили Аиду Десту. «Болеет гриппом», — издевательски ответила она. Её поволокли к самолёту. Перед трапом потребовали снять туфли. Принцесса сняла одну и ударила по голове конвоиршу. Стали избивать — пыталась отбиваться. Несколько человек повалили её на бетон взлётной полосы и упали сами. Целым отрядом Аиду Десту паковали на военный борт. Когда прилетели в Аддис-Абебу, Аида подумала о муже и снова засмеялась: «Лев ушёл из клетки. Скоро с ним повстречаетесь. А львица осталась здесь. Не бойтесь, не загрызу».

Львицей Эфиопии её с тех пор и прозвали. 14 лет провела она с матерью и сёстрами в бетонной клетке военной тюрьмы. (Лишь одна из эфиопских принцесс избежала этой участи — Волете Исраэль Сейюм, сестра Мэнгэши Сейюма. Неотмирную художницу иконописи не решился тронуть даже Менгисту. Все годы коммунизма и террора прожила она в Аддис-Абебе. До самой кончины работала над картинами и иконами.)

Партизаны-монархисты оказались вполне достойны своей Львицы. В отличие от ЭНРП, они пошли путём не городского подполья, а сельского повстанчества. Приграничные районы Тыграй породили эфиопскую Вандею. Бойцов ЭДС набирал не из студентов, рабочих и люмпенов, а из консервативных крестьян, прихожан Эфиопской православной церкви. Атаковали не столько чиновников и чекистов, сколько армейские гарнизоны. Если силы были слишком неравны, уходили через границу в Судан.

И что очень важно — воевали они хоть и за монархию, но не за реставрацию. Мэнгэша Сейюм показал себя не только храбрым командиром, но и серьёзным политиком. О возврате императорского абсолютизма не было и речи. Будущая монархия представлялась конституционной, демократической, парламентарной и многопартийной. Это при том, что одно время Мэнгэша Сейюм претендовал на трон. Были у него на то некоторые династические права.

Потому именно ЭДС пользовался симпатиями Запада (помощь, правда, оказывалась очень умеренно и косвенно, через Саудовскую Аравию). ЭНРП всё же отталкивала марксистско-ленинскими декларациями. А другие оппозиционные силы смотрелись глазами «цивилизованного мира», пожалуй, не лучше Менгисту.

Тигриная хватка Тыграй

По всей Эфиопии вспыхивали, гасли и поднимались снова сепаратистские движения. С истовым упорством продолжали войну эритрейцы. Для них, собственно, ничего не изменилось. Народный фронт освобождения Эритреи (НФОЭ) не волновало, императоры ли, коммунисты ли, коммунистические ли императоры правят Аддис-Абебой. Важно, чтобы Аддис-Абеба не правила Эритреей. Что до идеологии, то лидер НФОЭ Исайяс Афеверки очень напоминал Менгисту. Различались они лишь в некоторых деталях: «красный негус» ориентировался на брежневский СССР, Афеверки — на маоцзэдуновский Китай.

Демографически Эритрея отличается от Эфиопии. Там почти нет амхара, немного и оромо. Преобладают тиграи, тигре, афары, билины, нилоты. Заметно арабское влияние, треть населения мусульмане. В целом эритрейская социальная культура с эфиопской не очень стыкуется. Так что основа для сепаратизма была вполне прочная.

Но и в самой Эфиопии фронты освобождения образовывались гроздьями. Оромо, афары, сидамо, тиграи — все создавали свои вооружённые ополчения против столичных амхара. И практически все стояли на платформе марксизма и коммунизма. Тут уж постаралась монархия со своими скрепами.

Был среди них Народный фронт освобождения Тыграй (НФОТ) — небольшая ничем не примечательная организация, воевавшая за отделение северного края, населённого тиграи. Этой организации и суждено было победить в войне. Да ещё как победить! Тыграй не отделился от Эфиопии — он захватил всю страну.

Создавался НФОТ не в Тыграй, а в той же Аддис-Абебе. Через день после свержения Хайле Селассие семеро студентов-тиграи собрались в столичном кафе. Провозгласили себя марксистами-ленинцами, как без этого. И потребовали независимости своего региона.

Этим парням решил помочь крупнейший тыграйский политический авторитет Гессесеу Айеле Сехул. Ребята показались ему перспективными в плане защиты родного края. Он договорился с тыграйскими старейшинами и бандитами. Первые согласились помогать, вторые обещали не мешать. Так Абай Тсехайе и Сейюм Месфин стали местными вождями. Но вскоре в лидеры выдвинулся другой человек.

Легессе Зенауи даже не был в учредительном кафе. Но в боях проявил себя так, что его лидерство стало трудно оспаривать. Когда погиб его друг, Легессе назвал себя его именем — Мелес Зенауи. Под которым вошёл в историю.

По виду НФОТ очень походил на ЭНРП. Идеология практически та же, только с тыграйским отделительным уклоном. Был даже создан особый руководящий орден — «Марксистско-ленинская лига Тыграй», принявшая на вооружение и вовсе идеи Энвера Ходжи. Подобно ЭНРП, сначала поддержали ВВАС. Но быстро увидели, что такое Менгисту и объявили ему войну. Однако сходство поверхностно. НФОТ были заметно жёстче ЭНРП и несравнимо циничнее.

Свою формальную идеологию НФОТ не ставил ни во что. Вместо руководящей роли партии — последнее слово за крестьянскими сходами. Вместо огосударствления экономики — свобода частного производства и торговли. Вместо воинствующего атеизма (особенно характерного именно для Ходжи) — от священников принимали благословение на бой, а самых влиятельных назначали в повстанческую администрацию. Немудрено, что поддержка в тыграйских деревнях у НФОТ была почти стопроцентной.

Повстанцы смогли окоротить правительственную армию. Деревня, куда приходили партизаны НФОТ, реально становилась защищённой от репрессий, реквизиций и изнасилований. Повстанцы выбивали двери тюрем, раздавали людям захваченные в банках деньги, налаживали снабжение продовольствием в годы убийственного голода середины 1980-х. Несравнимого даже с временами Хайле Селассие.

Конец 1970-х годов представлялся победным для Менгисту. Разгромлены и выбиты из Эфиопии ЭНРП и ЭДС. Победой закончилась война с Сомали (в которой СССР сначала был вынужден воевать сам с собой, пока, наконец, не пожертвовал дружбой с Сиадом Барре ради Менгисту Хайле Мариама). Полным ходом формировалась компартия. Экономика подминалась государством. Народ планировался на заводах, коллективизировался на фермах, мобилизовывался на фронтах. Товарищ Брежнев был доволен товарищем Менгисту больше чем господином императором. С которым в своё время обменивался орденами.

Ещё через несколько лет съезд «Рабочей партии Эфиопии» почтил присутствием член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Григорий Романов. Вот кто курировал советско-эфиопские отношения! Даже страшный голод, унесший от полумиллиона до миллиона эфиопов, не подорвал позиций «красного негуса». Какая ему разница? В замках не беспокоятся, умирают ли холопы.

Но никак не решались две проблемы: Эритрея и Тыграй. Не взять ни террором, ни голодом. Такое впечатление, что НФОЭ и НФОТ усиливаются от каждой карательной экспедиции. Две горячие точки сводят на нет успехи на любом другом направлении. И накаляются так, что огонь по всей стране прорывается из-под земли.

Решётка или бутылка

К 1989 году оба повстанческих края по факту контролируются Фронтами освобождения. А в Москве уже не Брежнев с Романовым, а — Горбачёв. Поток безвозмездной помощи иссякает. Эритрейцы обустраиваются на своей отбитой земле, и это ещё куда ни шло. Но тыграйцы под командованием Зенауи выстраиваются в боевой порядок, нацелившись на Аддис-Абебу.

Менгисту Хайле Мариам носится из угла в угол. Обличает советских дипломатов: это вы втянули в блудень, а потом бросили! только из-за вас мы вляпались в коммунистический бред, будь он трижды проклят! Осенью 1990-го Менгисту объявляет «курс на восстановление демократии и капитализма». А в 1991-м криком кричит на Запад: помогите в борьбе с коммунизмом! остановим вместе агрессию НФОТ! Но американское посольство в Аддис-Абебе холодно рекомендует — торопитесь на самолёт, пока они ещё не в столице.

Менгисту принимает рекомендацию и летит в Зимбабве. Где по сей день проживает под покровительством Роберта Мугабе. Занимает шикарный особняк, тратит дикие деньги. Временами, говорят, впадает в трансы — ему кажется, будто он снова в Аддис-Абебе и правит Эфиопией... Якобы его не разубеждают, пока не отходит сам. Зачем человека расстраивать?

Он очень мудро поступил, послушавшись американцев. Когда в мае 1991 года повстанцы вступили в Аддис-Абебу, они первым делом поставили к стенке партийно-гэбистских функционеров, известных особой жестокостью и подлостью. Потом стали вязать верхушку. Четверо самых бойких — Хайлу Йимени, Тесфайе Гебре Кидан, Аддис Тедла, Берхану Байе — успели спрятаться в итальянском посольстве. Йимени не перенёс позора и вскоре покончил с собой. Трое остальных год за годом шалели в замкнутом пространстве особняка. Глушили тоску способом, перенятым у советских друзей. В июне 2004-го из посольства пришла весть: Байе убил Гебре Кидана бутылкой по голове. С тех пор живут там двое — Тедла и Байе. Скоро 26 лет, как живут. Бедные дипломаты...

Других сообщников «красного негуса» взяли в плен и в 1994 году вывели на процесс. «Наших детей они просто убивали, — цитирует американский корреспондент родителей жертв террора. — А над ними вот, справедливый суд. Повезло им». Но Эфиопия — не Польша. Здесь не разводят юридического фетишизма, не позволяют адвокатам превращать суд в абсурд. 72 функционера ВВАС—РПЭ осуждены за террор и геноцид.

Менгисту Хайле Мариам заочно приговорён к смертной казни. Фикре Селассие Вогдересс, Фиссеха Деста, Мелака Тефера, Вубсхет Дессие, Дебела Динсе, Эндале Тесема, Кассайе Арагау и многие другие получили пожизненное. Тека Тулу умер в заключении. Остальных выпустили условно в 2011 году, после 20 лет тюрьмы. Живут на положении поднадзорных, ограничены в передвижениях, отмечаются в полиции. Каются и оправдываются. Некоторые, как Фиссеха, пишут воспоминания.

Память будущей весны

Новая власть уже более четверти века — Революционно-демократический фронт эфиопских народов (РДФЭН). Доминирует в правящем блоке однозначно НФОТ. С 1991-го по 2012-й президентом, потом премьер-министром был Мелес Зенауи. Настоящий национальный лидер, ничего не скажешь. На эфиопских форумах легко можно увидеть, как критика в его адрес обрывается словами: «Забыл, кто тебя от Менгисту спас?!»

Режим Зенауи отбросил коммунистическую доктрину. Системного террора не применял. Риторика правильная: свобода и демократия, патриотизм и федерализм. Но диктатура, если называть вещи своими именами, сохранилась. И не только в том плане, что установилась власть тыграйского землячества. Вплоть до того, что к Тыграй по беспределу прирезают плодородные земли соседей, ударно финансируют из бюджета за счёт кого угодно и т.п.

Хозяйство приватизировано, бизнес всячески стимулируется. Госкомпаний в российском понимании вроде как нет. Зато есть компании партийные. Владетельная партия — НФОТ. При ней давно учреждён «Благотворительный фонд развития Тыграй». В ходу английская аббревиатура EFFORT. Первые деньги в эту кассу поступили 4 сентября 1975 года, когда повстанцы ограбили банк в городе Аксум. Сегодня EFFORT — сеть инвестиционных, промышленных, строительных, транспортных и торговых компаний, накрывшая экономику страны. Возглавляют Фонд ветераны тыграйского Фронта, ближайшие люди Зенауи. Английская аббревиатура EFFORT переводится как «усилие» или «достижение, успех». Так красиво именуется и с таким размахом поставлен в Эфиопии кооператив «Озеро». А так-то эфиопская экономика, конечно же, рыночная и частнопредпринимательская.

В политике ещё проще. Администрация контролирует избирательный процесс и сама контролируется РДФЭН, который сам контролируется НФОТ. Сбой случился лишь один раз, на выборах 15 мая 2005 года. Победила явно оппозиция, но официальный подсчёт огласил иные результаты. Протесты в Аддис-Абебе были далеко не те, что у нас в декабре 2011-го. Так и ответ властей был не тот. Огонь на поражение, почти 200 убитых. И — прокатило. Если кто-то особенно возмущался — получал тот же риторический вопрос: «Хочешь, чтоб Менгисту вернулся?» Заклинание вместо наших «лихих девяностых».

Тем более смолчал Запад, хотя президентом США был тогда не Барак Обама, а Джордж Буш-младший. Но ругаться с Зенауи было не с руки. Эфиопский премьер взял на себя патрулирование северо-восточной Африки, зачистку от исламистов. А рядом, между прочим, Сомали, откуда авиация Зенауи успешно выбивала «Союз шариатских судов». Рядом и победившая Эритрея. Где после отделения от Эфиопии в 1993 году установился дико тоталитарный режим Исайяса Афеверки — ни выборов, ни оппозиции, культ президента, армии и войны. Заодно дружба с исламистами. Любопытно, что Афеверки не раз нападал на боевого товарища Зенауи. От которого получил независимость. Доброе дело, как водится, не осталось безнаказанным.

Мелес Зенауи был сильным человеком Африки

Мелес Зенауи умер 20 августа 2012 года. На премьерском посту его сменил Хайлемариам Десанель. Конечно, представитель РДФЭН. Но не НФОТ, а одной из аффилированных организаций — Южноэфиопского народно-демократического движения. Создавали ЮЭНДД бывшие солдаты Менгисту, взятые в плен тыграйцами и перешедшие на их сторону. Сам Хайлемариам Десалень не участвовал в войне. Он учился в Финляндии на инженера по санитарной технике. Такая фигура подходит для смягчения имиджа власти. Всё равно на деле рулят председатель НФОТ Абай Волду (он же губернатор Тыграй) и директор EFFORT Себхай Нега.

А теперь о самом интересном. Что такое современная эфиопская оппозиция? А всё то же — ЭНРП и ЭДС. Теперь это легальные партии.

Мэнгэше Сейюму сейчас 90 лет. Он давно вернулся на родину, хотя часто выезжал в США. Почётный председатель ЭДС и Эфиопской партии демократического единства — расширенного правого блока. ЭДС теперь — праволиберальная республиканская партия. Решительно оппозиционная. Обличает антидемократизм НФОТ и тыграйские этнические привилегии. Но во время войны с Эритреей Мэнгэша Сейюм лично консультировал самого Мелеса Зенауи — тут уж «все мы эфиопы». Часто вспоминает жену, скончавшуюся в январе 2013-го. Называет Аиду Десту главной удачей своей жизни.

Две недели назад отмечалось 45-летие создания Эфиопской народно-революционной партии. Ещё в 1984 году ЭНРП отбросила коммунистическую идеологию. Потому что убедилась: суть коммунизма не в глубокоэкономных размышлизмах Маркса, а в кровавом гнёте Менгисту. Против этого кошмара они сражались насмерть. Так зачем цепляться за слова, повторяемые упырями?

Теперь ЭНРП — партия демократического социализма. Леворадикальные социал-демократы. Опять-таки, настоящие. А не перелицованные брежневцы, как в Восточной Европе.

Ещё с гражданской войны ЭНРП сотрудничает с ЭДС. Честные боевики-консерваторы, даже монархисты, оказались более верными товарищами, чем некоторые «единомышленники»-социалисты, поглядывающие на вакансии в государственном агитпропе. Но сейчас ЭНРП состоит в демосоциалистическом блоке Объединённые демократические силы Эфиопии. Впечатляет, что в эту коалицию входит и ВЭСД. Да, то самое, с которым перестреливались. Их ведь Менгисту тоже многому научил. Через голову не доходит — дойдёт через другое место.

Нынешнего лидера ЭНРП зовут Геннет Гырма. Очень интересная дама — убеждённая социалистка, сторонница парламентской демократии, социальной справедливости и трудовой частной собственности, особенно на землю. Её отец Гырма Уольде-Гиоргис с 2001-го по 2013-й занимал пост президента Эфиопии. Являлся безотказной марионеткой премьера Зенауи. Настолько, что не смог уберечь свою дочь от ареста и тюрьмы.

Геннет Гырма к отцу снисходительна. Называет его прекрасным человеком и винит себя, что не сумела его перевоспитать. А вот к режиму «третьей диктатуры» (вслед за монархической и военно-идеологической пришла этническая) у неё снисхождения нет.

Режим отвечает тем же. После двухмесячной отсидки Геннет Гырма вынуждена была эмигрировать во Францию. Побывали в тюрьме другие руководители ЭНРП — Мерша Йосеф, Абера Йеманиб. Некоторые — Гебре Игзиабер, Лемма Хайлу, Тесфайе Кебеде, Абреаш Берта, Вондусирак Деста и другие — убиты или пропали без вести.
Это вне зависимости от внутренних противоречий. К примеру, Мерша Йосеф формирует модернизированную партию — ЭНРП—Демократическая. Тизта Белечью консолидирует верных традиции. Геннет Гырма старается их примирить. А связь времён осуществляет один из основателей ЭНРП 1970-х — Ийясу Алемайеху.

За что преследовал ЭНРП Мелес Зенауи и продолжают его наследники? За то же, за что преследовали эту партию Хайле Селассие и Менгисту Хайле. Революция, демократия, справедливость. Теперь ЭНРП призывает повторить в Эфиопии Арабскую весну и украинский Майдан.

Нестареющее Поколение

Ветеран-основатель и бесстрашный боевик ЭНРП Кифлу Тадессе написал в американской эмиграции книгу «Поколение. История Эфиопской народно-революционной партии». Именно так — Поколение — нарекли этих людей.
«Они неисправимы! — возмущаются западные аналитики, лоббирующие в США и Европе Зенауи с его наследниками. — Многие эфиопы в эмиграции успокоились, остепенились, взяли кредиты, занялись бизнесом, купили особняки. Но эти не таковы. Они и в шестьдесят лет остались, какими были в двадцать. Даже если стали докторами наук и профессорами университетов. У них по-прежнему на уме революция, террор, партизанщина. Они живут идеями, освоенными в далёкой молодости, в совершенно другой жизни. Это очень опасные люди».

Выше уже названы два имени: Берхану Нега и Андаргачью Тсидж. Экономист и философ. Первому 58 лет, сын богатого помещика. Второму 62 года, сын бедной учительницы. Оба пришли в студенческое подполье при монархическом режиме. Оба в рядах ЭНРП воевали против коммунистического режима. После разгрома эмигрировали — один в Америку, другой в Англию. Сделали в эмиграции научные карьеры по своим специальностям.

Нега и Тсидж знали Зенауи со студенческих лет, когда он был ещё Легессе, а не Мелесом. В 1991 году приветствовали его победу и вернулись в Эфиопию. Быстро перешли в оппозицию авторитарному этноориентированному правлению. Попали в тюрьму после выборов 2005-го, когда Нега был избран мэром Аддис-Абебы. Освободившись, оба эмигрировали снова. И снова вспомнили молодость.

14 мая 2008 года Берхану Нега и Андаргачью Тсидж создали организацию Ginbot 7. Расшифровывается это: Патриотическое Движение 15 мая за единство и демократию. Главный лозунг: «Свержение фашистского режима НФОТ». Ну точно как 40 лет назад. Ведь именно фашистским ЭНРП называл коммунистический режим Менгисту.

Берхану Нега (бритый на заднем плане в центре) с бойцами - эстафета Поколений

Заграничные центры российской антипутинской оппозиции утомишься перечислять. Но если кто-то подумал, будто Ginbot 7 тоже занимается публицистической критикой, вильнюсскими конференциями и аналитикой мирного протеста, то это ошибка. Другое ведь Поколение. Ginbot 7 — это две сотни вооружённых повстанцев и боевые рейды из Эритреи в Эфиопию. Правительство Эфиопии объявило Ginbot 7 террористической организацией. Борьба с ним напоминает операции Шалеки Шибеши против ЭНРП.

Информационное лобби Аддис-Абебы в США называет Ginbot 7 «вьючными ослами Асмэры» (Асмэра — эритрейская столица). «Эритрея — это Северная Корея Африки, жесточайшая тоталитарная диктатура. Самое подходящее место для борьбы за демократию». Послушаешь иногда Берхану Негу — поразишься наивности. Мол, президента Афеверки поддерживает эритрейский народ, к тому же коррупции нет, чиновники на старых машинах ездят... Но знающие Негу люди говорят: всё он понимает. Диктатору Афеверки нужен инструмент давления на Эфиопию. Эфиопским повстанцам — плацдарм для бросков и тыл для отхода. «Цели султана совпадают с нашими», — писали друг другу польские и венгерские революционеры 1848 года.

Андаргачью Тсиджа схватили в Йемене в 2014 году. Доставили в Эфиопию, отправили в камеру смертников. За его освобождение идёт мировая кампания. Но весомее всего звучат такие слова: «Господин Андаргачью Тсидж, если Вас пытают и убивают за то, во что Вы верите — значит, Ваша миссия выполнена. Нас тысячи в пустыне Афара, мы разделяем Ваши взгляды, мы боремся демократическую Эфиопию. Власти Аддис-Абебы, вулкан извергнется на вас! Эфиопы, эра живых трупов должна быть прервана! Присоединяйтесь к нам!» — это заявление повстанческой группы «Борцы за свободу Афара».

Берхану Нега оставил кафедру экономики в Бакнеллском университете США. Приехал в Эритрею, расположился в повстанческом лагере. Командует на месте. Временами возвращается в США, собирает деньги, привозит их на место. Приступы гипертонии снимает водкой «Абсолют» — единственное излишество, которое позволяет себе профессор. «Наш основатель доктор Берхану Нега лично возглавил борьбу. Патриоты положат конец господству фашизма и расизма. Эфиопия будет свободной» — сказано в воззвании Ginbot 7.

«Эфиопия будет свободной»... Поколение отвечает. Учимся у Абиссинии.