Холодная гражданская война
Мф 12, 25
«И всякий дом, разделившийся сам в себе, не устоит»
У каждого есть точка кипения. Свою я преодолела сегодня, когда узнала о том, что в центре Ростова-на-Дону неизвестные совершили нападение на активистов «Левого блока» Владислава Рязанцева и его жену Анну Евченко. Очевидно, нападавшие хотели запугать Рязанцева, который является журналистом печально известного «Кавказского узла». Сейчас на это СМИ давят со всех сторон, не стесняясь использовать угрозы и силовые методы. Я знакома с Евченко, пусть шапочно (когда-то общались по теме разгона уличных музыкантов в Москве и других городах), но это уже не безликий персонаж из новостной хроники. Пожалуй, осознание того, что снаряд угодил в наш окоп, толкнуло меня собрать в точку все мысли о том, что в стране, по сути, идет необъявленная холодная гражданская война.
Представители режима, опираясь на силовые структуры и молчаливое большинство, хотят поработить, заткнуть или даже уничтожить другую часть общества, требующую справедливости, либеральных и социально ориентированных реформ, а также настоящей, не постановочной, борьбы с криминалом и коррупцией, пронизавшими вертикаль власти от низов до верхушки. Я предлагаю рассмотреть признаки этого конфликта и разобрать предшествовавшие ему причины, ознакомиться с жертвами и палачами в этой истории. В конце концов, задуматься, можно ли продолжать заниматься своим делом и не обращать внимания на очевидное: каждый из нас живет в перекрестии прицела.
«На меня сейчас прямо в центре города (площадь Советов) напали 5 человек с закрытыми лицами, ударили в голову, повалили на землю. Жену силой отпихнули, отбили прохожие. С чем связано - не знаю. Деньги и телефон трогать не хотели», - сообщил Владислав Рязанцев в соцсети. Также известно, что незадолго до нападения на телефон активиста приходили анонимные смс с угрозами.
Раскол
Ошибка-2017
Власть трепетно относится ко всем юбилеям и памятным датам. Но один вызывает у чиновников дрожь и оторопь. Я говорю о столетнем юбилее Февральской и Октябрьской революций. Как у Билла Гейтса существовала проблема под названием "Ошибка-2000", грозившая обрушить все существующие компьютеры и сети, так и режим столкнулся с "Ошибкой-2017", способной всколыхнуть историческую память россиян. А если народ начнет проникаться революционной эстетикой, сопоставлять "тогда" и "сейчас", задумываться о свержении самодержавия, вспоминать Стеньку Разина, Емельку Пугачева да Володьку Ленина?
Такого нельзя было допустить.
Еще в 2015-ом Кремль забеспокоился и поручил министру культуры Владимиру Мединскому составить и воплотить в жизнь программу "национального примирения".
Напомню вам несколько пунктов оттуда:
"Озвучу пять коротких тезисов, которые предлагается использовать для общественного обсуждения при выработке единой платформы национального примирения:
– признание преемственности исторического развития от Российской империи через СССР к современной России;
– осознание трагизма общественного раскола, вызванного событиями 1917 года и Гражданской войны;
– уважение к памяти героев обеих сторон ("красных" и "белых"), искренне отстаивавших свои идеалы и невиновных в массовых репрессиях и военных преступлениях;
– осуждение идеологии революционного террора;
– понимание ошибочности ставки на помощь зарубежных "союзников" во внутриполитической борьбе".
Кремль пытается усидеть на нескольких стульях. Режим провозгласил себя правопреемником и белых, и красных. Поэтому у нас в обществе уживаются одновременно князь Владимир (вообще из Киевской Руси), Иван Грозный, царь Николашка, с портретом которого носится Поклонская, растерявшая остатки здравого смысла, и Сталин. Одновременно равняться на столь разные эпохи — верный признак шизофрении. Воплощенным диагнозом может считаться министр образования Ольга Васильева — православная сталинистка. 2017 год угрожает стать моментом, когда наружу выползет тот факт, что режим держится одновременно на всем и ни на чем.
На самом деле таких линий разлома в обществе намного больше. Это не только белые и красные, но еще богатые и бедные, православные и светские, репрессированные и вертухаи, русские и украинцы, шовинисты-изоляционисты и космополиты, сторонники либерализации и сторонники закручивания гаек. Если трещина пойдет хотя бы на одном направлении, то, вероятнее всего, общество мгновенно поляризуется и по остальным вопросам. А это, между прочим, и есть первый шаг к появлению нормальной, а не потешной оппозиции.
Поэтому с тревогой, если не сказать больше, власть отреагировала на недавнее расследование господина Карагодина, который отыскал среди советских чекистов убийц своего предка. А потом еще "Мемориал" опубликовал базу данных сотрудников НКВД. Есть повод напрячься — единством тут до сих пор не пахнет, и такие новости подтверждают это.
Суета с примирением, пропитанная торжественным и мрачным фатализмом, свойственным древнегреческим трагедиям, сама по себе является верным указанием на то, что общество разобщено. Раз за разом Кремль проваливал попытки создания объединяющей национальной идеи. Однако одна такая идея маячит на горизонте: мощнейшим фактором, консолидирующим атомизированных граждан, может стать недовольство властью.
Авторитарное общество
Думаю, только слепой и глухой не заметил, что наше законодательство сильно накренилось в сторону запретов, тотального контроля и легкой (пока еще) паранойи. Госдума прошлого созыва установила планку, которую очень нелегко преодолеть: ограничение иностранного капитала в СМИ, ужесточение требований к НКО, появление "иностранных агентов", фактически приравненных к пятой колонне и врагам народа, участившиеся блокировки в сети. Апофеозом, безусловно, стал «Антитеррористический пакет» Яровой-Озерова. Были разогнаны и переформатированы многие сильные и независимые СМИ. Фактически, мы потеряли РБК, РИА Новости, "Грани.ру", "Ленту.ру", томский ТВ2 и массу региональных изданий, оказавшихся в полной зависимости от госсубсидий и подачек чиновников. Немногие оставшиеся в живых неподконтрольные Кремлю редакции, как уже было сказано, вынуждены иметь дело с угрозами, нападениями на журналистов и экономическим шантажом.
Власть ожидает от собственных граждан подвоха и удара в спину. Режим воспринимает их как непослушных, безобразничающих детей. На них можно наорать, поставить в угол, лишить карманных денег и все это исключительно в воспитательных целях. Чтобы они лишний раз не мельтешили под ногами у родителей, не отвлекали от взрослых дел и забот. Дети не имеют права критиковать родителей.
Нас обложили педагогическими запретами. Фактически Кремль пытается не просто регулировать правовое пространство - он также навязывает мораль, критерии добра и зла, вбивает в нас основы здорового образа жизни, патриотизма и верноподданичества. Многие вещи у нас отрицаются не потому, что это незаконно, а потому, что они, с точки зрения властей, аморальны. Давайте запретим курить, материться, смотреть хентай, делать аборты и ругать власть. А помогают режиму агенты влияния и ретрансляторы: церковники, байкеры, Михалковы-Кончаловские, вежливые люди и горлопаны с телеэкранов.
Наше общество держится на табу. Единственная реакция госаппарата на любой раздражитель - немедленно запретить или поставить на учет. Тут, как в армии, представители власти на дух не переносят самозанятый и самоорганизующийся народ, не выстроенный в строй на плацу. Отсюда все эти метания последних дней: запретить реализацию травматического оружия, зарегистрировать все беспилотники вплоть до игрушечных вертолетиков, поднять цены на косметическую спиртосодержащую продукцию, ввести штрафы за скачивание нелегального контента. Все, что осталось незарегулированным, вызывает у них мигрень и желание скорее взять это под крыло, пока народ не забился в нишу и не зажил какой-то своей непонятной и непрозрачной жизнью. Мы все больше напоминаем муравьев в стеклянном муравейнике.
Логика и абсурд
Желание контролировать все и вся выливается в полный бардак. Наша Дума давно напоминает безумную типографию, что штампует законы и запреты ради самого процесса. Ведь каждый принятый закон дает большой бонус законотворцу, выделяет его среди прочих. Современное индустриальное общество стремится к избыточности во всем. Это касается и контроля. Что любопытно, они сами не рассчитывают в полной мере пользоваться всей мощью громоздкого пакета Яровой или иных законодательных актов. Тут важно легко и быстро выключить потенциально опасного гражданина. И эта избыточность рождает абсурд. Ведь когда логика машины и конвейера применяется к живым людям, приходит незамутненное безумие.
Кроме того, в какой-то момент государственная машина превращается в Систему, принимающую свое собственное существование за высшую ценность. В блестящей статье "Голем хочет жить" Андрей Лазарчук и Петр Лелик проанализировали психологию госаппарата, как такового. Государство из общности-для-людей превращается в общность-себя-ради.
"Функции Голема, определившиеся сразу после его появления на свет, делятся на две неравноценные группы: на функции внешние, или номинативные, и функции внутренние, биологические. К первым относится все то, ради чего Голем и был, собственно, рожден и выпестован: управление государством, учет и планирование, финансовые операции, внешние сношения, правопорядок, борьба с внешними и внутренними врагами, выплавка чугуна и стали, производство ползунков и сосок, торговля, снабжение, выращивание хлопка и капусты, кораблевождение и вообще все остальное. Ко вторым: питание (себя), защита (себя), воспроизводство (себя). Несомненно, что значительная часть интеллекта Голема задействована на отправление биологических функций - особенно в период роста. А растет Голем не тогда, когда это положено по возрасту, а тогда, когда не мешают".
Андрей Пионтковский следующим образом охарактеризовал приоритеты российских чиновников:
"1. Дальнейшая конвертация власти в собственность (через новый этап приватизации, использование бюджетных средств и преференций со стороны властных структур для развития прибыльных бизнесов, создания новых «рент»);
2. Обеспечение передачи обретенной в 1990—2000-х гдах собственности по наследству, создание потомственной аристократии;
3. Обеспечение легитимации приобретенной собственности на Западе".
Согласитесь, что больше всего это напоминает биологическую программу простейшего паразита, бычьего цепня, в чью задачу входит выжать из организма хозяина побольше питательных веществ, оставить жизнеспособное потомство и обеспечить сохранение своего вида в целом. О последствиях эти существа задумываться не привыкли.
Первой жертвой Системы становится гуманизм. Человеческая жизнь обесценивается. Это значит не только, что можно убить несогласного. Все гораздо шире: жизнь у нас не ценится, как таковая, поэтому режим бросает миллионы граждан за чертой бедности, где утрачивается всякое человеческое достоинство. Люди сводятся к функциям (например, налогоплательщики и электорат), ярлыкам, цифрам в статистике. Коллективные нужды Голема подавляют ростки индивидуализма, вынуждая эммигрировать ярких и талантливых специалистов, вроде Дурова и Брина. Критерием успешности чиновничества и приближенных к ним бизнесменов становится лояльность правящим кругам, а не компетентность или склонность к инновациям. Общество покрывается консерватизмом, как коростой, впадает в вялотекущий период стагнации и застоя и гниет изнутри.
Дегуманизация ведет к тому, что граждане перестают быть людьми и, буквально, превращаются в винтики в огромном механизме. Живой человек, тем более пассионарий, становится помехой и обузой. В конечном счете жертвой Системы становится любой неравнодушный. Тот, в ком заметны хоть какие-то движения души, совести и солидарности. Да и сами чиновники утрачивают людской облик, становятся придатками Системы. Там даже Путина-человека не осталось - его выпил до дна Голем. Не человек отдает приказ о задержании или устранении, это делает должностное лицо, озабоченное вопросом самосохранения. Поэтому нельзя утверждать, что перед нами конфликт на уровне "человек-человек". Это даже не противостояние типа "гражданин-чиновник". Нет, для того, чтобы продвинуться дальше необходимо признать, что ситуация запредельна, мы докатились до формата "человек-Система". Таким образом, стратегия режима становится доступной для понимания, если в комплексе воспринимать движение отдельных его частей.
Российский госаппарат достиг финальной стадии превращения в Голема - абсурда. Он, будто сумасшедший, видит реальность искаженной. Неверно трактует поступки и слова отдельных личностей. Отсюда усиливающееся впечатление, будто правительство пребывает в параллельной реальности и, словно бы, не замечает вопиющих, очевидных проблем. В рамках логики здорового общества, Система в какой-то момент начинает противоречить здравому смыслу. Вместо профилактики алкоголизма (как минимум), мы получаем запрет настойки боярышника. Вместо повышения уровня жизни и предоставления молодым семьям квартир и субсидий чиновники озабочены запретом абортов и формированием образа многодетной семьи, как православного идеала. Система абсурдна тем, что пытается с помощью примитивных рычагов сдерживать человеческую массу, удерживать её в застывшем состоянии. Абсурден разлад между тем, что она декларирует патриотизм, то есть максимальное неравнодушие, а на деле превращает всех в приживал, пофигистов и жлобов.
Человек, гражданин не может вести с Системой диалог, потому что сама попытка диалога воспринимается Големом, как нападение. И, по-мнению Путина, лучше всего, как в уличной драке, ударить первым.
Упреждающие удары
Встревоженная масса чиновников и прихлебателей у бюджета часто видит опасность там, где ее нет, переоценивает ее там, где она есть. Поэтому для стороннего наблюдателя их действия всегда будут казаться чрезмерными. Так случилось с громким делом Pussy riot, когда режим сам раскрутил маховик народного гнева, а потом под его влиянием был вынужден впаять девчонкам двушечку. Притом, что все правозащитники просили ограничится выговором и общественными работами, даже некоторые священники молили о милосердии. Но какое милосердие может быть у прущего по колее паровоза?
Что действительно напугало Кремль и стало катализатором погружения в абсурд, так это митинги на Болотной в связи с грубой фальсификацией результатов выборов. Мирный и хипстоватый протест напомнил Путину ужасы цветных революций, прокатившихся по странам СНГ и арабским государствам. Это напряжение нашло катарсический выплеск во времена украинского Майдана. Кремль не только импульсивно захватил Крым, не считаясь с последствиями, но вдобавок стал подозревать в подготовке Майдана уже собственных граждан. К тому же, завязнув на Донбассе, предав распиаренный проект Русского Мира, власти сделали, как минимум, недругами тех, кого они послали умирать за эту идею. Многие из добровольцев состоят в различных "антимайданах", но, как знать, чью сторону они примут в случае восстания?
Националисты и вообще правые отнюдь не в восторге от путинской политики. К тому же их, как самых боеспособных, Режим сокрушил в первую очередь. Наиболее активную и протестно настроенную правую публику раскидали по тюрьмам, а остальных пассионариев постарались направить в мясорубку боев за ДНР и ЛНР.
Даже подконтрольных бюджетников все сложнее сгонять из-под палки на митинги и выборы.Подневольные врачи, учителя и работники "Почты России" начинают о чем-то догадываться, заглядывая в пустой холодильник.
Таким образом, их союзниками остались лишь силовики, и судя по тому, что была создана Росгвардия, заточенная под личное управление президентом, Вождь не доверяет даже им. По сути, указ о создании этой странной структуры - это точка отсчета необъявленной войны обитателей Кремля против остальной России. Александр Мауль, один из руководителей Росгвардии, честно признался, что данная структура придумана для того, чтобы сдерживать "революционные порывы". Если вспомнить сюжеты их учений, когда они тренировались подавлять бунты бюджетников и пенсионеров, никто как бы и не сомневается. Вопрос в другом, как долго они смогут выдавать реальное озлобление населения за дестабилизационную работу Госдепа (там же Трампнаш) и пятой колонны?
После протестов дальнобоев, а потом фермеров, после громких банкротств крупных оборонных предприятий развеялся последний козырь властей - якобы у них есть поддержка простых тружеников, нормальных мужиков. Режим вынужден полагаться на шакалов и ряженых: разного рода скрепно-криминальные группировки, пока ещё хулиганствующие, но уже приближающиеся к латиноамериканским эскадронам смерти.
Получается петля, раскручивающаяся сама по себе. Кремль везде видит врагов, насаждает запреты, подавляет малейшее инакомыслие, а в итоге плодит все больше несогласных. Пока еще это аморфная, неорганизованная масса без четких претензий и требований, но все может измениться в один момент. И когда власть окончательно растеребит народ, выяснится, что все эти законы и гвардейцы - пшик, бумажные тигры. Уже сейчас видно, что режим вошел в исступленный раж и разит карающим мечом налево и направо. Кто может попасть под удар? Да кто угодно - действия безумца нельзя предсказать. Но определенную, пусть сомнительную и условную, закономерность вывести все же можно.
Жертвы необъявленной войны
Журналисты
Список врагов режима возглавляют свободные СМИ и журналисты, отказывающиеся распространять ложь и нагнетать истерию. Единственное, что защищает их от незамедлительной расправы, - публичность (вплоть до международной) и защита редакции, хотя на последнее я бы не уповала, на собственном опыте утверждаю. Журналисты опасны для режима тем, что являются главными соперниками в информационном и символическом поле. У них есть многочисленная аудитория, их слова принимают на веру, на их критику и расследования приходится как-то реагировать. Хотя бы вытащить на свет похмельного Пескова, который ничего не знает и знать не хочет, дайте пива.
Федеральные власти обычно не церемонятся, а сразу закрывают или перетасовывают редакцию. Крупные фигуры, вроде Сечина и Михалкова, задрючивают СМИ судебными исками. В большинстве случаев они выигрывают и получают не только компенсацию за подмоченную репутацию благодетелей отечества, но и одерживают показательную победу, которая должна стать уроком другим журналистам, сующим микрофон не в свое дело.
Гораздо хуже приходится журналистам в регионах, где, скажем так, слабо развита культура разруливания конфликтов. Там можно не только лишиться аккредитации, но и схлопотать по почкам. Чечня, вотчина феодального князька Кадырова, вообще представляется Мордором, царством ужаса и смерти. Достаточно вспомнить о недвусмысленных угрозах в адрес редактора все того же "Кавказского узла" Григория Шведова. Вот кусочек из статьи "Медузы". И правоохранители сглатывают: разве ж это призывы к насилию?
"Пресс-секретарь главы Чечни Рамзана Кадырова Альви Каримов заявил, что в посте спикера республиканского парламента Магомеда Даудова про «пса Шведа» не содержится угроз главному редактору сайта «Кавказский узел» Григорию Шведову.
Даудов в своем посте угрожает «вырвать Шведу пару клыков „мудрости“, да язык укоротить до стандартных размеров». Запись сопровождается картинкой с надписью «Как развязать „Кавказский узел“?»
«Даудов нигде не писал, что Шведову нужно вырвать. Мое личное мнение: Шведову очень хочется, чтобы его имели в виду. Говорится про пса Шведа, а Шведов — пес, что ли? Ну пусть консультируется со своими юристами», — сказал Альви Каримов".
Летом вышли два крупных исследования по рынку СМИ. В одном говорилось, что около 90% региональных СМИ являются провластными и получают денежку от чиновников. В другом сказано, что власти на поддержку СМИ потратили из бюджета 61 миллиард рублей. Анна Шторм и Алексей Шляпужников из медиапроекта «Соль» прокомментировали это так:
"Это на самом деле доказывает, что в России, к сожалению, никакого настоящего медиарынка не существует. Он все равно так или иначе управляется государством... В подконтрольных СМИ допускаются материалы, рассказывающие о достижениях власти, в первую очередь. Приветствуются статьи на нейтральные темы. Очень хорошо идут исторические материалы с уклоном в патриотизм. Если говорить о каких-то негативных статьях, то всегда приветствуется компромат на оппозиционеров и независимых активистов. Кроме того, приветствуется критика местных властей, которые имеют в той или иной степени конфликт с губернатором, — депутаты, мэры городов... Расследования — это как раз из серии того, что не допускается в подконтрольных СМИ. Естественно не допускается критика работы региональной и федеральной власти, а также отдельных ее представителей. Ну, это понятно, не критикуем — зачем? Присутствие комментаторов или экспертов из независимых или оппозиционных структур тоже не приветствуется, причем, если эксперт провластный, его с удовольствием пускают и дают ему слово в различных СМИ. Если эксперт независимый или из оппозиционной структуры, причем «степень оппозиционности» определяет в большей части случаев редактор, то естественно его присутствие и комментарии нежелательны. Естественно не сообщают о проблемах экономики региона и страны, это из разряда критики работы региональной власти... И естественно не допускается в подконтрольных СМИ найм неугодных журналистов. Грубо говоря, сделал журналист несколько хороших профессиональных журналистских расследований, которые в той или иной степени критикуют или дискредитируют власть, в регионе, особенно в маленьких городах найти потом этому журналисту работу по профессии практически нереально. Потому что, как мы видим, процент подконтрольности очень большой".
Чиновники и силовики чувствуют себя хозяевами положения, а потому не сдерживаются в самодурстве. В Карелии местная администрация придумала просто потрясающие правила аккредитации. Во-первых, СМИ обязаны "уважать" чиновников. "Неуважение" - уже повод для отмены аккредитации. Во-вторых, все материалы они обязаны согласовывать с представителями администрации. Ну и в-третьих, журналист не имеет права проявлять инициативу и задавать вопросы. Лютая победа плутократов. В Дагестане местное Министерство печати и информации запросило у работников СМИ данные по всем их интернет-аккаунтам. Чтобы там не особо в соцсетях критиковали. В Петербурге новоизбранный вице-спикер Заксобрания ударил и оскорбил журналистку. В Курске полицаи избили Дениса Шайкина, редактора местной версии МК, предположительно, за журналистское расследование о коррумпированности главы городского УМВД. Шайкину разбили лицо и сломали пальцы. Наверно, тонкий намек, что хватит печатать всякую ерунду. В Ростове в центр "Э" затащили и избили целого корреспондента "Росбалта".
От побоев и SMS-сообщений, обещающих изуродовать родителей\супругов\детей, как-то устаешь и тянет в отпуск. Отсюда. Навсегда. Зато режим хлопает в ладоши и радостно смеется: о нем перестали писать плохие статьи, значит, все хорошо.
Активисты
К активистам следует отнести в первую очередь представителей несистемной оппозиции и заигравшихся в демократию гражданских экспертов. В эту же категорию входят блогеры, стримеры и другие авторитетные персонажи, чье слово имеет вес, но на кого нельзя надавить как на официальные СМИ. Также это правозащитники и представители тех самых НКО-инагентов. Здесь же мы встретим участников идеологических течений, в том числе и маргинальных. Анархисты, коммунисты, традиционалисты, феминистки, экологи, ЛГБТ-активисты и даже религиозные фундаменталисты. Словом, под одну гребенку мы причесали всех пассионариев, по своей воле, по зову сердца занявшихся политикой и социалкой, часто не имея закрепленного места в Системе.
Как мы уже говорили, режим бесится именно из-за того, что не может направлять и контролировать их деятельность. У Кремля хватает своих проплаченных активистов, но, как всегда, ими оказываются лентяи, халтурщики, мутные личности, кликуши и просто бездари. Таких немало и в оппозиции, но если попадется грамотный человек, то геморроя он режиму подкинет изрядно. Разумеется, чем сильнее чиновник или структура против которых выступает активист, чем меньше они контролируются общественностью и СМИ, тем больше шансов нарваться на приключения.
Поскольку профиль у активистов всегда разный, то истории противостояния с Системой разительно отличаются одна от другой. Объединяет их следующее: эти люди привлекали слишком много внимания к косякам чиновников. Татьяна Москалькова, обмудсмен по правам человека в РФ (по правам человека, Карл!) осудила действия активисток в Беслане, требовавших расследования обстоятельств штурма школы. Красноярского эко-активиста начали прессовать, стоило лишь заикнуться о том, что новый ядерный могильник "Росатома" не соответствует требованиям безопасности. Запись в блоге содержащая размышления на тему того, с какими силами действительно воюет Кремль в Сирии, стоила блогеру Алексею Кунгурову двушечки в колонии-поселении. В закрытом режиме осудили, как положено. Председателя регионального "Мемориала", собиравшего списки палачей из НКВД, обвинили в создании детской порнографии. Нашли в семейном архиве фото голых дочки и внучки. Ну а про мытарства Дадина, я надеюсь, все здесь наслышаны.
Примеры можно приводить бесконечно, это не самоцель. Важно осознать, что любой, кто осмелится раскрывать преступления режима и коррупционные схемы, должен рассчитывать не на благодарность (глупости какие), а на агрессивное противодействие. Видите ли, Кремль не любит, когда его ставленников снимает с должности кто-то посторонний. Когда надо, Путин сам вынимает из шляпы то проворовавшегося полковника-миллиардера, то министра-вымогателя, то губернатора-взяточника и скармливает жертву телевизионщикам. А еще режим ненавидит, когда его тычут в косяки, как котенка в лужицу, потому что озабочен собственным престижем и иллюзорной аурой величия в глазах подданых.
Мелкие партийцы
С журналистами и представителями несистемной оппозиции разобрались, следующими под пресс рискуют попасть системные оппозиционеры. Чаще всего это региональные члены "Яблока" и "Парнаса", либо совсем никому не известных партий-лимитрофов. Их головы могут полететь, если вздумают тягаться с единороссами в борьбе за электорат. После сентябрьских выборов, районные депутаты и мелкочинные мэры набросились на вчерашних конкурентов и растерзали их.
Так, экстремистом хотели назначить админа паблика "Граждане Торопца". Он был яблочником. Другой пример: в Челябинске у парнасовца нашли несколько картинок двухлетней давности со свастикой. Из-за этого его вызвали ребята из центра "Э" и предложили "сотрудничать". Ну, стучать. Или провокаторствовать. Когда тот отказался, суд долго мучился, но все-таки смог впаять семь суток административного ареста. Мелочь, но Путина он под Новый год в тюрьме слушал.
Безымянные протестующие
Ход мыслей Голема примитивен. В первую очередь ликвидируются активные протестные элементы, причем заметные в информационном поле. Если вы никому не нужный гражданин Х (читать как "хэ"), то можете у себя на страничке сколько угодно бухтеть и репостить революционные мемасики. Но если вы вдруг решитесь присоединиться к реальному митингу или иной акции неповиновения, то ваш рейтинг опасности стремительно вырастет.
Для этого достаточно вспомнить, как целенаправленно и последовательно у нас подавляются любые протесты. Причем не шутовские выходки фриков, а выступления обычных работяг и бюджетников. Которые просто хотят немного зарплаты, немного света и тепла... в свои обесточенные в лютый мороз дома.
В Нерюнгри (Якутия) прошла акция протеста медработников, выступающих за повышение зарплаты и создание человеческих условий. Просили опубликовать в СМИ их зарплату и премии главврача для сравнения. Отдельные претензии врачи направили в адрес своего кукольного профсоюза, который ни хрена не делает. Администрация больницы пообещала, что всем вышедшим на пикет устроят сладкую жизнь и лишат подработок по совместительству.
В карельском городе Питкарянты прошел митинг врачей, выступающих против сокращений и низких зарплат. Несколько сотен человек с присоединившимися прохожими. Администрация по традиции угрожала увольнениями и требовала не раскачивать галеру.
СМИ не гнушаются выставлять участников протеста титушками и вообще негодяями. Если у кого-то остались сомнения в правомерности того, что "Независимую газету" я называю "зависимой" и вообще ни разу не уважаю, то теперь все должно проясниться.
Сама зависимая статья
Очень своевременно со своим богоугодным комментарием о протестах подоспел Патриарх Кирилл. Цитирую: «Нормальный человек, не заряженный идеологически и политически, не будет принимать участие в протестах , если его с толку не собьют».
Чтобы унижение "очередников Москвы", женщин, голодавших у приемной партии "Единая Россия" ради получения положенных по закону квартир, было полным и окончательным, на них завели административные дела и приговорили к штрафу в 10 тыс. рублей. При этом даже не смогли оформить обвинения без подлога: менты сами отказывались от подписей в протоколах задержания. Власть перестала лыбиться на публику и повернулась к камерам звериным оскалом.
В августе в Ростове ситуация с невыплатой зарплат шахтерам дошла до грани. Горняки начали массовую голодовку. При этом лидера протеста успели арестовать, якобы за угрозы представителю власти.
Почти одновременно с протестами шахтеров против политики властей высказались кубанские фермеры. Они выступали против захвата их земель и беспредела местных чиновников. Хотели даже тракторный марш на Москву организовать, но вмешались гвардейцы и самых заводных аграриев поколотили дубинками и утащили в отделение. Стандартный набор запугивающих сообщений прилагается.
Ну и, само собой, то, с чего все это началось - протесты дальнобойщиков против введения платежной системы "Платон". Водители и обращения для Вождя записывали, и лагерем вставали, и "улитку" на МКАД устраивали - все без толку, а потом особо ретивых даже оформили.
Инакие
Предположим, что вы не участвуете ни в каких сомнительных акциях, не постите никакой критики и вообще живете мирной аполитичной жизнью. Думаете, спасет? Как бы не так. Велика вероятность, что вас зацепит шальная пуля, если вы чем-то отличаетесь от окружающих. Любые меньшинства (национальные, религиозные, сексуальные) априори подозрительны и заранее выбиваются из авторитарной матрицы режима. Тяжелее всего пришлось геям. Государство само мараться об них брезгует, зато фактически санкционирует различные случаи дискриминации и насилия. Сложилась тенденция, что расследования нападений (даже громких) на представителей меньшинств чаще всего заходят в тупик, а если агрессоров находят, то их действия квалифицируются максимально мягко, часто суд и вовсе считает, что это было невинное хулиганство. Режим в данном случае уступает право применения силы православным активистам, казачкам или потерянной молодежи из братства НОД.
Инаковость может проявляться через творчество. Вспомните гонения на "Тангейзера", вспомните залитые краской фотографии Стерджеса, вспомните, в конце концов, Павленского который до сих пор не расплатился за подоженную дверь ФСБ (и, видимо, никогда не расплатится). Это радикальное искусство, у многих вызывающее отторжение и агрессию. Эти чувства подпитывают попы-батюшки, кричащие о богохульстве, и крепкие общественники, задвигающие тирады про нравственность. Дуэт Милонова и Мизулиной на этом собаку съели.
Субкультуры у нас тоже не любят. Может, застал кто из вас операцию "Неформал", которая проходила в Москве где-то в 2008-2009 годах? Тогда нефоров тащили в участок, откатывали пальчики, читали душеспасительные лекции о зарождающихся скрепах, а иногда отнимали что-то из вещей. Власти настороженно относятся к панкам (будущие анархо-террористы!), эмо (будущие самоубийцы!), анимешникам (извращенцы-педофилы!), хипстерам (опять Болотную затеваете?!) и даже рэперам (опять какую-то фигню про Патриарха зарифмовали?!). Во-первых, субкультуры - это какая-никакая самоорганизация. Во-вторых, режим подозревает (в этот раз оправданно), что субкультуры - это инкубатор будущих активистов, поскольку неформалы дольше сохраняют романтичные и идеалистичные взгляды на то, как должен быть устроен мир, к тому же естественная среда позволяет лидерам и талантливым людям проявить и осознать себя. Как всегда, здесь правят бал двойные стандарты. Чинуши доверяют только той молодежи, которая прошла через движение нашистов, МГЕР, слеты лоялистов, типа Селигера или Тавриды. А еще они любят, когда молодежь состоит в клубах "патриотического страйкбола" или "православного ножевого боя", которые курируют отставные силовики.
Видите, достаточно быть самой собой, не притворяться, не лицемерить, не бояться и не прятаться. И вы уже в зоне риска.
Аполиты
А что если вы такой же безликий конформист, как и все вокруг? Тогда можно рассчитывать на безопасность? Нет, тут свои минусы, едва ли не хуже, чем у журналистов и активистов. Допустим, вы убережетесь от обвинений в экстремизме, госизмене или безнравственности. Ну так у Левиафана много других щупалец.
Обычный гражданин, среднестатистический по России, ужасающе бесправен. Он трепещет перед чиновниками, перед бандитами, которых покрывают менты, перед самими ментами. Кто угодно может обидеть маленького человека. Фабула противоречивого фильма "Левиафан" как раз об одной такой истории, возведенной в архетип. Почему у нас люди боятся завести свое дело, а если заведут - то выйти из тени? Да потому что отнимут, отожмут, рейдерски вклинятся в долю, обложат налогами и дополнительными поборами. В развитых государствах на страже интересов частных лиц стоят независимые суды, отделенные от исполнительной власти. У нас же все давно перемешалось и переплелось в инцестном экстазе.
Или вот, переедет маленького человека на пешеходном переходе мажор на "Гелике". Ему что-нибудь будет? Хорошо еще, если богатый папик попробует замять перееханные ноги небольшой взяткой. А то ведь может и охранников прислать, чтобы те обрисовали перспективы.
Ну и причина, которая лежит на поверхности: всяким бюджетникам и пенсионерам тупо перестанут платить. По расчетам агентства S&P четверть российских регионов пребывают в преддефолтном состоянии. Три слагаемых успеха: некомпетентность нижних, коррумпированность средних и попустительство высших. Впрочем, слагаемые здесь можно тасовать как угодно - итог один. Режим должен кормить нефтегазовых менеджеров, должен содержать армию пропагандистов, должен обеспечить собачкам Шувалова комфортный полет. А бюджетникам он ничего не должен, попробуйте это оспорить и уйдете вверх по списку неблагонадежности.
Знаете, что самое страшное? Что сильнее всего потрясло меня в прошлом году?
В Магнитогорске полицейский изнасиловал женщину. Служебное расследование уткнулось в тупик, и в итоге женщина из потерпевшей стала обвиняемой за ложный донос. Господин Игорь Губанов, ее муж, пообещал отрезать себе пальцы каждый понедельник, пока СМИ не обратят внимание на проблему. Он отрезал себе два пальца, но обещал прекратить, поскольку резонанс пошел.
Страшно жить в стране, в которой, чтобы добиться даже не справедливости, а хотя бы внимания общественности надо отрезать себе пальцы или нос, вырвать глаз или отсечь ухо. Не ради искусства, а для соблюдения своих гражданских прав. В общем, большой вопрос, как относиться к такому государству. Если приходится калечить себя ради того, чтобы государство просто отработало, как нужно, это уже голем. Големы всегда требуют кровавых жертв. И никогда ничего не обещают взамен.
А палачи кто?
Федеральные власти
Я не побоюсь этого заявления. Власть осуществляет антинародную политику геноцида. В полунищей стране бюджет сверстан так, чтобы угодить силовикам и армейским чинам. А расходы на социалку постоянно урезаются. Следом в окончательный упадок приходят дороги, жилищный фонд и прочая инфраструктура. На что бы лично вы направили свои налоги, будь у вас возможность ими распоряжаться? То-то же.
Режим действует в своих интересах - это факт, но его интересы давно разошлись с нашими. Как я должна относиться к Системе, которая допустила гибель четырех детей в стенах Черемховского психоневрологического интерната? Поищите фото, да они там, как только что из Бухенвальда или Освенцима! А дело в том, что власть, будем честны, в какой-то момент перестала содержать это учреждение. Средств не было даже на еду, какие уж там лекарства. Если бы ответственные чиновники не играли в бирюльки, не отжирали хари свои жирные на казенных харчах, а работали, как положено, то не было бы жертв. И такое отношение к беззащитным слоям населения царит повсюду. Мы такое видели неоднократно. В странах Третьего мира. С точки зрения сторонников мир-системы, это вполне закономерно, власти там действительно являются самой настоящей оккупационной администрацией.
Региональные власти
Губернаторы, мэры и начальники управ недалеко ушли от своих боссов. Кое в чем даже превзошли их. То, что не было разворовано при распределении в верхах, доворовывается уже на месте. До конечного потребителя благ, сиречь, до народа доходят только жалкие крохи. Сколько раз партия власти обещала россиянам доход от продажи сырьевых ресурсов? Где это все? Почему в богатейшей недрами стране, где должны быть дороги из золота, дорог нет вообще?
Бойцы и громилы для акций устрашения, как правило, находятся именно в их ведомстве. Когда заходит речь о прессинге со стороны региональных наместников, я все время возвращаюсь мыслями к Чечне. Это идеальная модель путинской власти в миниатюре, доведенная до кипения. У них там недавно спикер парламента поколотил и.о. председателя Верховного суда республики - все по понятиям. А помните, как неизвестные избили дочь бойца Федора Емильяненко, после того, как тот раскритиковал детские гладиаторские бои при дворе Кадырова? А каким гонениям подвергли Рамазана Джалалдинова, который в видеообращении к президенту Владимиру Путину пожаловался на главу республики? Его и били, и похищали, и дом сжигали, и чуть ли не на коленях заставили просить прощения на камеру. И что, кто-то был наказан за этот беспредел? Я не слышала.
Эшники
Они же центр "Э" по борьбе с экстремизмом. Главные стражи интернета, сажающие за репосты и песенки в плейлисте. Как правило, эшники практикуют точечные репрессии и бьют по конкретным активистам. Но есть периоды, вероятнее всего, как-то связанные со сдачей квартальных и годовых отчетов, когда оперативникам отчаянно не хватает палок для статистики, и они начинают хватать случайных аполитов. Вообще без логики - чистая лотерея. В этом им помогает родная 282-ая статья, политическая по самое не могу.
Поскольку прецедентов много, запоминаются самые абсурдные и идиотские. Чувашского координатора "Открытой России" вызвали на беседу из-за репоста картинки с Милоновым, на котором была футболка с надписью "Православие или смерть". Почему никто не вызывает непосредственно Милонова (или хотя бы его помощника в аналогичной футболке) - большой вопрос.
Что делают эшники, когда им скучно? Правильно, едут выискивать экстремизм на фестиваль народных промыслов. И, опять же правильно, три дня за бюджетный счет пьют медовуху, борются с медведями, прыгают через костер, пускаются в пляс с честным народом, а под конец находят какого-нибудь забулдыгу - батюшки! - да у него ж платок весь в свастику, а резьба по дереву отдает чем-то богопротивным и языческим. Классно у там все устроено.
Ряженые
О том, что наше общество больно, нагляднее всего говорит обилие ряженых фриков. Тут вам и Энтео с его "Божьей волей". Он у нас любитель набегать на бездуховные выставки. Охальник, каких мало, но судьи его всегда немного журят за ушко, лохматят непослушные вихры, да и отпускают вскоре. Мотоциклеты во главе с Хирургом "я-кажется-потерял-косметичку" Залдостановым - это нормально? А нормально, что они получают миллионные гранты на подъем патриотизма (56 млн руб!!! Лучше б иркутским детям хлеба купили!) и по-хамски вклиниваются в любую общественную дискуссию? А все эти казаки, гремящие медальками и пытающиеся патрулировать улицы и крышевать лавочников заместо полицаев? Эти тоже рады кого-нибудь нагайкой отхлестать или зеленкой облить на крайняк. Господи... и этим 55,8 млн руб. за три года дали... А братство НОД и партия ПВО во главе с упоротым россиефилом Стариковым? Вы в курсе, что практически все ватно-патриотические ресурсы или находятся под их прямым контролем, или тесно связаны с ними (а заодно с РИСИ)? Это тоже денег стоит, очередных бешеных миллионищ рублей.
Как думаете, если собрать всех ряженых и все гранты на них, прямые и косвенные, миллиард набежит? Хоть один из вас платил НДФЛ в надежде на то, что его налоги уйдут на новые кожанки байкерам и новые медальки казачкам? Однако режим считает, что ряженые шакалы ему нужнее и полезнее, чем сироты, инвалиды и старики. Они все равно помрут, а эти клопы на дотациях - не дождетесь.
Стукачи
Замыкают иерархию палачей доносчики обыкновенные. Accusator vulgaris. Одни делают это из корыстных побуждений, хотят выслужиться, обратить на себя внимание властей, которые любят и ценят хороших стукачей. Другие сводят счеты с личными неприятелями, тут все, как в старые-добрые времена. Прогресс упростил процедуру подачи доноса, а в остальном мы ничуть не изменились. Ну а третьи тронулись умом на фоне ксенофобной риторики, льющейся с экранов телевизоров, и всерьез верят, что делают хорошее дело, ловят агентов госдепа.
Вы знаете, кто подставил кролика Роджера, кто заложил блогера Соколовского, ловившего покемонов в храме? Оказывается, сделал это русский патриотъ и православный активист Максим Румянцев. Сам же оскорбился, сам же и написал заяву. Ведет пламенную войну с агентами Запада и прочими нехристями. На медиафоруме ОНФ Румянцев даже успел лизнуть самому Вождю, на что Вождь похвалил журналиста за решение назревающих в обществе проблем "цивилизованным способом". Тук-тук, я твой друг.
А вот другой терминальный случай. Тимур Булатов, бывший мошенник и вор, числившийся в федеральном розыске, теперь заделался гееборцем. Он выискивает фривольные и ЛГБТ-френдли аккаунты учителей и преподавателей, после чего начинает масштабную травлю с привлечением правоохранителей, директоров, родителей и всех, до кого дотянется. Наверно, ему весело.
В чем наша беда?
Атомизация общества
Проблема раскола в обществе объективно существует. К сожалению, она актуальна не только для властей, но и для нас. Перманентное противостояние между богатыми и бедными, офисным планктоном и пролетариями, столицей и регионами, левыми и правыми, мужчинами и женщинами отучило нас доверять друг другу. Приглядитесь, настало царство социал-дарвинизма. Никого не жаль. Все озлоблены. Если мою жизнь не ценят, то с какой стати я буду ценить чужую? Мы не слышим друг друга и не желаем преодолевать стены, вставшие между нами.
Меж нами нет единства, нет доверия, нет сочувствия. Мы полностью разрозненны перед лицом общей катастрофы. В Кремле могут процветать интриги и грызня, но когда доходит дело до сбора дани с народа они проявляют удивительные единство и прыть. У них есть армия, есть гвардейцы, есть телеканалы и сайты, формирующие картину мира. Это все мелочи перед доведенной до отчаяния толпой. В современных условиях армия, сделавшая хоть один выстрел в сторону безоружных людей, обречена. Как раз Майдан это подтвердил. И нет таких виртуозов манипулирования, которые сумели бы внушить людям, что мы живем в великой стране, когда ничего жрать и платье в заплатках. Одних доведет нищета, другие смогут осознать лживость и преступность режима без экстремальных стимулов, достаточно внимательно и вдумчиво смотреть вокруг.
На самом деле, различия не так уж многочисленны и критичны. Честный фрезеровщик похож на честного дизайнера, похож на честного доктора и похож на честного менеджера. Даже честные менты встречаются в природе, несмотря на все попытки изжить их из органов. Московский обыватель похож на обывателя в Воронеже.
Водораздел пролегает между честными людьми и коррупционерами, между простыми работниками и эксплуататорами людей, ресурсов и финансовых потоков. Мы должны искать точки пересечения в том, какой мы хотим видеть нашу страну: передовой, развивающейся и не допускающей скатывание граждан в скотское состояние. И, не будем забывать, все мы не хотим погореть на репосте, лишиться собственности, бизнеса, накоплений - мы хотим, чтобы у нас была возможность вести честную, достойную жизнь (без постоянного принуждения к взяточничеству, доносительству и традиционных двухминуток ненависти в адрес Запада), получать достойную награду за труды. И мы хотим иметь гарантии того, что государство если не поможет нашим благим начинаниям, то хотя бы не станет вмешиваться. К сожалению, даже эти умеренные требования делают нас врагами режима.
Цензура
До системного кризиса, разразившегося после падения цен на нефть и продемонстрировавшего полную неспособность Путина построить экономику, без сырьевой иглы, режиму удавалось скрывать большинство проколов и преступлений. Да, уровень жизни был выше, но важнее другое - многие тогда еще верили Вождю, верили, что он ведет страну в некое светлое будущее. Никто не придавал значения редким протестам, в которых не было злополучной регулярности и закономерности.
СМИ врали нам. Телевизор никогда не покажет то, что мы находим в сети и видим своими глазами. Отсутствие единого информационного пространства способствует разобщенности. Тяжело кооперироваться с человеком, который видит великие свершения Вождя и ратные подвиги наших солдат в Сирии, но не видит, что скрывается за империей фасадов. Недовольство купируется. Зритель считает, будто сталкивается с какими-то сугубо частными проблемами: невыплаты зарплат, самоуправство ментов и коллекторов, хреновая медицина, убогие дороги, скучная жизнь без перспектив и дерзаний. А большинство из этих трудностей все же имеют не частный, а всеобщий характер и возникли благодаря некомпетентности и жадности управленцев.
Мы не можем рассчитывать на официальные СМИ. Пока еще сохранились несколько информ-агентств, агрегаторов и новостных редакций, поставляющих объективную информацию о внешнем мире. Что-то можно прочесть между строк. Что-то просто нельзя не рассказать. В условиях плохой видимости первоочередной задачей представляется создание института гражданской, фольклорной журналистики. Горизонтальная дистрибуция информации, от человека к человеку, от сообщества к сообществу становится важнейшим шагом для преодоления раскола. Ничего нового тут нет. Так же действовали некогда революционеры в Российской Империи. Начинали они не с бомб и стачек. А с множества самиздатовских газет, журналов и листовок.
Отсутствие легального протеста
О кризисе также свидетельствует резкое сужение возможностей для легального протеста. Ужесточены правила проведения митингов и пикетов. Добиться согласования мероприятия с администрацией очень тяжело, а порой и невозможно. К тому же в нагрузку обязательно дадут какого-нибудь системного депутата, чтобы тот попытался оседлать волну недовольства, а затем слил ее в череде уступок и компромиссов, как это произошло с "рельсовой войной" в девяностых годах.
Ничего нельзя сделать без опаски. Больше трех не собираться. Вольнодумием не страдать. Сор из избы на публику не выносить. Не плакаться в бложиках. Ладно, если трубу прорвало или снегом парковку засыпало, - тут можно чего-то добиться. А если чиновники и силовики сами совершают преступления? Кому на них пожаловаться, чтобы в итоге не оказаться на скамье подсудимых за лжесвидетельствование и клевету? Я, быть может, продерусь через дебри бюрократических джунглей, а что делать необразованному грузчику или старенькой бабке?
Знаете, почему так происходит? В нормальном обществе легальные протесты помогают системе вернуться в рабочее состояние, в правовое поле. Зарвавшегося чиновника снимают, обиженные получают сатисфакцию, процесс продолжается. А вот мистер Путин, руководствуясь все той же уличной гоп-моралью, ни на какие уступки идти не станет. Не станут и его подчиненные. Для них уступить кубанским фермерам - прогнуться, проявить слабость, признать ошибку и утратить ореол непогрешимости.Их миссия не в том, чтобы вести страну вперед, а в том, чтобы хапнуть и не отпускать.
Сокращение вариантов допустимого гражданского сопротивления указывает на то, что власть, как это у нас любят говорить, стала вконец недоговороспособной. Ведь в основе любого общества, даже самого деспотичного, лежит общественный договор, просто в деспотичном народ голосует своим безмолвием. А если власть становится максимально негибкой и закрытой, по словам китайцев, она утрачивает небесный мандат.
Апатия
Хуже всего, что им удалось отнять у нас надежду. Мы не верим в собственные силы. Нас приучают к тому, что бодаться с режимом - это долго, муторно и не всегда приводит к нужным результатам. Лучше потерпеть, пересидеть. "Помер тот - помрет и этот". Я бы согласилась с этой выжидательной стратегией, если бы нас не начали душить и убивать.
Преодолеть инерцию, преодолеть апатию, преодолеть страх перед переменами.
Мы боимся жить по-другому, потому что нам внушали выученную беспомощность. Было сделано все, чтобы укрепить наш инфантилизм, будто без папки-вождя мы ни на что не способны. Будто это единоличник Путин поднял страну с колен, а наш вклад стремится к нулю. Будто государство с его авторитарными и репрессивными институтами является последней преградой, чтобы мы друг друга не по переубивали. Даже либералы во главе с Гальпериным не могут придумать ничего путного, кроме молчаливых "протестных прогулок" по Москве. Это даже не смешно - это позор.
Что придает мне сил? Что позволяет сделать вдох даже тогда, когда удавка стянула горло? Две вещи. Гнев и сопричастность. Я зла, потому что это моя страна, моя земля, мои культура, история, язык и наследие. Они отнимают их у меня, уродуют, бездарно тратят время, которое мы могли бы потратить на фундаментальную науку, повышение уровня жизни, ликвидацию безграмотности, создание новых бессмертных шедевров. Я должна утереться и заткнуться? Где там такое в Конституции написано? Открываю, а там, Господи Иисусе: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ".
Народ - а не чиновничья клика.
Что касается сопричастности... Мало что встряхивает так сильно, как осознание того, какое зло совершается с моего молчаливого согласия. Быть может, толку от этих воззваний мало, но я хотя бы не стану участвовать в этой вакханалии, не стану сотрудничать с теми, кто грабит мою страну. Хотя бы моя гражданская позиция будет лежачим полицейским на пути их несущихся черных кортежей с мигалками.
Что делать?
Прежде всего необходимо осознать глубину раскола в обществе, ширину разрыва между правительственными элитами и средним человеком. Мы находимся в состоянии холодной гражданской войны. Они давят нас запретами и налогами, мы исподволь обходим блокировки и получаем серые зарплаты в конвертах. Но с недавних пор паранойя режима зашла слишком далеко. Государство выродилось в кровожадного голема. Мы действительно несем потери. Люди умирают. Иногда от голода. Иногда бытовая безысходность приводит к авитальной активности - алкоголизму, наркомании, эпидемии суицидов. А иногда в воздухе повисают нераскрытые заказные убийства, странные смерти в тюрьмах, которые не получают никакого расследования.
Каждый гражданский активист, независимо от того, хочет ли он раздуть мировой пожар революции или просто слегка реформировать Земельный кодекс, должен четко понимать, что он действует на свой страх и риск. Фактически он отправляется на фронт. Даже оппозиционный паблик Вконтактике может стоить вам или вашим близким здоровья, свободы и даже жизни. Это война, не надо удивляться той жестокости, с которой вы столкнетесь.
Будьте последовательны. Продолжайте бить в уязвимые места, высвечивайте слабости и преступления режима, вовлекайте и обучайте новых участников. Чем больше людей вырвутся из виртуальной реальности Системы, тем лучше. Убивают лежачих, убивают тех, кто показал спину. Мы пока еще в силах достучаться до сограждан, до неравнодушных журналистов, даже до других стран, которые не допустят здесь кровавой резни. Помните, они не принципально сложнее диких собак или своры бандитов. Один раз отступите - так и останетесь в их глазах лохом и терпилой, которого можно прессовать и дальше.
Помните, настоящие патриоты - это мы. Мы желаем, чтобы наша страна стала оплотом передовых технологий. Мы требуем прекратить мотовство, якобы творимое от нашего имени. Политики, дискредитировавшие себя по десятку раз должны уйти в отставку и освободить место для более способных специалистов, избранных народным волеизъявлением. Требовать перемен к лучшему - не преступление, преступление - преграждать путь вперед.
На войне, как на войне. Другие активисты, считайте однополчане - коли так сложилось, могут вытащить вас из безнадежной ситуации. Они могут многократно усилить шумиху вокруг противоправного задержания и фабрикации новых дел. Власти пока не готовы на открытое столкновение с массами и не хотят лишний раз волновать их.
Оставайтесь несистемными. Не продавайте свои навыки и амбиции за копейки - больше они все равно не предложат.
Мы должны повернуть дегуманизацию вспять - вернуть человеческую жизнь, свободу и достоинство в число основополагающих ценностей общества. Мы лишь хотим быть самостоятельными, хотим выйти за пределы исправительной колонии строгого режима.
Побеждают тем, чего недостает противнику. Если оппонент слаб - берут силой. Если силен - берут хитростью. Если хитер - берут упорством.
У них нет правды - у нас есть правда.
У них нет мечты - у нас есть мечта.
У них нет будущего. У нас есть, несмотря на то, что они пытаются его отнять.
