Vox Populi — Vox Dei

Вторую часть своих соображений, продолжающих изложение и основание главных претензий к организации современного общества, я хочу посвятить волеизъявлению. Думаю, никто не станет спорить, что одним из столпов демократии является свободное волеизъявление. Я намеренно не говорю о выборах, ибо выборы, это лишь один из видов волеизъявления и вовсе не он должен быть главным инструментом демократии. Для любителей передёргивать и приписывать другим слова, которые не были произнесены или написаны, я оговорюсь сразу: этот инструмент не является главным, но это не значит, что от него можно избавиться.

Какими же явными недостатками страдает современная представительная демократия? Какие её системные характеристики создают риски для общества, такие как риск скатывания в авторитаризм, а затем в тоталитаризм (см. Россия и Беларусь), риск манипуляций и риск образования бюрократических элит, касты профессиональных протирателей штанов и кнопконажимателей, пересаживающихся из одного властного кабинета в другой на протяжении десятилетий?

1. Современные демократические системы делают практически невозможным принятие взвешенных и рациональных решений. Демократические процедуры выродились в шоу и цирк с конями, что мы наблюдали не так давно в «самом демократическом государстве» планеты. Они требуют огромных затрат и используют такое количество грязи и манипулятивных приёмов, что создаваемый ими информационный смог зачастую обманывает даже тех, кто его создаёт — пример можно привести недавней президентской кампании в США: команда Клинтон по сути переиграла сама себя.

2. С первым системным недостатком тесно связан второй: в представительной демократии небольшое количество личностей, а иногда один человек определяет, в целом, политику на протяжении своего мандата, но при этом люди слабо представляют, кого же, собственно, они выбирают. Любой кандидат сделает все, чтобы понравиться избирателям (в том числе лжёт, манипулирует) но далеко не все, кто был избран, имеют желание отвечать за свои предвыборные обещания (как тут не вспомнить белорусское: абяцанкі – цацанкі, а дурню радасць). И хотя на протяжении истории демократических институтов большинство из избранных были более или менее квалифицированы и умны, хотя в большинстве случаев их действия корректировала система сдержек и противовесов, гражданское общество, пресса, все же в некоторых случаях эти демократически избранные личности сами подминали под себя все институты демократии, и демократический опыт оборачивался катастрофой, как, например, в Беларуси 90-х и Германии 30-х годов XX века. Это свидетельствует о цене ошибки. На мой взгляд, эта цена неприемлема…

3. Современная система волеизъявления чрезвычайно подвержена подтасовкам и манипуляциям на этапе подсчёта голосов (нарезка округов, «свои люди» в комиссиях и ЦИКе, голосование зависимых групп избирателей, «карусели», вбросы, манипуляции с досрочным голосованием…), а попытки верификации результатов либо прямо пресекаются с использованием силовых структур, либо «спускаются на тормозах».

4. В современном обществе, как правило, демократической нормой является всеобщее избирательное право. К сожалению, нельзя не признать, что такой подход исторически себя дискредитировал. Ввиду активного использования технологий манипуляции общественным сознанием, следует признать, что весьма значительная часть избирателей подвержена пропаганде и слишком легко «голосует сердцем», что слишком рискованно и может обернуться бедой для страны, отбросив её на десятилетия назад.

5. Люди не видят результатов своего волеизъявления и практически никогда не являются напрямую его инициаторами. Это выхолащивает идею демократии и люмпенизирует избирателя, способствует политическому нигилизму и абсентеизму. В результате граждане превращаются в население, в «подлых людишек», которые страдают от выученной беспомощности и ничего не могут противопоставить тем хищникам, которые пролезли во власть без мыла и не собираются эту власть отдавать.

Это проблемы, о которых немало написано, но это лишь вершина айсберга проблем волеизъявления. Гораздо меньше написано об истоках этих проблем. А истоки таковы:

1) Общегосударственный масштаб действительно большого государства слишком велик, чтобы даже человек со способностями выше средних мог охватить все аспекты даже не слишком сложной проблемы. Пример: объявлен референдум по вопросу, скажем, введения безусловного дохода, как это было не так давно в Швейцарии. Может ли отечественный обыватель определить, чем чреват такой шаг? На определённом уровне — может. Он знает, чем дышит его населённый пункт и пара-тройка соседних, представляет уровень и разброс зарплат и структуру занятости, примерно представляет перспективы развития, знает своих избранников (в идеале — об это речь пойдёт чуть ниже)… Имеет ли он столь же чёткое представление о том, что происходит в соседних регионах? Если и да, то уже, как правило, с чужих слов и более смутно. А в целом по стране, если брать в масштабе одной восьмой части суши? Надо честно признать, что нет. Все, что граждане знают о стране в целом, как правило, укладывается в школьный курс географии плюс анекдоты про чукчей и стереотипы про Кавказ. Ну, и, естественно, то, что выливает на них ежедневно зомбоящик. Эта информация может быть более или менее правдивой, но она не даёт возможности делать квалифицированные суждения ввиду её неверифицируемости и отрывочности.

Как же извлечь сей кубический корень зла? В демократическом дискурсе нынче не так редко можно встретить, в том или ином виде, идею регионализма, децентрализации государства. Это, безусловно, здравая идея, которая, по всей видимости, и является логическим решением вышеописанной проблемы. Беда лишь в том, что идеи регионализма, как правило, предлагают разделение государства на более или менее значительные уделы. Мне же представляется, что идеи региональной автономии должны реализовываться на несколько иных принципах. Если взглянуть на проблему рационально, то окажется, что подобное деление все равно ничего не даст или даст явно недостаточно. Те, кто ратуют за «федерализацию Кубани», «автономию Татарстана», «великую Ингрию», «республику Сибирь» и прочая и прочая, не видят, что эти уделы все равно исключительно велики и сложны, а потому простое разделение элементарно превратит их в несколько Московий поменьше. Эти регионалистские предложения объясняются необходимостью избавления от имперских комплексов величия, но кто сказал, что глава Татарстана однажды не признает себя духовным правопреемником Бату-хана и не предъявит свои права на Крым? Где гарантия? Её нет. На самом же деле, подлинным лекарством от имперской заразы может стать поднятие роли атомарных единиц государственного устройства, того, что в английском обозначается термином «community», а во Франции реализовано под названием «commune» — локальные сообщества с численностью не более сотни тысяч человек, а в идеале — тысяч 20. При этом формальное «государство» может быть сколь угодно большим, но его роль должна быть сведена к представительству на международной арене. То, что сейчас именуется «федеральным центром» должно быть форумом, ареопагом, вече – компетентным и всеми уважаемым органом с правом законодательной инициативы, но без права императивных решений, возможно даже без наличия неких постоянных структур. Это верховное вече должно давать рекомендации коммунам и их объединениям по вопросам внешней политики, обороны (вероятно, должен быть некий единый представительный орган для контроля над ядерными вооружениями и согласований общих вопросов военного строительства, при этом от ядерных вооружений вообще логично было бы избавиться вовсе) и инвестпроектов национального масштаба, а также формирования общегосударственных резервов. Именно локальные сообщества должны собирать налоги, заправлять основными потоками финансов и привлекать инвестиции, решать вопросы инфраструктуры; даже вопросы обороны могут быть отнесены к их сфере компетенции (почему и как — поясню в третьей части своего эссе). Только на таком уровне может быть реализован принцип прямой демократии, блестяще сформулированный Сергеем Шнуровым: «настоящая демократия возможна только на уровне деревни, где все знают друг друга в лицо, и при случае могут по этому лицу настучать». Когда в первой части своего анализа (ссылка) я говорил о «перспективном государстве», перспективах развития «государственных органов», «власти», «полиции» я не имел в виду структуры нынешние. Вероятно, читателю могло показаться, что меня «занесло влево», когда я говорил о необходимости «национализации инфраструктуры», на самом же деле я имел в виду, что инфраструктурой должны владеть те, кто ею пользуются — локальные сообщества. В зависимости от размеров и значимости объектов инфраструктуры они могут владеть ими как единолично, так и совместно с другими сообществами, со структурой и принципами управления собственностью, сходными с акционерным обществом, с той лишь разницей, что голос при вынесении решений в отношении собственности должен определяться волей всего локального сообщества, а не только его представителей. Да, такая организация, вероятно, потребует полной перестройки механизмов волеизъявления (каких – чуть ниже), применения новых технологий, потому как людям, вероятно, придётся принимать решения по множеству разнообразных вопросов едва ли не ежедневно. Но это должно способствовать ответственности, обретению гражданского самосознания и избавлению от своего внутреннего ватника. В таких локальных структурах выборными должны быть практически все должности и все выборные должности должны быть подотчётны избирателю и никому другому. Избираться должны и судьи, для исключения возможности неправосудных решений должен быть предусмотрен механизм рассмотрения дела судом присяжных как последней инстанцией (для уголовных дел), а судьбу судьи, вынесшего неправосудное решение должна решать коллегия судей из других локальных сообществ (коммун) совместно с судом присяжных из своей коммуны. Если в действиях судьи будет усмотрена корысть или злонамеренная манипуляция — это должно квалифицироваться как уголовное преступление с приличным сроком, а также пожизненным запретом занимать любые выборные должности. Если же неправосудное решение будет признано ошибкой — судья должен быть уволен и будет обязан пройти повторную переаттестацию в профильном учебном заведении и/или юридической коллегии. Естественно, судьи должны быть максимально защищены в материальном плане — эта профессия должна быть привлекательной, но достойны её должны быть лишь кристально честные и наиболее квалифицированные представители юридического сообщества. Кандидатуры для выборов на судейскую должность должны предлагать коллегии, ибо обычный избиратель вряд ли в состоянии определить квалификацию того или иного юриста. При этом, разумеется, больше шансов будет у того, кто уже показал себя на профессиональном поприще – был успешным адвокатом, например, или вёл активную общественную деятельность. Именно небольшая численность локальных сообществ должна обусловить квалифицированный выбор на любую выборную должность — соседям врать и использовать политтехнологии бесполезно — тебя со школьной скамьи как облупленного знают и если что — не преминут поведать об этом граду и миру.

2) Одной из основных проблем современных демократий является малая компетентность избирателя. Ещё сэр Уинстон Черчилль указывал на этот недостаток демократического государственного устройства. С тех времён ситуация, к сожалению, лишь усугубилась. Причин тому масса и их анализ выходит за пределы данной статьи, назову лишь два.

• Возросший уровень жизни и продолжительность жизни, которые привели к «продлению детства». Молодые люди, чьи годы рождения приходятся на годы после 60-х, уже практически не знали подлинной нищеты (глупо сравнивать нищету колхоза 30-х годов и совковую нищету в том же колхозе, но уже в 70-х), мало кто из них видел голод или массовые смерти в своём окружении, большинство из них не воевали (отсюда дружные всходы победобесия в умах современной молодёжи). Да, уровень образования у молодёжи высок, как никогда: теорему Пифагора преподают худо-бедно всем, только вот ценностные установки молодёжи получить неоткуда. Раньше сама жизнь учила людей, что почём, в чем сила и где правда; в нынешней же социальной теплице подлинной морали родиться неоткуда. И это «свято место» охотно занимают своими суррогатами попы, идеологи и моралисты всех мастей и направлений. Попав в матрицу мифов и манипуляций, эти промытые мозги становятся неспособны к критическому мышлению и принятию подлинно независимых и самостоятельных решений, а ведь это первое качество, характеризующее гражданина.
• Начиная с 70-х годов ХХ века в общественном сознании гуманитарное знание систематически помещалось в разряд «второстепенных». Все эти быдлошуточки про то, что «физик может выучиться языку, а лингвист ни в жисть не построит ядерную электростанцию» — все это оттуда. В результате курс гуманитарных наук, составлявший основу классического образования в XIX и в начале XX века, выродился в уродливый кунштюк урезанных университетских курсов философии, социологии, языков. И даже это студенты не дают себе труда осилить с должной серьёзностью, мол, «в жизни не пригодится». К сожалению, и преподаватели зачастую практикуют тот же подход к своим курсам. В результате «лучшая в мире система образования» клепает более или менее подготовленных ремесленников, которые, возможно, неплохо разбираются в своей специфической области условного «строительства электростанций» или «сведения баланса», но ни черта не смыслят в том, как работает общество, государство и что это вообще такое, как должна работать система научного знания… В этом смысле условный инженер Уралвагонзавода со своим «верхним образованием», как его называл мой отец, ничем не отличается от условного комплектовщика того же Уралвагонзавода. Их уровень гражданского образования одинаково низок. Ни в коем случае не хочу сказать, что эта проблема касается всех без исключения людей с высшим образованием, но обратные случаи имеют место не благодаря, а вопреки сложившейся системе.

Как же можно преодолеть эту проблему некомпетентности избирателя? Безусловно, только образованием. Логика подсказывает, что, во-первых, жизненный опыт избирателя должен быть выше того, что имеют нынешние восемнадцатилетние (необходимо введение возрастного ценза не ниже 24 лет), а во-вторых, необходимо установить образовательный ценз — полное среднее образование, как минимум. По достижении возраста избирательного права и при наличии диплома о полном среднем образовании, гражданин должен получить право (но не обязан) поступить на годичный квалификационный курс выборщика (курс философии, курс логики, курс теории государства и права, курс экономической теории, курс социологии, курс психологии). Эти курсы должны быть вынесены отдельной группой в университетских курсах и являться факультативными (разумеется, кроме специальностей, где эти курсы являются основой самой специальности). Если человек их проходит — после сдачи квалификационного экзамена он является квалифицированным выборщиком и может определять будущее страны. Если нет — пускай просто строит свои электростанции. Для тех, у кого эти гуманитарные курсы являются факультативными, их прохождение должно покрываться за государственный счёт (статус гражданина не должен быть обусловлен материальными возможностями). Квалификация должна подтверждаться в два этапа — на региональном (в своем регионе) и общегосударственном (в другом регионе) уровне с возможностью перепроверки и дисквалификации избирателя в будущем по основанию подозрения на фальсификацию испытаний. Уголовному преследованию подлежат все участники подтверждённой фальсификации, а также те, кому было о ней известно, но кто не предпринял мер по обнародованию факта фальсификации. Должна быть предусмотрена возможность дистанционного обучения с обязательной идентификацией кандидата в выборщики (для удалённых районов страны со слабой инфраструктурой). Соответственно с правом избирать, право избираться также не являться всеобщим. Избираться в любые органы власти должны только квалифицированные избиратели, причём человек должен немедленно покинуть должность, если комиссия подтвердит его дисквалификацию. Безусловно, эти меры повлекут за собой серьёзную перестройку структуры высшей школы, а также необходимость выработки единых и серьёзных образовательных стандартов по гуманитарным дисциплинам (необходимо исключить скатывание в схоластику: гуманитарные дисциплины должны предполагать не токмо зубрёжку, но развитие мысли и суждения). Кроме того, это потребует широчайшего внедрения новых технологий для исключения фальсификаций, ибо этот экзамен должен быть для общества и для самого гражданина важнее любой докторской диссертации.

3) Ещё одной Ахиллесовой пятой демократических процедур являются тайные голосования, поскольку именно они делают возможными все эти «карусели», вбросы, манипуляции с досрочным голосованием и голосованием по открепительным удостоверениям.

Всякий раз, даже если заявлен факт фальсификации в ходе процедуры волеизъявления, пересчёту (даже если он таки состоится) подлежат некие обезличенные бюллетени, для которых установить реальную принадлежность тем или иным людям не представляется возможным. Иными словами, если при пересчёте не найдут массового голосования «мёртвых душ» или очевидного превышения численности бюллетеней, факт манипуляции останется недоказанным. Но если голосование будет открытым, а бюллетени — именными, то никакие манипуляции станут невозможны в принципе. Всякая манипуляция будет очевидна сразу. Мне вообще непонятен этот цирк с тайным голосованием. Зачем он вообще нужен? Разве в демократическом обществе, где Конституция декларирует свободу политических убеждений, гражданин должен стыдиться или опасаться из-за сделанного им выбора? Напротив, этот выбор должен заявляться открыто и громогласно, а Уголовный кодекс должен жестоко карать фальсификаторов волеизъявления гражданина, причём инициировать этот процесс должно даже единственное заявление единственного гражданина. Тогда и только тогда любой гражданин будет знать, что его голос чего-то стоит и защищается всей государственной машиной. Открытое голосование, конечно, можно было бы организовать по-старинке, с бумажными бюллетенями и училками в комиссиях, однако с учётом вышесказанного, в случае, когда принципы прямой демократии должны реализовываться на практике, представляется разумным и даже совершенно необходимым переходить на новый принцип волеизъявления, а именно — к электронным системам голосования. Внутренний ватник может, конечно, вдруг зашептать: а в Америке-от, гляди, системы те давали сбой, да и мало ли какие хакеры-супостаты кругом, чай сманипулируют все враз… Чтобы его успокоить и указать на подобающее ему место, замечу, что, на мой взгляд, Америка подошла к введению электронных систем голосования не самым ответственным образом. Работающие там системы являются просто безбумажными аналогами уже существующих и подвержены тем же угрозам, что и они. На самом деле, в мире уже существует электронная система, не подверженная никаким внешним манипуляциям. Имя ей — биткоин. Хотя сама по себе эта система и не предназначена для регистрации гражданского волеизъявления, используемые в ней принципы могут использоваться и в системах электронного голосования. Наличие такой системы позволит проводить неограниченное количество референдумов по любым вопросам с абсолютно верифицируемым результатом. Пример: в локальном сообществе назрели вопросы: строительства нового детсада, дороги и смены подрядчика по вывозу мусора и перевыборов главы муниципалитета, или судьи, или главы полицейской структуры (круг вопросов может определять муниципальный орган при наличии определённого количества обращений или по коллективной петиции по тому или иному вопросу, а также на основании срока полномочий для выборных должностей). На сайте муниципального органа вывешиваются материалы по каждому из вопросов с указанием существенной информации: цены, возможных подрядчиков, сроков, персоналий… Любой человек, придя с работы может уделить от четверти часа до двух часов на то, чтобы решить важные для своего региона и государства в целом вопросы. При этом форма для голосования должна включать в себя вариант «Вопрос требует более тщательной проработки» с полем для предложений. Если такой вариант соберёт более четверти голосов — вопрос должен быть доработан по поступившим предложениям или существенная информация должна быть дополнена. Когда вопрос решён — все голоса по нему должны публиковаться. При этом, копия каждого поданного голоса должна сохраняться в блоке и позволять проведение проверки с соответствующими последствиями, если какой-либо гражданин заявит, что он голосовал иначе.

Подписывайтесь на канал Руфабулы в Telegram, чтобы оперативно получать наши новости, статьи и мнения.