Шаги истории
Памяти Димы Г.
"Когда закончилась еда...
То есть когда она закончилась СОВСЕМ.
А это значит, что Он доел какие-то древние крупы, непонятные рожки и макароны, хранившиеся на дне кухонного шкафа с незапамятных времен. Такие запасы есть у каждого постсоветского человека, обычно о них забывают.
Потом Он перегрыз весь жёлто-зелёный горох, притаившийся там же, и совершенно истлевший лавровый лист.
Так вот, когда еда действительно закончилась — закончилась окончательно — Он принялся за растения в горшочках. Совсем немного чахлых растений нашлось на подоконнике. И от них, признаться, был изрядный понос. Но Он их все-таки употребил. До конца.
Потом Он стал приманивать тараканов. У него сохранилась горсть сахара — Он размачивал немного в воде и клал ("Клал как кал!" — приговаривал Он, хихикая) на обрывок обоев. И ждал. Но тщетно — тараканы ушли из города. Ушли много лет назад. Одни говорили, что тараканов спугнули сигналы сотовой связи, опутавшей город. Другие намекали на зловредные эксперименты с химическим оружием, курируемые американскими наймитами. Крайние пессимисты намекали на скорый приход Пхы. Но такие быстро исчезали.
Вместо тараканов время от времени прилетали осы. Эти тоже годились. Правда, осы иногда жалили, да и появлялись нечасто. В итоге Он плюнул на затею с сахаром и съел его сам.
Он пробовал прикармливать жирных и сочных навозных мух при помощи определенной методики, но в конце концов счел это слишком непристойным. Тельца насекомых заманчиво блестели на солнце, но Он всё же ценил свою Честь.
Обои. Ему казалось, их вкус зависит от рисунка. Он посмеивался, понимая, что это всего лишь иллюзия. "Бытие определяет, создает Смыслы...", — бубнил Он с набитым ртом.
Потом Он обнаружил в кладовке старый обойный клей. Он разводил его в воде и несколько недель питался им и теми немногими книгами, что у Него были.
Однажды Он наткнулся на консервную банку. В незапамятные времена, ещё при живом Родителе, она закатилась далеко за кухонный шкаф. И лежала там лет двадцать или больше.
Он обрадовался, но когда вскрыл банку, обнаружил, что био-масса преобразовалась, усложнилась, трансфигурировала по законам жизни. Или, напротив, вопреки им.
Внимательный и, казалось, испуганный глаз наблюдал за Ним из раскрытой банки. Глаз лежал точно посередине био-массы (говядина тушеная с капустой), от него отходили многочисленные белесые нити. Глаз щурился на яркий свет. Глаз хотел жить.
Целый день Он мучился, не зная, что делать. Пожрать эту неведомую форму жизни? Или выкинуть в открытую форточку? В конце концов Он выбрал первое, хоть и сочувствовал несчастному.
Он продержался бы еще какое-то время. Круговой цикл, хоть и не в силах был сделать его полностью автономным от внешней еды, позволял экономить жизненную энергию. Он протянул бы еще довольно долго. Но удар пришел с неожиданной стороны — отключили интернет. И одновременно кончились деньги на карточке. Где-то лежали, конечно, и бумажные. Но чтобы ими воспользоваться, надо было выйти не только из квартиры — из дома! Он не мог этого сделать. Просто не мог.
Отложенный платеж продлил Его жизнь — реальную жизнь, жизнь в сети и в борьбе — еще на пять дней, в течение которых Он сражался. Сражался, ощущая всем своим естеством то, что чувствовали ополченцы Славянска и Краматорска в последние часы обороны родных городов.
Он был обречен. Он понимал это. И это понимание давало Ему силы бомбить бандерложьи группы мегабайтами правды: ссылками, демотиваторами, видеороликами и комментариями. И от Его брызжущего напора разбегались по своим вонючим интернет-норам проклятые либералы и геи.
А когда все было кончено, Он надел дедовскую форму и ордена, нарисовал на лбу православный крест и, прижав к груди портрет Президента, сделал шаг в Историю из окна своего десятого этажа. Навстречу Бессмертию.
Мы всегда будем помнить Тебя, соратник. СССР 2.0 уже близко".
Из стенгазеты "Суть времени. Шаги истории" (июль, 2014).
