Хроники послевоенного экономического чуда Новороссии

Виктор Леонидович, советник Народного Президента по экономическим вопросам, сильно нервничал. И было из-за чего. Совместный с немцами туристический проект должен был стать важной составляющей экономического возрождения Домбаса.

Иностранный сутенер, как называл про себя Виктор Леонидович долгожданного гостя, выглядел очень надменно и вместе с тем стильно, что только подчеркивало его надменность: сильно приталенный модный костюм, шикарные ботинки на высоком каблуке, скромные серьги из белого золота, стоившие немереных, по-видимому, денег, тонкое серебряное кольцо на среднем пальце, наверняка очень дорогое.

Иностранца звали Генрих Шульц. Выглядел он то ли как заматеревший подросток, то ли как очень мужеподобная женщина. Выглядел он так, подумал Виктор Леонидович, оттого, что прошел, скорее всего, сложнейшую процедуру би-гендеризации. Это теперь было модно среди европейских и американских богачей. Женщинам пришивали член, а мужчинам формировали влагалище. Причем, и то, и другое выполнялось безупречно с анатомической точки зрения, и, что самое главное, новые половые органы обладали изумительной чувствительностью, тем более, пациент подвергался также и гормональной коррекции. Европейцы желали ощутить всю гамму сексуальных наслаждений, современные био-технологии позволяли это. Цена была соответствующей.

Судя по имени, Генрих Шульц изначально был все же мальчиком.

Холодно поздоровавшись, немецкий секс-менеджер высшего звена демонстративно достал белоснежный платочек и вытер руку, полюбовавшись лишний раз на свой великолепный маникюр.

“Вот пидор гейропейский”, — злобно подумал Виктор Леонидович, расплывшись в угодливой улыбке.

— Чай? Кофе? Может русской vodki? — советник народного Президента пытался заглянуть в глаза высокому гостю, но гость рассеяно смотрел куда-то сквозь Виктора Леонидовича и непонимающе моргал.

— Слушайте, Viktor, — на безупречном русском отозвался немец. — у вас что, wi-fi под паролем?

— Э-э… ну, да. Чтоб безопасность, то, сё, — растерялся Виктор Леонидович.

— Пароль? — то ли спросил, то ли приказал Шульц.

— Один, два, три, четыре, пять, шесть семь, восемь, девять, ноль, — Виктор Леонидович чувствовал себя глупо, — Чтоб легко запомнить…

— Я сейчас письмо отошлю кое-кому и мы приступим, — перебил его Шульц, — Прошу извинить.

Взгляд немца опять затуманился — вживленные контактные линзы перешли в режим монитора.

“У него wi-fi прямо в мозг вшит”, — догадался Виктор Леонидович. Он читал про эту технологию, но впервые видел, как она работает. Вживление подобных линз в глаза, впрочем, как и установка wi-fi в мозг, стало довольно распространенным явлением на Западе.

Пока Шульц беззвучно шевелил губами, составляя электронное письмо, советник Народного Президента нервно курил, поглядывая в окно. Пикнул iPhone. “Образец прибыл”, — написала секретарша. Виктор Леонидович облегченно вздохнул.

— Ну-с, приступим, — сказал наконец немец, вольготно развалившись на большом кожаном диване.

— Чай? Кофе? — опять предложил Виктор Леонидович, хотя тянуть время необходимости уже не было. В ответ Шульц еле заметно дернул головой. Это, видимо, означало “нет”.

— Давайте вначале отсмотрим образец, — сказал иностранец, доставая изящную электронную сигару.

Виктор Леонидович резво направился в соседнюю комнату за образцом.

***

Образцом был есаул Митрич, герой Новороссии, орденоносец.

Выглядел Митрич помято.

— Пил? — коротко и нервно бросил советник Народного Президента.

— Виктор Леонидович, — жалобно начал казак, — вчера срочный вызов был на кавказский корпоратив. Назир Ахметович…

— Заткнись, — прошипел Виктор Леонидович.

Но тут же сам спросил:

— Нахуя вам эта халтура? Вам что, платят мало?

— У них кокс чистейший, — откровенно сказал герой Новороссии и шмыгнул носом, — Токмо от такого у меня кровища из ноздрей и не хлестает потом. У остальных-то разбодяженый…

— Где твоя нагайка? — перебил его Виктор Леонидович, — Где она, блядь?!

Митрич вздохнул и тоскливо посмотрел на портрет Народного Президента.

— Проебал я ее, Виктор Леонидович.

— Ну долбоеб! — советник народного Президента хотел много еще чего нелицеприятного поведать герою, но времени на воспитание уже не было.

— Через минуту выходи, — злобно сказал Виктор Леонидович и покинул комнату, вернувшись к иностранцу.

Митрич достал over—мятную жвачку и принялся усиленно жевать. Одновременно с этим он протирал рукавом заляпанные медали и ордена и интенсивно вытряхивал крошки из бороды...

***

Митрич косолапо — сказывался вчерашний корпоратив — вышел на середину комнаты, покрутился вокруг своей оси, потом неуклюже сплясал вприсядку, затем встал на четвереньки и игриво покрутил бедрами. Медали мелодично позвякивали в такт.

— Ну, неплохо, — Шульц выглядел довольным, внимательно разглядывая есаула, — даже очень хорошо. Колоритно. И вот этот Русский Дух очень органично вписывается.

Под русским духом надменный немец, судя по всему, подразумевал алкогольный перегар, густо повисший в помещении.

— Теперь пусть разденется.

Митрич встал и начал раздеваться. Делал он это очень плавно и эротично, профессионально, одним словом. Казалось, что в голове у него играет какая-то специальная мелодия для таких случаев.

Шульц встал с дивана и подошел к есаулу. Помяв аппетитные казацкие груди, он удивленно и недовольно спросил:

— Это что? Силикон? Почему вы ему настоящие не отрастите?

— Трудное положение сейчас в молодой республике, — испуганно затараторил Виктор Леонидович, — Санкции. Разруха. Эхо войны.

Шульц ничего не ответил, но, видимо, сделал для себя соответствующие выводы.

— Ок. Давайте послушаем.

— Давай, Митрич, — ободряюще кивнул советник Народного Президента казаку и сложил в кармане кукиш — на удачу.

Герой Новороссии прокашлялся.

— Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах Новороссии, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный Русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние…

Митрич опять прокашлялся.

— В отчаяние… э-э… из-за того… оттого…

Казак обреченно замолчал. Дальше он, похоже, не помнил.

— Ну и так далее, — от волнения Виктор Леонидович перешел на фальцет, но тут же взял себя в руки, — Еще монолог Чацкого популярен. Для любителей — тост товарища Сталина за Русский народ. План Даллеса тоже пользуется спросом, правда, в основном, среди американских геев-консерваторов…

Губы Шульца презрительно скривились.

— Послушайте, Viktor. Может быть, вы не до конца понимаете ситуацию, поэтому я поясню. В этом проекте замешаны не только серьезные деньги, но и, что еще важнее, репутация. Наша корпорация — мировой лидер в оказании секс-услуг и, в частности, секс-туризма. Наши стандарты предельно высоки. Да, мы требуем многого, но и перспективы мы открываем широчайшие. Мы даем нашим партнерам огромные возможности для развития. А требуем взамен совсем немногого — всего лишь качества и ответственности.

Виктор Леонидович нервно сглотнул.

— Я понятно объясняю? — спросил немец, опять разглядывая свои ногти.

— Более чем, — хрипло ответил советник народного Президента, — Я вот вас сейчас очень хорошо понял.

Шульц встал. Виктор Леонидович нервно вскочил следом.

— Viktor, поймите меня правильно, — вдруг смягчился немец, — Казаки это отличная концепция. Клиенты хлынут к вам валом, но при одном условии — что вы не допустите этого вашего русского “авось”.

Шульц испытующе посмотрел в глаза Виктору Леонидовичу. Тот в ответ преданно кивнул.

— Завтра групповая презентация, — многозначительно напомнил Шульц, — Прибудут четверо моих коллег. Давайте их не разочаруем.

Немец похлопал Виктора Леонидовича по плечу и вышел из кабинета.

— Одеваться можно? — подал голос Митрич, — Холодно тут, пиздец…

Александр Блог, “Домбасс, живи! (Хроники послевоенного экономического чуда Новороссии)”.