Чудо на Висле и современность

В августе, как всегда, исполняется очередная годовщина Чуда на Висле (Варшавской битвы) — великого события в истории не только польского народа, но и всей европейской цивилизации. Тогда, в августе 1920 года, у стен Варшавы были остановлены, а затем отброшены и разгромлены красные орды Тухачевского. Несомненно, это событие должно отмечаться всей Европой как её спасение от нашествия нового Батыя в лице большевизма. Польша тогда в очередной раз выступила в качестве боевого форпоста Западного мира. Особое звучание Чудо на Висле приобретает сейчас, в контексте войны на востоке Украины и нового, крайне резкого обострения отношений Москвы с Западом.

Напомню, в апреле 1920 года Юзеф Пилсудский, зная о намерении Ленина и Троцкого сделать Польшу «красным мостом» для большевистского наступления на Запад, решил нанести превентивный удар по Советам. Он признал независимость Украины и заключил союз с головным атаманом Украинской народной республики Симоном Петлюрой. Уже 7 мая 1920 года союзные польско-украинские силы освободили Киев. На Крещатике состоялся военный парад победителей. Однако упрочить и развить этот огромный успех не удалось. Через месяц, 12 июня, Киев снова оказался в руках большевиков, которые сразу же развернули массированное и стремительное наступление на Европу. В ответ последовала известная нота министра иностранных дел Великобритании Керзона, пытавшегося остановить красных на линии, определенной Антантой в качестве восточной границы Польши.

Важная деталь: мало кто знает, что большевицкая эксплуатация российских патриотических чувств — это отнюдь не изобретение товарища Сталина времён т.н. «великой отечественной войны». Вот что происходило на советском идеологическом фронте ещё весной 1920-го (из книги М.Геллера и А.Некрича «История России 1917-1995»):

«Патриотизм», объявленный Лениным ещё во время мировой войны понятием буржуазным, после революции высмеиваемый и преследуемый, весной 1920 года берётся на вооружение коммунистической партией. 29 апреля ЦК РКП (б) обращается с призывом защищать Советскую Республику не только к «рабочим и крестьянам», но и к «уважаемым гражданам России». Воскрешается понятие — Россия, которое революция объявила уничтоженным. ЦК напоминает в Обращении о вековой польско-русской вражде, о Других вторжениях — 1612, 1812, 1914 годов. ЦК выражает уверенность, что «уважаемые граждане» не позволят польским панам навязать свою волю русскому народу. Украинские коммунисты, которые в течение трех лет вели беспощадную борьбу с украинским национализмом, звали теперь весь украинский народ на защиту «родины». Призыв к патриотическим чувствам русского народа дал немедленный результат. Генерал Брусилов обратился через «Правду» к генералам и офицерам бывшей царской армии с призывом забыть все обиды и выполнить свой долг: защитить любимую Россию, даже ценой жизни, от чужеземного ига.

Согласитесь, всё это весьма напоминает нынешнюю российскую машину пропаганды, включившую в борьбе с Украиной «русский фактор».

Ура-патриотическое помешательство охватило, по свидетельству Зинаиды Гиппиус, и «русское эмигрантство»:

Ведь, ей-Богу, — и это стоит отметить, — всё оно вплоть до невинно-безалаберного Бурцева, левое и правое, принялось кричать вместе с большевиками о патриотическом подъёме в Совдепии, в Красной Армии, против «гнусной Польши», отнимающей у «России» Украину, объявляющей её «самостийность». Орало без различия партий. В глупостях, безумно-фатальных (как «невмешательство в дела»... большевиков, хранящих, мол, «единую-неделимую» и проч.) русское эмигрантство всегда единодушно.

Напомню, летом 1920-го поэтесса Зинаида Гиппиус и её муж, писатель Дмитрий Мережковский (звёзды Серебряного века), совместно с Борисом Савинковым активно работали в Варшаве, поддерживая Польшу. Для них, как и для других русских людей, свободных от имперских стереотипов, Польша стала тогда своего рода меккой антисоветской освободительной борьбы; так же и для многих нынешних русских Киев сегодня является маяком надежды...

Следует напомнить, что 5 июля 1920 года появился знаменитый приказ Пилсудского по армии, гласивший: «Сражаясь за свободу свою и чужую, мы ныне сражаемся не с русским народом, а с порядком, который, признав законом террор, уничтожил все свободы и довёл свою страну до голода и разоренья».

Ближайшей целью красного броска на Запад была Германия. Ленина вдохновила всеобщая германская забастовка, сорвавшая в марте капповский путч. В приказе по Западному фронту от 2 июля 1920 года Тухачевский патетически провозглашал: «На наших штыках мы принесём трудящемуся человечеству счастье и мир. На Запад!». И более определённо: красные войска, писал Тухачевский, «через труп белопанской Польши понесут на своих штыках пламя мировой революции на Запад Европы».

23 июля в Москве создаётся Временный польский революционный комитет (Польревком) во главе с Мархлевским. Подлинным руководителем Польревкома становится Феликс Дзержинский. Польревком был первой пробой использования проживающих в Москве иностранных коммунистов для установления советской власти за рубежами советской республики. Опыта ещё не было, и деятельность Польревкома импровизировалась по образцу и подобию Москвы. Сталин, однако, предвидя повторение польского опыта, 16 июня адресовал Ленину письмо, в котором теоретически обосновывал необходимость разработать планы широкой конфедерации советских государств, таких как Польша, Германия, Венгрия. Ибо, полагал Сталин, их нельзя трактовать как башкиров или украинцев и просто включить в федерацию советских республик

(«История России 1917-1995»).

Уже 28 июля был взят первый крупный польский город Белосток. Там большевики немедленно продемонстрировали систему ценностей, которую они несли в Европу: «В первые же дни в Белостоке была создана ЧК, которая приступила к репрессиям на всей польской территории, контролируемой Польревкомом (до Подлясья и части Мазовии). Созданы были также и революционные трибуналы».

Даёшь Европу! — ревели будёновцы. Лозунг, родившийся случайно, был страшен тем, что подхватывался действительно широчайшими русскими солдатскими массами. Он выражал сущность всего таранного удара Михаила Тухачевского, поведшего в 1920 году на Европу русские войска. Как ни грустно признать, этот лозунг, оброненный старым царским вахмистром приморско-драгунского полка, крепким хозяином в своей коннице Семёном Будённым и подхваченный армией, ведёт свое начало из публичного дома. Там он звучал несколько иначе: «Даёшь б...ь!»

— писал известный историк, участник белого движения Роман Гуль. Он же точно вскрывает глубинные ордынские архетипы красного нашествия: «Без всякого удержу, без узды, Азией, наводнением несутся русские армии на Европу».

Это хорошо понимали поляки, особенно польская молодежь, вспомнившая образ пана Володыевского. Польша тогда переживала взлёт национального духа. В августе 1920-го молодые польские добровольцы, массово откликнувшиеся на призыв Пилсудского, на варшавских городских трамваях ездили на передовую — отражать натиск большевиков.

Вскоре западные союзники протянули руку помощи полякам. При помощи французских военных (среди них был Шарль де Голль) польский Генштаб разработал план контрудара и разгрома красных, уже вышедших к Варшаве и считавших себя победителями. Но тут-то и последовал мощный фланговый удар, заставивший большевиков покатиться на восток. Советский Западный фронт рухнул, а с ним и мечта о мировой революции. Груды красных знамен стали трофеями доблестных поляков.

Нельзя не отметить огромный вклад в спасение Польши и Европы, сделанный украинской армией. Именно украинские войска не позволили Будённому, действовавшему в районе Львова, выйти на соединение с Тухачевским. Целых десять дней 6-я украинская стрелковая дивизия УНР под командованием генерал-хорунжего Безручко держала под Замостьем Первую конную армию. Это сильно повлияло на ситуацию под Варшавой и нередко звучит мнение, что украинцы тогда спасли Польшу. Сейчас Польша делает всё возможное для спасения независимой, европейской Украины.

Под Варшавой полегло минимум 25 тысяч советских русских, возжелавших химеры мировой революции. Столько же попало в польский плен. Примерно 40 тысяч интернировали немцы. Разгром был полный.

Наши патриоты любят спекулировать на количестве красноармейцев, умерших в польском плену. Некоторые патриотические борзописцы утверждают, что Катынь — это, дескать, воздаяние за сии «невинные» жертвы. Вот и товарищ Путин, будучи в апреле 2010 года в Катыни, бесстыдно провёл эти параллели, причем упомянув немыслимую цифру погибших — 32 тысячи! Хорошо еще, что не назвал цифру в 60 и даже 80 тысяч, по примеру наших патриотических отморозков. В действительности, как утверждает историк Борис Соколов, речь может идти «о 18-20 тысячах умерших в плену красноармейцев, что подтверждается польскими документами и примерным числом захоронений». Это, конечно, тоже немало. Но дело тут не в «зверствах» — поляки просто были не готовы принять такое количество пленных, многие из которых принесли с собой характерную для того времени заразу. Борис Соколов резонно отмечает, что «в своей армии у них был не меньший шанс погибнуть от тифа и других эпидемических болезней». Ну и, конечно, сакраментальный вопрос: а кто, собственно, звал этих красноармейцев в Европу? Что они принесли бы на Запад? ГПУ? Колхозы? ГУЛАГ? Массовое одичание? Бесчисленные памятники Ленину? Да, как показывает опыт нашей истории, именно это. Остаётся лишь по-человечески пожалеть этих безмозглых энтузиастов мировой революции, кремлёвское пушечное мясо...

В 1920 году поляки и украинцы спасли европейскую цивилизацию от красной чумы, которая, несомненно, могла бы достичь берегов Ла Манша. Нынешней Европе самое время вспомнить Чудо на Висле именно сейчас, когда Москва перекраивает европейские границы и ведёт необъявленную войну против Украины. С востока вновь предъявлен цивилизационный вызов западным ценностям, и напоминание о грудах трофейных советских знамён одних морально укрепит, а других, цепляющих на себя «колорадские» ленточки, надеюсь, отрезвит.