Цусима

Влачимся сумеречно, стадно,

Неся души тяжёлый груз.

Ведёт имперскую эскадру

К закланью битый Иисус.

Мы по пути, как привиденья,

Наводим холод и туман,

Когда ползём загробной тенью

Вдоль побережий дивных стран,

Откуда, джунглями опутан,

Немилосерд и несуров,

С улыбкой зрит ариец Будда

Пути потерянных сынов.

Какая даль? Какое завтра?

За гранью зарева – враги.

Мы – травоеды-динозавры,

Тяжёлые как утюги.

Валы седые роем носом,

Давным-давно обречены.

Кровавым равенства поносом

Исходят нижние чины.

Они грызут азы крамолы,

Начальство белое браня.

Лиловой слизью и травою

Набрякла грузная броня.

Огромный винт опутан стеблем.

И флот выносит как бревно

В пролив, что пристально пристрелян

Богами жёлтыми давно.

Вот крови кнут хлестнул по стали.

Вот сбита первая труба.

Исус рабов своих оставил

При виде пенного столба.

Ушёл, как водится, по водам,

Пока вода не горяча.

И там, на стыке с небосводом,

Пылает точкой кумача.

А с нами – свод грошовых истин,

Да наш усталый государь,

Японцев утренние диски,

И дна цусимского удар.

Тем лучше. Избранные смогут,

До смерти стоя на посту,

Забыть и Родину, и Бога,

Вместив и Честь, и Пустоту.

Май 2005.