Что дальше

Проблема демократической оппозиции в России не в том, что она не может объединиться, и не в том, что у неё нет позитивной программы. Проблема в её, этой оппозиции, малочисленности; проблема в том, что она много говорит, но мало делает; в том, что не знает, или не хочет озвучить – что прямо сейчас надо делать; что действует несогласованно; что программу свою не смогла изложить кратко и ясно, в виде сжатого набора самых насущных требований, предъявленных власти и обществу.

Малочисленна демократическая оппозиция, в частности, потому, что значительную часть общества, в особенности – слои с высоким и средним доходом, а так же получающие средства из бюджета, до последнего времени вполне устраивало положение дел. Потому, что общество консервативно, патриархально, косно, воспитано в советских и имперских традициях. Потому, что телевидение действует против оппозиции. Потому, что теперь война и сплочение вокруг власти. Потому, что мало ярких лидеров, предлагающих ясный план, в победу которых люди могли бы поверить. Однако и малым числом возможно добиваться результата, если ставить правильные цели и с умом использовать ресурсы.

У нас много оппозиционной и протестной публицистики, но мало конкретных и эффективных действий. Пикеты и митинги, в связи, с одной стороны, с ужесточением законодательства и практик, а с другой стороны, с разочарованием людей в их эффективности, закончились. Собрать хотя бы раз в Москве одновременно такое большое количество недовольных, чтоб реально повлиять на власть, а тем более – сместить власть, не получилось, и пока не видно, что получится в ближайшей перспективе.

По поводу участия или неучастия демократической оппозиции в выборах существуют диаметрально противоположные точки зрения, у каждой из сторон есть убедительные аргументы за и против, но в результате несогласованных действий положительный эффект в любом случае, несомненно, будет сведён к нулю.

Лидеры оппозиции не понимают, или не хотят признавать, что живём мы уже при авторитарной власти, не имеющей уже почти никаких внутренних и внешних ограничений в проведении любой политики, которую власть посчитает целесообразной. Под внутренними ограничениями я понимаю достаточное количество государственных служащих, способных, согласуясь с законом и своей совестью, противостоять волюнтаризму начальства, а под внешними ограничениями – законодательство и общество, ориентированные на защиту основных прав и свобод граждан.

Мы продолжаем готовиться к прошедшей войне, пытаемся применять инструментарий, который уже не работает.

Нет понимания, что от протеста давно пора переходить к сопротивлению.

Нет понимания, что власть – это конкретный набор инструментов, который используется определённым образом для достижения тех или иных целей, и, следовательно, нужно рассматривать конкретные методы противодействия этим инструментам, а возможно, где-то – и использования этих инструментов в собственных интересах, с учётом имеющихся ресурсов и минимизации рисков.

Есть чиновники администраций, есть полиция, есть суды. И так далее. Есть телевизионные компании, покрывающие день за днём страну ложью и пропагандой. Они находятся в известном месте, там трудятся конкретные люди. Что с ними делать? Авторитарная власть постоянно мотивирует этих людей, выплачивая им неплохое жалование. Есть ли способы их демотивировать, заставить не выполнять преступные поручения? Речь здесь, разумеется, не о террористических актах.

При этом очевидно, что для сопротивления никакого объединения, тем более – публичного, и не требуется, оно даже вредно. Достаточно каждому понимать, что нужно делать. Вот для участия в выборах объединяться полезно, а для противодействия государственной машине – совсем не обязательно.

Лидеры оппозиции не понимают, или не хотят признавать, что требования сейчас необходимо предъявлять не только власти, но и обществу, поскольку само общество в значительной степени насаждает и воспроизводит авторитаризм, нетерпение к иной точке зрения, ненависть и агрессию.

Нет ответа на вопрос – разумно и допустимо ли, в какой степени, в каких ситуациях, выдвигая политические требования, использовать для принуждения к их выполнению властью и обществом такие средства и методы, которые причиняют ущерб и создают неудобства не только властям, но и обществу, простым гражданам, не интересующимся политикой?

Например, дальнобойщики, выдвигая экономические (в значительной степени – своекорыстные) и лишь частично политические требования, считают возможным парализовать перевозку грузов всех непричастных организаций, остановить движение всего, не имеющего к ним отношения, транспорта на дорогах, и даже – принуждать коллег физическими методами остановить работу.

Но ведь политические требования демократической оппозиции обладают не меньшей, а гораздо большей значимостью для общества. Ведь не на самом же деле это лишь некий креативный класс, накопивший жирок, теперь с этого жира бесится, требуя себе политического представительства, сам не зная – для чего? Ведь речь-то идёт уже о спасении всего общества, страны, а возможно – и мира, от авантюристов в российской власти!

Возможно ли тогда утверждать, что каждый гражданин страны имеет не только право, но и обязанность активно сопротивляться узурпации власти, ведущей всю страну к катастрофе? А если он этого не делает, безразличен, либо  поддерживает узурпаторов, то не должен ли и он терпеть лишения и нести неблагоприятные последствия, даже косвенные, возникающие в ходе и в результате борьбы с узурпаторами активных и смелых граждан?

Как минимум у половины, я уверен, москвичей, приходивших в декабре 2011 на проспект Сахарова, в мае 2012 на Болотную площадь, есть личные автомобили, и они, при желании и простой координации, могли бы парализовать движение в Москве не хуже дальнобойщиков.

Убеждён, что тогда этого делать не следовало. Люди обратились с мирным и открытым призывом к власти и обществу, что так жить нельзя. Это был шанс, это был жест, это была протянутая рука. Но власть в ответ ударила, а общество смотрело равнодушно, а частично – и с одобрением действий властей. Теперь эта страница закрыта. Поезд ушёл уже очень далеко.

Теперь нам необходим краткий, чёткий и ясный набор требований к власти и обществу, выполнение которых необходимо и достаточно для демократизации власти, восстановления конституционных норм о правах и свободах российских граждан, разворота внешней политики в сторону добрососедства, уважения международного права и обоснованных интересов других стран.

Принципиально важно, чтоб эти требования призывали именно к восстановлению конституционных норм, нарушенных верховной российской властью. Раздел Конституции России о правах и свободах позволяет толковать содержащиеся там нормы соответствующим образом.

Всякие разговоры о нелегитимности, порочности Конституции России, необходимости созыва каких-то неконституционных органов типа учредительного собрания – дезориентируют граждан, дискредитируют оппозицию, позволяя властям утверждать, что оппозиция готовит незаконный захват власти, что именно власть защищает Конституцию и Закон от экстремистов. Утверждение, что всем, - и власти, и обществу, - плевать на Конституцию, и что не надо даже на неё ссылаться, лишает оппозицию какой-либо опоры. И надо прекратить защищать Конституцию, надо начинать ею защищаться.

Эти требования должны быть краткими и ясными, никто не читает пухлые проекты избирательных кодексов или законов о полиции. Каждый гражданин страны должен знать и понимать эти требования. Они должны поместиться на одной листовке.

Необходим перечень конкретных мер и действий, которые мог бы предпринять каждый гражданин для того, чтоб противодействовать аппарату авторитарного государства, включая подконтрольные ему СМИ, и чтоб вынудить, в конечном счёте, власть и общество удовлетворить требования. Альтернатива - сложить руки и плыть по течению, к неизбежному краху.

При этом, по-видимому, придётся учесть, что публичная политика лидеров демократической оппозиции, такая как участие в выборах, в общественной жизни страны, должна быть отделена от непосредственно сопротивления государственным институтам, сопротивления не обязательно публичного, осуществляемого совсем другими людьми, не претендующими на участие в публичной политике, на занятие выборных должностей. Чтоб не дать повода власти полностью уничтожить оппозицию, отправив всех лидеров за решётку.

В юриспруденции есть такое понятие – крайняя необходимость. Это когда для предотвращения значительного ущерба можно причинять небольшой, в том числе, и посторонним. А ещё есть понятие – оставление в опасности. Когда мог спасти, но не стал.

Очень похоже, что у нас в стране сейчас сложилась такая крайняя необходимость, и нужно срочно думать о мерах, которые разумно предпринять, даже если они и повлекут какой-то ущерб для граждан. Тем более, граждан равнодушных, фактически оставивших свою страну в опасности.