Критика глав 10, 11, 12 доклада «Конституционный кризис в России и пути его преодоления» (Часть 3)
(Часть 1 можно прочитать здесь, Часть 2 можно прочитать здесь)
В двух предыдущих статьях мы выяснили, что в докладе "Конституционный кризис в России и пути его преодоления" не упоминаются фундаментальные основы нашей Конституции и не перечислены все базовые конституционно значимые ценности, смыслы и принципы.
Возникает вопрос: каким образом, не определив вышеизложенное и не связав всё это в единую систему, авторы собираются преодолевать конституционный кризис и осуществлять «ревизию законодательства и негативной правоприменительной практики вплоть до принятия новой редакции Основного закона»?
Давайте посмотрим, что об этом пишут авторы в трех последних главах своего доклада:
«Есть, однако, перечень «необходимого и достаточного», без чего движок конституционной реформы не заработает. Таким импульсом является набор конституционных мер, которые складываются все вместе в некое «конституционное действие», позволяющее вывести общество на конституционную орбиту. Дальше необходимо только поддерживать движение, в том числе осуществляя корректировку орбиты и переход на более высокую орбиту.
С этой точки зрения, минимальное конституционное действие сегодня должно сводиться к решению трех простых задач: восстановлению сменяемости власти, конституционному закреплению права на суд присяжных и восстановлению в полном объеме компетенции и независимости Конституционного суда.
Надо различать неотложные меры по преодолению последствий серии конституционных контрреформ, предпринятых правительством в последние пятнадцать лет, и долгосрочные меры, нацеленные на создание национального государства в России. Переход от империи к национальному государству — это процесс, который может растянуться на несколько десятилетий. Россия не может сколь-нибудь долго существовать в аморфном и нестабильном состоянии между империей и национальным государством. Поэтому, как только реализация основных базовых принципов Конституции, замороженных режимом, станет неизбежной, само собой возникнет вопрос о дальнейших шагах. Перед российскими конституционалистами стоят три мегапроблемы: как организовать местное самоуправление, как построить реальный федерализм и как конституционно поддержать сильное правительство».
И это всё? Давайте попробуем придать вышеуказанным действиям системность и сформулировать их в качестве принципов:
- сменяемость власти (восстановление сменяемости власти);
- независимый суд (конституционное закрепление права на суд присяжных);
- Конституционный суд (восстановление в полном объеме компетенции и независимости Конституционного суда);
- децентрализация как способ территориального устройства (местное самоуправление, реальный федерализм).
Получилось 4 принципа. «Сильное правительство» я намеренно убрал из указанного списка, так как считаю, что в настоящем демократическом государстве не может существовать принцип «Сильное правительство», потому что он нарушает основополагающий принцип демократии «Разделение властей», в соответствии с которым все ветви власти, включая исполнительную, должны быть уравновешены, сбалансированы и сильны. Ни одна из ветвей власти не может быть «сильнее» другой.
Итак, всего 4 принципа. То есть, насколько я понял, по мнению авторов, ревизия законодательства, негативной правоприменительной практики, а также принятие новой редакции Конституции будет осуществляться только в рамках этих 4 принципов. На презентации доклада (https://openrussia.org/post/view/13499/) Владимир Пастухов утверждает: «Понятно, что нам нужно вносить очень серьезный массив изменений в действующую Конституцию».
Хотелось бы задать Владимиру Пастухову вопрос: 4 принципа – это и есть весь «серьезный массив» изменений в действующую Конституцию?
В проекте Всеобщей Конституционной Декларации (http://unicondec.simplesite.com/423806950) определены 26 основополагающих принципов демократии, которые обязательно должны быть отражены в Конституции государства, осуществляющего переход от автократии к демократической форме правления. Вот эти принципы:
Гражданский суверенитет;
Свобода;
Верховенство права;
Равноправие;
Конституционализм;
Независимость судей и судов;
Конституционный суд;
Референдум;
Свободные выборы;
Волеизъявление большинства при соблюдении прав меньшинства;
Сменяемость власти;
Разделение властей;
Децентрализация власти как способ территориального устройства;
Многообразие мнений и политическая конкуренция;
Независимость средств массовой информации;
Общественная палата;
Гражданское общество;
Гражданское участие в управлении государством;
Гражданский контроль над политиками;
Гражданский контроль над вооружёнными силами, органами государственной безопасности и правоохранительными органами;
Право граждан на законном основании иметь огнестрельное оружие;
Собственность;
Управление общей собственностью граждан;
Распределение доходов государства;
Распределение социальных ценностей в государстве.
У меня вопрос к авторам доклада: почему в последних главах их доклада, рассказывающих о преодолении конституционного кризиса, конституционной реформе и принятии новой Конституции, отсутствуют 22 основополагающих принципа демократии?
На презентации доклада Елена Лукьянова говорит следующее:
«Антон Дрель:
— Доклад «Конституционный кризис в России», подготовленный для Открытой России, небольшой, 46 страниц, и написано все понятно. Выделены три фундаментальные проблемы российского конституционализма. Это сменяемость власти, право на суд присяжных и восстановление конституционного правосудия. Елена Анатольевна, с чего начнем?
Елена Лукьянова:
— А как здесь можно выделить приоритеты, когда это три кита, на которых все, собственно, и стоит?
Я бы еще независимый суд добавила. Это сегодня еще один краеугольный камень российских проблем правоприменения. С этим будет очень сложно справиться, потому что мы здесь упираемся в кадровую проблему. Нужно будет делать полную, совершенно полную переаттестацию людей, которые претендуют на то, чтобы проводить правосудие.
Нельзя выделить первое, второе и третье — потому что одно без другого не работает».
Три кита? А гражданский суверенитет – это не кит? А равноправие – тоже не кит? Или, может, названные Еленой Лукьяновой три кита являются самыми основными, первостепенными и, как она сказала, краеугольными принципами, а остальные –дополнительными и не столь важными? Настолько не важными, что их в последних трех главах доклада даже не стоит упоминать? Действительно, зачем нужно разделение властей, если в долгосрочной перспективе нам потребуется только «сильное правительство»? А о гражданском контроле над политиками или независимости средств массовой информации вообще даже говорить не стоит. Похоже, авторы доклада считают, что во всем этом наша Конституция не нуждается ни в ближайшей, ни в долгосрочной перспективе.
При этом в первой части доклада авторы пишут следующее:
«Конституционные принципы являются важнейшим элементом конституционной системы. Поскольку конституция по природе своей является политическим и юридическим документом одновременно, именно через интерпретацию принципов политические и философские воззрения на государство и общество трансформируются в юридические нормы и практики их применения. Любая нечеткость или неопределенность в формулировании конституционных принципов в дальнейшем многократно усиливается увеличительным стеклом правоприменительной практики, трансформируясь в общую аморфность и неэффективность правовой системы в целом. В действующей российской Конституции многие фундаментальные принципы (в отличие от фундаментальных прав и свобод) оказались сформулированы достаточно небрежно и неполно. Трудно сказать, стало ли это следствием чьей-то непреднамеренной оплошности или как раз в этом и состоял замысел, но именно этот пробел обозначил ту щель, в которую впоследствии утекло конституционное, либеральное содержание этого основополагающего акта».
А вот что пишет в своих статьях, посвященных восстановлению конституционализма Владимир Пастухов:
«С моей точки зрения, с самого начала разработчиками конституции была допущена существенная ошибка: в то время, как права и свободы человека были расписаны вконституции предельно детально, конституционные принципы оказались вней сформулированы очень общо инеполно.
Часть принципов сформулирована «индикативно» путем их обозначения (как,например, принцип разделения властей). Предполагается, чтоэтотакое «общее место», которое нетребует детализации; воФранции, наверное, таконо иесть, нотолько невРоссии.
Часть принципов разбросана по разным статьям конституции, и их нужно извлекать из каких-то других норм (например, принцип верховенства права). Часть принципов вообще не сформулирована (например, принцип политического и идеологического плюрализма): видимо, полагалось, что для ихприменения достаточно доктринального толкования конституции.
Почему это, простите за каламбур, так принципиально? Конституция является наиболее общим правовым документом с двойственной политической июридической природой. Именно посредством конституции право соединяется сполитикой; конституция — это та горловина, через которую политические принципы поступают в право, чтобы потом рассредоточиться повсей правовой системе ипроникнуть в каждый закоулок правоприменительной деятельности. В этом смысле конституция есть не что иное, как камертон, покоторому производится настройка всей политической системы».
«Тем не менее при интерпретации любого из кажущихся простыми и понятными положений западного конституционализма требуется совершать огромный объем мыслительной работы, вытаскивая на поверхность все эти скрытые смыслы и ассоциации, разворачивая в полном объеме весь этот «зазипованный» культурный контекст. В противном случае мы каждый раз при попытке повторить европейский опыт на русской почве будем оказываться в положении старика Хоттабыча, воспроизводящего роскошную форму, которая лишена разумного содержания.
Нужно докапываться до самых корней европейского конституционализма, до тех его глубинных уровней, где общечеловеческое уже доминирует над специфически цивилизационным. Нужно вычленять фундаментальные принципы в их наиболее общей и поэтому максимально гибкой форме, и затем уже думать о том, как реорганизовать русскую социальную и политическую реальность в соответствии с этими принципами. И не надо пугаться, если итоговый результат будет внешне сильно отличаться от того, что было взято за образец. В любом случае, Пастернак всегда ближе к оригиналу Шекспира, чем «гуглтранслейт».
Единственное желание, которое возникает после прочтения вышеуказанных отрывков, это в полном и абсолютном недоумении развести руками и в очередной раз задать авторам доклада вопрос, который я задаю на протяжении всех своих трех статей: «Где же в Вашем докладе все эти фундаментальные принципы, которые небрежно, неполно и «общо» сформулированы в действующей Конституции? Почему авторы не устраняют существенную ошибку, заложенную изначально в Конституцию ее разработчиками? Изложенные в двух последних главах доклада «четыре кита» – это всё, до чего «докопались» авторы доклада?»
При этом наибольшее удивление вызывает то, что в первой части доклада авторы помимо «четырех китов» неоднократно упоминают многие другие конституционные принципы и указывают на их значимость:
«Вопрос о контроле над властью является центральным для любой конституционной системы, но в конституционном проекте 1993 года он оказался актером «второго плана». Механизмам общественного контроля уделено в действующей российской Конституции гораздо меньше внимания, чем постулированию прав и свобод. А ведь без этих механизмов реализация прав и свобод на практике абсолютно невозможна, что и было доказано всей последующей эволюцией посткоммунистического конституционализма. Вопрос о власти должен быть в Конституции центральным. Ограничения, препятствующие ее чрезмерному сосредоточению в одних руках, должны быть четкими и конкретными, а не расплывчатыми, как сейчас. Их соблюдение должно подкрепляться наличием системы сдержек и противовесов — эта необходимость была практически полностью проигнорирована создателями действующей Конституции.
В первую очередь коррозии подверглись такие основополагающие конституционные принципы, как сменяемость власти, разделение властей, а также политический и экономический плюрализм.
Ведь сам по себе всего лишь провозглашенный, но не подкрепленный балансом властных прерогатив, принцип разделения властей не гарантирует от формирования системы политического моноцентризма.
Существенным ограничениям подверглось важнейшее конституционное право – право собственности. Государство широко практикует экспроприацию собственности через применение репрессивного уголовного правосудия.
Одной из самых непростых задач в установлении моноцентрической системы власти явилось встраивание в нее представительных и иных выборных органов. Решить эту задачу было невозможно без искажения конституционных принципов избирательной системы, поскольку при проведении свободных и справедливых выборов невозможно сформировать послушные органы.
Итогом манипуляций с избирательным законодательством стало формирование парламента, предназначение которого сформулировал лидер фракции партии власти в Государственной думе: «Это не та площадка, где надо проводить политические баталии». Эта фраза в передаче журналистов трансформировалась в очень точное определение нынешней Государственной думы: «Парламент – не место для дискуссий».
Параллельно шел процесс ограничения конституционных прав и свобод граждан. Сегодня во второй главе Конституции мы не найдем ни одного права и ни одной свободы, которые не подверглись бы существенной законодательной корректировке в сторону их сужения или полной нейтрализации».
Сопоставление первой части доклада и трех его последних глав вызывает неминуемый когнитивный диссонанс. Создается впечатление, что их писали разные люди, которые даже не читали работы соавторов и не пытались связать в единое целое итоговый материал. Почему в последних трех главах доклада, рассказывающих о краткосрочных и долгосрочных способах осуществления конституционной реформы, не говорится ни слова об общественном контроле за властью, наличии системы сдержек и противовесов, разделении властей, вопросах права собственности, принципов избирательной системы, политическом плюрализме и политической конкуренции, восстановлении всех конституционных прав граждан и прочих конституционных принципах, неоднократно упоминаемых в первой части доклада?
Но и это еще не всё. На протяжении почти целого года на Открытой России обсуждалась такая важная тема, как право граждан на восстание в случае узурпации власти. Было сказано много громких слов и написано много ярких статей. Вот в качестве примера статья-презентация Александра Гольдфарба «Право на бунт». А вот что пишет по этому поводу Владимир Пастухов:
«Разумеется, главной мыслью нового конституционного проекта должен оставаться банальный тезис отом, что вся власть вРоссии принадлежит российскому народу.
Принципиально важным я считал бы небанальное продолжение этой мысли, которого сегодня вконституции нет: оправе народа навосстание вслучае узурпации власти, тоестьограничения демократии.
Учитывая российские исторические реалии, этот тезис, позаимствованный изпреамбулы Декларации о независимости США, вРоссии заслуживает включения непосредственно в текст конституции».
И где же всё это в докладе? Или это были просто красивые слова, чтобы «публику разогреть»?
Обращаю внимание авторов доклада, что во Всеобщей Конституционной Декларации данному вопросу посвящена статья 10, которая гласит:
«10. Граждане Демократического Государства имеют право на сопротивление любому, кто предпримет попытку нарушить Конституцию Демократического Государства или Дух Закона и Конституции (попытается изменить, подменить или отменить вышеизложенные предпосылки, основы, фундаментальные и основополагающие принципы, цели и задачи Демократического Государства и иные положения настоящей Декларации).
В случае, если гражданские представители (политики), государственные служащие или любые иные лица или группы лиц, которых граждане уполномочат временно осуществлять от своего имени управление Демократическим Государством, нарушат Конституцию Демократического Государства или Дух Закона и Конституции и добровольно не сложат свои полномочия, когда иные законные средства (претензия, мирная акция протеста, ультиматум) гражданами уже использованы и не принесли результатов, граждане вправе на основании своего решения, без соблюдения процедур, определенных законом, лишить указанных лиц полномочий и отстранить их от должности.
Если гражданские представители (политики), государственные служащие или любые иные лица или группы лиц, которых граждане уполномочат временно осуществлять от своего имени управление Демократическим Государством, создадут для граждан такие условия, при которых будет невозможно подать претензию, провести мирную акцию протеста, предъявить ультиматум, или при которых последствиями данных действий граждан будут направленные на них репрессии, граждане вправе на основании своего решения, без подачи претензии, проведения мирной акции протеста и предъявления ультиматума и без соблюдения процедур, определенных законом, лишить указанных лиц полномочий и отстранить их от должности.
Лишение вышеуказанных лиц полномочий и отстранение их от должности осуществляется гражданами только с целью восстановления конституционных норм и Духа Закона и Конституции. Граждане, лишившие вышеуказанных лиц полномочий и отстранившие их от должности, не имеют права ни под каким предлогом изменять, подменять или отменять конституционные нормы или вышеизложенные предпосылки, основы, фундаментальные и основополагающие принципы, цели и задачи Демократического Государства и иные положения настоящей Декларации».
Я не могу ответить на вопрос, почему три последние главы доклада абсолютно бессистемны, крайне неполны, а местами неточны и неверны; я не знаю, почему первая часть доклада не согласуется со второй; я не понимаю, почему некоторые авторы доклада в своих статьях пишут одно, а в докладе мы читаем другое.
Тем не менее, в качестве варианта ответа на эти вопросы приведу цитату Владимира Пастухова, сказанную им на презентации доклада:
«Что для меня конституция? Для меня конституция — это такой мост между философией и правовой практикой.
Я себе ее вижу в качестве песочных часов: в верхней части — винегрет из философских, политических, социальных идей, которые в причудливом русском сознании смешались: обломки, люди-кони – все что угодно, а внизу – такая же причудливая полуевропейская-полуазиатская, где-то вообще непонятно какая правовая практика. И посередине –горловина конституционализма, которая должна эти философские идеи переворачивать и дальше в эту практику превращать.
И мы видим насколько, честно говоря, хреново это все транслируется в правовую практику. У меня возникает вопрос, не надо ли «поменять что-то в консерватории», в этой горловине».
Нет, Владимир, по моему мнению, не надо ничего менять в «консерватории». Всё, что нужно сделать – это привести в порядок «винегрет», понять, из чего он состоит, и разложить по полочкам все его ингредиенты, всех «коней и людей», докопавшись, как Вы скажете, до корней конституционализма. И если осуществить это докапывание всем вместе, честно, тщательно и грамотно, то «горловина конституционализма» сама заработает как электродвигатель, вырабатывая правильную, человеческую и справедливую правовую практику, настраивая в соответствии с ней всю политическую систему.
(Продолжение следует).
