Правовая природа шариата
Вопреки распространенному заблуждению, «Шариат» не является кодифицированным сводом закона. Это всего лишь источник права, который анализируется, после чего на его основе появляются правовые нормы. Как итог, практически во всех исламских странах шариат перенимается в разной степени, являя новые интерпретации, называемые «иджтихад». Что характерно, ваххабиты в Европе перенимают самую радикальную версию, а так называемые «шариатские патрули» действительно основываются на исламе, выбирая наиболее спорную интерпретацию.
Абсолютно следует шариату на сегодняшний день только Саудовская Аравия. Исторические перемены практически не затронули ее: во времена Османской Империи эта территория имела достаточную степень автономии, а европейцы этот регион не колонизировали. Но даже незначительные реформы секуляризации сказались после заката империи на развитии страны, приведя к стратегии «очищения ислама». Шариат воспринимается напрямую как конституция и руководство для всех сфер жизни. Любые нормы, противоречащие шариату, ликвидируются.
Все остальные случаи представляют собой промежуточные версии. Жесточайшие уголовные кодексы, включающие в себя пытки, ампутации, смертную казнь и прочие прелести, сохранились в Пакистане, Мавритании, Египте. В той или иной мере ограничен институт полигамии в Алжире, Марокко, Иордании, Сирии, Ливане, Ливии, Иране, Ираке и Йемене. Ограничения появились из интерпретации Корана, где говорится о необходимости равного обращения с женами и их содержании. В большинстве стран необходимо получить согласие всех заинтересованных сторон на полигамный брак, в том числе нынешних и будущих жен. В некоторых из них решение о возможности полигамии может принимать только суд.
Практически все вышеназванные страны проводят дискриминационную политику по отношению к не-мусульманам. В соответствии с шариатом, не-мусульмане не могут наследовать от мусульман, по воле покойного можно передать только треть наследства, и только треть наследства разрешено наследовать женщинам. Даже прогрессивный Тунис ограничивает право на наследование. В Алжире и Марокко существует прямой запрет на брак между мусульманами и не-мусульманами, в Мавритании его нет, но судебная практика показывает частоту подобных решений. В Ливии, Иордании, Мавритании и Алжире до сих пор существуют религиозные суды, которые занимаются вопросами личного характера; в том числе, для всех не-мусульманских сообществ.
Конечно, современность внесла свои коррективы во все правовые системы исламских стран. Даже Саудовской Аравии пришлось принять торговое право в соответствии с европейскими стандартами – правда, условие о невозможности противоречия шариату остается. В основном, реформы касаются сфер, которые никак в Коране не регулируются. Правда, тут тоже есть несколько вариантов: с одной стороны, существует принцип, согласно которому в ситуациях, аналогичных описанным в Коране, следует принимать похожее решение; с другой, одна из интепретаций допускает принятие новых норм без отсылок к шариату с целью обеспечения блага мусульманского сообщества.
Одной из самых серьезных проблем исламского права остается разница между шариатом и «кануном». Канун – это право исламского государства, которое, по идее, должно подчиняться шариату, но по факту реализуется наоборот, - политики трактуют шариат так, что он используется в качестве государственного инструмента. Именно отсюда растут ноги у разглагольствований, что ислам не имеет ничего общего с ваххабизмом и дикими наказаниями внутри, например, Саудовской Аравии. На самом деле, это прямое следствие шариата, ибо даже ставя канун выше него, государство сохраняет исламскую риторику. Этому способствуют и суннитская, и шиитская традиции. У суннитов все просто – Халифы являются прямыми наместниками Пророка на земле. С шиитами сложнее: в их традиции существует Вечный Имам, который один обладает верховной властью. Тут есть проблема: последний Вечный Имам пропал (умер) в 872 году. Предприимчивые правители придумали историю, что он вернется в конце времен, а пока суд да дело – за него правят его наместники.
Даже в самых отсталых государствах начинают понимать, что шариат все быстрее теряет актуальность как источник права. Наиболее прогрессивные государства (Тунис и Турция) уже отказались от него, подтверждая, в то же время, центральную роль ислама в жизни страны. Даже несмотря на реакционные процессы последних лет, потихоньку законодательство либерализируется. Возможности для того есть – в конце концов, дело лишь в том, чтобы народ принял очередной виток казуистики. Некоторые вещи (запрет полигамии, разрешение абортов, недискриминационного наследования, институт усыновления), в то же время, несовместимы с шариатом. А это значит, что, если мир продолжит развиваться в либеральном русле, рано или поздно шариат придется отменить. В конце концов, даже сторонники мультикультурализма понимают, насколько суть шариата противоречит европейским ценностям. И, будучи неизменной, она никогда не сможет найти дорогу к примирению.
