Откуда есть пошла чья земля
Неоднократно мне попадались различного рода мнения по поводу исторической принадлежности Киевской Руси. По большей части это были простые спекуляции без особого смысла. Вернее, смысл был в них лишь один — пропагандистский. Любое рассуждение из цикла «Киевская Русь — это мы» или простое «Это наша история» видит своей целью подвести какую-то историческую легитимность под чем-либо. Больше всего, конечно же, этим грешат давно уже ангажированные российские историки, каждый опус которых прозрачно намекает на державный заказ сверху. Такие не все, но не такие на официальных исследовательских должностях надолго не задерживаются. Главный их посыл — Киевская Русь — это начало истории России, да и вообще Россия и Русь — это чуть ли не одно и то же. Некоторые умудряются изящно обходить такой малозначительный факт как татаро-монгольское иго, который оставил заметный след если не в этническом составе населения России (Балановские, например, доказали полное отсутствие у русских монголоидной генетики), то в сознании и менталитете точно. По большому счёту единственной зацепкой, являющейся основанием утверждать некую преемственность и единство Киевской Руси и Московского княжества — это царствование Рюриковичей от основателя династии Эрика, захватившего власть в Новгороде, до Федора Иоанновича, безвольно отошедшего в мир иной, отдав власть царедворцам. Это всё делается по многим причинам. Прежде всего — чтобы хоть как-то объяснить претензии очередного московского деспота на Украину. Хотя и украинские историки тоже этим грешат. У них другая мотивация: показать своей особостью, что это зарвавшаяся и оскотинившаяся северо-восточная колония с диким комплексом неполноценности воюет против чистой, светлой и древней метрополии. Короче, «Русь, оставшаяся на месте», которая теперь почему-то зовётся Украиной. Сказать честно — оба утверждения — это спекулятивная чушь.
Любые утверждения, что Киевская Русь и Россия — это одна страна, смешны в историческом плане, как, впрочем и аналогичные доводы относительно Украины. Во-первых, нельзя считать непрерывной историю страны, переживавшей раздробленность. Причем такую, которая в итоге привела к восприятию разных мировоззрений в разных частях некогда одного большого варварского государства. Абсолютно так же французы и немцы могли бы спорить, кто имеет больше прав на Карла Великого и раннефранкский период. Ведь Карл говорил на одном из германских наречий, был весьма далёк от романских ценностей и вообще мыслил себя прежде всего германцем, хотя и ревностным христианином, о чем пишут и Эйнгард, и Алкуин. Коронация в Риме ему нужна была как некая легитимация своих завоеваний, хотя более выгодна она была даже папскому престолу, а не Карлу. Созданная же им империя, распавшаяся после его смерти, стала родоначальницей Германии и Франции. То есть одно государство этнически и культурно было близко элите Каролингов, второе же находилось в ядре владений Карла, да и вообще на месте Франкского государства. При этом по сути ни Франция, ни Германия не могут утверждать, что Карл великий и его предшественники — «чьи-то». Это общее наследие, а значит самостоятельная историческая единица, не принадлежащая никому. Дальнейшая же история Германии, оказавшейся в совершенно раздробленном состоянии на тысячу лет, показала, что ни одно германское государство по сути не имело достаточных претензий называться собственно Германией. Только наступление эпохи наций позволило Пруссии на основе этнокультурного национализма объединить железом и кровью почти все германские земли. Говорить здесь об исторической преемственности между древнегерманским Франкским королевством и Вторым райхом просто смешно. Франция как государство, культурно перешедшая в романское поле только в IX-X вв., не может также считаться преемником франков, ибо галло-римское население оной являлось третьесортными жителями, что легко угадывается в Салической правде. То есть «своей» предки нынешних французов раннюю Францию тоже назвать могут с сильной натяжкой.
И плевать, что во Франции и Германии правили отдалённые потомки Каролингов. Потомки Рюриковичей правили в Москве больше, чем в самой Руси, что тоже говорит о неясности претензий московских князей на Киев и что-либо ещё. И тем более смешно считать живших в Киеве полян и потомков кривичей и вятичей из верховий Волги одной общностью. Словене Новгорода долгое время также были культурно отличны от населения нынешней Средней полосы. Ассимиляция, конечно, сделала своё дело, но это уже другая история. С другой стороны украинцы, утверждая о своём праве на наследие Киевской Руси, частенько перегибают палку, называя украинцами вообще всех, кто когда-то жил на территории нынешней Украины (и при этом слова такого даже не знал), доходя чуть ли не до скифов, сарматов и Боспорского Царства. Но по большому счёту ставить памятники Князю Владимиру и объявлять его украинским князем — то же самое, что называть Екатерину II императрицей СССР. Украина, Россия и Киевская Русь — это три разных государства, несмотря на то, что в одном правила та же династия, а второе находилось на месте древнего предка.
Во-вторых, собственно, если та или иная территория захватывалась и переживала серьёзную оккупацию, то сложно её население считать теми же людьми. Особенно, если это население менялось культурно. Это относится к обеим странам. Северо-Восточная Русь тесно контактировала с половцами, а уж монгольское нашествие и ордынское иго сильно поменяли мировоззрение её жителей. Что же до Киева, то после завоевания монголами город и окрестные земли потихоньку вошли в состав Литвы, где действовали совсем другие порядки, нежели в Орде. Но они и разительно отличались от порядков в Древнерусской державе. И со временем — достаточно небольшим — жители Юго-запада осознают себя русинами и/или украинцами, а жители Северо-востока — московитами, новгородцами, а позже — русскими, что отражалось как на поведении элиты ,так и на культуре простого народа.
Подобная ситуация происходила, например, в Англии, где на одном и том же месте проживали сначала кельты бритты, затем германцы саксы, которые были в свою очередь завоёваны сначала данами, а потом нормандцами из северной Франции. И кто будет искать начало собственно Англии ранее 1066 года? Кто будет утверждать, что Альфред Великий — это король именно английский, а не англосаксонский? Кому-то захочется говорить, что Боудикка — это предшественница английских королев? — Разумеется, в художественных целях такое происходило. Однако Великобритания никогда не ставила начало истории своего государства ранее 1066 года. Предыстория типа кельтского и саксонского периода восприниматься как история государства не может. Англия как государственный институт появилась в 1066 году. Точно так же, как историю России как государства можно отсчитывать лишь с XIV века, а историю Украины — с XVI-го. С самосознанием же нации совсем беда. Украинцев нацией можно считать, наверное, с конца XIX века, русских — едва ли с середины ХХ-го. Короче говоря, нынешние Россия и Украина могут вести своё происхождение от позднего Средневековья и Эпохи Просвещения. Но никак не от Древней Руски, которая скорее является предысторией двух разных стран и народов.
