Марокко: ад африканцев на пути в Европу
Танжер, район марокканской бедноты, узкие и заставленные улочки, много нищих. Я встречаюсь с Маликом, 34-летним иммигрантом из Сенегала. Примерно 175 см роста, худой, почти беззубый, на коже заметны странные светлые бляшки, а под ногтями кровавые пятна. В Марокко уже несколько лет. Много раз он пытался добраться до испанских эксклавов в Северной Африке Сеуты и Мелильи. Без толку.
Малик ведет меня в свою квартиру. Мы идем узенькими и гладкими от грязи тропинками, втиснутыми между высокими и запущенными жилыми домами. Добираемся до небольших дверей, мы входим в то, что похоже на лестничную клетку. Лестницы крутые, каждая ступенька около 40 сантиметров, они вьются вверх, ведя к жилью. Тяжело дыша, мы приходим на третий этаж. Малик приглашает внутрь. Квартира состояла из двух помещений не более чем по 8 квадратных метров каждое. Потолок на высоте менее 2 метров углублял чувство клаустрофобии. В квартире было одно квадратное окошко размером 40х40 сантиметров. В первой комнатке стояли две кровати, крошечный телевизор и раковина со столешницей, что должно было имитировать кухню. Во второй, на полу лежал широкий матрас. На стенах грибок - черный, желтый, зеленый. Пол черный и липкий от грязи. На этих 16 квадратных метрах, кроме Малика жило еще четверо африканцев: двое из Кот-Д'ивуара и два из Сенегала. Приглашают меня к столу, расположенный между двумя кроватями. Столиком служит в большая тарелка, расположенная на стуле, а на тарелке выложены кусочки консерв и хлеба. Африканцы сразу же рассказывают мне свои истории, из которых следует, что ни один из них не является ни иммигрантом, ни беженцем. Каждый прибыл в Марокко по делам. Они говорят о себе: "Мы бизнесмены". После нескольких минут разговора спрашивают, есть ли у меня 2 евро на сигареты. Бизнесмены... В Конце концов оказалось, что на жизнь себе они зарабатывают на улице попрошайничеством. За скромное жильё платят 200 евро в месяц, поэтому мало что остается им на еду и сигареты.
Улыбаются, хотя за улыбкой скрываются боль, усталость и унижение. Улыбаются и добавляют, что им повезло, потому что, по крайней мере, не живут в лесу или в горах, расположенных недалеко от Танжера. Рассказывают о столкновениях с полицией, которая очень жестоко обращается с мигрантами. Рассказывают о людях, больных СПИДом. Они едут в Европу, потому что рассчитывают на помощь, рассчитывают на лекарства. В их странах таких лекарств для них нет и не будет. Умирают и дети: от голода, от переохлаждения, из-за невылеченных заболеваний. Марокканцы не хотят им помогать. Темнокожие африканцы жалуются на расизм и частые избиения со стороны полиции и обычных мирных жителей.
Для многих из них путь в Европу, путь к раю, заканчивается именно здесь, в бедных, грязных и бедных городах северного Марокко или в лесах и горах, расположенных в их окрестностях. Для многих чернокожих путь в европейский рай заканчивается трагической и мучительной бедностью, для многих — психическими проблемами, для части же — смертью...
