Последний Верховный

3 декабря (по новому стилю) 1917 года был убит последний Верховный Главнокомандующий Русской армией генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин (1876-1917).

Все свидетельства источников восстанавливают одинаковую картину убийства. Назначенный большевиками «верховный главнокомандующий» Н.В. Крыленко, прибыв в Могилёв, где находилась Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК), арестовал Духонина. Узнав о прибытии большевицкого комиссара, приветствовать его собралась огромная толпа солдат местного гарнизона. Ещё несколькими днями раньше, когда в Могилёве находились отряды ударников, большевицки настроенные солдаты и пикнуть не смели. Но, узнав о выезде в Могилёв из Петрограда Крыленко, Духонин сам приказал ударникам, а также Текинскому (туркменскому добровольческому) полку покинуть город. Одновременно он освободил из-под ареста (давно ставшего формальным) генералов Л.Г. Корнилова, А.И. Деникина и других арестованных по делу т.н. «корниловского мятежа» и уговорил их уходить на Дон. Последнее обстоятельство сильно подогрело ненависть пробольшевицких солдат к Духонину.

Солдатская толпа окружила вагон, в котором Крыленко собирался отправить Духонина на «суд революционного трибунала» в Петроград, и не дала ему ехать. Напрасно Крыленко (искренне или нет – неизвестно) взывал к солдатам, чтобы те позволили доставить генерала на публичный суд. Толпа совершила самосуд. Генерал Духонин, видимо, уже понимая, что его ждёт, вышел на площадку вагона и попробовал обратиться к солдатам с последней речью. Едва он открыл рот, как кто-то всадил в него штык. Озверевшая толпа бросилась терзать уже бездыханное тело генерала, грабить его одежду и вещи, а потом выставила его искромсанный труп на всеобщее обозрение жителям Могилёва.

Выражение «отправить в штаб к Духонину» стало с тех пор обозначать у большевиков убийство контрреволюционера.

Почему Духонин сам не ушёл вместе с корниловцами на Дон? Почему, фактически не сомневаясь в уготованной ему участи, он не попытался спастись и внести свой активный вклад в борьбу с большевизмом?

Здесь мы должны обратить внимание на то, как понимался долг многими офицерами старой Русской армии. 14 (1 по старому стилю) ноября Духонин приказом Керенского (потерпевшего поражение в походе против большевиков на Петроград) был назначен исполняющим обязанности Верховного Главнокомандующего в продолжающейся войне против Германии и её союзников. В Могилёве располагалась Ставка ВГК. Следовательно, уход Духонина из Ставки и он сам, и его коллеги не могли бы расценить иначе как оставление вверенного поста, как дезертирство.

Духонин, однако, думал о том, чтобы эвакуировать Ставку целиком. А ещё раньше он предпринял усилия для того, чтобы Ставка превратилась в центр организации сопротивления большевикам, захватившим власть в Петрограде и Москве. В Могилёве в течение какого-то времени собирались вожди эсеровской партии и пытались воссоздать Временное правительство. Но убедились в отсутствии у себя опоры как среди солдат (большевицки настроенных), так и офицерства (считавших эсеров, как и павшее Временное правительство, слишком левыми).

14 (1) ноября Духонин, извещая о своём вступлении в обязанности Верховного Главнокомандующего, призвал армию держать фронт, чтобы не позволить неприятелю, воспользовавшись гражданской войной в России, ещё дальше углубиться в её пределы.

Естественно, Духонин и командование фронтами и не думали выполнять советский «Декрет о мире», так как считали большевицкое правительство неправомочным начинать мирные переговоры от имени России.

21 (8) ноября Совет народных комиссаров (СНК) потребовал от Духонина начать переговоры с противником о перемирии. На следующий день председатель СНК Ленин и наркомы Сталин и Крыленко дозвонились до Ставки и повторили свой ультиматум Духонину. Духонин отказался, ссылаясь на то, что такие переговоры – дело правительства, а не военного командования. Тут же по телефону ему сообщили, что он смещён с должности Главковерха и объявлен «врагом народа», однако ему надлежит дожидаться выезжающего его арестовать Крыленко.

Одновременно Ленин передал в эфир радиограмму с призывом к русским войскам вступать в непосредственные переговоры о перемирии с противником на местах. 23 (10) ноября представители армий западных союзников при русской Ставке выразили протест Духонину против этих переговоров. Духонин немедленно разослал тексты этих протестов командующим фронтами и армиями как документы, которыми надлежит руководствоваться.

30 (17) ноября, узнав о смещении и аресте большевиками командующего Северным фронтом генерала В.А. Черемисова и о движении эшелонов с кронштадтскими моряками на Могилёв, Духонин вступил в переговоры с Центральной Радой в Киеве с предложением перевести Ставку в Киев. Рада, надеявшаяся на соглашение с большевиками, тянула с ответом. Между тем, 1-2 декабря (18-19 ноября) Духонин отправил на Дон антибольшевицки настроенные части гарнизона, оставив себя без защиты, и освободил Корнилова и его соратников – будущих организаторов и вождей белой Добровольческой армии. Что произошло 3 декабря – было написано вначале.

«Глупая смерть, лучше бы ушёл с ними», – быть может, скажут многие.

Но чем умнее и чем эффективнее оказался последующий исход белогвардейцев из России? Может быть, они не смогли драться до конца не на жизнь, а на смерть, только потому, что знали, что наготове стоят английские корабли, на которых, если что, они в любой момент эвакуируются туда, где большевики их не достанут?

Ещё лучше было тем представителям свергнутых правящих классов, кто обладал капиталами за границей или сумел прихватить их с собой в эмиграцию. Они могли сколько угодно клясть большевиков, но они не намеревались бороться с ними до конца – с деньгами-то везде хорошо. Тем более они не собирались погибать ради освобождения России от большевиков.

Так, может быть, если бы все деятели старой России вели себя, как Духонин, готовый скорее умереть, чем бросить пост, история страны повернулась бы иначе?

Особенно это относится к тому, кто, называя себя «хозяином земли Русской», восемью месяцами ранее не нашёл в себе воли сопротивляться до конца на своём посту, а дезертировал с него, находя себе бессмысленное оправдание в том, что это якобы было нужно «для блага России». Окажись у него эта воля – возможно, не было бы множества последующих жертв русского лихолетья… Но произошло то, что произошло. И спустя ещё полгода в Екатеринбурге были убиты уже не русский царь с царицей, наследником, великими княжнами и придворными, а гражданин Российской республики Н.А. Романов, бывший глава государства, с семьёй и слугами…

А всем павшим на боевом посту – вечная слава!