Голодные Игры: помни, кто твой враг
Я рос на классической фантастике. Видимо, поэтому современное фантастическое кино приносит мне сплошное разочарование. Фильмы вроде «Элизиума» или «Времени» оптом поставляют на экран картонных героев и карикатурных злодеев. Злодеи отказывают человечеству в доступной медицине, планируют бессмысленные убийства. И даже в мире, где валютой является время оставшейся жизни, злые буржуи умудряются прятать его от трудового народа. Ну просто из вредности. Но тем выигрышнее на фоне этих простеньких агиток смотрится экранизация книжной серии «Голодные Игры» — настоящей социальной фантастики.
Началось все с того, что детская писательница Съюзен Коллинз, «пройдя земную жизнь до половины», неожиданно пришла к всемирному успеху. Трилогия, первая часть которой была издана в 2008-ом, разошлась миллионными тиражами, а сама Коллинз попала в список самых влиятельных людей мира журнала Time. Сейчас по трилогии снято уже два высокобюджетных фильма, последний из которых вышел в прошлом месяце.
Рожденный стараниями Коллинз мир представляет собой будущее Северной Америки. В результате неизвестной катастрофы цивилизованный мир сократился до страны Панем, и одного единственного города в ее центре — Капитолия (всевозможные отсылки к Римской империи встречаются тут на каждой странице). Капитолий окружен 12-ю дистриктами (так в русской версии почему-то решили перевести слово «округ») — изолированными экономическими зонами, каждая из которых занимается строго определенной деятельностью:
Дистрикт 1 — предметы роскоши
Дистрикт 2 — строительные материалы
Дистрикт 3 — электроника
Дистрикт 4 — рыбная ловля
Дистрикт 5 — электричество
Дистрикт 6 — транспорт
Дистрикт 7 — лес
Дистрикт 8 — текстиль
Дистрикт 9 — пшеница
Дистрикт 10 — скотоводство
Дистрикт 11 — хлопок
Дистрикт 12 — уголь
Тотальная власть Капитолия держится на технологическом превосходстве и централизованном экономическом планировании. Любая деятельность, выходящая за рамки официального списка разрешенных в дистрикте профессий, находится под запретом. Капитолий перераспределяет ресурсы столь же успешно, как и другие перераспределители в истории человечества — население беднейших дистриктов умерло бы с голоду, если бы не ростки свободного рынка, возникающие подпольно. Отпахав положенное по госплану, они идут заниматься побочными занятиями, приторговывая затем на черном рынке. Прямо как в одной супер-прогрессивной стране, существовавшей на другом континенте в середине 20-го века.
Однако, омоновцев Капитолия, не без иронии названных «миротворцами», отчаянно не хватает для контроля над дистриктами. Известно, что за 74 года до событий трилогии произошло масштабное восстание («Темные Дни»). Тогда Капитолий спасся лишь благодаря естественной горной защите и ядерному удару, стершему в прах дистрикт 13. С тех пор власти полагаются на средство психологической войны — «Голодные игры», которые проводятся ежегодно, в качестве напоминания о неудавшейся революции.
При помощи лотереи Капитолий отбирает двоих подростков от каждого дистрикта — юношу и девушку 12-18 лет («трибуты»). Все они затем отправляются на арену — убивать друг дружку в рамках роскошного реалити-шоу, транслируемого на всю страну. Все каноны шоу соблюдены: каждому участнику лепят имидж и ищут спонсоров, а единственный победитель до конца жизни будет оставаться медиа-звездой. Нравится ему это или нет...
Если бы подростков просто бросали в яму к голодному Минотавру — было бы сразу ясно, кто тут общий враг. Соврсем другое дело, когда трибуты сносят головы друг другу на арене, а в родных дистриктах в это время считают, сколько жизней 4-ый задолжал 7-ому, а 2-ой 9-ому... Divide et impera. Одновременно, происходит стремительный процесс «расчеловечивания». Ведь это так естественно — болеть за «своих» против «чужих». И вот уже Капитолий с дистриктами един на этом празднике каннибализма.
Кто-то в своем «расчеловечивании» заходит дальше других. Так, в дистриктах 1, 2 и 4 игры являются культом — молодые оболтусы специально тренируются, дабы вызваться потом добровольцами и кромсать сверстников на арене. И не случайно, что «миротворцев» набирают в дистрикте 2 — они сражаются за своих хозяев так же отчаянно, как илоты сражались за спартанцев. Ну или советские граждане за советскую власть.
Так в Панеме построили общество, о котором могут лишь мечтать наши доморощенные традиционалисты, социал-дарвинисты и любители сословной иерархии. Настоящая кастовая система («родился шахтером — шахтером и помрешь»). Но всякий низкорожденный может проявить «длинную волю» во время игр и пополнить ряды элиты. И все это с блэкджеком и шлюхами. В смысле, с генной инженерией и силовыми полями.
Судьба участников игр — это классическая математическая игра «дилемма заключенного», которую уже лет пятьдесят мусолят в социальных науках, применительно к самым разным проблемам. Есть два заключенных, каждый из которых выйдет на свободу, если сдаст другого, обрекая того на длительный тюремный срок. Но если оба промолчат — оба получат маленькие сроки. Срок будет средним, если оба решат сдать собрата. Расчет неумолимо подталкивает к тому, чтобы сдать — свобода лучше, чем средний срок, а средний срок лучше длительного. Ситуация меняется, если игра растягивается на множество ходов — тянуть из раза в раз маленький срок куда лучше, чем средний, верно?
Но сторона, раздающая сроки (назовем ее «власть»), тоже имеет свой интерес. И бьется над вопросом — как не допустить того, чтобы игра стала многоходовой? Власть Панема проблему решила: пускай жизнь дистриктов игра многоходовая, зато ежегодные «Голодные игры» — одиночная, где каждый бьется за свою жизнь. А уж как сделать так, чтобы игры подменили собой реальность — творческая задача для местного ОРТ.
Система работала как часы целых 74 года, пока не споткнулась о главную героиню трилогии — Китнисс Эвердин. Оказалось, что простое проявление сострадания может сделать тебя символом надежды для миллионов. И даже, казалось бы, безвыходные «Голодные игры» можно превратить из конкурентной игры в кооперативную. Тем самым, доведя систему до синего экрана.
Что же мешает сделать шаг от бессмысленной войны к сотрудничеству? Отсутствие информации о намерениях другого. Отсутствие коммуникации заставляет бить на упреждение, подозревая самое худшее. Если первые «Голодные игры» повествуют об успешном преодолении «игры с нулевой суммой» (формата «убей или будь убитым»), то вторые посвящены сложности установления горизонтальных связей в обстановке параноидального контроля за стороны государства. Девизом оказывается фраза «помни, кто твой настоящий враг». Это и впрямь бывает непросто...
Это простое, но точное описание механизмов, лежащих в основе авторитарной власти, и является стрежнем трилогии. В распоряжении любой деспотии есть лишь горстка солдат на фоне огромной толпы подданных. Толпу нужно разделить на враждующие фракции, максимально затруднив общение между ними. В реальности в роли разобщенных дистриктов обычно выступают разные социальные страты (сословия, касты, корпорации и т.д.), каждой из которых предписана определенная роль. В силу известных недостатков централизованного планирования, такая система нормально работать не может. Но может оно и к лучшему? Ведь борьба за выживание и неизбежное столкновение интересов отвлекут от всяких глупостей, вроде мыслей об освобождении.
Важным элементом является возможность утвердить собственное процветание на крови собрата (символически или реально). Деспотии, в которых элита является полностью замкнутой, долго не живут. Долго живут те, которые заигрывают с «социальным лифтом». Убей другого — стань победителем. Так российское дворянство всю свою историю пополнялось из простого народа, поднявшегося в «табели о рангах». Именно «новые дворяне» были самыми яростными защитниками системы, включая самые ее неприглядные стороны вроде крепостного права и рекрутского набора.
Затруднить коммуникацию? Легко. Общение людей происходит посредством общественных институтов — им может быть и религиозная община, и литературный кружок, и скаутский отряд. Все это нужно разрушить. А лучше заменить государственными подделками — религиозную общину священным синодом, а молодежные организации — пионерией, комсомолом, движением «НАШИ». В итоге, должны остаться только две реальности — всемогущее государство и индивид, одинокий словно атом.
В третьей части «Игр» (предполагается, что ее растянут на два фильма) мы сможем увидеть нечто еще более знакомое нам из родной истории — ситуацию, когда «власть плохая, но ее противники — еще хуже». Покажут, наконец, и трагедию самих капитолийцев, у которых тоже отняли свободу. Только не грубой силой, а разменяв на «хлеб и зрелища» (panem et circenses — к чему и отсылает название страны «Панем»). Ну не думали же вы, что все сведется к банальному противостоянию эксплуататоров и трудящихся?
Кому же, в итоге, выгодно существование Панема? Разве что, президенту Сноу (до поры до времени — главный антагонист). Но и его жизнь, преисполненную болью и паранойей, сложно назвать благополучной. В итоге, мы видим громадную людоедскую систему, существование которой толком не приносит пользы никому. Но система существует благодаря сочетанию множества сиюминутных корыстных интересов, которые и являются ее топливом. Панем оказывается больше суммы его составляющих. Но могучая империя трещит по швам от малого — стоит лишь кому-то захотеть побыть человеком. И наоборот, Панем может показаться вечным и нерушимым, когда «хорошие парни» начинают принимать ценности разряда «лес рубят — щепки летят».
За эту демонстрацию природы власти, обнаженную и очищенную от шелухи, автору можно простить многое. Можно простить небрежность в описании политического устройства. Не самый реалистичный технологический бэкграунд. Набившие оскомину отсылки к античности. И даже любовный треугольник, достойный страниц «Сумерек» (впрочем, женской половине галактики это может понравиться). Так что, смотрите. И читайте. Главное, не забывайте соотносить с окружающей нас действительностью. Помните, кто ваш настоящий враг.
