Призрак Евромайдана и Антискрепы

Гадалки, астрологи, политологи

Есть такая профессия — синоптики. Над ними принято потешаться, считая чем-то сродни гадалкам и астрологам. Совершенно несправедливо, ведь краткосрочные прогнозы погоды являются достаточно точными. При этом есть вполне уважаемые профессии, прогнозы которых и впрямь находятся на уровне астрологии с хиромантией — это политологи, социологи и прочие многомудрые «аналитики». Массовые волнения — в Египте, в Турции или в Киеве — неизменно становятся для них сюрпризом. «Майдан подкрался незаметно, хоть виден был издалека».

Главное несчастье «социальных наук» заключается в том, что государства (особенно отсталые) жаждут «практических результатов». Причем не только в виде точных прогнозов социальных процессов, но и готовых технологий по управлению оными. «Не зря же эти очкарики сидят в своих башнях, жрут-пьют за казенный счет?» — вопрошают серьезные дяди, занятые серьезным делом в виде распила бюджета. К нашему с вами счастью, искомых ими технологий не существует в природе.

В такой ситуации придворный отбор благоволит вовсе не честным ученым, а жуликам. В лучшем случае это ушлые «пиарщики» и «медийщики», в худшем — экстрасенсы, бабки ванги и прочие распутины. Наиболее популярным объяснением являются теории заговора, где сложные и непонятные социальные процессы подменяются простыми и понятными происками врагов (например, «сетевые технологии оранжевых революций», разработанные в Госдепе). А проискам врагов можно противопоставить собственные (какие-нибудь «евразийские сетевые духовные скрепы», института им. Капусты В Бороде), сведя все к пропаганде «правильных ценностей».

Это все не объясняет ровным счетом ничего, зато дает заказчикам иллюзию понимания и контроля, а жуликам-исполнителям щедрые оклады и статус заслуженных придворных шаманов (на факультете социологии МГУ, например).

На самом деле, научные модели, объясняющие динамику социальных процессов, конечно, существуют. Но они не понравятся политикам третьего мира, свято убежденным, будто точные науки нужны для создания атомной бомбы, а гуманитарные — для разработки оружия «психологической войны». Эти модели, главным образом, отвечают на вопрос «почему точные предсказания невозможны?»

Всяк сверчок знай свой порог

Модель порога стэнфордского социолога Марка Грановеттера была описана им еще в конце 70-ых годов прошлого века (русского перевода не удалось найти). Центральный посыл — каждый человек в момент принятия решения ориентируется на поведение других людей вокруг. Проще говоря, на стадное чувство.

Основным элементом теории является принцип «порога». У каждого человека есть свой порог, по достижении которого он готов совершить некое действие (и для разных действий он, конечно, разный). Выражается этот порог в числе людей, уже его совершивших. Такое явление, как мода идеально вписывается в эту модель. Есть некая странная вещь — например, оранжевые ботинки канадских лесорубов или овечьи валенки австралийского образца. Есть городской сумасшедший, которому важны лишь собственные впечатления от вида в зеркале — его порог равен нулю. Другой готов их носить, если увидит хотя бы одного носителя — его порог равен единице. Также есть двойки, тройки и так далее. Если в цепочке не окажется дыр, эффект домино приведет к быстрому распространению явления.

Точно так же есть политизированные граждане с нулевым порогом — готовые в любую погоду гордо стоять с одиночным пикетом. Но большинству нужна компания — сколько людей уже должно стоять на Майдане, чтобы вы взяли каску и решили присоединиться? Цифра у каждого своя. У каждого человека бесконечное количество личных причин и важных мыслей, но в итоге все просто упирается в цифру.

Сам Грановеттер использовал модель для объяснения массовых беспорядков. Примерно так: представим себе сферическую толпу в вакууме, численностью 1000 человек, пороги которых выглядят как 0,1,2,3 ... 999 (случай невероятный, но толпа ведь сферическая и в вакууме). После того, как нулевой начинает бить витрины в знак своего неприятия мировой несправедливости, стартует эффект домино, который заканчивается заголовками в газетах «толпа антиглобалистов разнесла полгорода». Но представим, что номер второй — известный борец с мировым капиталом Вася Хренов — перебрал вечером портвейна и по объективным причинам не смог явиться на дебош. Двое его более радикальных собратьев начнут революцию... а дальше заголовки газет «на мирном митинге обезврежены два провокатора». А ведь это та же толпа, за вычетом одного элемента.

Вряд ли ОМОНовцы читали социологические журналы (вряд ли они вообще что-нибудь читали), но принцип понятен и так — всегда есть слабое звено, ударив в которое можно пресечь распространение настроений. Но как определить это звено, ведь разброс порогов в реальности гораздо сложнее, а сам порог величина непостоянная? В том-то и штука, что никак. Никак не вычислишь, кто сегодня встал не с той ноги, а у кого настроение такое, что хочется влететь с разбегу в глухой омоновский строй.

Тем не менее, вся полицейская система — от глупых дуболомов в шлемах до умных оперативников в штатском — работает на вычисление слабого звена. Иногда им удается попасть пальцем в небо и выклянчить себе премию, но чаще нет. Примером вопиющего провала является ночной разгон студентов на Майдане. Понятно, что только низкий порог может заставить человека ночевать на Майдане — можно сделать вывод, что они есть слабое звено. Но, в итоге, зрелище избиений на Майдане попросту понизило порог всех остальных. 70% участников впоследствии заявили, что именно это побудило их выйти на площадь.

Невозможность точных предсказаний одновременно означает и невозможность режиссуры. И все «технологии» — это чушь, которая нужна лишь для того, чтобы направлять финансовые потоки в карманы «технологов». Показательный провал Анти-Майдана это лишний раз подтверждает.

Берегите шизиков и психопатов!

Есть еще один интересный момент. Носители низкого порога могут оказаться бессильны в условиях недостаточной вариабельности порогов. Если в комнате находится один человек с порогом 0, трое с порогом 1 и двое 5, носители низких порогов не смогут достучаться до последних двоих, несмотря на свое численное превосходство. Но заменим одну пятерку на четверку, и вот уже идея овладела массами — наглядная иллюстрация пользы среднего класса. Толпа, в которой присутствует разная публика (и «приличные люди», но также скинхеды, нацболы и прочая политизированная фауна) может оказаться не менее взрывоопасной, чем толпа, состоящая сплошь из радикалов. Но как ни крути — без «нулевиков» не обойтись.

Как правило, первыми инновации принимают маргинальные личности — нулевики, которым плевать на чужое мнение. Персонажи, готовые в любую погоду стоять с одиночными пикетами, подчас, люди странные. Но если заклеймить их «шизиками», то кто знает, не прервется ли цепочка порогов, не успев начаться? Так, один деятель отечественного протестного движения когда-то написал статью-манифест «Без шизы», провозгласив крестовый поход против «неадекватных». На мероприятия его партии стабильно собирается пол-десятка человек (допускаются, видимо, только имеющие справки, заверенные в институте им. Сербского). Тогда как американское Teaparty Movement собирало миллионы, несмотря на участие таких интересных личностей как Naked Cowboy (который с 2006 выступает на Times Square, будучи одет в сапоги и ковбойскую шляпу).

То же касается и людей, которые первыми бросаются в атаку, расшибая пустые головы об милицейские щиты и каски. Их нынче модно называть «провокаторами». Предлагают даже сдавать таких в милицию во имя светлых идеалов «мирного протеста». Граждан с нулевым порогом к насилию, конечно, правильнее называть психопатами, а не провокаторами. Но стоит также помнить о том, что они — ваш единственный детонатор на тот крайний пожарный случай, когда насилие действительно понадобится. Так, первые отряды самообороны на Майдане формировали националисты, а потом уже и все остальные принялись строить баррикады.

В некоторых ситуациях, конечно, лучше, чтобы обладателей нулевого порога не было. Например, когда Христос сказал знаменитую фразу «кто без греха, пусть первым бросит в нее камень» — не нашлось никого с нулевым порогом к насилию, кто помог бы толпе переступить заветную черту. Страшно представить, что случилось бы с блудницей и ее защитником, окажись в той толпе депутат Милонов или Дмитрий Энтео... Но часто именно «нулевики» оказываются предвестниками прогресса и прочих хороших вещей, пускай даже на один случай прогрессивного поведения приходится 999 случаев девиантного (борьбы за белую расу, права животных и тому подобных странностей).

Сила слабых связей

Модель порога (по крайней мере, в таком виде) — штука явно упрощенная, ведь за скобками остается вопрос о том, как именно распространяется информация. Но и здесь у Грановеттера есть интересный подход — теория слабых связей (тоже привет из восьмидесятых, но хотя бы есть перевод). Социальные связи каждого человека можно условно поделить на два типа. Сильные связи — дружба, семья, совместный бизнес и так далее. Слабые связи — коллеги, партнеры по игре в теннис, шапочные знакомства.

При этом известно, что если сильную связь имеют Вася с Петей и Вася с Димой, то такая связь будет и у Пети с Димой, практически всегда. Это подтверждается как опытом, так и кое-какими исследованиями, на которые Грановеттер ссылается. Таким образом, сильные связи тяготеют к тому, чтобы формировать замкнутые кластеры — семьи, кланы, клубы и так далее. И сильные связи не могут служить мостами, соединяющими разные кластеры.

Слабые связи не обладают таким ограничением, поэтому именно они служат «мостами» между кластерами. Общение разных групп «друзей» происходит через «знакомых». Грановеттер ссылается на исследования Стэнли Милгрема, который пытался выяснить длину социальной цепочки, связывающей двух случайно выбранных индивидов в США (широкой публике это известно в виде «теории шести рукопожатий»). Подопытные должны были передать послание незнакомому человеку, живущему в другом городе, но только по системе из-рук-в-руки — через цепочку друзей или знакомых. При этом послания, которые передавали через «знакомых», до адресата доходили гораздо чаще, чем передаваемые через «друзей». В общем, цените своих знакомых — они ваш выход в большой мир.

Таким образом, чем больше в обществе слабых связей, тем более прочным оно является. Грановеттер приводит пример бостонской итальянской общины, в которой традиционно были развиты сильные связи (семьи, кланы и прочая мафия). При этом община оказалось совершенно беззащитна перед внешним миром — не смогла даже создать (!) организации для отстаивания своих прав перед городскими властями.

Хорошим подтверждением этой модели являются социальные сети, появившиеся в интернете спустя 20 лет после публикации самой статьи. Поддерживать сильные связи люди, как и прежде, предпочитают «в реале», тогда как всякий фейсбук с твиттером стал идеальным механизмом для формирования слабых. Неудивительно, что виртуальные соцсети стали двигателем общественных волнений. Причем именно в странах с «традиционной культурой» (Египте, Турции и т.д.), для которой характерно пренебрежение слабыми связями.

Духовные антискрепы

Парадоксально, но именно организация общества вокруг сильных связей — семейных, клановых, племенных и прочих «традиционных ценностей» — и делает его разрозненным. Тогда как слабые связи обеспечивают единство, образуют нацию (сообщество, превалирующее над местечковыми интересами).

В традиционной культуре слабые связи намеренно осложняются сословными, иерархическими, религиозными и прочими барьерами. Познакомиться с девушкой на улице — харам. Поздороваться с человеком из низшей касты — зашквар (это как харам, но хуже). Общаться с соседом нельзя — ведь прадед его дяди угнал у нашей семьи козу, с тех самых пор — «две равно уважаемых семьи, в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои, и не хотят унять кровопролитья». И вдруг появляется интернет с фейсбуком, где всего этого векового нагромождения идиотизма попросту нет (бездуховные белые варвары не догадались сделать отдельный мужской и женский фейсбук, а также ограничить доступ в зависимости от племени и касты).

Возможно, именно этим объясняет тот факт, что российское общество неспособно к консолидации перед лицом проблем. Сказывается недостаток слабых связей. Ведь все вокруг построено на этике «своих», круговой поруке и принципах формата «не выноси сор из избы». Благодаря этому общество делится на враждующие кластеры, неспособные противостоять общим угрозам — будь то наступление государства или этнических преступных группировок. При этом многие убеждены, будто спасением является усугубление ситуации — мол, к черту весь этот твиттерный карнавал, нужно объединяться в банды («русские диаспоры» и тому подобное). Однако Евромайдан случается там, где можно, прочитав объявление в фейсбуке, придти на площадь и встать в цепочку незнакомых ранее людей.

Действительно, не существует никаких технологий, позволяющих точно предсказывать и режиссировать социальные процессы. Но в свете теории слабых связей всяческие «духовные скрепы» являются полезным инструментом — своеобразными «антискрепами», способствующими разрозненности. Вопрос лишь в том — используются ли они российским государством сознательно, в рамках какого-то плана? Недавно американские ученые выяснили, что некоторые виды крокодила умеют создавать ловушки для птиц. Они кладут себе на голову ветки и прячутся под воду, птица видит строительный материал подходящий для гнезда... и тут клац и все. Однако никто пока не заподозрил крокодила в наличии ума.