Злоба дня

МН17: Черный лебедь над Кремлём

МН17: Черный лебедь над Кремлём

Ниссим Талеб «проснулся знаменитым», выпустив книгу о том, как непредвиденные — или предвидимые, но считающиеся априори невероятными — факторы влияют на решения, которые мы принимаем. Теория Талеба, названная ясно и просто — «Черный лебедь» — столь же красива, как эти удивительные птицы, и столь же неотвратимо реалистична. Максима, известная как «закон Мерфи» — «неприятность, которая может произойти, обязательно происходит» — не более, чем частный случай теории Талеба, поскольку его «чёрные лебеди» — это не только неприятности, но и всевозможные удачные и счастливые совпадения. Проблема в том, что в случаях, когда за дело берутся дикари и калеки, не способные наладить элементарную работающую систему с положительной обратной связью, «черные лебеди», летающие вокруг любого события масштаба «маленькой победоносной войны» — исключительно стервятники. Птиц счастья среди них вы не увидите, даже если все глаза проглядите.

«Птичка упала» — именно так прокомментировал самозваный «полковник» и самоназначенный «военный министр» катастрофу, мгновенно, всё и навсегда изменившую в раскладе мятежевойны, развязанной насмерть перепуганным Кремлём против «захотевшей странного» Украины. Вам это ничего не напоминает? Мне — ещё как: Путина в программе Ларри Кинга. В ответ на вопрос ведущего: «Что же всё-таки произошло с вашей подводной лодкой?», Путин спокойно пожимает плечами и улыбается: «Она утонула».

Это не «отбрил», не «уел» и даже не «ушёл от ответа», как может показаться поверхностному наблюдателю — неважно, с какой стороны. Эта реплика — не что иное, как знак цивилизационного конфликта. Стигма, если хотите. Несмываемое клеймо.

Такие знаки разбросаны нынче повсюду, они лезут в глаза столь явно, что только слепой может их не увидеть. Слитный вой запутинских охраклов «нехуй тут летать, у нас война идёт», многостраничные исследования тюбика с тушью для ресниц, транзакции по кредитным картам мёртвых пассажиров МН17, — тысячи их. Мы протираем глаза, трясём в изумлении головой и никак не можем поверить, что всё это происходит на самом деле. Происходит с нами — здесь и сейчас. Но это так.

Я не стану углубляться в историю и вспоминать Ливонскую войну, но настаиваю на том, что настоящее противостояние во многом обусловлено именно цивилизационным, ценностным конфликтом, уходящим корнями в седую, плохо задокументированную древность. Я хочу поговорить именно о дне сегодняшнем — о том, как цивилизованные люди восприняли происходящее и что оно для них означает Здесь и Сейчас.

Прошло почти три недели со дня падения МН17, сбитого над анклавом «сепаратистов», действующих на востоке Украины. Трагедия унесла около трёхсот жизней. Среди погибших — едва ли не сотня детей. Таковы непреложные факты. И пусть никто не обольщается тем, что диванное воинство, сперва разразившееся ликующими воплями, принялось потом судорожно затирать их на просторах Сети. Это не стыд, как могло кому-то показаться. Это страх перед расплатой. А платить придётся — во всех смыслах. Самым главным, впрочем, страна под названием «Российская Федерация» уже заплатила, — репутацией. Репутацией субъекта, с которым переговоры и договоры если и не желательны, то хотя бы возможны. Кремль недоговороспособен — этот приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Вряд ли мы со стопроцентной точностью сможем когда-нибудь установить, кто именно и почему нажал на кнопку. Да это и не принципиально. Важно другое: не развяжи Кремль мятежевойну в Dumbass‘е, трагедии бы не произошло. Как ясно и то, что с момента развязывания этой войны неизбежно должно было случиться что-нибудь подобное. Только клинический идиот мог надеяться — или, хуже того, рассчитывать — что всё пойдёт «по плану». А то, что среди прокси-кремлёвской гоп-солдатни дебил сидит на кретине и олигофреном погоняет, вполне очевидно: озвучить версию о «летающем морге» мог только законченный шизофреник — пробы негде ставить. Кто дал этому недоигравшему в солдатики мозгляку с завиральными идейками настоящее оружие — риторический вопрос, ne ce’est pas? Мир уже знает на него ответ.

Спрашивается, куда уж хуже? С этим у одержимых призраком «величайшей геополитической катастрофы ХХ века» нет проблем: со скотским равнодушием советские папуасы топчутся на месте падения самолёта, мародёрствуют, хвастают друг перед другом «трофеями», делая всё, чтобы расследование обстоятельств трагедии превратилось в неразрешимую задачу. И вот это как раз — признак настоящей катастрофы. Цивилизационной.

Не только голландцы и остальные европейцы шокированы происходящим — изумлением, медленно (кому-то кажется — недопустимо медленно), но верно переходящим в ярость, охвачены все нормальные люди на свете. Уважение к мёртвым — краеугольный камень цивилизации. Лишь тот, кто способен чтить умерших, понимает священную ценность жизни. Людям такое уважение свойственно инстинктивно, и потому дикость, явленная ордами «ополченцев» во всей полноте проханодугинских методичек, воспринимается как преступление против основ цивилизации и культуры. Преступление, прощения которому нет и быть не может. Никакие извинения и толкования больше не работают — точнее, работают, но совсем в другую сторону: они только умножают скорбь. И ярость.

А ярость — это такое блюдо, которое следует подавать холодным. Очень, очень холодным — чем холоднее, тем лучше.

Цивилизованным людям свойственно искать причину несчастий не вовне, а, в первую очередь, в себе, поэтому мы тоже виноваты в случившемся. Виноваты настолько, насколько сложно нам допустить, что мы имеем дело не с равными себе, а с обезумевшими дикарями, коих можно принудить к порядку исключительно силой оружия. Поведение, демонстрируемое «русскими» и «россиянами» повсеместно и постоянно, взрослым людям непонятно. «Хачю шоб мене уважали!» Так ведут себя одичавшие подростки из неблагополучных семей, брошенные на произвол судьбы — злые, туповатые подростки, уже попробовавшие наркотики, грязный секс в подвале безо всякого намёка на нежность, без капли раздумья подрезающие прохожих ради двадцатки на дозу, в жизни которых авторитет и насилие — суть тождества. Очевидно, что договориться с ними, как со взрослыми, вменяемыми людьми, осознающими причинно-следственные взаимосвязи между поступками и реакцией на них, невозможно.

Дикари могут сколько угодно воображать, будто они держат нас за горло: самообман — единственное, что им удаётся по-настоящему хорошо.

Хорошо, но недолго.

18 870

Читайте также

Общество
Грозовой горизонт. Повторение невыученных уроков

Грозовой горизонт. Повторение невыученных уроков

Стратегия, раз за разом выбираемая незападными по своему генезису российскими элитами для противодействия «идеологическим эпидемиям», всё время терпит поражение: вирусы неизменно побеждают.

Вадим Давыдов
Общество
Почему Путин не Гитлер, а Эрнст не Рифеншталь

Почему Путин не Гитлер, а Эрнст не Рифеншталь

Этично ли сравнивать Путина с Гитлером?
А почему нет?
Сравнивать — это ведь не ставить знак равенства, не говорить, что Путин — это Гитлер наших дней. Можно сравнить и в результате процесса сравнения понять, что они не похожи. Или похожи. Каждый сравнивает по-своему. Сравнение — вещь субъективная.

Кирилл Щелков
Политика
Россия явно застряла

Россия явно застряла

Мне думается, что в связи с 20-летием Конституции Российской Федерации уместно вспомнить еще одно, более раннее событие, предопределившее появление действующей Конституции. Я имею в виду принятие Декларации о суверенитете России. Именно тогда, 12 июня 1990 года, начался сложный и драматический путь к 12 декабря 1993-го.

Алексей Широпаев