Возвратная путинизация Украины

16 января 2014 года Верховная Рада Украины приняла несколько весьма интересных законов. Это были поправки в уголовный и административный кодексы державы, которые продавила бюрократия, напуганная революционным разгулом. Так, УК пополнился статьями, карающими за «клевету» и «экстремизм». Под экстремизмом подразумевались «призывы к» или оправдание незаконного вмешательства в работу органов власти, угрозы конституционному порядку, захват власти или властных полномочий, массовые беспорядки либо разжигание вражды по каким-либо признакам. «Клеветой» же могли назвать любую критику, к которой, как известно, очень чувствительны нежные души госслужащих. Поправки в административный кодекс предусматривали суровое наказание за участие в «несанкционированных» митингах, за использование источников открытого огня, ношение военизированной формы, установку палаток и т. п.

Совершенно нетрудно заметить, что Рада не просто повторяет путь российской Госдумы, весь 2012 год посвятившей законодательному урезанию прав и свобод граждан, — украинское парламентское большинство ухитрилось даже кое в чем опередить российских коллег,

— писал в те дни российский сайт «Особая буква». Украина стремительно превращалась в уменьшенную копию Российской Федерации, в ту самую Малороссию, которой и поныне бредят российские патриоты на окладе.

Как известно, отчаянная попытка установить «мягкую» диктатуру стала лебединой песней режима Януковича. Проштрафившийся глава государства бежал из страны, его ближайшие соратники последовали за ним. Новая власть не только попыталась вернуть в страну расхищенное прежними «хозяевами», не только запустила позитивные реформы (в частности, готовится существенное ослабление налогового бремени), но и сумела провести вполне демократические выборы в условиях гражданской войны и интервенции.

С войной, которую официальный Киев предпочитает называть «антитеррористической операцией», всё в принципе ясно. В ходе летней кампании ЗСУ и добровольческие батальоны серьёзно потеснили сепаратистов, так что окончательное умиротворение Востока — вопрос времени. Стоит добавить, что чем дальше, тем более очевидной становится несамостоятельность лидеров «Новороссии». Никаким народным восстанием там и не пахнет: это чистой воды чекистская провокация, задача которой — расшатать (в идеале — развалить) соседнее государство, граждане которого подали терпеливому российскому населению пример непослушания. Кремлёвские уши торчат слишком явственно — так, что последнее время их особо и не прячут.

Между тем, мирные донбасские обыватели пресытились военной романтикой и в большинстве своём хотят, как ни парадоксально, мира. Чтобы снаряды не падали на головы, чтобы молодчики с полосатыми ленточками не беспредельничали, чтобы дети заиками не становились. Чтобы в дома вернулся свет, на кухню — газ, в водопровод — вода. А значит, они поддержат тех, кто принесёт им мир — а таковыми де-факто являются украинские силовики. Очевидно, что даже верные зрители канала «Россия-24», даже те, кто весной орал «Рась-се-я!» и размахивал триколорами, примут «страшных бендеровцев» хотя бы по принципу наименьшего зла. А многие из раскаявшихся «ирредентистов» будут кидать в украинские танки цветы.

Ситуацию может переломить открытое российское вторжение. Только это ещё бабушка надвое сказала.

Во-первых, украинские вояки уже немножечко не те, что в марте-апреле 2014 года. Они похоронили немало товарищей, они попробовали вкус крови и уже не испытывают неловкости, стреляя по людям, которые говорят с ними на одном языке (спасибо, товарищ Путин — укрепил «русский мир»!). А ещё, что немаловажно, они приобрели практический боевой опыт. Поэтому представление, будто российская армия проломится сквозь Украину, как через кукурузное поле, несколько не соответствует действительности.

Во-вторых, начало полномасштабной войны с суверенной европейской страной (неважно, будет ли она официально объявлена, или для неё выдумают заковыристый эвфемизм вроде «принуждения к миру») чревато непредсказуемыми последствиями. От тотальной блокады до контрпринуждения к миру. Российский президент, в отличие от кухонных геополитиков из посёлка Красный Бодун, это осознаёт.

Поэтому мы не исключаем развития событий по сверхжёсткому сценарию, однако отводим на его долю минимальную вероятность.

А без открытого военного вмешательства Российской Федерации судьба проекта «Новороссия» предрешена.

Разумеется, это не значит, что Путин оставит Украину в покое. Разумеется, боевикам будет поступать финансирование, оружие и пополнение — даже после того, как украинские войска освободят все крупные города, а «правительство Новороссии» окончательно переедет в Ростов. Разумеется, будут провокации на границе. Разумеется, будет экономическая война, верный Геннадий Онищенко найдёт в украинском сале возбудителя лихорадки Эбола, а в украинских яблоках — возбудителя сонной и кессонной болезни. Через хитрые схемы фондов и грантов чекисты будут подращивать «пророссийских» политиков, агентов влияния, лоббистов и провокаторов — и в Украине, и в Евросоюзе.

Но это будет, что называется, остаточный фон. Его следует учитывать, принимать меры профилактики и защиты, но катастрофической опасности нет.

Не исключено, кстати, что в России особо упёртые «ирредентисты» получат по голове, если примутся проклинать Путина за «предательство Русской Весны». Не провоцируй! Путин всех переиграл! (тм)

Другое дело, что Украина, даже вырвавшаяся из московского плена, не гарантирована от возникновения метастаз диктатуры. От той самой «возвратной путинизации», которая вынесена в заглавие статьи. При этом фактическое свёртывание демократии может происходить именно под предлогом защиты свободы.

Не люблю холуйскую поговорку, якобы переводную с китайского: «Тот, кто борется с драконом, сам превращается в дракона». Она означает, что любое восстание против тирании обречено, потому что, якобы, порождает ещё более жестокую тиранию. Казалось бы — чушь, на которую не стоит обращать внимания, тем более что история передовых стран опровергает эту «мудрость Востока».

Однако есть одно «но». В краткосрочной перспективе, в экстремальной ситуации, диктатура может оказаться эффективнее демократии.

И здесь за примерами далеко ходить не надо. Пресловутая российская «стабильность» объясняется не особым менталитетом русских и тому подобными трансцендентными причинами, а отменно работающим карательным аппаратом, репрессивными законами, муниципальными фильтрами, отсутствием крупного независимого бизнеса, контролем над ведущими СМИ, что позволяет вести безальтернативную пропаганду. Оглядываясь из 2014 года на 2000 — первый год правления Сами Знаете Кого — мы видим почти свободную европейскую страну. В которой действуют независимые СМИ, где есть место и открытой общественной дискуссии, и реальной, а не имитационной, политической борьбе. Где бюрократия не лезет в дом и в постель гражданина с Духовными Скрепами, Идеей Государственности и Геополитической Миссией. За полтора десятилетия была проделана колоссальная работа по ликвидации последствий свободы. Результат налицо.

Возможно, подобная трансформация ждала бы и Украину, но в этой стране было меньше ресурсов, подлежащих распилу, а элиты оказались более примитивными и жадными, чем в России. Поэтому Януковичу не удалось вырастить такую же мощную и мотивированную опричнину, как у старшего партнёра. То есть, определённая степень свободы была обусловлена слабостью государственной машины. Результат опять же налицо. Воспользовавшись свободой, оппозиция свергла режим до того, как он успел ликвидировать свободу.

Наверное, это вечный соблазн любого освободительного движения: для скорейшего достижения благих целей задействовать чрезвычайные средства. Слегка. Совсем немного. Исключительно в силу революционной необходимости. Во имя грядущего царства свободы — временно (да-да, временно!) урезать свободу сейчас.

В последние пару месяцев новая украинская власть предприняла ряд, скажем так, противоречивых шагов.

Из недавнего — это зачистка Майдана. Вроде бы всё логично. Борьба за свободу, за европейские ценности, за само существование обновлённой украинской державы идёт сейчас не на Крещатике и Институтской улице, а в Донецкой и Луганской областях. Многие участники самообороны Майдана, которые с палицами и деревянными щитами шли против «Беркута», вступили в добровольческие батальоны и воюют против сепаратистов, оснащённых бронетехникой и артиллерией. К лету 2014 палаточный городок на Майдане из бастиона свободы превратился в хронический пикник непонятного назначения, в котором, по наблюдению очевидцев, преобладали сомнительные личности, не имеющие никакого отношения к зимнему противостоянию.

Но если можно вытолкать с Майдана Незалежности несколько сотен потерявшихся во времени «митингувальников», то что мешает с той же лихостью разнести палаточный городок экологистов? Или разогнать пикет многодетных матерей, которые будут просить у Уряда своевременной выплаты пособий? Или от души вломить профсоюзникам, выдвигающим экономические требования?

Другой пример. В начале августа стало известно, что Служба безопасности Украины направила письмо Интернет-ассоциации страны, в котором попросила ограничить доступ к нескольким откровенно антиукраинским сайтам. Нельзя сказать, что эта просьба не обоснованна. На территории Украины, если кто не в курсе, идёт война. И, наверное, жизнь людей стоит дороже, нежели свобода слова для тех, кто пропагандирует массовые убийства и стравливает русских с украинцами. И вежливая просьба ограничить доступ — это не привычная россиянам формулировка: «Ресурс по данному адресу заблокирован по решению органов государственной власти».

Однако где гарантия, что после скорого (надеюсь!) окончания войны на Востоке во имя державных интересов не потребуется закрыть ещё несколько сайтов — уже не за призывы к терроризму, а просто за невосторженный образ мысли?

Запрет фильма «Белая гвардия» вызывает столь же противоречивые чувства. С одной стороны, фильм представляет собой откровенную и злобную антиукраинскую пропаганду. Зачем отбивать хлеб у Проханова, Киселёва и других красных комиссаров? С другой стороны, борьба с произведениями искусства имеет мало общего с демократией. Даже если это произведение имеет сомнительную художественную ценность.

С третьей (!) стороны, я что-то не помню, чтобы по российским телеканалам в прайм-тайм демонстрировали отличный украинско-австралийский исторический боевик «Железная сотня», повествующий о борьбе УПА с немецкими, советскими и польскими оккупантами. У нас в основном «Менты», «Глухари», «Морские дьяволы» и тому подобная фауна с чекистской фермы...

Кампания по ликвидации Компартии — с одной стороны, однозначно обоснована предательской позицией руководства этой организации и большинства членов. Хотя запрет идеологии и любые формы коллективной ответственности — это всё-таки отход от норм демократии. В США существуют и коммунистическая, и нацистская партии, и ещё более экзотические объединения расистов разных цветов и религиозных фанатиков различных конфессий. Многие из них занимаются систематической военной подготовкой и не скрывают ненависти к «федералам». Однако эти тусовочки существуют годами, и американская государственность отчего-то не шатается.

Бессмысленно утверждать приоритет процедуры над здравым смыслом. Тот, кто говорит, будто процедура превыше всего — «придурок либо провокатор» ©. Украина сейчас ведёт войну на своей территории. Цель донбасских сепаратистов (точнее, их кремлёвских хозяев) — не создание Великой Независимой Луганды, а ликвидация Украины как полноценного самостоятельного государства, превращение её в failed state. В этих условиях несколько ограничить возможности врагов — не прихоть, а необходимость.

Но война когда-нибудь закончится. И что тогда? Продолжать закручивать гайки, искать новых внутренних врагов (сотрудничавших с сепаратистами, сочувствовавших сепаратистам, потенциальных сепаратистов)? Или, наоборот, с доброй улыбкой позволить чекистским агентам разрушать державу на средства российских налогоплательщиков?

В какой-то мере эту дилемму позволит разрешить закон о люстрации, который сейчас рассматривает Верховная Рада. Тем, кто запятнал себя участием в коррупции и репрессиях при прежней власти, тем, кто сейчас сотрудничает с бандитами и убийцами, должен быть закрыт путь в органы управления. В конце концов, это не страшно. Человек с руками и с мозгами найдёт себе применение, и вовсе не обязательно во что бы то ни стало ломиться во власть.

Однако дилемму «свободы и порядка» люстрация разрешит лишь отчасти. Многое зависит от того, насколько успешным будет обновлённое украинское государство в организации хозяйства и в обустройстве жизни. Печальный опыт России показал, что свобода на пустой желудок не ценится. А замордованная беднота — оплот диктатуры.