Общество

Глядя в око бури

Глядя в око бури

Когда я говорю «демократия», «права человека» или «европейские ценности» — это такие буйки, за которые я хватаюсь и предлагаю схватиться вместе со мной другим, чтобы меня и их не унесло в разверстый зев наступающего варварства и хаоса.

И это неплохие, правильные буйки. Кто сомневается — может вспомнить 1920-е-1940-е годы. Тогда тоже по всей Европе распространялось разочарование в либеральных и демократических ценностях и институтах, недовольство ими, всплывали неоправдавшиеся ожидания. Но отказ от них, всеми оплеванных и заброшенных, вылился в неизмеримо худшее.

Но если я хочу — а я хочу — пережить эту бурю, я должен превзойти ее, а не просто на нее реагировать. Модерн, прогресс, право и свобода должны не только защищаться, но и атаковать. Силы света нуждаются в большей агрессивности и наступательности.

В противном случае я и люди, близкие мне по взглядам, будем обречены цепляться за прошлое так же, как и наш противник, только за другое прошлое. У тех потерянный Эдем «Традиции» до 1789 года, у нас — наоборот, Великая Французская революция или «идеалы 1968-го» например. Это заведомо оборонительная, пассивная и реактивная позиция. Оборона — всегда дефицит, наступление — всегда избыток. Я хочу увидеть, как потенциал, возможности и обещания Свободы хлещут через край, и как этот поток сметает со своего пути любые «скрепы», все равно что прогнившие покосившиеся плетеные заборчики.

Как это сделать? Если бы я знал. Сейчас и здесь я просто формулирую свои желания и мое видение того, каким вообще, в принципе может быть ответ на вызовы сегодняшнего дня. В каком направлении расположен выход.

Меня беспокоит Россия. Я боюсь той угрозы, которую она несет миру. Именно потому, что я родился здесь, прожил всю жизнь, потому что я знаю Россию и русских, потому что я сам русский, я знаю как опасны они могут быть. Опасность России — в ее слабости, слабости перед злом. Она как слабое звено, через которое инферно легче всего может прорваться в мир. Просто есть страна, которая более, чем другие, слаба на адок.

Весь этот социал-консерватизм, «правый реванш», «традиционные ценности», да попросту, чего уж там — и тут я теперь соглашусь со своими левыми коллегами, к которым сам не принадлежу — фашизм — это ведь просто шакалы. Мародеры. Падальщики, которые паразитируют на пробуксовке, кризисе великого европейского либерального проекта. Россия пытается сейчас оседлать эту мутную волну, эту клоаку, весь этот плебс и люмпен-пролетариат, чтобы с гиканьем и улюлюканьем отбросить не только себя (если бы только себя!), а всех нас далеко, очень далеко назад. Это серьезная угроза.

Я исторический оптимист, но не в том смысле, что уверен в гарантированной в финале победе добра. Я уверен, что оно сохраняет шансы на победу. До тех пор, пока мы отличаем его от зла.

Корень трагедии в том, что либеральный, прозападный проект потерпел фиаско в самой России. Почему так случилось? Да Бог его знает, почему. Знаете, в последнее время мне стал мало интересен вопрос причинности. Это как отвергнуть классический фрейдизм с его фиксацией на причинах и обращенностью в прошлое в пользу гештальт-подхода с его приматом настоящего времени и проблемы «как», а не «почему». Вопрос причины в России слишком часто подменяется вопросом «кто виноват?», на котором все и заканчивается. Историософские споры имеют здесь тенденцию вырождаться в бесконечное, ни к чему не ведущее словоблудие, которое может настолько процветать только среди людей, фатально отрезанных от принятия любых решений и рычагов влияния. Смотреть надо вперед. Прошлое не имеет значения.

Моя страна больше не является частью решения проблемы, каковой аванс был выдан ей после краха советского проекта. Она не оправдала этот аванс и сама стала частью проблемы. Можно воспринимать это с большей или меньшей (как я) болью, но факта это не изменит. В любом случае оглядываться назад — неконструктивно, потому что регрессивная, инцестуозная зацикленность на прошлом — и она часть той же проблемы. Пусть она останется силам мрака и регресса.

И под бурей я понимаю не эту мутную популистскую, играющую на понижение путинскую и пропутинскую волну, а сам грозный час истории, в который нам выпало жить. Мир давно вошел в крайне неблагополучный, тревожный период своей истории. Но как всякий кризис, этот содержит в себе не только риск упадка и гибели, но и потенциал нового начала. Группы поддержки нового варварства — лишь пена на поверхности этой бури. И она должна смыть их с лица истории или на худой конец загнать на дно, где подонкам и место.

13 121

Читайте также

Политика
Призрак коммунизма вновь над Европой

Призрак коммунизма вновь над Европой

Победа левых радикалов в Греции показала, что со времен СССР приоритеты Кремля в поиске «агентов влияния» не особо изменились.

Игорь Кубанский
Общество
Тысяча лет или Свинцовые яйца

Тысяча лет или Свинцовые яйца

Сижу тут как-то ночью. Люблю сидеть по ночам. Ночь — она хоть и тёмная, но всё увеличивает, как линза. Включил телик, канал ТВ 1000, где русское кино. И попал на самое начало фильма Андрея Кончаловского «Курочка Ряба». И вы знаете, не пожалел.

Алексей Широпаев
Злоба дня
PEGIDA — не болезнь. Это симптом

PEGIDA — не болезнь. Это симптом

Прежде чем воротить нос от движений, подобных ПЕГИДА или «Альтернатива для Германии», нужно понять, что их появление — не более, чем следствие собственных ошибок истеблишмента. Нытьё «никаких нервов не хватает» и «о чём с ними разговаривать» не может быть принято в оправдание. И тот, кто не владеет риторическим искусством и не располагает должным самообладанием, чтобы вести дискуссию, должен немедленно прекратить болтовню о «свободе слова», нарядиться в саван и отправиться подыхать в Лугандонию или пакистанскую Зону племён, потому что именно там собрались их настоящие сторонники.

Вадим Давыдов