Банк России должен поддерживать экономику, а не рубль
Доллар вновь превысил 60 рублей уже в пятницу, а в понедельник продолжил рост, быстро подорожав ещё на 5%. За июль пара выросла на 5 рублей, то есть более чем на 9%. За это же время нефть марки Brent потеряла около 15%. То есть у рубля какое-то время было нечто вроде иммунитета, когда он снижался значительно медленней нефти. Но к концу месяца этот иммунитет растерялся — рубль и нефть движутся чаще всего в унисон, а рубль по итогам июля является одной из наиболее слабых валют. В таких условиях перед ЦБ вновь встаёт задача действовать решительно и предсказуемо. Первое сложно оценить — кто-то скажет, наломали дров, а кто-то — показали, кто главный. А вот со вторым — предсказуемостью — есть явные проблемы.
На фоне падения рубля становится сложней предугадать действия ЦБР. В пятницу было снижение на 50 базисных пунктов. Именно такой размер снижения и ожидался рынками, но в комментарии содержались относительно неожиданные пассажи, что ЦБР будет ориентироваться не только инфляцию, но и на показатели экономики. При этом всего лишь шестью неделями ранее наблюдатели удивлялись, когда центральный банк отмечал, что в своих дальнейших действиях будет ориентироваться на инфляцию.
Образно говоря, комментарий к последнему заседанию является поворотом на 90 градусов в сравнении с предпоследним. Вообще говоря, нельзя не отметить, что ЦБ стремится действовать, как действуют центробанки развитых стран, правда, действует слегка неопытно, выбирая неподходящий момент для смены курса.
В прошлом году банк отказывался от интервенций на валютном рынке, как раз перед наступлением периода аномальной волатильности, когда требовалась жёсткая рука, которая успокоит рынки.
Далее было резкое повышение ставки невпопад. Она держалась высокой слишком долго. Настолько долго, что сумела внушительно навредить экономике. Я уверен, что это не ставка, а откат нефти способствовали росту рубля, а жёсткая кредитно-денежная политика хотя и помогала рублю расти, всё же по большей части вредила экономике и усиливала волатильность. Ведь резкие колебания курса валют — это зло, в какую бы сторону они не были.
Далее к числу изменений политики невпопад я бы причислил неожиданную концентрацию на инфляционных трендах. Так действовали ЦБ развитых стран, например Новой Зеландии (там вообще это было придумано и впервые применено), Британии, США, Еврозоны. Однако они переходили к такой политике в периоды уверенного роста экономики. Тогда это служило скорее сигналом, что ставка будет повышаться, сдерживая инфляцию — главного врага благосостояния народа и червя, подтачивающего силу валюты.
Однако, как всем известно, во время экономического спада все эти страны готовы были смотреть сквозь пальцы на повышенную инфляцию, сосредоточившись на максимально быстром возвращении экономики к потенциальному темпу роста. Несколько лет назад в ФРС публиковались исследования о том, что нет ничего плохого в повышении цели по инфляции с 2 до 3 процентов в год на период слабого экономического роста. Дескать, это поддержит инфляционные ожидания и простимулирует спрос. Тогда усиленно искали, каким способом можно вызвать спрос. Но не придумали ничего лучше, чем напечатать больше денег ради понижения долгосрочных процентных ставок. Это решение того же вопроса, только с другой стороны — чуть менее нервное для тех, кто боится бесконтрольного роста цен. Именно такое решение подошло бы и России.
Но вернёмся в наше время. В этом году в таких экспортирующих странах, как Новая Зеландия, Австралия и Канада центробанки снижали ставки. И для этого было достаточно всего лишь прогнозов, что рост может замедлиться ниже тренда. Например, экономика Канады прибавляет полтора процента к прошлому году, Новой Зеландии — 2.6%, Австралии — 2.3%. И везде центральные банки говорят, что плохи дела, что валюта переоценена и что экономике требуются стимулы. Мы же, действуя по правилам наивной психологии, визуализируем позитив, отмечая, что худшее прошли, потому что темп спада замедлился с более чем четырёх процентов и, по прогнозам, может составить всего 2.5% по итогам года. И дело тут не в том, что там паникёры и надуватели пузырей. А в том, что у нас не принято давать плохие прогнозы. И именно это желание приукрасить в итоге оборачивается неверными шагами, точнее отсутствием верных шагов в нужный момент.
Чего бы я хотел видеть от ЦБ? Более решительного снижения процентной ставки. Именно её запретительно высокие уровни заставляют банки искать доход не в кредитовании бизнеса и населения, а в спекуляциях с валютой. А там поди-разберись, были ли в декабре-январе спекуляции или панический поиск надёжного убежища. В 1998-м высокие процентные ставки стали одной из причин, почему государство не смогло расплатиться по своим долгам. Сейчас в такую же ситуацию ставят заёмщиков, а потом говорят об их безответственности (мол, набрали непомерно кредитов). Позвольте же напомнить, что тогда, в 1998-м, государство занимало под 100 и более процентов годовых. Решилась проблема тогда не только отпусканием рубля в свободное плавание, но и существенным снижением процентной ставки. И экономика направилась в рост. Бешеная инфляция появилась только вследствие обвала рубля втрое, а затем стабилизировалась на низком уровне. Первый этап — падение рубля — уже прошёл, так что теперь вполне можно решительно снижать ставку.
Я не верю, что это подстегнёт инфляцию. Если Россия не откажется от экспорта и импорта, то ей не грозит всплеск инфляции, так как в мире пока ещё продолжают действовать дефляционные силы. Снижение ставки, как говорят некоторые, запускает рынок кредитования. Но я уверен, что спрос на кредиты повышается по мере стабилизации курса рубля и экономических прогнозов. Правда, при высоких ставках эти кредиты так и останутся неподъёмными, в конце концов став проблемой.
Европа попробовала поднять ставку в начале 2011-го, ссылаясь на высокую инфляцию. В итоге в конце года уже пришлось её снижать, чтобы стимулировать экономику, которая замедлилась до 1.5%. Так почему, когда российская экономика теряет более 4% к прошлому году, мы должны бояться повышения ставки из-за угрозы разрастания инфляции? Центральный Банк России должен признать, что не управляет ценами на нефть, а, соответственно, на курс рубля его влияние такое же, как и в развитых странах: можно скорректировать на несколько процентов, но это будет ненадолго и очень дорого. А вот на экономику это влияние гораздо сильней. За счёт неоправданно жёсткой политики можно погрузить экономику на долгие годы даже не в рецессию, а в депрессию.
Чтобы избежать этого, ЦБ должен до конца года не бояться слабости рубля и не пытаться перебороть рынок, а стремиться создать на нём благоприятные условия для циркуляции средств через вливание рублей, не боясь дополнительно ослабить курс (этого не произойдёт). Это возможно через вливание ликвидности и дальнейшее сокращение ставки без оглядки на инфляцию. Нужен ещё один поворот на 90 градусов в своей политике, благодаря которому в следующем комментарии к ставке уже не будет страха за инфляцию, а только стремление поддерживать рост экономики.
