Москва-Пхеньян: в зигзагах метаморфоз
Тему подбросила новостная лента, сообщившая со ссылкой на Минвостокразвития об идее Азиатского торгового дома по линии Россия — КНДР.
В хронике «Года дружбы» между Москвой и Пхеньяном, официально объявленным в апреле с.г., сама по себе новость, в общем-то, рядовая. Гражданам уже объяснили, что теперь «русский с корейцем — братья навек». Любопытна лишь сама мотивировка этого новшества. Как разъяснил министр Александр Галушка, резон здесь в том, чтобы устранить посредников в торговле с Пхеньяном. Не делается секрета, что имеется в виду Китай, через который в КНДР перетекает огромная масса российских товаров: примерно на 900 млн. долларов в год. Для сравнения — весь прямой торговый оборот в прошлом году с Россией был всего 92 млн.!
Странная ситуация, не правда ли? Что китайцы умеют делать свой гешефт даже на транзите российских товаров — это не удивительно. На то они и китайцы. А вот почему торговый оборот с Россией столь мизерный и почти не изменился с ельцинского периода, когда упал с 2,2 млрд (1990) до 83 млн. — большой вопрос. И это при том, что В. Путин отправился с визитом в Пхеньян, едва войдя в Кремль (июнь 2000). Что в мае прошлого года Россия списала КНДР 90% 11-ти миллиардного долга. Что СССР в сущности стал творцом корейской ядерной программы.
В этом примере емко отражаются все метамарфозы советско-российской политики в отношении Северной Кореи.
В пику Пекину
В советский период отношения с Пхеньяном были не столь бурными, как с Пекином, но зато стабильными. Думаю, что основной причиной стала смертельная ссора Москвы и Пекина, с одной стороны. И сдержанность, а порой и холодок в отношениях между двумя деспотами и «корифеями марксизма» — Мао и Ким Ир Сеном — с другой. Это породило соперничество между КНР и СССР за влияние в Сев. Корее, что позволило Пхеньяну сосать двух телок. В итоге торговля почти 50 на 50 обеспечивалась за счет Советского Союза и Китая, и оба они участвовали в северокорейской ядерной программе.
При этом главную скрипку, безусловно, сыграли советские физики, которые и китайцам помогли вступить в ядерный клуб. Что касается КНДР, то именно Советский Союз стоит у истоков ее ядерного марафона. Чтобы не быть голословным, напомню, что в 1965 советские физики построили в Ненбене первый атомный реактор мощностью в 2,2 МВт. Правда, он был легководный, бассейнового типа, и не был способен нарабатывать топливо для бомбы. Однако в середине 80-х положение было исправлено. После того, как в апреле 1985-го под давлением Москвы Пхеньян подписал Договор о нераспространении ядерного оружия, Корея получила «подарок» в виде газо-графитного исследовательского реактора мощностью 5 МВт, в котором, скорей всего, она и выработала необходимый для бомбы плутоний. По американским оценкам, его хватит на производство 12 ядерных боеприпасов.
При Ельцине отношения с Пхеньяном стали более чем прохладными: о нем просто забыли. Но корейцам это было только в плюс: Москва, снабдившая их всеми необходимыми основами для бомбы, не мешала им раскочегарить поезд ядерной гонки. Мрачной иронией стал тот факт, что первый подземный атомный взрыв был проведен на полигоне Пхунгери на северо-востоке страны в 2006 году всего в 130 км. от границы с Россией. Разбираться с КНДР в 90-е в основном пришлось Вашингтону. И это были жесткие терки: известно, что в 1994 Клинтон даже обсуждал с генералами вариант крупномасштабной войны с корейцами.
Параллельно с помощью российских специалистов развивалось и ракетное направление, успехи которого КНДР продемонстрировала вначале в 1998 запуском баллистического снаряда, пролетевшего над Японией и упавшего в Тихий океан.
На этом фоне несколько фарисейски выглядит участие России в шестисторонних переговорах по сдерживанию ядерных аппетитов Пхеньяна (также США, КНР, Южная Корея и Япония), начатых в 2003 году. Поспешный визит В. Путина летом 2000-го в Пхеньян вполне отражал его извечное стремление играть в компании с сильнейшими особую — центральную — роль миролюбца и посредника, для чего следовало обаять генералиссимуса Кима Второго — Ким Чен Ира. Наверное, ему показалось, что это удалось. Но на поверку переговоры, как известно, оказались безуспешными. Пхеньян тянул волынку, то выставлял ультимативные условия, то обнадеживал уступками. При этом невозмутимо развивал свою программу, систематически «радуя» успехами: в мае 2009 взорвал вторую бомбу, в январе 2013 — третью. А в декабре 2012 вывел на орбиту спутник, что означало наличие у него межконтинентальных баллистических ракет.
Не добившись реальных успехов в качестве «агента влияния» на КНДР, Кремль участвовал во всех санкциях Совбеза ООН , тем самым оставаясь в глазах Пхеньяна одним из врагов. Да к тому же «перерожденцем», отвергнувшим коммунистические идеалы. Что отнюдь не способствовало развитию двусторонних отношений.
Плохой, но свой
Китай тоже в команде переговорщиков. Более того, его активность повышенная. Например, именно он вместе с США инициировал самую жесткую — четвертую —резолюцию Совбеза ООН (март 2013 года), предусматривающую замораживание счетов КНДР, а также досмотр воздушных и морских судов, заподозренных в перевозке недозволенных грузов.
Однако это не мешает не просто тесным, но тотально всеобъемлющим отношениям КНДР с Китаем. Торговый оборот двух стран достигает почти 7 млрд. долларов и охватывает порядка 67-70% всей северокорейской торговли. То есть примерно в 70 раз превышает оборот с Россией. Даже если поверить в планку, заявленную устами министра А. Галушки — что к 2020 он вырастет до 1 млрд., все равно тягаться Китаем не приходится.
Одновременно Китай является и главным инвестором в КНДР. В частности, в свободную экономическую зону (СЭЗ) Расон, где имеется около 150 китайских предприятий. Недаром ее прозвали «китайским районом». Немало северокорейских студентов учатся в китайских вузах, в основном — в экономических, постигая азы рыночной экономки.
В общем, на линии КНР-КНДР в одном бокале дипломатия и реальное добрососедство прекрасно уживаются по принципу «мухи отдельно — котлеты отдельно».
И это неудивительно. Потому что культурно-историческое родство двух стран и сегодня связывает их большим сходством судеб и форм. Обе прошли через сталинизм восточной пробы и идут по пути эволюции, удивительным образом совмещающей красное и белое: коммунистическую оболочку и рыночную экономику. Точнее, Старший брат Китай, вступивший на этот путь первым и достигший феерического взлета, является моделью и примером для подражания младшему.
Дело в том, что распространенное шаблонное представление о Сев. Корее грешит упрощением. На самом деле экономическое тело страны уже в 90-е годы было либеральней, чем СССР 80-х годов. По утверждению известного эксперта по КНДР Андрея Ланькова, уже в середине 90-х частный сектор ее давал от 30 до 50% ВВП. Ну, а в последние годы начались реформы, которые уже весьма напоминают дэнсяопиновские.
Ким Третий — самый юный в мире глава государства Ким Чен Ын (по одним данным ему 31, по другим 33 года) — оказался ярым хранителем режима. Но в своих методах во многом переплюнул отца Ким Чен Ыра, почившего от инфаркта в 2011 году.
Во-первых, он сразу же избавился от ближайшего окружения, которое папаша из самых нежных побуждений назначил в качестве опекунов и советников своего мальчика. Одного из них, мужа своей сестры генерала Чан Сон Тхэка, надоевшего советами, расстрелял, обвинив в измене, другого верного пса отца, начальника Генштаба вице-маршала Ли Ён Хо, заменил. И вообще, устроил грандиозные чистки, начав их еще до того, как официально был объявлен наследником. Только в связи с устранением Чан Сон Тхэка в 2013 полетели со своих мест более тысячи чиновников.
При этом он не просто проводит прополки — изменил сам акцент в них. В то время, как отец опирался на армию, во всем потакая военным, Ким Чен Ыр ставку сделал на партийный аппарат, который — всему голова. При нем возродились бюрократические ритуалы в виде заседаний ЦК и Политбюро, конференций секретарей первичных организаций, расцвели лопухи идеологических компаний по промыванию мозгов, а общая атмосфера все более напоминает Китай времен хунвэйбинов. Все это создает пену, в которой искажаются понятия и маскируется истинный характер преобразований.
Например, весьма радикальная реформа в аграрном секторе, где практически распустили колхозы (кооперативы), а вместо них крестьянским семьям раздали в аренду землю с правом до 30% (обещают — до 60%) урожая оставлять в частном владении. Только эти семьи назвали «малыми звеньями». Кроме того, резко увеличили размеры приусадебных участков. И хотя прошло совсем немного времени, итоги уже налицо — в 2013 и 14 собраны рекордные урожаи.
Обращает на себя внимание и другое поветрие: директорам предприятий дали свободу покупать сырье и комплектующие и продавать готовую продукцию по рыночным ценам, а рабочим платить столько, сколько сочтут нужным.
И, наконец, в КНДР появилось около 20 СЭЗ, открытых для иностранных инвестиций. Правда, капитал пока не сильно спешит в КНДР. Но это связано с тем, что корейские власти не приучены считаться с «буржуями» и очень неохотно компенсируют затраты.
И что самое удивительное, молодежь и чиновников активно обучают азам либеральной экономики, а в Пхеньянский университет запустили иностранных профессоров.
Насколько велики шансы, что Ким Третий не одумается и не свернет начатые эксперименты? Конечно, это не исключено. Но два фактора — влияние Китая, и собственный возраст, требующий задуматься, что реформы необходимы, если хочешь царствовать долго — в пользу того, что они продолжатся.
Русский с корейцем — братья навек
Этот парафраз известной песенки напрашивается под впечатлением маховика очередной политической кампании, раскручиваемой Кремлем после Крымнаш. Списание в мае прошлого года государственного долга и переход в июне на расчеты в рублях, создание межправительственной комиссии и Делового Совета Россия-КНДР, нарисовавшее на первом же своем заседании в феврале прошлого года сияющие высоты торгового и инвестиционного сотрудничества. Шквал встреч официальных лиц на уровне министров, включая и вице-премьеров, а также визиты личных посланников Ким Чен Ына в Москву с письмами для российского правителя, наконец, программа культурно-ритуального обмена под лейблом «Год дружбы 2015» — это самый поверхностный перечень иллюстраций, свидетельствующих о том, что в лице Пхеньяна с его юным вождем обозначен новый «друг» на замену старым.
Мотивы В.Путина здесь вполне понятны. Союз изгоев, который он предлагает Киму Третьему, логично ложится в русло «концепции многополярности» и несет в себе печать обид и амбиций из-за «неблагодарности» Запада. Я так старался давить на Пхеньян в ядерном вопросе, а вы не можете проглотить Крым! Ну, так посмотрим, как вы запляшете, если он станет нашим союзником...
Путин и его молодой партнер и впрямь оказались во многом товарищами по несчастьям. Обе страны — под санкциями. Обе исповедуют «опору на собственные силы» (идеи чучхе — импортозамещение). Против обеих — Западная коалиция. Оба лидера — в ранге любимых вождей, признают только вертикаль, а «демократию» считают «суверенной». Кажется, все толкает их в объятья друг другу. Весь вопрос, насколько Кремль способен вписаться в треугольник, в котором уже прочно угнездился Пекин?
Пока российская сторона рисует заманчивые перспективы. В формате Делового совета перечислены десятки проектов в сфере инфраструктуры, энергетики, промышленности и освоении богатых, но малоисследованных корейских недр. Россия также надеется впарить КНДР свои автомобили ГАЗ и устаревшие Ту-204. Особенно вдохновляет формула расчетов, по которой, якобы, получено принципиальное согласие — товары и инвестиции в обмен на допуск к разведке и освоению природных ресурсов, таких как золото, медь, фосфориты, цирконий, магнезит, никель, кварцит и многое другое. Например, Олег Дерипаска обещает восстановить и модернизировать Восточно-Пхеньянскую ТЭЦ в обмен на участие в добыче меди и антрацита.
Все это выглядит заманчиво, однако есть по меньшей мере три «но», на которые обращают внимание аналитики. Во-первых, как станет реагировать на попытки приобщиться к природной сокровищнице КНДР Пекин.
Во-вторых, большие сомнения вызывают самые крупные проекты. А именно: строительство и модернизация железных дорог (суммарно оцениваются в 25 млрд. долларов), строительство газопровода транзитом в Южную Корею (700 км. через КНДР, оценивается в 2-2,5 млрд.долларов) и энергомоста через весь полуостров. Дело в том, что все они завязаны на Южную Корею ( из железнодорожных самый крупный — реконструкция участка от Намяна до южнокорейского порта Ражин). При том, что Пхеньян находится под санкциями ООН, а отношения с Сеулом у него на грани войны, Южная Корея — во всяком случае, до тех пор, пока во главе ее госпожа Пак Кын Хе, вряд ли станет соучаствовать в совместных проектах. Ну а без Сеула одной России такие проекты при ее нынешнем положении явно не по карману. Галушка бросил клич к частному бизнесу, ища добровольцев. Но трудно поверить (это в-третьих), что найдутся серьезные охотники до авантюр. Как и всякий тоталитарный режим, клан Кимов столь капризен, непредсказуем и безответствен в плане обязательств, что очень скоро может отбить аппетит у российского бизнеса. Урок — десять списанных миллиардов — ведь совсем еще свежий.
Ким Третий
«Вещью в себе» для Кремля является и юный генералиссимус. Пока немного свидетельств тому, насколько он готов улыбаться Москве. «Полная поддержка» Крымнаш — это пока единственный реверанс, который она получила от него. Все остальное на уровне риторики и «протоколов намерений». А вот постоять на трибуне парада в день 70-летия Победы не явился, хотя и обещал. Тут вообще какая-то темная история. По версии южнокорейской разведки, причиной отказа мог стать провал миссии министра обороны КНДР Хен Ен Чхоля в Москву 13-20 апреля, который якобы был командирован, чтобы договориться с Шойгу о поставках российского оружия. Однако по возвращении генерал был арестован и 30 апреля публично расстрелян на военном полигоне на глазах нескольких сот военных.
Если эта версия верна, значит, Путин еще не решился рвать с Западом столь бесповоротно, что готов выйти из шестиугольника переговоров и режима санкций против КНДР. Это было бы слишком хотя бы потому, что поставило по другую сторону баррикады и Пекин, на сближение с которым столько надежд связано и сил уже потрачено. Зато двухполярная позиция хороша тем, что позволяет использовать сближение с Пхеньяном в зависимости от расклада политических карт: как способ давления на Запад. Или же трактовать его как тактический ход ради того, чтобы иметь возможность оказывать влияние на непредсказуемого Кима. Кстати, такую интерпретацию выложил недавно немецкий Spigel: мол, власти КНДР, обретя в союзники Москву, могут снизить обороты по развитию ядерного оружия и ослабить агрессивную риторику против Запада.
Вопрос только в том, что на уме по этому поводу у Кима Третьего и как он поведет себя в предложенной игре. Во всяком случае, учителя в искусстве политических интриг у него хорошие.
