Греция после дефолта

Побузить греки — умеют и любят. Стачка для них — святое дело. Недавно бастовали журналисты, муниципальные служащие, железнодорожники, моряки, авиадиспетчеры, водители общественного транспорта, аптекари и др. Повод — прохождение через парламентское ушко бюджета на 2016 год, который обещает быть беспрецедентно жестким.

Забастовка проходила на фоне мрачного экономического пейзажа. По данным Агентства государственной статистики Греции, ВВП страны в третьем квартале ко второму сократился на 0,9%, в годовом исчислении — на 1,1%. Прогноз тоже неутешительный: Eurоstat рисует падение в этом году на 1,4% и на 1,3 — в 2016 году.

Самой примечательной иллюстрацией нынешних волнений является уровень безработицы, зашкаливающий за 25% и не имеющий себе равных в Европе. Эксперты считают, что только треть жителей имеют стабильные доходы. Остальные живут на пособия или пенсии. А по числу пенсионеров Греция также европейский чемпион: их трое на 10 трудоспособных. Пенсии немалые, но по требованию кредиторов их уже сократили на четверть. И будут сокращать еще. В этом контексте уместно привести еще одну рекордную цифру: как утверждает The Washington Post, современная Эллада лидирует в Европе и по числу женщин, зарабатывающих телом. Причем за последние несколько лет цены на эти услуги упали раз в 20.

После дефолта

Ну, а начался третий квартал с фактического дефолта. Греция отказалась выплатить до 30 июня очередной транш в 1,5 млрд. евро для погашения своих облигаций (их выпущено на сумму 13,4 млрд. евро). Вместо этого ее новый премьер Алексис Ципрас потребовал от «тройки» кредиторов (ЕС, Европейский центробанк, МВФ) отложить выплаты до ноября и списать значительную часть долга. И вообще вел себя вызывающе и заносчиво — совсем не так, как полагается держаться руководителю страны, долг которой превысил 180% ВВП. А когда получил отказ МВФ и Евросоюза, затеял референдум, провоцирующий поддержать бунт против Брюсселя.

Напомню, что Ципрас в свои 40 лет возглавил правительство в результате победы на январских парламентских выборах Коалиции левых сил (СИРИЗА), приведшей к власти тех, кто состязался, как грубей и громче послать ЕС и МВФ как можно дальше. Начавший свою политическую карьеру в рядах греческого комсомола, Ципрас в этом занятии явно преуспел больше всех.

Однако на испуг Брюссель взять не удалось. К 2015 году Греция уже так в Европе всем надоела, что евросоюзный маятник начал склоняться к тому, чтобы поставить на ней крест. В конце июня глава Евросовета Дональд Туск сказал грекам: «Игра закончилась!» и выдвинул ультиматум «выбирать между хорошим предложением и банкротством».

Для чего Ципрасу понадобился трюк с референдумом — можно лишь предполагать. Хотел еще раз испытать Брюссель? Вряд ли: это было бы уж совсем глупо. А вот выпустить пар из публики и посмотреть, как она очнется с похмелья — в этом был резон. В последних числах июня греки получили возможность вкусить, что их ожидает с выходом из ЕС: закрытые банки, огромные очереди у банкоматов, выдававших не более 60 евро, опустошающая полки паника в супермаркетах...стресс этот произвел неизгладимое впечатление. Неудивительно, что итог референдума был хоть и с перевесом (неодобрямс по поводу соглашения высказали 61% опрошенных), но и до единодушия было далеко. Сработала лишь инерция. Но Ципрас почувствовал, что многие тут-же одумались. И когда он, буквально через несколько дней, заявил о капитуляции перед «тройкой», публика отреагировала на «предательство» спокойно и даже, можно сказать, вздохнула с облечением. Уже 16 июля парламент утвердил принятый правительством пакет реформ, которые — за малыми уступками — соответствовали требованиям ЕС. А июльский рейтинг премьера оказался на уровне 60%.

О том, что Ципрас — не импульсивный простак, а искусный манипулятор, свидетельствуют и его дальнейшие маневры. В частности, история с отставкой правительства в конце августа. Это произошло в тот самый момент, когда в ответ на покорность Греция получила премию в виде первого транша в 13 млрд. евро из общего пакета в 86 млрд. евро, о чем было объявлено 20 августа. Но это привело к внутреннему бунту на правящем корабле — более 30 депутатов партии высказались против условий кредита. И тем самым большинство в парламенте было утеряно.

В этой ситуации Ципрас принимает тактически неплохое решение. Он подает в отставку и добивается от президента назначить на 20 сентября досрочные выборы. Расчет оказался правильным: президент не находит в оппозиции желающих и способных сформировать правительство и санкционирует перевыборы. На них СИРИЗА вместе с левоцентристской партией «Независимые греки» вернула простое большинство в парламенте: теперь у них 155 (145 и 10) мест из 300, что позволило сформировать собственное правительство. И 8 октября парламент голосует за доверие правительству.

Это позволило начать работу по выполнению соглашения с «тройкой» и принимать непопулярные законопроекты. Например, об увеличении пенсионного возраста до 67 лет и сокращении ее тем, кто выйдет раньше; повышении налога на сдачу имущества в аренду с уголовной ответственностью за уклонение; о приватизации железных дорог и порта в Салониках. И даже пропустить 1 декабря через парламент поправки к закону о пастбищных угодьях, по которому 725 тыс. греческих фермеров должны будут вернуть 320 млн. евро (точнее, недополучить субсидий в дальнейшем), выплата которых в 2008-9 годах Еврокомиссией признана незаконной.

Впрочем, новое правительство не только закручивает, но и пытается стимулировать. Министерство экономики, развития и туризма разработало четыре новых программы на 2014-2020 гг. с общим бюджетом 350 млн. евро. Они предусматривают дотации туристическим предприятиям, средства для малых предприятий с целью модернизации, повышения качества и обогащения продуктов и услуг, а также на создание предприятий для безработных.

Однако по естественному закону маятник общественных реакций при скверной общей экономической ситуации вслед за временным успокоением неизбежно сменяется новой фазой недовольства. СИРИЗА быстро теряет свою популярность. Если в сентябре у нее была поддержка 35% граждан, то в октябре уже только 18%.

От беженцев не сбежишь

Рано утром 4 ноября в Афинском международном аэропорту прошла важная церемония: впервые в Европу, в данном случае — в Люксембург, была цивильно, с соблюдением всех процедур программы переселения отправлена первая группа из 30 беженцев. Счастливцев, которым предстоит поселиться в одной из самых процветающих стран Запада, провожали премьер Ципрас, председатель Европарламента Мартин Шульц, глава МИД Люксембурга Жан Асельборн, еврокомиссар по миграции Димитрис Аврамопулос.

Все беженцы — выходцы из Сирии и Ирака, на материк попали с острова Лесбос. Там их зарегистрировали и идентифицировали представители Европейского агентства Frontex и греческой полиции. А решение, куда послать, приняла Европейская служба предоставления убежища. Согласно программе, именно они решают географическую судьбу беженцев. Не разрешается лишь разлучать семьи.

Лесбос, как и целый ряд других островов — Кос, Самос, Хиос, Лерос и др. — стали первыми прибежищами для тех, кто пытается переправиться в Европу вплавь. 10 октября в Афинах устами Аврамопулоса было объявлено, что на них будут оборудованы центры по приему и регистрации мигрантов. Он также говорил о необходимости организации тесного взаимодействия греков и турок по спасению тонущих беженцев.

Со своей стороны, выступая на церемонии, Ципрас воспользовался случаем, чтобы перевести стрелку на Турцию. Он заявил, что Греция не является воротами для беженцев, а лишь частью их пути. Поэтому было бы правильно все процедуры фильтрации и приема мигрантов перенести на территорию Турции. Это было бы актом гуманизма, снизив риск для их жизни.

В силу своего географического положения Греция в полной мере ощутила все миграционные волны. Считается, что через ее территорию в Европу перевалило уже свыше 700 тыс. человек. При этом только в октябре — несмотря на шторма — через Эгейское море переправились более 218 тыс. Почти столько же, как за весь прошлый год. Счет погибших при этом исчисляется сотнями: только за первое полугодие на дно, по оценкам экспертов, ушло около 1,8 тыс. человек. Впрочем, точную цифру назвать вообще невозможно. Будучи по натуре своей нацией сердобольной, греки даже устроили 17 октября в Афинах массовое шествие, требуя Брюссель вмешаться и прекратить чинить препятствия проходу беженцев через свою сухопутную границу с Турцией.

Притом, что Греция является для беженцев всего лишь транзитной страной, они стали для нее немалым бременем. Тысячами оккупировав острова (например, на о-ве Кос на 35 тыс. его населения приходится 7-8 тыс. тыс. беженцев), они катастрофически подрывают туризм, неся их жителям вместо доходов одни убытки и дискомфорт. Регистрация позволяет беженцу находиться в Греции от месяца до полугода. А это значит, что создается быт с его образом жизни — вплоть до жестоких драк с полицией. Причем лежбищами мигрантов с этого лета стали и многие площади и парки Афин, Салоник и других материковых городов.

На этом фоне закрытие по указке Кремля для российских туристов Египта и Турции, конечно, внушает грекам большие надежды на компенсацию. И переговоры на эту тему активно ведутся на высоком уровне. Вопрос лишь в том, захотят ли сами россияне ехать в места, где им придется отдыхать в атмосфере человеческой драмы?

И еще: в свете всех этих обстоятельств довольно странно прозвучала заметка в Financial Times, в которой утверждается, что Европа настолько недовольна слабой охраной границы от мигрантов и отсутствием внятной политики Греции в этом вопросе, что может предложить ей выйти из Шенгенской зоны. Об этом, в частности, будто бы заявил премьер Словакии Роберт Фицо.

Греко-российско-турецкий треугольник

Греки традиционно с большой симпатией относятся к своим русским единоверцам. Чтят они и В. Путина: один из недавних опросов показывает, что его курс одобряют около 60% жителей Эллады. Но говоря об истеблишменте, особенно — персонально Ципрасе, лояльность Афин не стоит переоценивать. Ибо их действиями руководит не лирика, а целесообразность и корысть. И общественное мнение здесь — лишь один из факторов, с которым необходимо считаться. А не наоборот.

Другим важным фактором, влияющим на отношение к Москве, является застарелый конфликт Греции с Турцией. Это т.н. «эгейский спор». Когда заглядываешь в новостную ленту греческих СМИ, то чуть ли не ежедневно наталкиваешься на сообщения об очередном нарушении турецкими самолетами греческого воздушного пространства. Их счет идет на сотни: только в этом году по данным Генштаба Греции с января по октябрь было зафиксировано 1233 таких случаев. В основном это военные самолеты, которые летают поодиночке и целыми звеньями. После трагедии с российским самолетом на границе с Турцией с неделю инциденты прекратились, но затем возобновились снова.

Подоплекой этому является отсутствие между двумя странами согласованности по делимитации границы территориальных вод, воздушного пространства и гряды островов из-за апелляции к разным источникам международного права и прежним соглашениям. Это довольно объемистый вопрос, и в рамках текста нет возможности в него углубиться. Поэтому отмечу лишь политическую составляющую этих терок: с 1974-ого, после того, как Турция не признала за Грецией права на прибрежное воздушное пространство, ее самолеты стали демонстративно вторгаться в него. И это стало фактором хронического напряжения из-за вероятности столкновения с греческими истребителями—перехватчиками. В трех случаях они уже приводили к гибели летчиков с обеих сторон. В конце 90-х стороны были близки к соглашению, чему способствовали активные хлопоты Греции в пользу вступления Турции в ЕС. Но затем вновь перешли в режим конфронтации.

Поэтому вполне понятна солидарная реакция Греции и на участие России в войне в Сирии, и на трагедию с российским самолетом. Глава тамошнего МИД Никос Кодзиас позвонил своему коллеге Сергею Лаврову и передал от имени своего народа возмущение действиями Турции. А греческие журналисты вспоминают пророчества почитаемого в Греции старца Паисия, нагадавшего войну России с Турцией и нападение Турции на Грецию.

Однако это всего лишь «коридор возможностей», в котором лавирует Ципрас. Придя к власти, он попробовал разыграть российскую карту. Весной с.г. он дважды — в марте и июне побывал в России, где пытался очаровать В. Путина. Будучи в Москве, он пообещал построить трубопровод навстречу будущему "Турецкому потоку«(ТП) и просил денег. Путин денег не дал, но предложил кредит на строительство газопровода. Видимо, решил присмотреться к улыбчивому комсомольцу.

Однако это не помешало греческому представителю проголосовать в Брюсселе за продление антироссийских санкций, причем сам Ципрас это подтвердил на заседании Евросовета. Да и газпромовцы, съездив на разведку в Афины, доложили ВВП, что никакими серьезными планами там и не пахнет. Поэтому во время второй встречи на экономическом форуме в Санкт Петербурге собеседники лишь продемонстрировали улыбки, да подписали ни к чему не обязывающий меморандум по газопроводу.

Это позволило Федору Лукьянову так оценить истинный смысл этих реверансов в сторону России: «Хотя Ципрасу не удалось добиться денежной помощи от России, его резонансное заигрывание с Путиным помогло сместить дебаты о помощи Греции из области финансовых проблем в область геополитического и стратегического риска».

Уж вскоре стало ясно, что Ципрас для энергетики избрал совсем другой фарватер. В мае начались регулярные визиты в Афины главы Бюро энергетических ресурсов Госдепартамента США Амоса Хохтенштайна, назвавшего ТП «химерой» и агитирующего Грецию принять участие в совсем других проектах — Трансадриатического газопровода (TAP) и интерконнектора Греция-Болгария (IGB). Об этом же у Ципраса во время его визита в США в начале октября был разговор и с главой Госдепа Джоном Керри .

Здесь не столь даже важен сам факт переориентации, сколько лицемерие, с которым эти игры ведутся. Например, 14 октября, когда Хохтенштайн вел переговоры с новым министром энергетики Греции Панайотисом Скурлетисом, в Москве другой греческий дипломат — генсек греческого МИД по международным экономическим связям Йоргас Ципрас, двоюродный брат премьера, убеждал российского министра энергетики Александра Новака в приверженности проекту ТП.

Параллельно в греческих СМИ появились публикации, выражающие большие сомнения в шансах на успех россиян в тендерах на приватизацию железнодорожных компаний и морского порта в Салониках, поскольку Греция является членом НАТО и безраздельно предана своим союзным обязательствам.

А впереди густой туман

По поводу причин греческого финансового коллапса мнения экспертов диаметрально расходятся. Одни ставят это в вину самим грекам — их южной безалаберности и лености, склонности не платить налоги, жульничанью и коррумпированности власти, которая на протяжении многих лет давала ложные данные о бюджете, скрывая истинные расходы, чтобы иметь доступ к дешевым кредитам. А когда все это вскрылось в 2009 году, и ЕС пришел на помощь, выделив три пакета кредитов на общую сумму 323 млрд. евро, продолжала их проедать, всячески игнорируя требования экономить и затягивать пояса. Греки привыкли жить кудряво, со всем своим солнечным задором в штыки встречая малейшую попытку хоть в чем-то умерить аппетиты. Даже сегодня, после того, как под давлением «тройки» зарплаты урезали на 25%, она остается в среднем 815 евро в месяц. Для сравнения, в соседних странах: Румынии −395, в Болгарии— 333, в Турции— 557, Македонии — 349, Албании — 370. Будучи в Греции несколько лет назад, помню, как в Салониках был поражен заполненностью баров и таверн публикой явно студенческого вида. А гид комментировала их благосостояние, рассказывая, что кроме бесплатного обучения и весьма приличной стипендии, им государство еще и жилье оплачивает.

Другие, в том числе такое светило, как нобелевский лауреат Пол Кругман, обвиняют в греческих бедах ЕС, особенно — Германию, которая якобы хочет полностью подчинить финансовую систему страны диктату европейских кредиторов. По их мнению, введя единую валюту, но сохранив при этом национальные бюджеты и налоговые системы, ЕС лишил своих членов возможности самим выпутываться из трудностей за счет инфляции, так как они не могут сами напечатать недостающие деньги. Адвокаты Греции считают, что старожилы ЕС сами потакали однобокому, ориентированному на услуги и туризм развитию греческой экономики, а также плохо контролировали использование помощи. Они осуждают и саму ставку на режим «жесткой экономии», так как он не способствует развитию бизнеса и покупательной активности.

Причинно-следственное правдоподобие обычно фокусируется где-то в середине. Поэтому не стану выбирать одну из сторон. Замечу лишь, что требование сокращения аппетитов — неизбежное условие для страны, оказавшейся в кризисной ситуации. Это особенно понятно жителям Балтии, в частности, Литвы, где правительство в декабре 2008 года прозаседало целую ночь, чтобы принять комплекс чрезвычайных мер во избежание краха, включая рост налогов и сокращение пенсий. И этот экстрим оправдал себя: спад ВВП был только в 2009, и уже в 2010 пошел рост, который продолжается и сегодня. Подобным же образом боролись с кризисом и другие страны: Испания, Португалия, Кипр, Ирландия... И их жителям трудно понять греков, которые желали жить припеваючи, невзирая на растущую как снежный ком сумму долга, которая в июле достигла 324 мдрд. евро, превысив 180% ВВП.

Неудивительно поэтому, что Греция давно уже раздражает европейцев — как на Западе, так и на Востоке. И в общественном мнении нарастает желание от нее избавиться. Да и эксперты весьма скептически оценивают шансы Греции выкарабкаться из болота долгов даже в отдаленной перспективе. Страна почти ничего не экспортирует, а при стоимости ее рабочей силы инвесторам она совсем неинтересна: вокруг полно стран, где труд втрое дешевле. Да и реформы идут ни шатко, ни валко: в начале октября немецкий Bild с возмущением констатировал, что из 49 пунктов соглашения с «тройкой» выполнены только 18. А они должны быть закрыты до конца года. Поэтому, скорее всего, нынешний этап — лишь отсрочка дефолта до лета 2018 года.

А там Брюсселю вновь придется стоять у разбитого корыта, вернувшись к тому же вопросу: гнать или оставить? Если, конечно, к тому времени в самой эволюции ЕС не произойдут перемены. Но это уже отдельная и архисложная тема.