Мы родом из «Августа»
Всё, конечно, началось не с Путина. Всё началось с ещё Ельцина. Так же, как и Путин, Ельцин — продукт советской системы. Ну, вот не мог Б.Н. себе представить, что народ, общество способны жить без идеологии — и он возродил РПЦ. Взять опять же герб «новой России» — двуглавого орла. На кой хрен его потребовалось вытаскивать из пыльного сундука? А вот затем, чтобы обозначить т.н. исторические связи. Ну они и обозначились во всей красе. В результате вместо федерации мы получили очередную империю. Всё определяли инерция и шаблоны. А вот на то, чтобы понять необходимость построения новой страны с новой историей — на это ни фантазии, ни ума не хватило. Помню, одна лишь Елена Боннэр возражала против введения двуглавого орла. Она верно интуитивно чувствовала опасность возрождения вчерашних символов. Конечно же, требовался новый герб, ясно декларирующий, что мы строим новую страну, демократическую федерацию, характер которой лучше всего выражала бы какая-нибудь комбинация из множества звёздочек, по типу символики Евросоюза или США. По-моему, та же Елена Боннэр осмеливалась сомневаться и в целесообразности возрождения названия «Россия». Насколько она оказалась права, показало будущее. В момент передачи власти Путину, Ельцин, как известно, с пафосом произнёс: «Берегите Россию». Заметим, не Конституцию, не свободу, а некую Россию. Ну вот Путин и следует вполне этому напутствию — бережёт Россию, как он её понимает (а понимает он её как авторитарную и имперскую). Так что, конечно, на старте 90-х надо было подумать и о новом названии страны: ну, скажем, Федерация Северной Евразии или что-то в этом роде.
Конечно же, президент не должен был обосновываться в Кремле. Нужно было сразу же отсекать все ассоциации с царизмом и советской имперщиной. Требовалась принципиально новая президентская ставка, а, возможно, и новая столица. Требовалась новая концепция истории, новая философия государства, прямо говорящая, что на месте Российской империи и Советского Союза строится новая страна: демократическая и федеративная. И поскольку она демократическая и федеративная, то никаких подпорок в виде исторических связей с имперским прошлым ей не требуется: более того, эти связи ей вредны. Вот что нужно было чётко обозначить с самого начала, с Августа 91-года, сразу. Но это не сделали. И в результате дело построения новой, свободной страны было погублено во многом благодаря связям с деспотическим прошлым, обозначенным в государственных символах и в самом названии государства.
Нужно было брать пример с США. Именно с США. Соединённые Штаты в момент основания никак не закладывали в свой проект исторические связи с Британской империей — и правильно делали. США начали отсчёт с нуля, с «табула раcа». Так вот и нам следовало бы начать с того же. Был такой известный советский слоган: «Мы родом из Октября». Вообще-то в нём есть своя логика: логика построения новой страны, «великих штатов СССР», свойственная большевикам-«западникам» ленинско-троцкистской генерации. Потом «почвенник» Сталин провозгласил восстановление «связей времён», и этот слоган приобрёл чисто формальное звучание.
Но прогрессистский момент в нём был. Ельцину следовало бы кинуть в народ слоган «Мы родом из Августа». Не надо было апеллировать к прошлому до 1917 года как некой альтернативе советчине. Ибо это — не альтернатива. Это всё — одна долбанная имперская история. К прошлому до 17-го года можно было апеллировать — но только в чисто регионалистском ключе. То есть: если поднимать тему казачества, то не в плане «верных слуг государевых», а в плане казачьего регионализма, традиций вольности и самоуправления, в плане казачьей самостийности, существовавшей до подавления восстания Разина. То же самое и в отношении чисто русских регионов: надо было ставить вопрос об их самобытности, уничтоженной московской централизацией, вспоминать древние вечевые традиции, решительно выдвинуть европейский, вечевой Новгород как альтернативу ордынской Москве и созданной ею империи. То есть пробудить национальную гордость русских — но на чисто региональном уровне, ибо общероссийский русский патриотизм — это абсолютно имперское порождение, работающее исключительно на реакцию. Для Сибири — тут надо было артикулировать тему края вольных людей, бежавших от давления центра и всегда страдавших от этого давления. То есть следовало предложить новый концепт постимперского пространства как комбинацию множества самобытных краевых вольностей.
Возможности для осуществления всего этого у Августа-91 были. Я верю, что можно было разорвать кольцо. И если бы всё то, о чём я сказал, было сделано, то никакой жалкий подполковник Путин в качестве наглого нео-Сталина был бы сейчас невозможен. Мы никогда не дожили бы до столь жуткого, кровавого и позорного маразма, как война с Украиной. Никому бы в голову не пришло вещать о «Новороссии» и «русском мире», вопить с восторгом: «Крым наш!». Мы бы не прозябали сейчас в полу-фашистской России, горланящей о защите традиционных ценностей и поставившей мир на грань ядерной войны (да, лишь бы не было ядерной войны — это сейчас лучшее новогоднее пожелание).
Короче. В Августе надо было стереть все (и царские, и советские) имперские исторические коды — к чёртовой матери, решительно и разом. Патриоты часто обвиняли Ельцина в том, что он является новым Лениным — так вот Ельцину и надо было в полном смысле стать неким позитивным «Лениным», но у него кишка оказалась тонка. Он предпочёл засесть в царских палатах под сенью вновь позолоченных двуглавых орлов, активировавших все прошлые коды деспотизма и великодержавия, антизападничества, колониализма и шовинизма. Приход Путина стал, благодаря Ельцину, предопределён. Путин сделал дальнейший логический шаг: он к двуглавым орлам добавил советский гимн, восстановив всю полноту имперской парадигмы истории. Круг смачно замкнулся.
Сейчас ситуация гораздо более злокачественная, чем перед распадом СССР. Тогда происходил кризис исторических имперских кодов в массовом сознании — а сейчас они Путиным закреплены и усилены. В советском обществе был высок авторитет науки, позитивного мышления, а сейчас у нас в почёте чудеса и откровения от РПЦ. В Советском Союзе русские и не думали о войне с Украиной — а сейчас они эту войну поддерживают. Требуются, очевидно, значительные потрясения, настоящий кризис, чтобы массовое сознание, отрезвившись, вернулось к стадии, предшествовавшей распаду Советского Союза, чтобы оно, это сознание, снова открылось будущему, стало вновь готовым к переменам и развитию. И если такая ситуация возникнет, если состоится некий новый «Август», то ошибки Ельцина повторять никак нельзя. Надо будет не «спасать Россию» и не пытаться реформировать российскую политическую систему, а твёрдо напомнить: «Мы родом из Августа» (условно говоря; какой там будет месяц, мы не знаем). И строить принципиально новую страну-федерацию или конфедерацию с многозвёздной символикой.
