Смрад
Да, маршруты родимого газа –
Все того же кнута метастазы,
Протяженная просинь погон.
И на то, как давленье крутое
Гнет Европу, что девку в притоне,
Смотрит с мелкой улыбочкой он.
Он не царь, не герой, не мужчина.
Он обычный гарант мертвечины,
Заурядная едкая тля,
Смрадный запах могилы и страха,
Что скопился под сгнившею плахой
Половицы парадной Кремля.
Нами правит зловония кодекс,
Смрад распада, затянутый в ботекс –
Вековечной державы итог.
Он вином в темноте настоялся,
Как неон, по Москве разметался –
Не герой, и не царь, и не бог.
Стойкий запах земли и заразы,
Он повсюду дает метастазы –
Я встречал его в римских ночах,
В ароматах сосны и мимозы.
Даже снег, даже майские грозы
Сохраняли тот запах и прах.
От царя, от героя, от бога
Я бегу, обезумев как Гоголь,
И судьбу, и рожденье кляня.
Но ни ты, золотая Тоскана,
Ни гранат и ни влага фонтана –
Даже вы не спасете меня.
Вот луна и квадратом – бумага.
Но посланец гнилья и гулага
Встал пред Гоголем, тонко глумясь.
Все учил о царе, да о боге,
И умчал бедолагу в итоге,
Разметавши колесами грязь.
О, черты узнаваемы были
Белоглазого ангела гнили,
Духа погреба, тухлой воды!
Гоголь каялся, Гоголь постился,
Он с Италией тайной простился,
Чтя иконы, сжигая труды.
Гоголь сник. Гоголь понял: гнилое –
В нем самом, а не что-то иное.
Так собака кусает свой хвост.
Богатеет Россия приростом
Мертвых далей и смрадом погоста,
И крепчает, звереет норд-ост.
Он заразой чумною заряжен,
Чумовою энергией рашен,
Он горячку несет, а не хлад.
Гонит западных нимф и амуров,
Чтоб воздеть над Атлантикой хмурой
Полунощным сиянием – СМРАД.
Прет по трубам давление ада
И клокочет глухой канонадой.
Как же быть? Предаваться винцу,
Да во сне заплутавшею птицей
Над хрустальными Альпами виться,
Уловляя в озоне гнильцу?
Я страдал кабинетной дилеммой,
А другой – ночевал под телегой,
Но обоих догадка гнетет:
Что такое Россия? да это
Половица гнилая планеты,
Под которою крыса гниет.
