Гжель или судьба совписа
Вообще не понятно, почему рядовые работники агитпропа лепят себе звания «поэта», да «писателя» и бегают с этими званиями как одержимые. Люди с перекошенными от вранья лицами и фамилиями пляжных конферансье. Тем более, сейчас, в 21-ом веке, когда подобные статусы потеряли свою монументальность и значимость. Видимо, делают они это по старой советской привычке. А других привычек у них нет.
Тем временем, наметилась определённая тенденция смены курса. Мягкий «патриотический либерализм», снижение милитаристской напряжённости, и даже возвращение в оппозиционный лагерь (в рамках тех же (!) госизданий и ресурсов, заметим). То есть, всё это маппет-шоу затеяно совсем уже для некритичных дураков. В первых рядах «разочарованных» и «критикующих» всё те же лица — от «писателя» П. до Писателя Л. Между болтаются как известно что стареющие евразийские идеологи. Что тут скажешь? Полное биографическое и идеологическое фиаско.
По сему поводу вспомнилась мне давняя история. Денщик мой, Ванька, в период многолетнего запоя и столь же затянувшегося психического обострения возомнил себя литкритиком. И даже устроился в одну газету — пишущим шнырём. Был он услужлив как всякий профлакей на местности, но выпив, выходил из-под контроля. Бывало, говорил он так: «Я когда одну (пива) выпью, прям как Гитлер становлюсь! Смелый! А ежели две, то как ты!»
Так вот, напившись стал он про писателя Прилепина пописывать злое. Как всякий шизофреник, одной рукой он злое писал, а другой доброе — писал так — «Захарушка, барин ты мой ненаглядный, богатырь ты мой русский! Не гневайся на меня, устрицу несуразную. Я хоть и устрица, но устрица юркая, буду тебе полезен! Буду тебе верою и правдой служить, не гони дурака!» Так же Ванька и мне в верности клялся, хоть и гнали его, опять приползал и клялся. А после гадил подленько из-за угла, по природе своей лакейской, вестимо. Но не суть.
Однажды Ванька стал весь какой-то обмякший и как бы робкий. Словно намертво завороженный. Оказывается такое вышло. Известная газета напечатала-таки статью его с критикой Захара. Захар озлился, схватил фарфоровый (или что-то воде) фаллос (под гжель), узнал Денщика адрес и фаллосом тем размахивая примчался. «Не смей, гнида, про меня критическое писать! Убью! Нет! Изнасилую!», — так кричал Захар.
С тех пор Денщик не пишет ничего. А из газеты его уволили. Но, видится мне, судя по имиджу стилистике и типу поведения, писатель Прилепин так до сих пор с тем фаллосом и бегает. И перед зеркалом позирует тоже с ним. И по ТВ снимаясь, в кармане его держит. А за границу — вообще без него никак. Так и говорит — «Как же я заграницу, к врагу Руси-Матушки, да без русского х..?» Вот я и думаю, когда хоронить его будут, и памятник такой поставят. Под гжель, да. Гжель это важно.
