Почему мы их не любим?
Совинтелов, лобстеров неосоциалистичекого уюта (уютика), вечно плывущих мимо смысла. За неухоженность. Совинтел не следит за собой - он всегда растрёпан, небрит, как-бы нарочито, но на деле - от внутренней шизоидности и лени. Мы не любим совинтела за псевдоинтеллектуальность.
Старожилы говорят, раньше совинтел не выходил из дома без томика Гегеля под мышкой. Это был своеобразный эротический месседж, обращенный, судя по всему, к хиппообразным женсущ без особых запросов.
Гегеля совинтел не читал. Но листал.
Подростки любят демонстративно таскать с собой умные книжки, сыпать названиями и даже делать селфи библиотечных полок. Осторожно! Если вы видите такого подростка, как бы гламурен не был его вид, какое бы очарование юности не исходило от него, сохраняйте бдительность, возможно перед вами совинтел.
Мы не любим совинтела за маятник, расположенный внутри его головы. То-ли это внутренняя мягкость, то-ли шизофрения, не знаю. Но маятник точно есть. Совинтел абсолютно бесхребетен. У него нет позиции. У него всё может быть и так и эдак. По ситуации. Политической в том числе.
Поэтому совинтел выживает при любом режиме. Хотя постоянно играет в диссидента.
Конечно же, настоящий диссидент - ни разу не совинтел. К примеру, Буковский - не совинтел. Но совинтел прикрывается диссидентом как щитом. И просто понта для.
Мы не любим совинтела за предсказуемость. За "Б" после "А". Буквально. Всё, что сделает (скажет) совинтел - известно заранее. К примеру, если вы заговорите с ним о политике, он возмущённо взвопит - "Так вы хотите убить дракона, чтобы стать драконом?" (Тут стоит оскалиться белозубым драконовским "чиз" и опалить его драконьим пламенем). Но он не сгинет. Его проведёт обратно маменька. (Совинтел - почти всегда - маменькин сынок). И совинтел запоёт унылую песню о теории относительности Эйнштейна. И за это мы не любим совинтела. Ну и т. д.
СОВИНТЕЛ КАК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ СИМУЛЯКР
Мне кажется, совинтел не атеист. Мне кажется, что совинтел свято верует в вечность барачно-распределительной системы, из коей он есть пошёл.
Он верует в бесконечность ярма. Но это его не угнетает. Потому что в качестве компенсации он верует в бесконечность корыта. Верует он и в бесконечность кнута. Кнут - нечто вроде змеи, кусающей себя за хвост. То есть вечности. И это совинтела даже возбуждает.
Совинтел не понимает социального расположения привычных садомазохистских поз. То есть, когда при СССР и позже (как говорят старожилы) - "Берёзки", поездки в Крым, "блат" и прочии привелегии были утехой высшего класса - номенклатуры, теперь, за ненадобностью они стали достоянием касты опущенных - то есть обслуги - совписов и примкнувших к ним бывших дем и либписов.
Совинтел - редкостный дурак. Но дурак он как-бы не до конца. То-ли от пугливости, то-ли самосохранения для. Совинтел не может быть ничем угроблен - ни атомной угрозой, ни чернобыльской катастрофой, ни, даже собственной дуростью. В некотором роде совинтел непобедим. Совинтел вечен.
Совинтел вечен потому, что совинтел никогда не жил. И тайным, запредельным, остаточным мозгом, стекающим из его распаренного ума "каплей водки на столе", в здешнем, стремительно летящем в ад Гусь-хрустальном катафалке, совинтел понимает свое отсутствие. Он понимает его, как понимал бы какой-нибудь Хайдеггер-мутант, будь он вынужден петь где-нибудь на фестивале певцов-совинтелов под гитарку. Поэтому совинтел отчаянно боится умереть. Как же так, умереть? Он ведь ещё и не пожил ни разу. Чего-то не успел. Недожрал, не украл, не напечатал. Трагедия-с. Поэтому совинтел бессмертен. Потому, что его нет.
