Заявление по ситуации в российском ПЕН-клубе
ПЕН-клуб, согласно своему уставу — это международная общественная писательская и правозащитная организация. К сожалению, в настоящее время, в российском филиале ПЕН-клуба происходят неприятные явления. Сейчас принято вести речь о том, что писатели могут находиться вне политики, как это может частное лицо. Но если вы общественная организация, вы априори не можете находиться вне её.
В нашей стране вне политики не может находиться уже никто, ибо все перегружены этими сумасшедшими законами, этими ограничениями, этими невозможностями — в нашей стране уже немногие способны думать, им остаётся только рефлексировать и все эти рефлексии упираются в политические и экономические проблемы, которые нам всем создала власть. Когда я говорю «нам всем», то я имею в виду и те привилегированные группы (или мнящие себя привилегированными), которые получили от власти некое одобрение. Хотя в пространстве нелегитимности никакое одобрение власти не является гарантией дальнейшего существования. Поэтому то предположение, что если ПЕН-клуб займёт более радикальные позиции по вопросам правозащиты, то он будет объявлен иностранным агентом и закрыт, не кажется мне верным. Ибо нет никаких правил в пространстве нелегитимности и беспредела. И непонимание этого факта многими, конечно, меня удивляет.
И потом, никто не принуждает отдельных лиц быть радикальными политиками, но игнорировать такие ситуации, как например, с Сенцовым, просто невозможно, а писать формальные письма поддержки, от которых нет никакого проку — просто ради галочки — в свою очередь в этом нет никакого смысла.
Я чувствую себя ещё и в этически двойственной и неприятной ситуации, потому что я очень благодарна ПЕН-клубу, который в 90-е годы в лице и Андрея Битова и Вознесенского, Александра Ткаченко и Константина Азадовского и многих других, участвовал в моём процессе и мне не нравится эта ситуация и я не хотела бы вступать в открытую конфронтацию. Но я подписывала все письма в поддержку Сенцова и прочие правозащитные обращения, ныне относимые к действиям «раскольников».
У меня есть надежда, что ПЕН-клуб всё таки вернётся к своему предназначению, к уставному поведению, т.е. собственно к писательской и правозащитной деятельности. Ежели все выйдут из ПЕН-клуба, то у нас просто не будет этой самой организации, как некоей возможности влиять на общественное мнение и ситуацию в стране. Люди нелиберальных взглядов были там всегда, но при этом никакого размежевания не происходило и в общем и целом ПЕН-клуб придерживался демократических и либеральных позиций.
Но уже сейчас, обращая свой взгляд назад, я понимаю, что практически на 90% ПЕН-клуб держался на покойном Александре Ткаченко, который вытянул на себе и мой процесс и процесс Пасько и прочих других, который на самом деле был заинтересован в свободе и демократии в нашей стране.
Справедливости для стоит сказать, что во время моего судилища точно так же к ним приходили люди с Лубянки и запугивали и закрытием и всем чем угодно, но никто не стал их слушать — прежде всего Ткаченко — и ПЕН-клуб тогда победил, а ФСК (предшественник ФСБ) — проиграла. Сейчас не 90-е, но сейчас и не репрессивные времена. Эти клише, когда сравнивают Россию то с гитлеровской Германией, то со сталинским СССР, вспоминают 37-ой год — на самом деле являются натянутой истерической пошлостью. Да, здесь безусловно присутствуют репрессии, но это точечные репрессии и именно поэтому у нас есть реальная возможность помочь тем, кто сегодня под них попал. Если мы начнём потакать этим страшилкам, то мы их воссоздадим собственными руками. Иными словами, это уже не Путин и ко будут фактическими тоталитаристами, а самой мощной тоталитарной группировкой станут те самые интеллигентские круги, перепуганные лишь самими собой.
